Я всё знаю
В этот вечер Тэян объявил мне о перелёте в Нью-Йорк на следующей неделе. Всё оставшееся время я должен был практиковаться, улучшать свои навыки фотографа.
Не знаю уж, сколько раз я мастурбировал перед отъездом в Нью-Йорк, но каждый раз это случалось, когда я пытался представить себе Чимина. Тэхён звонил мне много раз. Но я не хотел его видеть. Я вообще больше не хотел с ним встречаться, пока голос Чимина все еще отдавался у меня в ушах и пока я находился в состоянии почти непрерывного возбуждения, готовый проглотить любую дозу экстази и трахаться как шальной. Ви был частью того мира, который я сейчас отвергал. Он был полной противоположностью нового Чимина. Сойтись с ним было бы чем-то вроде регрессии, поскольку Тэхён как раз олицетворял собой ту форму низости, которая коренилась в бедности.
В Нью-Йорке развернулась зима.
Оставив вещи в маленьком тихом отеле в центре города, я тут же отправился в Бауэри.
Было холодно. Из всех этих жалких, опустившихся алкоголиков, сидевших на улицах, некоторые были совершенно неподвижны, как статуи, другие лишь изредка поднимали омертвелые глаза на прохожего. Небо было серое. Повсюду вокруг громоздились полуразрушенные здания, тротуары были завалены битым стеклом и камнями. От резкого запаха помоев, блевотины и дерьма перехватывало в горле. Время от времени черные лимузины, вероятно направляющиеся в сторону Уолл-стрит, спешно пересекали поле зрения всех этих жалких типов, которые, должно быть, замечали одни лишь смутные черные полосы.
Когда я здесь был в последний раз, я не придал этому значения, но теперь заметил, как легко можно было вписаться в этот руинный пейзаж: достаточно было просто присесть на скамью. Чтобы добраться до Бауэри, я взял такси. Здесь не было никаких видимых препятствий — ни реки, ни холма, ни ворот, ни стен, и тем не менее вы как будто неощутимо проникали в другой мир.
Бауэри не был настоящим бедновилем, это была, скорее, особая зона, куда стекались все бездомные, лошары и бомжи города. Они теперь уже больше не мылись и, естественно, не меняли одежду. И поскольку каждый спешил напиться, как только продирал глаза, повсюду стоял смрадный запах. Поэтому неудивительно, что квартал, охватывающий около двадцати улиц и улочек, оказался в стороне от остального мира, даже если вы всегда могли выйти оттуда, двигаясь в любом направлении. В десять минут вы могли оказаться у подножия Трам Тауэр, или у Тифани, или рядом со зданием Дакоты. Однако в этих местах невозможно было встретить кого-нибудь. Это были просто точки на карте города, здания, мимо которых проходишь и не останавливаешься. Здесь мог пройти кто угодно.
Рядом со мной уселся Тэян: сперва он долго курил возле баков с отходами, подъехав туда на такси.
- Ну, как тебе Чимин? Каким он тебе показался?
Как и всегда Тэян находился в особенно приподнятом настроении. Я до сих пор не имел ни малейшего представления о том, как связаны эти двое.
— ...Или, скажем, лишь подумав о нем, ты уже чувствуешь, как у тебя в штанах кое-что зашевелилось. Ну да, точно, ты ведь и сейчас немного возбужден, — добавил он с улыбкой, взглянув на меня. — Так и есть; что, Чимин удостоил тебя длинной исповеди?
Я кивнул.
— Ты знаешь, он ведь помешан на сексе. Хотя здесь не было никакой семейной драмы. Скорее всего, он просто оказался слишком умным. Этот мальчишка, который будто бы всегда знал, что стоит направить отношения в определенное русло, и все кончится постелью. Родись он в Европе или в Южной Америке, у него никогда не возникло бы никаких проблем, но мы, видишь ли, мы то — корейцы! — заметил он презрительно. Тэян вытащил из кармана рубашки небольшую позолоченную коробочку, похожую на баночку из-под крема «Нивея», открыл ее и, поднеся к самому носу, глубоко затянулся. — Хочешь? — спросил он меня, протянув мне коробочку — Вдыхай сильно и одной ноздрей.
Это был кокаин. Порошок внезапно оказался у меня в ноздре. А через три минуты я уже чувствовал его в горле.
— Значит, Чимини все тебе рассказал. Нет ничего лучше порошка, когда конец не дает тебе покоя. Только смотри осторожно, не перегни, а то все обратится в сущий ад. Бах! Хотя в любом случае, что бы ты ни делал, в конце концов всегда перегнешь. Не успеешь глазом моргнуть, и уже не стоит. Видишь, нет более подходящего средства, чтобы превратиться в настоящего мазохиста!
Под действием кокса, я всё же разболтал Тэяну наш разговор, а он расхохотался и ответил, приобняв меня за плечо:
- Чимини хорош, не так ли? - он придвинулся ближе и прошипел в самое моё ухо - Этот самый парень, с которым у него было дельце... - дальше он ржал как сумасшедший, сгибаясь на пополам и стуча по стенке рукой.
- Это ты? Да ведь?
- Разумеется я, кто ещё это мог быть? - он втянул еще немного кокса и унял свой смех.
- Пойдем куда-нибудь, а то здесь можно ласты склеить, - не то чтоб я правда замёрз, просто мне хотелось попить пива за каким-нибудь столиком, в месте поприличней заблёванного двора.
- Как скажешь. Вызовем такси?
- Не надо. Знаю не плохой бар, в двух шагах. Идём?
- Веди.
По прибытию, я втянув еще одну дорожку кокаина. У меня было такое впечатление, что по горлу течет масло. Я чувствовал, как порошок начинает действовать разбегаясь по всему туловищу, до самых кончиков пальцев.
Я закурил сигарету с ментолом, продолжая попивать своё пиво ранее купленное в этом же баре. Я чувствовал, как в крови у меня растворяется какая-то странная смесь. Официантка, виляя бедрами, принесла нам пиво и чипсы. Левая нога у нее была отменная. Я не сразу это увидел, но у нее были разные туфли.
- Ты должен заскочить к нему ещё разок, разнюхать, чего-нибудь интересного о его делах, о нём, понял? - внезапно начал Тэян, болтая ногами под столом, - А я пойду. завтра явись по этому адресу к 9 вечера - это презентация новеньких девок - нужны хорошие кадры.
— Так ты отказываешься продолжить разговор?
— Не смотри так! Я такой чувствительный. Ненавижу причинять другим огорчение. Пойди, доложи Чимину о том, что я только что тебе рассказал...
— Мне бы хотелось еще немного поговорить, Чимин очень обеспокоен прошлым, и боюсь, моя миссия окажется невыполненной, если мы разойдемся на этом.
— Ну ладно, так и быть, выложу тебе эту самую правду. Это игра. Просто-напросто игра.
— Игра? Как «Монополия», что ли?
— Точно, игра как «Монополия». Игра, в которой участвуют Ри, Чимини и я; правила очень простые: первый, кто кончает, выигрывает. Игра, в которую играем мы втроем, но — как бы тебе это объяснить? — в ней не можем участвовать только мы трое, мы слишком хорошо друг друга знаем. Сечешь? Когда-то, когда я переключился с Чимина на Ри, в смысле просто потрахаться, да, это произошло именно тогда, в день премьеры одной из моих шлюх: тогда мы устроили аукцион за её невинность, у Ри там была роль ведущей, а Чимин был обычный официант, так вот, после аукциона устроили прием. А потом мы все трое отправились в мои апартаменты и... ну да, была эта ночь. Мы все трое ничего не могли. И каждый из нас, вероятно, думал об одном и том же: втроем у нас ничего не получится. Именно тогда и началась игра. Хотя никто и не предлагал. И ты тоже теперь участвуешь. Понял?
— Ну, это совершенно неважно, — ответил я. — Игра так игра. Неважно, кто там на все готов ради того, чтобы удовлетворить такого мальчика, как Пак Чимин.
— Да-да, конечно. Но сегодня я устал. Когда я слишком много говорю, то начинаю себя ненавидеть. Ты точно понял суть игры?
- Конечно же нет! Я уже давным давно перестал всё понимать. Может это из-за наркоты, а может из-за дурки или всего сразу, - от чего-то я начал выкладывать ему всё за себя, - Знаешь что? В больнице я писал рассказ: о себе писал, о Чимине, о нашей с ним жизни и компании. И знаешь для чего? Я хотел, чтобы он прочитал, прикинь? Хотел, чтобы до него дошло, как я всё это видел. Но бл-я-я, когда я читал уже готовый результат - меня подташнивало, вероятно, от такой неумелой подачи и осознания, что я был там,ну, в круговороте событий, понимаешь? Так вот я нихрена не понял...
- Юнги, - он отставил моё пиво в сторону, - тебе уже хватит, лады?
— Прекрасно. Скажи мне, и сегодня мы на этом расстанемся. Что за игра такая? Постарайся разжевать как для ребёнка, вот правда.
- Хитрый какой, - захохотал Тэян, потянувшись через весь стол ущипнув меня за щёку, - Чимин как обычная шлюха ведь начинал, работал в моём борделе. В какой-то момент от клиентов стали поступать жалобы, представляешь, Юнги? - он снова рассмеялся, отхлебнув пиво из моей бутылки, - Этот паршивец отказывался от того, что предлагал клиент, вернее, предоставлял свои сценарии для занятия сексом. Пришлось наказать его. Но такая хрень после стала регулярной, думаю, он это уже специально. Ну, я и заявился отъебать его как следует, чтобы сесть не смог, а он мне знаешь что? "Свяжи мне руки и трахни, чтобы сесть потом не смог". Я ахуел! "Какого чёрта, сучка?" - сказал я ему, а этому болвану понравилось, он на колени встал и... лицо у него было такое, что захотелось хлестнуть по щеке - сучка!
Тэян оскалился и ударил по лицу воображаемого Чимина. Только раздвинув пошире ноздрю, я сообразил, что опять нюхаю кокаин из коробочки, которую дал мне Он. Я тянул кокаин уже не задумываясь: по спине у меня прошелся неприятный холодок. По мере того как вещество проникало в кровь и распространялось по всем клеточкам, я чувствовал, как тело мое тупеет, и если даже на какое-то мгновение меня охватывал страх, я тут же забывал про него. Дневной свет, проникавший в помещение, со всей откровенностью освещал асимметричное лицо официантки. Она, склонившись над столом, собирала стаканы. Мне захотелось обнять ее ноги, затянутые в черные чулки, кое-где давшие стрелку. Я вдруг представил себе, как сосу пальцы ее ног, пальцы этой девицы, ноги которой были разной формы и величины. Я не вникал в то, что она мне говорила, но когда понял, что она может отдаться мне, я почувствовал, как что-то влажное проступило на конце моего пениса. Что это было — сперма? Моча? Я не мог сказать. Одно было ясно: я трясся от нетерпения, как собака, кот или свинья перед своей миской.
Губы мои отказывались произносить то, что я хотел сказать по поводу продолжения про игры с Чимином. Он ждал.
— Что с тобой? Слушай, я как раз хотел сказать тебе одну вещь: подумай о блондине, о таком блондине, каких ты еще не видел, который вцепится тебе в яйца! Если ты под кайфом, весь интерес пропадает!
Он рассмеялся. Каким-то странным смехом. Но смех, который, казалось, издевается над всем светом, в то же время был каким-то грустным.
— Извини, но закончи пожалуйста рассказ.
Тэян снова принялся ржать. Соглашаясь, он похлопал меня по плечу.
— Заплати за меня, — сказал он, выходя из бара. "Козел" - подумал я.
Только вот продолжение мне уже не требовалось. Логично предположить, что Тэяну понравилась напускная покорность в лице Чимина и он придумал новый бизнес. Возможно, он снимал их садомазохистские утехи на видео или проводил сеансы прямо в отелях, где было расположено зеркало на всю стену, а за ним сидели наблюдатели-извращенцы или что-нибудь в таком духе; разумеется за бешеные бабки. Но неужели в этой игре на троих единственной их целью было разрушить личность того, кто попался к ним в сети? И Ри, верно, стала их первой жертвой. Должно быть, рассредоточившись на время, они ждали, пока появится следующая возможная добыча! Ничто не говорило против этого предположения. Они собирались доконать меня на медленном огне. Мне казалось, то, что до сих пор составляло мою личность, сейчас стало пошатываться, готовое рухнуть. Мне уже не раз представлялся случай почувствовать это. Я беседовал с Чимином в отеле, потом был этот человек, снисходительно рассмеявшийся, в этом баре в Бауэри, но вот третий персонаж, Ри, оставался для меня полной загадкой... Врата рая распахнулись передо мной, и отступить уже было невозможно. Если мое предположение было верно, то оставалось лишь одно, чего я никак не мог понять: почему они выбрали такого невзрачного, заурядного типа, как я?
Я вернулся в отель. Еще раз втянул порошка и отправился в душ. Выйдя из ванной, я решил позвонить Чимину. Мое сердце забилось сильнее, стоило мне лишь услышать его голос.
- Я всё знаю, - первое, что пришло мне в голову.
- Это хорошо, только не будьте дураком. При следующей встрече Вы выслушаете все, что он скажет, все. Неважно, о чем будет идти речь. Вы поняли? Даже если он заявит, что хочет вашу задницу, или потребует, чтобы вы спустили штаны на Пятой авеню и ползали на карачках. Вы хорошо меня поняли?
— Да, да, — повторил я, как пес, исходя слюной и виляя хвостом. У меня стоял так, что полотенце выпирало клином.
— Займешься своим членом, когда я повешу трубку. Ты понял? Ты запишешь все, что он скажет.
— Да, да, хорошо.
— Я хочу также, чтобы прежде чем увидеться с ним, вы позвонили по номеру, который я вам дам, и встретились с Ёнхваном. Припоминаете его? Так вот, он уже в курсе Вашего звонка.
Я схватился за член, как только он повесил трубку, будто кто-то все это время держал за моей спиной кайло для колки льда; я стал бешено мастурбировать, как загнанный зверь. Сначала я тер себя голой рукой, но вскоре у меня заболел кулак, а я все никак не мог кончить. Я кинулся в ванную за тюбиком «Бэби ойл», но нашел там лишь флаконы с шампунем и пеной для ванны. Ничего не оставалось, как только поплевать на ладонь. Я стоял на коленях перед Чмином, горя желанием лизать его пальцы ног и не получая на это его разрешения; наконец я разрыдался как младенец. Я тискал свой пенис до тех пор, пока у меня мучительно не заболел кулак, пока мой конец не распалился, как кусок раскаленного добела железа, пока я не почувствовал, что единственное живое место у меня — это головка моего члена. Затем по всему телу пробежали судороги, подобно земляным червям поносного цвета, прошмыгнувшим, извиваясь, по моей коже, и струя спермы вырвалась из меня наконец с такой силой, что перелетела через мою голову. Я тяжело и часто дышал, с трудом переводя дух. Как мне было хорошо! На глаза у меня навернулись слезы. Но мне все еще хотелось, из-за кокаина, мое желание все еще не было утолено, даже после эякуляции.
Через Тэяна, голос которого показался мне уж очень подозрительным, я узнал номер его Нью-Йорк'ского борделя и вызвал себе блондинчика высшего класса. Он должен был постучать в мой номер через пол часа.
Тридцать минут я кружил по комнате, аккуратно вышагивая по бордюру ковра, как сатир на грани нервного срыва, в смятении мысленно перебирая, что бы мне надеть для встречи с этим молодым блондином. Я перепробовал все свои рубашки и в конце концов остановился на темно-синих фланелевых брюках и белой сорочке из хлопка. Потом, как раз когда я подумал, что в этом отеле, выходившем на Центральный парк, непременно должен был быть привратник и что, естественно, это не то место, куда свободно пропустили бы проститутку, как раз когда я задался вопросом, как же он сможет проникнуть сюда, в дверь постучали. За дверью стоял хорошенький юноша в кремовой кожанке, накинутой поверх сиреневого костюма, держа через плечо сумку от Луи Виттон.