Самооправдания

«У тебя есть проблема, - продолжал Бад. - Люди на работе знают о ней, твоя жена знает, теща тоже знает. Бьюсь об заклад, что и твои соседи знают о ней». Несмотря на всю колкость его замечаний, он тепло улыбнулся и произнес: «Твоя проблема в том, что ты не знаешь, что у тебя проблема».
Я был поражен. Как я мог знать, что у меня есть проблема, если я даже не знал, в чем она заключалась? «Боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы говорите»,
- сказал я, стараясь проявлять спокойствие.
«Для начала вспомни о таких ситуациях, когда у тебя была возможность заправить автомобиль перед тем, как твоя жена должна была его взять, но ты решил, что она также с легкостью сможет его заправить, поэтому ты приехал домой с почти пустым баком».
Я задумался об этом на мгновение: «Полагаю, что такое случалось, да». Ну и что с того? - удивился я.
«Или вспомни, когда ты обещал детям взять их на прогулку в парк, но в последнюю минуту придумал какое-то слабое оправдание, потому что решил заняться чем-то более интересным для себя».
Я сразу же вспомнил о своем сыне, Тодде. Это правда, что я избегал проводить гораздо больше времени с ним. Однако я не думал, что в этом была полностью моя вина.
«Или что-нибудь другое при аналогичных обстоятельствах, - продолжил Бад, - к примеру, когда ты повел детей туда, куда они хотели, но сделал так, чтобы они чувствовали себя за это виноватыми».
Да, но, по крайней мере, я отвел их туда, - сказал я самому себе. - Разве это не считается?
«Или вспомни о том, как ты парковал машину на стоянке для инвалидов, а потом притворялся хромым для того, чтобы окружающие не сочли тебя полным придурком».
«Такого я никогда не делал», - сказал я обороняясь.
«Не делал? Что ж, а ты когда-нибудь ставил машину в неположенном месте, а потом выбегал из нее с таким видом, будто у тебя настолько важное поручение, что ты вынужден был тут остановиться?» Мне стало немного неловко: «Возможно». «Или, может быть, ты никогда не позволял коллеге сделать что то, зная, что ему это навредит, хотя ты мог бы легко его предупредить или остановить?»
Я ничего не ответил.
«И раз уж мы заговорили о работе, - продолжил он, - ты когда-нибудь утаивал какую-то важную информацию, даже если знал, что она реально поможет твоему коллеге?»
Мне пришлось признаться, что я делал это.
«Ты иногда относишься пренебрежительно к окружающим людям? Приходилось ли тебе ругать их за лень или некомпетентность, например?» «Я не знаю, ругал ли я их», - неуверенно ответил я. Я пожал плечами: «Стараюсь заставить их измениться другими способами». «То есть получается, ты балуешь подчиненных добротой и другими «мягкими приемами» для того, чтобы заставить их делать то, что ты хочешь? Даже притом, что ты чувствуешь в ту минуту в основном презрение к ним?»
Я подумал, что это было несправедливо по отношению ко мне, и возразил: «На самом деле, я думаю, что изрядно стараюсь, чтобы относиться к своим подчиненным правильно».
«Не сомневаюсь в этом, - сказал Бад, - но позволь задать тебе вопрос. Как ты себя чувствуешь, когда, как ты говоришь, «стараешься относиться к ним правильно»? Ты все так же думаешь, что проблема заключается в людях?»
«Я не уверен, что понимаю, о чем идет речь», - ответил я.
«Я имею в виду вот что: чувствуешь ли ты, что придется мириться с этими людьми? Ты чувствуешь, только честно, что должен серьезно поработать, чтобы преуспеть в роли менеджера, даже если ты застопорился в работе с этими людьми?»
«Застопорился?» - спросил я, стараясь потянуть время.
«Подумай об этом. Ты знаешь, что я имею в виду», - сказал он улыбаясь.
По правде говоря, несмотря на то, что я знал, о чем говорил Бад, я не соглашался с тем, что он под этим подразумевал. Я лихорадочно пытался найти лучший способ защиты для себя: «Думаю, что я и вправду считаю некоторых людей ленивыми и некомпетентными, - наконец ответил я. - А вы хотите сказать, что я ошибаюсь, что в действительности никто не ленив и все компетентны?»
Мое ударение на слове «никто» было слишком сильным, и я проклинал себя за то, что проявил отчаяние.
Бад покачал головой: «Вовсе нет. Я как раз имею в виду только тебя, и никого другого. Разве что только себя я могу еще здесь упомянуть, - он на мгновенье замолчал, а затем продолжил. - Так что же ты делаешь, когда считаешь человека, находящегося перед тобой, ленивым или некомпетентным?»
Я задумался: «Это зависит от ситуации. В некоторых случаях я не жалею человека и говорю так, как есть. Но не все адекватно реагируют на меня и продолжают делать по-своему. Других сотрудников я склоняю лестью или попросту советую им поступать «как лучше». Но со всеми я научился держаться дружелюбно. И это мне всегда помогает. На самом деле, я считаю, что у меня неплохо получается ладить с людьми».
Бад кивнул: «Понимаю. Но в конце нашей беседы твое мнение может кардинально измениться».
Этот комментарий ошеломил меня. «А что плохого в том, чтобы находить общий язык с сотрудниками?» - запротестовал я.
«Ничего плохого, однако у тебя не получается находить общий язык с ними. Вот в чем проблема. Ты вредишь им больше, чем думаешь сам».
«Каким это образом?» - я был в недоумении. Моя взволнованность сразу же отразилась на щеках. Пытаясь скрыть свои эмоции, я сказал: «Объясните, пожалуйста, причину таких выводов». Мои слова прозвучали воинственно даже для моих собственных ушей, а щеки покраснели еще больше.
«С радостью объясню, - ответил Бад спокойным тоном, - я помогу тебе узнать причину проблемы и что с ней делать. Как раз для этого мы и встретились сегодня. Я в состоянии тебе помочь, потому что с такой же проблемой приходилось иметь дело и мне самому».
Бад встал с кресла и стал неторопливо расхаживать вдоль длинного стола со словами: «Для начала давай рассмотрим нашу проблему с точки зрения науки».