Зачеркнуто.
14 лет назад.
В какой-то момент на улице раздался глухой и протяжный плач ребёнка. Это произошло около шести часов вечера. Дряхлый старик, который в том месте был знаменит своей жестокостью к детям, являлся самым страшным кошмаром маленьких ребятишек, оставшихся на улице. Он обижал их просто так, когда они проходили мимо. Мог отобрать то, что они добыли с трудом. Считал себя королём того маленького местечка. Там в основном жили только бездомные дети, и было бы странно, если бы он не смог завоевать территорию.
Каждый раз, когда он появлялся в поле зрения, дети бежали со всех сил и прятались, а тех, которые не успевали, ждала незавидная участь.
Грант хорошо запомнил плач того ребёнка. Это был мальчик пяти лет, державший в руке игрушечного зайчика, испачканного, с оторванным ухом, но любимого. По его крепкой хватке можно было понять, что игрушка былы дорога ему.
И, судя по тому, как старик схватил её, а мальчик не отпускал, она была дороже жизни.
Когда старик всё же отобрал кролика, бросил его в сторону и ударил мальчика так сильно, что тот жёстко ударился правой рукой об асфальт, и начался тот пронзительный плач.
Грант сбежал из дома не так давно, но успел остыть ко всем людям и стать равнодушным. Он наткнулся на плачущего мальчика, но решил пройти мимо. Какая-то часть его сердца дрогнула, когда ребёнок подполз к игрушке и протянул руку, но старик безжалостно раздавил её ногой.
Грант среагировал мгновенно. Он ударил старика в колено ногой, схватил за ношеную кожаную куртку и отбросил к бакам с мусором.
Мальчик сзади него, не веря своему счастью, прижал игрушечного кролика к себе окровавленной рукой. На маленькой ручонке начал болеть шрам от старого пореза. Грант удивился тому, что ему было всё равно на это.
— Одной ногой в могиле лежишь, а смеешь обижать беззащитных? — Он направился к старику, который встал, но испуганно отшагнул. — Слабо драться с тем, кто может дать отпор?
Грант отбросил его за шкирку как когда-то его мачеха выгнала его любимого кота из дома. Старик убежал. Грант повернулся к мальчику. Было жалко на него смотреть.
Он решил слинять.
— Подожди! — Мальчик, оступаясь, бежал следом. Несколько раз падал, но Грант пытался не оглядываться, чтобы ненароком не пожалеть его снова и не оставить рядом.
То время заставило его сделать выбор. Грант хотел забыть о том, что существуют люди помимо него. Ни с кем не связываться. Никого не любить. Никого не терять.
Рука, на которой засохла кровь в перемешку с пылью, схватилась за пальцы Гранта, и он машинально оглянулся, коря себя за слабость.
— Останься со мной.
Он хорошо запомнил этот день, этот час и эту минуту, потому что вдоль правой руки мальчика был шрам. Но не потому что решил выполнить просьбу одинокого пятилетки. Наоборот. Грант отряхнул детские пальцы с руки и ушёл. Он не знал, что произошло с мальчиком дальше. Он больше не слышал и не видел его. А через два года улетел из страны.
Сейчас.
Мерзкий звук будильника пробудил его ото сна. Грант мгновенно встал и выключил трещавший будильник, напоминавший забеги быков на ранчо его дяди. Он бодро встал и пошёл умываться, пытаясь отойти от того, что увидел во сне.
Грант ненавидел себя тогдашнего. Это был ужасный человек, который плевал на всех кроме себя. Он мог бы оправдывать себя всем, что пережил тогда и мог бы сказать такую банальную вещь как «кто не совершает ошибки?», но не делал этого. Грант знал, что был виноват и оправдания не могли изменить прошлое.
Он смотрел на себя в зеркало и снова видел того ужасного четырнадцатилетнего парня, поджёгшего свой дом, чуть не убившего брата, сбежавшего и оставившего пятилетнего мальчика на произвол судьбы.
Звонок, поступивший на домашний телефон, украл его внимание. Грант немедленно ответил. Это был консьерж, спрашивавший насчёт завтрака в номер. Он отклонил предложение, оделся в костюм, схватил пальто и вышел из номера.
Грант оказался в центре родного города. В Лондоне родился его отец, отучился, встретил его маму, (правда, она была американкой) начал зарабатывать. Большая часть жизни отца прошла здесь, а Грант успел побыть на родине всего-то шесть лет. Он особо и не пытался сюда приехать. В Лионе было куда уютнее.
Единственное, что заставило вернуться – слова Джессики. Если она не врала, то его мать все те годы, что он хотел с ней встретиться, жила в Лондоне с другим мужем. Вряд ли Джессика стала бы врать о таком. Да и зачем? Она вовсе не подарок, но Грант никак не ожидал, что это окажется ложью.
Внутри него зажглась надежда. Он так долго мечтал снова обнять маму! А теперь она была ближе, чем когда-либо, и в голову непроизвольно стали лезть мысли о том, как он себя поведёт, когда наконец окажется перед ней. А как она себя поведёт? Захочет ли она видеть сына, который столько всего учудил?
Оказавшись напротив двери в её номер, Грант сделал глубокий вдох и выдохнул. Прочь все плохие мысли. Мама не хотела его оставлять. У неё не было выбора. Она захочет его увидеть.
Грант несколько раз нажал на кнопку рядом с дверью. Длительный омерзительный звук прошёлся по всему телу и по квартире. Внутри слышались шаги, но Грант около нескольких минут стоял в ожидании, что ему откроют.
Наконец кто-то взялся за ручку двери и посмотрел в глазок. Отошёл, не узнав Гранта. Он догадался, это новый муж мамы, дядя Джессики.
— Кто там?
Голос прозвучал весьма грубо. Мужчина не хотел принимать незваного гостя, к тому же, незнакомого.
— Это Грант, — ответил он. Не стал говорить свою фамилию, чтобы Джефф не выгнал его, не послушав.
— Какой ещё Грант? Зачем вы пришли?
— Джефф, с кем ты там говоришь? — послышался голос мамы.
Сердце Гранта затрепетало. Он прижался к двери, боясь, что не сможет услышать её.
— Мама!
— Джефф? — Мелани удивлённо подошла к своему мужу.
— Какой-то ненормальный пришёл. Сейчас выпровожу его.
— Нет, мама! Мама, пожалуйста открой дверь! Я так долго хотел увидеть тебя!
— Говорю же, ненормальный!
— Я Грант, мама!
— Подожди, Джефф, — Мелани не знала, что почувствовала в тот момент, но сердце определённо чуть не остановилось, когда она услышала это имя. Она сняла замок и открыла дверь.
Мелани не видела сына двадцать лет. Когда она покидала его, он был совсем ещё маленьким мальчишкой. Сейчас перед ней стоял мужчина, выше и крепче неё. Он очень изменился. Но взгляд был тот же. Глаза остались теми же. Сердце завыло, стоило ему шагнуть навстречу, но её рука, протянутая вперёд, остановила его. Грант застыл на месте.
***
Сабрина с волнением и страхом побежала к номеру Люка, когда узнала, что Грант Шедоу уехал из общежития с чемоданами.
Возвращаясь с пробежки, она услышала, как другие студенты шептались о том, что его уволили в день вечеринки. От уборщицы Сабрина узнала, что он уехал навсегда. Но всё это так не складывалось в голове. Ей было трудно поверить.
Она отчаянно била рукой о дверь. Все мысли расплывались в голове. Она с трудом сдерживала слёзы, чтобы не показать их Люку. Почему-то первое, что ей пришло в голову, когда она узнала, о том, что Гранта уволили, было пойти к нему. Гарсиа всегда поддержит и поможет. Такова его сущность. Сейчас он был ей необходим.
— Мне больно вообще-то, — равнодушно отозвался Маркус. Он открыл дверь, но Сабрина, ушедшая вглубь своих мыслей, продолжала бить рукой, но уже не дверь, а его.
Она смущённо отошла. Маркус всё ещё стоял у прохода и ждал, что она объявит цель своего визита, хоть ему и было лень. Стоило шумному сожителю уйти по своим делам, как на его место появилась его подружка, которая шумела больше, чем он сам. И когда Маркус должен отдыхать?
— Извини, — выдала Сабрина.
— Чего пришла-то?
— А... Мне нужно поговорить с Люком, — Она прошла в номер парней, нагнувшись, чтобы не столкнуться к рукой Маркуса, протянутой к стене. Наглая, подумал он, и тем не менее, пошёл следом.
— Люка нет дома. Он вышел рано утром.
Сабрина осознала, что впервые находится у них. Видимо, комната, в которую она зашла, являлась залом. Там лежало всё, что возможно. Старые кассеты, книги, учебники по языкам, кисти, краски, Плейстейшн. Причём вещи с одной стороны были аккуратно разложены, а с другой – словно торнадо прошёлся.
— У вас... уютно, — произнесла Сабрина.
— Раз зашла, то не обращай внимания на небольшой...
— Хаос? — опередила она, кивнув на сторону Маркуса, где даже книги лежали открытыми на тех местах, где он прерывался от чтения.
— Это творческий беспорядок.
— Так обычно говорят люди в фильмах, которым лень прибираться в своих комнатах.
— Зачем пришла? — Маркусу надоело разговаривать с ней. Он не любитель долгих бесед, а она может болтать о чём угодно. Это утомляет. Она утомляет.
Сабрина почувствовала холод с его стороны, но не стала давить или продолжать беседу. В конце концов, она тоже не считала его лучшим собеседником.
— Сказала же, что нужно поговорить с Люком.
— Ты английский перестала понимать? Или до тебя долго доходит? Его тут нет.
— Косишь под Джессику? — Сабрина сложила руки в замок, в лоб глядя на Маркуса. Он скривился при упоминании Свон. Это была нормальная реакция.
— Ненавижу её, — Но если учитывать то, что на вечеринке Джессика помогла ему остаться с Алеттой... Нет, он её ненавидит.
— Так, куда пошёл Люк? — Сабрина решила, что лучше пойти за ним, чем ждать здесь.
— Кто его знает? — Маркус направился на кухню, чтобы покормить котов. Она, удивлённая его ответом, пошла следом.
— Ты не знаешь, куда отправился твой друг?
— Он и твой друг. Но ты тоже не знаешь, — Маркус, словно злобный адвокат, дал ответный аргумент и уставился на Сабрину, положив в каждую миску корм для котов.
— Мы с ним не живём вместе.
— А я проснулся после его ухода.
— А вдруг он пропал? Вдруг решил сбежать? Вдруг подумал, что ему тут не место после того, как он отказался от предложения отца?!
— Похоже, ты сходишь с ума.
— Не схожу я с ума! Такое возможно!
— С чего бы?
— Мистер Шедоу ушёл. Он съехал из своего номера. Говорят, его уволили. Он даже ничего не сказал!
— Ты поэтому прибежала к Люку? — Маркус облокотился о холодильник, внимательно наблюдая за эмоциями на лице Сабрины. Она в отчаянии. Потому что уволили учителя? Или потому что дорогой ей человек ушёл? — И ты подумала, что Люк сможет что-то сделать?
— Не знаю... Я не думала... Просто...
Маркус подошёл к ней. Остановился напротив с серьёзным лицом. Словно винил её в чём-то.
— Если и бежать за помощью, то бежать к Джессике. Ведь Люк теперь – обычный студент, как и мы с тобой. Ты привыкла, что он рядом, поэтому бежишь к нему неосознанно. Но разве это честно?
— О чём ты вообще говоришь?
— Просить Люка помочь вернуть мистера Шедоу.
— А что в этом такого? Он тоже не захотел бы, чтобы мистер Шедоу ушёл.
— С тобой невозможно говорить, — Маркус вышел из кухни.
— Да кто бы говорил! — крикнула вслед Сабрина. Но что-то внутри убеждало, что он прав, хоть она не до конца поняла смысл сказанного.
***
На часах было 10:23, а солнце достигло апогея. Тем не менее, в комнате Калеба Курта было темно из-за густых занавесок.
Как ни странно, его комната не была обставлена в духе восходящей звезды классической музыки. Кровать стояла напротив окна, а над ней висел плакат Chase Atlantic. Стена напротив двери была забита подобными плакатами, а на рабочем столе вместе с книгами «Гарри Поттера» то и дело виднелись всякие сувениры с группой. Он был их преданным фанатом, несмотря на то, что сам занимался игрой на скрипке.
Калеб мечтал побывать на концерте Chase Atlantic, но отец его не пускал. Он держал всю жизнь Калеба под контролем, стремясь к тому, чтобы сделать из него великого скрипача. А Калеб ненавидел скрипку. И всё равно слушал отца, потому что считал себя должным ему за жизнь, которую имел.
В такие дни, когда отец находился в командировках, он отрывался по полной, ходил на каждую вечеринку без разбора, возвращался к утру и спал до вечера. Калеб любил такие дни. И любил проводить их в компании Чарльза. Тот знал о его положении и готов был уйти в отрыв, когда Калеб только пожелает.
Дверь с грохотом открылась, чуть ли не ломаясь. Джошуа, отец Калеба в ярости ворвался в комнату, раздвинул шторы, заставив спящего парня зажмуриться от ярких лучей солнца и зарыться в одеяло. От недосыпа Калеб не понимал, что происходит и продолжал сопеть.
— Ах ты мелкий оборванец! — Отец стянул с него одеяло, и сам Калеб покатился вниз, на пол. Он стукнулся головой и устало протянул руку ко лбу, пытаясь открыть глаза. Мышцы ужасно болели. Разум не мог разобрать, почему он слышал ругань отца. Ведь он должен был вернуться не раньше, чем через два дня. — Так ты проводишь время, пока меня нет дома?! Ты когда в последний раз на скрипке играл?!
— Старик, ты почему так рано вернулся? — Калеб с трудом разглядел силуэт Джошуа. Сначала он думал, что видит страшный сон, но отец не переставал гудеть над ухом. И тем не менее, Калеб не мог побороть слабость после вчерашней вечеринки. Он снова лёг в постель. Джошуа разозлился пуще прежнего.
— Ты, похоже, совсем от рук отбился! Это от того, что я давно тебя не наказывал!
— Давай ты уже побьёшь меня и я продолжу спать? — Калеб высунул голову из-под одеяла и получил жгучую пощёчину. Он мгновенно отрезвел. Поднялся с кровати, понял, что отец действительно пришёл по его душу, более того, узнал о загулах и теперь начал контролировать его сильнее.
— Я не собираюсь играться с тобой! Либо ты делаешь всё, что я говорю, либо ты делаешь всё, что я говорю! Другого выбора у тебя нет! Сам понимаешь, ты обязан мне всем, что имеешь!
— Да, — коротко ответил Калеб, не смея смотреть ему в глаза. Джошуа пошёл к выходу, удовлетворённый тем, что он наконец пришёл в себя. Калеб проводил отца взглядом.
— Собирайся и иди в музыкальный зал. У тебя тренировка до восьми, — Джошуа с отвращением посмотрел на плакат с двери. Эти плакаты жутко бесили его каждый раз, когда он сюда заходил. Ему казалось, что они портили его сына и мешали ему идти по пути истинного музыканта.
— Но, — только Калеб собрался возразить, что до восьми – это слишком долго и утомительно, к тому же, он недавно получил травму руки, как замолчал. Не посмел возразить. Будет только хуже.
— И выкинь все эти плакаты, — Джошуа сорвал с двери плакат Chase Atlantic, сжал его в руке и выкинул в мусорное ведро.
***
— Джессика, позволь узнать, что ты тут забыла в такую рань, к тому же, в выходные.
Девушка отвлеклась от очень увлекательного дела, а именно, от сбора информации на отца Алетты. Она была уверена, что её отец, безумно ненавидевший Фелис, мог что-нибудь да хранить на него. И не ошиблась.
Джессика знала все пароли отца. Это были её день рождения или день её совершеннолетия. Поэтому проникнуть в базу было не такой большой проблемой. Трудность состояла в том, чтобы отец не пришёл на работу прежде, чем она закончит. Но он пришёл как раз тогда, когда она распечатывала файл.
— Папочка! Рада тебя видеть!
— Неужели? — Отец вскинул бровь и сложил руки в замок у проёма двери. — Что ты тут делаешь?
— Я решила изучить историю нашей академии с самых азов, посмотреть, чего не хватает, что стоит устранить и всё подобное, — Она подошла к принтеру, который распечатал несколько листов. Собрала их, выключила компьютер.
— Зачем тебе это?
— Я же унаследую академию, — как факт произнесла Джессика. Но казалось, что для отца это был сюрприз. — Я не буду отказываться, как это сделал Люк.
— Тебе никто не предлагал, — сказал отец.
— Что это значит? — Джессика подошла к нему в недоумении. Его слова растоптали её на месте. Она шла к этому с пяти лет, когда другие дети собирали домики из прутьев.
— Джессика, тебе слишком рано управлять академией. К тому же, ты ещё учишься тут. И я всё ещё злюсь, что ты пригласила на вечеринку семью Шедоу.
— Стоп, стоп, стоп. Люк тоже учится, но ему же предложили! А я справлюсь куда лучше, чем он!
— Люк – не мой сын. Его отец принял такое решение. А я, как твой отец, не собираюсь пока что отдавать тебе полномочия. К тому же, Гарсиа собирается выбрать Мэйт, а она не учится в нашей академии.
— Что?! Мэйт?! У неё будет больше власти в моей академии, чем у меня?! Папа, я не могу позволить такому произойти! Эта выскочка не будет выше меня!
— Вот о чём я говорю! Ты слепнешь, стоит тебе заполучить хоть крупицу власти. Взять хоть ту вечеринку, на которую ты позвала Шедоу, но не позвала Мэйт.
— Она всё равно пришла.
— Неважно. Джессика, пока ты не сможешь побороть свою жажду власти, я тебе академию не отдам. На этом разговор окончен. Выходи из моего кабинета, — Мистер Свон выпроводил озлобленную дочь за дверь.
Она недовольно вышла из академии, цокая каблуками и воспроизводя в голове слова отца. Поняла ли Джессика суть? Нет. Она не была с ним согласна. Поняла лишь то, что должна отнять у Мэйт новую должность любой ценой.
Отец был не прав, когда говорил, что она слепнет от крупицы власти. Она слепнет тогда, когда хочет её заполучить. И не видит перед собой никого.
***
Ханна расхаживала по песку около кофейни Зейна, снова и снова набирая номер подруги, которая не отвечала. На берегу моря дул сильный ветер. Волосы всё время бились в лицо и мешали. Это тоже нервировало.
Зейн наблюдал за ней, чистя стеклянную дверь кофейни. Ханна подметила про себя, что ему идёт форма в виде чёрной рубашки и такого же цвета фартука. Ему не хватало только логотипа и имени. Джейден до сих пор ломал голову над этим. Не мог придумать.
Он улыбнулся от нытья Ханны и открыл окна, чтобы помыть их изнутри. Работник уволился. Зейн повесил объявление об открытой вакансии, а пока делал всю работу сам.
Он посмотрел в сторону открытого песочного поля, откуда по направлению к ним бежал Чарльз Дуайт. На удивление, на нём не было привычного классического костюма. Хотя было бы странно выходить на пробежку в костюме. И неудобно.
— Да где же эта Джессика ходит? Договорились встретиться в десять, а уже одиннадцать! Даже я так не опаздываю!
Ханна оглянулась, когда Чарльз остановился напротив неё. На нём были спортивные штаны и майка. На плечо был прикреплён трекер, рассчитывавший расстояние и сердцебиение. Ханна впервые видела его таким. Не классическим. С волос и лба стекали мелкие капли пота, но даже это не мешало ей считать его привлекательным.
Однако она быстро пришла в себя и отогнала подобные мысли прочь. Взгляд переместился на широкие плечи и руки. Ханна не могла себя контролировать. После вечеринки она начала ловить себя на том, что думает о Чарльзе временами. Это пугало до чёртиков.
Он хотел поздороваться, но не мог произнести и слова. Чарльзу было не по себе находиться перед девушкой в таком виде, но не было похоже, что её это каким-то образом отталкивало. Дуайт вообще не ожидал встретить её тут. Однако он не верил сам себе. Думал, а может, он прибежал сюда, потому что она тут? Да как он мог узнать об этом? Невозможно. Это случайность. Приятная случайность.
— Вы так и будете в гляделки играть?
Они одновременно посмотрели на Зейна. Он широко улыбнулся им и помахал рукой, хотя с Ханной они уже виделись.
— Здравствуйте, — сказал Чарльз.
— Привет, — Ханна сделала вид, что ей абсолютно всё равно на его присутствие, и продолжила звонить подруге, поправляя волосы. Чарльза это задело. Казалось, на вечеринке они нашли общий язык, но она продолжала относиться к нему с холодом. Неужели всё ещё злится за произошедшее в лагере?
— Хочешь кофе? — предложил Зейн.
— Не откажусь, — Чарльз улыбнулся. Джейден зашёл в кофейню. — На твоё усмотрение! — крикнул Дуайт и подошёл к Ханне.
— Чего ж ты не отвечаешь, Джессика?! Надоело! Волосы путаются! — Она обернулась и остолбенела. Сердце забилось в разы чаще. Пульс откликался в висках. — Какого чёрта? Ты чего так незаметно подходишь?! — возмутилась Ханна, приложив руку к сердцу. На лице выступил лёгкий румянец.
— Извини, — Чарльз сделал шаг назад.
— Да ладно, ничего.
— Ждёшь подругу?
— Да. Она опаздывает. Если она до сих пор спит, то я её убью! Чёрт, этот ветер...
— У тебя есть резинка? — неожиданно спросил Чарльз.
— Эм... Есть, — Ханна была в недоумении, однако порылась в сумочке и достала чёрную резинку для волос со знаком Chanel.
— Спасибо, — Чарльз вдруг повернул её спиной к себе и стал собирать густые чёрные волосы в высокий хвост.
— Что ты делаешь? — Ханна попыталась отстраниться, но он её удержал.
— Волосы мешают тебе. Из-за этого ты бесишься, — Чарльз сделал третий оборот и хвост получился почти идеальным. Неаккуратности всё же присутствовали.
Ханна тут же посмотрела в зеркало и оценила причёску.
— Погоди, ты сделал мне хвост, чтобы я не бесилась? — вдруг спросила она, захлопнув зеркальце.
— Да.
— То есть тебе это мешало?! Да как ты...
— Начинается...
— Что начинается? Снова скажешь, что я закатываю истерики по любому поводу?! — Ханна недовольно направилась к прибою.
— Я такого не говорил!
— Но ты так думал!
— Откуда тебе знать, о чём я думал?
— Тогда о чём ты думал?!
Они остановились напротив друг друга около моря. Вода выходила за берег и их ноги мокли. Резкий холод проходился по коже вместе с мурашками от продолжительности зрительного контакта. И это было приятно.
— О том, что так я лучше вижу твоё лицо!
— Прости, что? — Голос в голове приказал Ханне бежать. Она отвернулась, чтобы не слушать объяснения, но он схватил её руку.
— Ну и почему ты теперь убегаешь?
— Я не убегаю! Мне просто не хочется оставаться рядом с тобой! — Да она сама себе не поверила, но надеялась, что Чарльз в это поверит. На удивление, он сжал руку сильнее. Не собирался отпускать.
— Ты побоялась того, что я могу сейчас сказать!
— С чего бы мне бояться? Отпусти уже мою руку!
Он взял её за вторую и притянул ближе. Наверно сейчас Чарльз знал, что с ним происходило всё это время. Беседы с ней, к которым его так тянуло, ночи в раздумьях, её слова, которые он запоминал наизусть, колкости, отсутствие манер — всё это он хранил в отдельном уголке сердца. Чарльз мог рассказать ей, но боялся, что услышав, она убежит. Только вот почему? Казалось, Ханна не была равнодушна к нему настолько, чтобы отвергнуть.
— Ты уходишь, потому что проще уйти, чем бороться за то, чего действительно хочешь.
Он прожигал её взглядом. Ветер проходил сквозь тела. Ханна пыталась избежать его глаза. Услышав это, она удивлённо уставилась на Дуайта. Тёплые большие руки до сих пор держали её в плену, и она чувствовала, как они дрожали.
— Да откуда... Откуда ты знаешь, чего я хочу? — закричала она. На дела хотелось плакать, зарывшись в его объятия. Впервые она подумала о подобном. Впервые захотела, чтобы кто-то обнял и поддержал её.
— Я хочу того же! Слушай, видимо, у тебя есть причина, чтобы отвергнуть меня, но я так просто не сдамся!
— О чём... ты говоришь?
— Я представлял девушку своей мечты немного иначе, но сейчас понимаю, что девушка, которую я вспоминаю перед сном и когда встаю утром, и есть моя мечта. И даже если эта девушка бежит от меня, а может, и не разделяет мои чувства, я буду бороться. Я дам тебе почувствовать себя любимой.
Ханна не могла ровно дышать, не могла говорить или обдумать то, что скажет в ответ. Ей было больно. Первое признание в её жизни. Но она должна отвергнуть человека, который всей душой хочет сделать её счастливой. И было больно от того, что, пусть она не совсем разобралась в своих чувствах, но была уверена, что Чарльз был единственным, на кого так откликалось её сердце.
— Извини меня, — с трудом произнесла Ханна. Дуайт понял, что это отказ, но не стал отчаиваться. Он приобнял её за плечо и повёл к воде.
— Ты передумаешь, — заверил Чарльз. Он улыбнулся. — А пока, давай прогуляемся по ветру?
— Как это, по ветру? — Ханна подняла стеклянные от слёз глаза на него.
— Ну, как мы сейчас гуляем.
— Фу, ты потный, — Она рассмеялась, брезгливо отойдя от Чарльза.
Зейн наблюдал за ними с террасы и ничего не понимал. В одной руке он держал почти что остывший стакан с кофе. Он думал о том, что они могли иметь общего, но не имел никакого понятия.
— Зейн, у тебя клиенты разбегаются.
Джессика встала плечом к плечу с одногруппником. Она посмотрела туда же, куда и он. Увидела дивную картину. Её лучшая подруга и дружок гадкого Курта. Джессика подозревала, что Чарльз симпатизирует Ханне, но почему-то не имела ничего против.
— Ой, точно! — Зейн побежал внутрь, а Джессика осталась стоять на террасе и ждать подругу.
Они с Чарльзом как раз возвращались. Но увидев Свон, Ханне определённо стало неловко. Она опустила глаза и поднялась на ступеньки. Чарльз остановился на песке.
— Раз ты тут, то неподалеку шатается твой дружок-психопат? — усмехнулась Джессика, собрав руки в замок.
— И тебе привет. Жаль тебя огорчать, но Калеб не со мной, — Чарльз пожал плечи и переместил взгляд на Ханну. Ему пора идти. К сожалению.
— Прям так и плачу. Слёзы текут ручьём, — драматично протянула Джессика и мгновенно сменила выражение лица на привычное, серьёзное и озлобленное.
— Мне пора. До следующей встречи, Ханна, — Чарльз коротко помахал рукой, смотря только на Ноуэлл, и побежал обратно. Джессика вопросительно взглянула на подругу.
— Ну и где та девушка, что твердила о ненависти к Чарльзу Дуайту?
— Мы просто случайно встретились. Он пришёл на пробежку, а я ждала тебя, — оправдывалась Ханна.
— А потом вы случайно прогулялись по побережью, он случайно взял тебя за руку, вы случайно вернулись вместе и он случайно сказал «до следующей встречи», чисто случайно смотря только на тебя, — усмехнулась Джессика. Была в этом доля веселого. Ханна поддавалась на её провокацию.
— Говорю же, всё не так! И вообще, почему мы говорим обо мне, когда ты опоздала на час?! Где ты была?
Они зашли в кофейню и сели за столик у окна.
— Я выясняла кое-что.
— Ну-ка не томи и рассказывай! Я твоя лучшая подруга, в конце концов!
— Это не так важно. Но важно то, что... Люк!
Джессика резко встала и пошла в сторону недоумевавшего парня. Не успел он войти, как Свон схватилась за его рубашку и стала о чём-то быстро говорить. Зейн сел рядом с Ханной и смотрел на эту картину со знаком вопроса в глазах.
— Да что такое, Джессика? Объясни нормально!
— Слушай, ты должен пойти к отцу и сказать, что хочешь принять должность.
— Чего? Ты на солнце перегрелась? — Люк сомнительно взглянул в окно. Сегодня было облачно и ветрено. — Хотя вряд ли.
— Если ты не сделаешь этого, то управлять будет Мэйт. Согласись же, что это плохо для тебя тоже.
— Что? Мэйт? Люк, ты должен это предотвратить! — спохватился Зейн. Он терпел её в школе. Не хватало ещё, чтобы она и в академии его доставала.
— Мэйт – плохой выбор, но я уже ничего не могу поделать, — Люк пожал плечами и плюхнулся на диван напротив Зейна.
— Конечно можешь. Ты же сын одного из владельцев, — сказала Ханна.
— Который отказался от отца и опозорил его перед всей академией, — добавил Зейн. Люку стало неприятно, но это было правдой. Ханна несильно ударила Джейдена в затылок. — Да что? Я же как есть говорю.
— Я ходил к нему в тот вечер и сегодня тоже. Не чтобы забрать свои слова, нет. Чтобы извиниться. Но он даже слушать меня не стал. Мне жаль, Джессика, но я ничем не могу помочь.
— А ты не можешь противостоять ей со своей долей? — спросил Зейн у Джессики.
— У меня нет доли, — кое-как призналась Джессика.
— Почему? — удивился Джейден.
— Видите ли, мой отец считает, что я слепну от власти! — съязвила она. Стоило ей вспомнить недавний разговор, нервы сдавали, хотелось разорвать мир в клочья.
— В этом есть смысл, — Люк издал тихий смешок.
— Слушай, ты, принц-нищенка, всего этого бы не было, если бы ты не выделывался и принял эту чёртову должность! — Щёки Джессики пылали от злости. Впрочем, она выказала её Люку, которому было по барабану на оскорбления.
— Я не хочу подачек отца, чтобы всю жизнь чувствовать себя должным и слушаться его! А теперь извини, Джессика, но мне надо идти искать работу, — Люк встал изо стола, и Свон усмехнулась.
— Тебе? Искать работу? Не смеши меня. Как бы ты не пытался показать всем, что можешь обойтись без денег отца, у тебя это не выйдет. Ты девятнадцать лет жил как в шоколаде и не представляешь, какого это, сводить концы с концами. И трёх дней не протянешь!
— Джессика, может, не надо так... — встрял Зейн. Даже ему стало обидно от её слов, но Люк держался спокойно.
— Посмотрим, сколько я протяну, — сказал Гарсиа. Он подошёл к двери, но не успел выйти, как зашла Сабрина, обеспокоенный вид которой заставлял переживать.
— Люк, вот ты где! Люк, мне нужна твоя помощь! Я не знаю, что делать! Мистер Шедоу уволился и уехал куда-то!
— Сабрина, погоди, — Он заставил её замолчать. Люк бы бросил всё и отправился на помощь Сабрине. Но его обижало то, что она просила помочь в поисках мистера Шедоу. Не то, чтобы он сам не переживал за Гранта. Для Люка он был одним из немногих хороших людей в его жизни. Но беспокойство Сабрины разбудило в нём ревность. — Извини, сейчас я занят. Не могу ничем помочь.
Люк вышел, а Сабрина осталась стоять в недоумении. Впервые он повёл себя настолько равнодушно. И в её голову сразу проникли мысли насчёт слов Маркуса.
— А он и вправду не в духе, — заметила Джессика.
— Ты его раззадорила, — сказал Зейн.
— Что с Люком? — Сабрина села с ними.
— Наверное то, что девушка, которая ему нравится, попросила его найти парня, который ей нравится, — злорадствовала Свон.
— Джессика, прекрати язвить! — попросил Зейн.
— На месте Люка я бы тоже обиделась, — сказала Ханна.
— Что вы такое говорите? Мы с Люком друзья, — отчеканила Сабрина. Было ощущение, что она убеждает в этом не их, а себя.
— Дорогуша, Люк общается с тобой практически с первого дня в академии в то время, как не общается ни с кем даже из тех, кого знает двенадцать лет, — высказала Джессика. — Ну ладно, вы тут продолжайте шоу «Объясни дураку очевидное», а я пойду завоёвывать империю!
Она быстро встала, достала из сумки бумаги, которые собрала на отца Алетты, и вышла из заведения. Взгляд Сабрины последовал за ней.
— Мне тоже надо идти, — Она вспомнила, что сегодня должна приглядывать за дедушкой Гранта. — Ну конечно! Лиам может знать, где мистер Шедоу!
— Похоже, наша с Джессикой встреча так и не состоится. И что мне делать весь день? — Ханна жалобно посмотрела на Джейдена, когда Сабрина их покинула. Парень помахал руками в знак протеста.
— Я тоже занят, Ханна. У меня сегодня много клиентов, — сказал он.
— Закрой кофейню на один день и проведи его со мной! — взмолилась девушка.
— Не могу. Погуляй одна, что ли... Или, не знаю, других подруг позови...
— Точно! Позвоню Алексе, — Ханна торопливо набрала номер одногруппницы, с которой она обычно общалась на вечеринках. В академии они не были особо близки.
Алекса долго не отвечала. Ханна звонила ей три раза. В конце концов, на третий раз она взяла трубку.
— Алло, Алекса, привет. Как дела? Как жизнь? Занята? Пройдёмся вместе по магазинам? — выпалила Ханна. Даже Зейн удивился. Он стоял рядом с подносом в руках и ждал, пока Ноуэлл не найдёт, с кем провести день.
— Ты серьёзно? — послышался смешок с другого конца. — Ханна, как ты можешь звонить мне и предлагать встретиться после того, что сделала?
— О чём ты? Что я сделала? — удивилась Ханна.
— Ты отбила моего парня! Он ушёл от меня, сказав, что ты ему нравишься! Мы расстались из-за тебя!
— Ты про того чудика, изучающего физику? Да тебе будет лучше без него, — усмехнулась Ханна. Зейн закатил глаза, а потом девушка поняла, что сказала не то, и исправилась. — То есть я хотела сказать, что не отбивала у тебя парня! Он один раз позвонил мне и я его блокнула. Не моя вина, что у него чудесный вкус.
— Это твои извинения? — взбесилась Алекса.
— А за что мне извиняться? Знаешь, что? Катись ты со своим чудиком! У меня куча подруг! Пойду с другой! — Ханна в порыве гнева бросила телефон на стол и, надув щёки, повернулась к окну.
— Ты немного переборщила, — сказал Зейн.
— Нет, я очень переборщила! Но мне не жаль! В таких ситуациях девушка не должна винить другую девушку в слабости своего тупого парня!
— Согласен, — кивнул Зейн. — Что ж, если тебе больше некого позвать – а я знаю, что некого – то ты можешь помочь мне с логотипом и названием кофейни.
— Правда?! Я согласна!
***
— Хозяин сказал, что пока вакансий нет. Но тут достаточно много работы для меня одного, так что, если ты хорошо себя покажешь, то я могу его убедить, — Маркус положил телефон на стол и надел чёрные одноразовые перчатки.
— Да! Я сделаю всё, что в моих силах! — обрадовался Люк. Он попросил Маркуса узнать, есть ли в их приюте работа для него. Первый шаг был сделан. Осталось только не сворачивать.
— Тогда начни с завтрашнего дня. Так как в академии выходные, мы приходим на работу в восемь.
— Понял. Спасибо тебе большое, друг! — Люк обнял Маркуса, сдавив ему руки, что было непривычно.
— Хватит, задушишь, — еле как произнёс Шехтман.
Они с Люком ещё немного поговорили, и Маркус проводил друга до дверей. Когда он пошёл обратно, чтобы дать обед питомцам, дверь снова открылась, впуская внутрь холодный ветер.
Маркус обернулся на незваного гостя, которым оказалась Джессика. Кого-кого, а её он тут увидеть не ожидал. Молча стоял напротив Свон в нескольких метрах и думал, что ей могло тут понадобиться.
Она долго осматривала помещение. Маленькие домики, в которых находились разные животные, медикаменты, корм, игрушки. Тут был беспорядок. Маркус пока не успел прибраться. В углу шумел попугай.
Всё это было так чуждо Джессике. Она не представляла, как можно целыми днями находиться в кругу животных и постоянно заботиться о них.
— Ты адресом случайно не ошиблась? — Маркус прервал молчание.
— Если бы. Но ты здесь, так что не ошиблась, — Джессика сделала шаг ему навстречу.
— Хочешь приютить кота? Хотя в твоём стиле больше змеи...
— Довольно шуток.
— Я не шучу. Есть змеи разных цветов. Выбирай, какую хочешь.
— Вообще-то я пришла помочь тебе! — Джессика протянула ему листы с информацией, которую добыла в компьютере своего отца.
— Помочь в чем? — Маркус вопросительно глядел на бумаги. Он плохо разглядел, но там просвечивалось имя отца Алетты.
— Помнишь, я говорила, что мистер Фелис шантажирует Алетту тобой, чтобы разлучить вас?..
— Не гони коней. Мы с ней даже не вместе, — встрял Маркус.
— Не суть. Ты понял, что я имела ввиду.
— Да. А это что? — Он кивнул на листы в своих руках.
— Это то, чем ты можешь шантажировать отца Алетты. Он тебе больше не помеха, понимаешь?
— Забавно. Ещё в лагере ты грозилась рассказать всем о наших с Алеттой якобы отношениях, а сейчас даёшь мне это? — усмехнулся Маркус.
— Чего только в жизни не бывает, верно?
— Благодарен за попытку, но мне это не нужно. Уходи.
— Что? Но ты не сможешь быть с ней в ином случае!
— Кто тебе вообще сказал, что я собираюсь быть с ней?
— А чувства? Её чувства! — Джессика была подавлена, словно это её сейчас отвергли.
— Они пройдут, — уверенно произнёс Маркус.
— А твои пройдут? — спросила девушка. И он запнулся.
— Какая разница? — Он оставил бумаги на столе. Джессика разочарованно потопала в двери.
— Ты должен бороться! Используй эту информацию против её отца.
— Мне это не нужно, — подытожил Маркус. На самом деле её предложение было весьма заманчивым. Однако он считал, что невозможно так поступить с отцом девушки, которую любишь. Как потом в глаза смотреть? Что она о нём подумает? Что будет его отличать от её отца?
Всё же он вернулся к бумагам и стал задумчиво смотреть на них. В один момент собрался выкинуть их в мусорное ведро. Взял, пошёл выбросить, но передумал и поставил обратно, не желая признавать, что они могли ему понадобиться.
Дверь снова открылась, и Маркус подумал, что это Джессика ещё пытается переубедить его.
— Я же сказал, что не собираюсь!.. — Он замолчал, увидев в дверях ошеломлённую Алетту. Зелёные глаза были распахнуты от удивления. Она стояла у входа, не решаясь зайти.
— Что ты не собираешься? — спросила Алетта после некоторого времени молчания.
— Да так... Проходи, — Маркус пригласил её внутрь и спрятал бумаги в шкаф, прикреплённый к столу.
— Я пришла не вовремя? — Алетта почувствовала его отчуждённость и скованность. Он думал над чем-то, и это что-то не давало ему покоя.
Ей самой не давало покоя то, что она пришла к нему на работу, зная, что это опасно для него. На этот раз Алетта пришла не по собственному желанию, хотя она всегда не прочь навестить Маркуса.
Алетте нравилось наблюдать за ним именно тут, в его маленьком мирке, где он много говорил, временами улыбался, проявлял заботу. Казалось, что, находясь в компании животных, он становился другим человеком. Но он становился собой. Ему не нравились люди, и мысль об этом огорчала Алетту.
Однако Маркус всё чаще начал замечать, что думает о ней, параллельно занимаясь своими делами.
— Ты никогда не приходишь не вовремя, — произнёс Маркус, но так, что Алетта услышала только невнятное бормотание.
— Что? — спросила она, подойдя ближе.
— Ничего, — На него вдруг нахлынул страх. Страх из-за того, что смена в его поведении могла выдать ей его чувства. Маркус тут же равнодушно отвернулся и пошёл в кладовку.
Алетту это задело. Она не надеялась ни на что, даже после того случая на вечеринке, хоть и вспоминала об этом слишком часто. Она не собиралась ничего предпринимать, зная своего отца. Но эта его отстранённость била по самому сердцу. Почему именно этот человек поступал с ней подобным образом?
Маркус вышел из кладовки с ящиком в руках. Грустный вид девушки не остался незамеченным им. Маркус положил ящик на стол перед ней. Его мучала совесть. Стоило ему хоть на секунду стать равнодушным к Алетте, она уходила в себя. Даже готова была сбежать. Неужели же она настолько сильно могла любить такого человека как он, думал Маркус.
— Хочешь печенье? — Он достал из комода фиолетовую пачку с печеньем, желая немного подбодрить её, и положил перед ней.
— Спасибо, — Алетта раскрыла пачку и посмотрела в сторону домика маленького кролика, которому обещали малый срок. — Я хотела спросить, как дела у того бедняги.
— А, ты про Снежка, — Маркус посмотрел в сторону кролика. — Он держится.
— Всё ещё есть вероятность, что он недотянет?
— Вообще-то хозяин приюта открыл сбор. Шансы малы, но если получится, то его отвезут в хорошо оснащённую ветклинику.
— Понятно, — Алетта вдруг подумала о том, чтобы попросить отца начислить денег, чтобы спасти кролика. Для него-то это были сущие копейки, но они могли спасти чью-то жизнь. — Спасибо, Маркус.
— За что? — Он в недоумении уставился на неё.
Алетта хотела сказать спасибо за то, что он оказался рядом на вечеринке, когда она в нём нуждалась. Но он пронзительно смотрел в её глаза, что ей перекрыло проход кислорода в лёгкие, а руки стали дрожать.
— За... печенье, — сказала она, спрятав дрожавшие руки под стол. По телу вдруг прошлись мурашки. Голова начала кружиться. В горле пересохло. И Маркус это заметил. Он напрягся.
— С тобой всё нормально? — Он подошёл ближе и приложил руку к покрасневшей коже лица.
— Хочу выпить воды, — сказала Алетта. Маркус тут же побежал к бойлеру с водой. А она схватила упаковку от печенья и прочла «Клубничное».
— Что с тобой происходит? — Маркус не на шутку встревожился, когда она начала тяжело дышать. Он поставил стакан рядом с ней. Руки не слушались, и она его уронила.
— У меня аллергия на клубнику, — еле как произнесла Алетта.
— Что? — Маркус увидел ту же надпись на упаковке и испугался. — И ты ничего не заметила?
Он, не теряя ни секунды, набрал номер скорой помощи.
— Я не помню, какая она на вкус.
Алетта чуть не свалилась со стула. Маркус поддержал её. Она начала задыхаться, и он растерялся. Скорая уже ехала, но она могла не успеть.
Паника передалась животным. Они начали шуметь. А Маркус постарался взять себя в руки. Он уложил Алетту на диван в углу и подбежал к аптечке. Нашёл там противоаллергический препарат, который можно было вколоть и людям, и животным. Набрал его в шприц и вколол ей в запястье, надеясь, что это хоть как-то облегчит её состояние.
— Алетта, ты меня слышишь? Алетта! — Маркус окрикивал её, дёргал за плечи и всячески пытался привлечь внимание. Он словно находился в агонии, чувствуя себя виноватым. То, что она не отвечала, пугало сильнее.
Скорая приехала через несколько минут. Маркус поднял её и вынес к ним. Алетту погрузили в машину, и он стал звонить Люку, чтобы попросить присмотреть за животными. На удивление, ему ответил вовсе не Люк.
— Алло? — Это был голос Джессики. Маркус перепроверил имя на экране телефона. Да у него даже номера её нет.
— Где Люк?
— Кажется, мы с ним случайно перепутали телефоны. Что с тобой? Голос какой-то напуганный, — заметила Свон.
— Алетте стало плохо. Она съела клубничное печенье...
— Но у неё же аллергия на клубнику! — воскликнула Джессика. Маркус был удивлён, что она знала столь важную деталь из жизни Фелис.
— Я хотел попросить Люка приглядеть за приютом, пока меня нет.
— Я сообщу ему. В какую больницу вы едете?
***
Лиам ещё не ушёл на работу. На удивление, сегодня он долго собирался. И когда наконец закончил, спустился в холл. Там находились Сабрина и его дедушка. Они о чём-то разговаривали, но стоило Лиаму появиться, Сабрина прервала беседу.
— Вижу, я вам помешал. Секретничали?
— Нет, нет. Дедушка рассказывал мне об одном кулоне, который вчера нашёл.
— Вот как? Что за кулон? — поинтересовался Лиам. Он присел на диван рядом с дедом и Сабриной.
— Я почти вспомнил его, но потом потерял, — невнятно произнёс дедушка. Лиам и Сабрина переглянулись.
— Почти вспомнил? — спросил Лиам.
— Солнце. Там было солнце. И имя. А может, имени не было. Но были... Он был не один. Есть другой. Есть луна. И солнце...
Дед, как мог, пытался объяснить переплетённые воспоминания из прошлого. Получалось плохо. Кусками. Лиам и Сабрина подумали, что это очередные выдумки больного человека, поскольку он всегда что-то придумывал.
В дверях появился Дункан Шедоу. Слова отца про кулон, солнце и луну его насторожили. Он понял, что тот не забыл ничего, несмотря на то, что не мог рассказать.
— Этот кулон... Я его найду и отдам...
— С добрым поздним утром семья! — Дункан прервал его прежде, чем он сказал бы ещё что-то, что грозило бы ему. Он оглядел всех и остановил недовольный взгляд на Сабрине. — И прохожие, что топчутся под ногами.
Лиам натянуто улыбнулся. Но, услышав последнее, откашлялся и поправил костюм. Он ещё злился на отца за то, что тот сделал.
— Папа, я бы попросил не разговаривать так с Сабриной, — уверенно произнёс Лиам. Гарольду такая смелость и не снилась. Но сейчас, когда Лиам мог в любую секунду выдать Дункана, он был у него на ладони.
— Как мне ещё разговаривать с проходимкой... — Дункан вдруг замолк. Сабрина вздёрнула брови. Он вёл себя точно обиженный мальчик в детском саду. — А впрочем, нам пора на работу. От Джеффа Свона поступил очередной иск.
— Снова? Может, я займусь этим? Я же главный адвокат компании в конце концов.
— Мои юристы уже принялись за дело. Ты выполняй те дела, что я тебе даю.
— Но, отец, Свон судятся с нами годами. Если я возьмусь за это и войду в курс дела, я попробую договориться с ними и...
— Никаких договоров с этой грязной семейкой! — закричал Дункан, что присутствующие сильно удивились. — Либо мы их растопчем, либо они – нас. Но ты в это не лезь!
— Что происходит? — Гарольд спустился к ним. Сабрина слышала о нём, но видела впервые. В отличии от Лиама, от него веяло холодом.
— Ничего. Мы идём на работу, — сказал в спокойном тоне Дункан.
— Да ну. А что за крики я только что слышал? — Гарольд посмотрел на младшего брата. — Опять лезешь к отцу со своей никчемной моралью?
— Гарольд, не начинай...
— Что не начинать?! Я твой старший сын! Я день и ночь тружусь, чтобы добиться твоей похвалы, но всякий раз ты только ругаешь меня! А Лиама – никогда! Он вечно тебя упрекает и лезет не в своё дело, но ты его любишь сильнее!
— Гарольд! — Лиам встал напротив брата. — Ты вовсе не старший сын! И никогда им не будешь!
— По крайней мере я не сбежал как этот трус, спалив дом, в котором находился мой младший брат! Но ты всё равно тянешься к нему, а не ко мне! — Гарольд толкнул брата за плечи, а тот схватился за его руки, глядя в хищные глаза.
Сабрина, услышав это, вспомнила о том, что рассказал Грант.
— А ты не думал, почему он так поступил?! Не думал?!
— С головой у него не всё в порядке, вот и всё!
— Хватит! Не смей так говорить о Гранте!
— Лиам! Гарольд! Остановитесь, оба! — Дункан встал между двумя сыновьями и разнял их. Ещё пара слов в адрес друг друга, и они бы точно перешли на кулаки.
— Это он начал! — произнёс Гарольд, указывая пальцем на младшего брата. Лиам усмехнулся.
— Без разницы, кто начал! Вы братья, вы должны быть на одной стороне!
— Именно, — встрял Лиам. — И Грант тоже наш брат...
— Лиам, не начинай больше разговор о Гранте!
— Что? — удивился Лиам. Не меньше него были удивлены дед с Сабриной. Да и Гарольд. Дункан не высказывал своё мнение насчёт побега Гранта из семьи, но он долгое время горевал, пытался найти сына и даже оставил ему большую часть наследства. Он не разрешал выкидывать ничего из вещей Гранта.
Мать Лиама и Гарольда пару раз пыталась сделать из его комнаты что-нибудь другое. Что угодно, но не оставлять там ничего, что напоминало бы о старшем сыне Дункана. Но муж не разрешил. Прислуга шепталась, что он даже поднял на неё руку из-за этого. Лиам и Гарольд слышали, как они говорили. Однако спросить прямо у родителей никто из них не посмел.
Комната Гранта так и осталась его комнатой. Отец тайком заходил туда ночью и сидел перед фотографией сына, гадая, каким он стал. Для него Грант навсегда остался четырнадцатилетним мальчишкой.
— Я сказал, чтобы больше в этом доме не упоминалось его имя! Всем ясно? — Дункан осмотрел присутствующих красными глазами, из которых, казалось, вот-вот пойдёт кровь.
— Как скажешь, отец, — довольно произнёс Гарольд, оттолкнув вцепившегося в свои плечи младшего брата.
— Но... — Лиам только собрался протестовать, но замолчал. Было бесполезно гадать, что на уме у отца. Спорить с Гарольдом тоже было глупо.
Лиам поправил костюм, взял свой кейс и, попрощавшись с дедом и Сабриной, вышел во двор, как вдруг Валенсе побежала за ним.
— Лиам, погоди! Есть кое-что, что ты должен знать.
Он медленно закрыл дверь машины, в которую собирался сесть, и подошёл к ней, сменив отчаяние с лица на вопрос.
— Мистер Шедоу. Говорят, его уволили, и он уехал.
***
— Мама...
Грант не мог сдвинуться с места. Рука матери, протянутая на уровне его груди, её холодный взгляд, ворчливый муж, изредка проглядывающий изо двери – всё это пугало его. Как угодно, но не так он представлял долгожданную встречу с матерью.
— Ты... Ты не мой сын, — Она за долю секунды зашла обратно и закрыла дверь перед его носом.
Он не знал, как реагировать. Шок не проходил ещё несколько минут. В конце концов Грант снова постучался, но теперь никто не откликнулся.
— Мама, открой дверь. Я так долго хотел встретиться с тобой.
— Уходите, пока я не вызвал охрану! — послышалось из-за двери. Гранту пришлось уйти.
Он вышел из отеля и сел за столик во дворе одного ресторана.
Грант не намерен был отступать после того, как уже нашёл маму. Ему надо было что-нибудь придумать. Но для начала стоило понять, почему она так отреагировала на его появление. Неужели она действительно подумала, что он ей не родной сын?
Из отеля вышла пара в сопровождении нескольких мужчин в черных костюмах, Мелани и Джефф. Грант внезапно встал, думая пойти за ними, но на полпути остановился и побежал обратно в отель. Узнал, где находился план здания, и пробрался в кладовку. Там хранились разные вещи стаффа, включая форму консьержа отеля.
В двери раздался щелчок, и помещение пронзило ярким светом от ламп. Грант зажмурился, повернулся к женщине с недовольным лицом, что стояла сзади него. «Видимо, горничная или начальница горничных», — подумал Грант.
— Ты! Где ты ходишь вообще?! — вдруг закричала женщина. Он не понял, что она имела ввиду от слова совсем.
— Извините...
— Ты же парень, что приходил вчера на собеседование?
Грант, успевший отчаяться в исполнении своего плана, понял, что всё прошло лучше, чем могло было.
— Да. Я просто немного потерялся...
— Быстро переодевайся и бегом за работу! Тут не платят за лень!
— Есть! — Грант надел форму консьержа так быстро, как только мог.
Начальница повела его в ресторан, где проходило какое-то мероприятие. Сказала, чтобы он вместе с остальными занёс вещи певицы, выступающей сегодня, в её номер. Он взял тележку с багажом, ключи и поднялся наверх. Но не в номер артистки. Когда люди миновали, Грант оставил тележку и побежал к номеру Мелани и Джеффа, достал ключи, тихо зашёл, оглянувшись назад.
Подобное было для него в новинку, и он страшно боялся попасться. К тому же, совесть мучала, что его поступок был настолько плохим, однако он не видел другого пути.
Грант с бьющимся в грудь сердцем прошёл через дверь в гостиную. Она была просторной, богато обустроенной и светлой. В углу стоял большой шкаф, на котором находились разные книги, ручки и немного фотографий. Несколько из них лежали в беспорядке. Видимо, Джефф и Мелани рассматривали их недавно.
В поисках расчёски или чего-то на подобие, он разглядел среди фотографий старое фото, где было три ребёнка. Один, мальчик выглядел старше. Двум девочкам в розовых платьях сложно было дать больше двух месяцев. И то не точно. На всех остальных фото был тот же мальчик. Грант взял одно и рассмотрел поближе. Сзади была подпись «Адам Свон».
Не успел он о чём-либо подумать, как дверь выхода распахнулась. Мелани в спешке зашла в комнату, а Грант не успел спрятаться и даже обронил фотографии вместе с ручками.
— Извини, я... Я не хотел врываться... Это не то, о чём ты подумала... — Грант лихорадочно собирал опрокинутое. Мелани сначала молча наблюдала за ним, похоже, от шока. Но потом она яростно выхватила фотографию с подписью из его рук. По её взгляду можно было подумать, что она готова его задушить.
— Не трогай! — Мелани положила фотографии в шкаф. Когда она закрывала дверь, Грант заметил, как дрожали её руки. Глаза наполнились слезами.
— Прости...
— Зачем ты вернулся?! — Сейчас она смотрела на него не как на незнакомца, но как на преступника. Это так обижало!
— Ты сказала, что я не твой сын. Я хотел доказать, что это я.
— Вломившись ко мне домой?
— Вообще-то, я с ключом зашёл, — поправил Грант, но было не до шуток. — Я подумал, что сделаю ДНК тест...
— Не нужно никаких тестов!
— Но иначе ты мне не веришь!
— Я верю, что ты Грант! Но ты – сын этого подлеца! Ты – его кровь! Поэтому ты не мой сын! — выпалила Мелани.
На мгновение ему показалось, что всё это – одна большая злая шутка.
— Значит... Это причина, по которой ты меня не приняла, — еле произнёс Грант. Мелани стояла, облокотившись о шкаф, стараясь не смотреть на него. Он выдавил едкую улыбку. — Знаешь, что? Ты сейчас строишь из себя жертву, говоришь, это отец во всём виноват. Считаешь себя матерью-героиней, раз оплакиваешь пропавшего сына, кем бы он ни был, — Грант кивнул на фотографии, что она положила в шкаф. — Я считал отца худшим человеком во всем мире, потому что думал, что он отнял у меня тебя! Я думал, он нас разлучил! Но он был прав...
— Молчи.
— Ты сама меня бросила! Ты променяла меня на другого мужа, только потому что мой отец тебя не устроил! Ты понятия не имеешь, что я пережил после твоего ухода! Не смей плакать по пропавшему сыну, осознанно выставив меня за дверь! Ты не лучше того подлеца, от которого ушла к этому придурку!
— Замолчи! — истерично закричала Мелани.
Грант сжал руки в кулаки так сильно, что перестал чувствовать свои пальцы. Сердце сжалось от того, что слезы скатились по щекам матери. Как бы он ни пытался заставить себя думать, что ему плевать на неё, было больно. Он заставил её плакать. Они увиделись впервые за долгие двадцать лет, и он заставил её плакать.
Мелани упала на землю, прижавшись руками в свои плечи в истерике. Только Грант сделал шаг навстречу, желая обнять её, как в номер ворвался Джефф. Он удивленно и испуганно оглядел Гранта с Мелани и кинулся к супруге.
— Что такое? Что случилось?
Она не отвечала. Продолжала плакать, отвернувшись от него. Тогда Джефф набросился на Гранта с кулаками. Он хотел ударить его по лицу. Грант избежал удара.
— Что ты с ней сделал?! Как посмел подойти?!
— Я тебе не маленький мальчик, чтоб ты меня бил! — возмутился Грант.
— Я вызываю охрану! Ты перешёл все границы! — Джефф отступил на несколько шагов и приложил телефон к уху. Грант мгновенно выбежал из номера, сняв с себя пиджак консьержа. — Эй, вернись! Алло, охрана, номер 203. К нам вломился бандит в костюме консьержа! Высокий брюнет, синие глаза, 28 лет! Его зовут Грант Шедоу! Поймайте его, пока он не сбежал!
Грант бежал вниз по лестнице, но услышал быстрые шаги, направляющиеся к нему. Он свернул налево, вызвал лифт, оглядываясь назад. Тот долго не приходил.
— Ну давай же...
— Ты!
Грант испуганно застыл на месте, услышав голос мужчины из службы охраны в нескольких шагах.
— Да? — Он медленно повернулся к нему. К тому моменту подоспела подмога. Их стало гораздо больше.
— Ты ведь работник отеля. Как зовут?
— Меня... — Грант запнулся. Лифт пришёл. Охранник стал подходить к нему. Шедоу зашёл в лифт, нажал на кнопку закрытия и отправился вниз.
— Чёрт! — Мужчина включил рацию и вызвал соседний лифт. — Первый этаж, загородить все выходы! Окружить первый лифт!
Грант сделал шаг из лифта, но оказался в ловушке. Вокруг столпились охранники. Его поймали.
— Руки за спину!
— Вот же...
***
Джессика направлялась на дополнительные занятия по математике. Она зашла в торговый центр и увидела Дживона, сидевшего в небольшой кафешке у окна. Он был один, что Джессике показалось странным. Обычно с ним куча людей, даже если ему с ними неинтересно. Как своеобразная защита от одиночества.
Она зашла в заведение, несмотря на то, что считала это позорным. Сюда ходили разве что алкаши и те, кто хотел покушать почти что бесплатно.
— Не гоже тебе тут сидеть.
Дживон поднял на неё голову и удивился. Джессика – последняя, кого он ожидал увидеть тут. Или нет, последняя – это Алетта. Он усмехнулся.
— Ты-то что здесь забыла?
Джессика брезгливо оглядела прямоугольный столик, за котором едва ли уместятся три человека, и села напротив него.
— Где твои друзья? Почему ты сидишь один?
— Какие ещё друзья? У меня давно нет никаких друзей... — Дживон положил голову на стол и закрыл глаза.
— Эй, что с тобой?
— Мне не было так плохо с тех пор, как моя девушка призналась придурку-Маркусу в любви...
— Чего? — Глаза Джессики полезли на лоб. Едва она успела отреагировать, телефон в сумочке зазвонил. Она достала его и увидела на экране «Маркус». Удивилась, потому что у нее точно не было его номера.— Алло? — неуверенно поднеся телефон к уху, спросила девушка.
— Где Люк? — Маркус звучал обеспокоено. Дживон посмотрел на Джессику, услышав старого друга.
— Кажется, мы с ним случайно перепутали телефоны. Что с тобой? Голос какой-то напуганный, — заметила Свон.
— Алетте стало плохо. Она съела клубничное печенье...
— Но у неё же аллергия на клубнику! — воскликнула Джессика. Дживон с трудом услышал про клубничное печенье, а когда Джессика рассказала про аллергию, страшно испугался. Он мигом поднялся изо стола. Джессика протянула руку, попросив его подождать. Ей было в новинку видеть такого Дживона.
— Я хотел попросить Люка приглядеть за приютом, пока меня нет.
— Я сообщу ему. В какую больницу вы едете?
Маркус сказал адрес, после чего бросил трубку. Джессика стала набирать свой номер. Она накинула сумку на плечи.
— Куда ты звонишь? Что с Алеттой?
— Подожди, я не могу здраво мыслить в спешке.
После нескольких гудков Люк взял трубку. Дживон не стал дожидаться объяснений. Он взял Джессику за запястье и повел на выход.
— Что ты делаешь? Подожди!
— Это же мой телефон... — сказал Люк.
— Люк, долго объяснять. Алетта отравилась клубничным печеньем. Маркус везёт её в больницу. Он просил тебя присмотреть за приютом. Телефоны потом обменяем, — выпалила Джессика. Дживон открыл дверь своей машины и посадил её в кресло, затем сам сел за водительское место.
— Куда ехать?
— Что?.. Зачем тебе... — Джессика не понимала обеспокоенности Дживона, но сейчас не было времени ничего выяснять. Она просто сказала адрес.
Маркус заполнил лист, который ему дала медсестра. Алетту увезли в палату, а он остался ждать в коридоре больницы.
Его заедали жуткое чувство вины и чёртово дежавю. Он вспомнил как пару лет назад сидел на этом самом месте и ждал Диану из реанимационной. Но тогда врачи после нескольких часов борьбы за её жизнь вышли, с сожалением опустив головы вниз.
Казалось, после неё у него больше не осталось близких, чтобы терять. Сейчас Маркус переживал то же, что пережил тогда.
— Маркус!
Он посмотрел в левую сторону в длинном коридоре. К нему бежал разъяренный Дживон. Вдалеке виднелась фигура Джессики.
Маркус поднялся со скамейки, однако Дживон ударил его так сильно, что он упал на кафель. Потом он склонился над Маркусом, схватив одной рукой за ворот рубашки, и продолжал бить.
— Это ты виноват! Ты во всём виноват! Ты губишь людей!
— Дживон, остановись! — Джессика с помощью работников больницы оттащила его от Маркуса, лицо которого покрылось синяками и кровью.
Он медленно поднялся с пола, не отвечая на оскорбления бывшего друга. В другом случае он что-нибудь да сказал бы, но не сейчас. Маркус сам считал себя виноватым.
— Отпустите меня! Я его прикончу!
— Приди в себя, идиот! — закричала Джессика, дав ему пощёчину. В этот момент Дживон словно отрезвел. Он сдался, хотелось плакать навзрыд.
Врач и медсестра вышли из палаты Алетты. Маркус, Дживон и Джессика уставились на них, пытаясь прочесть по лицам, что они скажут.
— Состояние пациентки стабильно, — словно бальзам на душу прозвучал голос мужчины в белом халате.
Маркус и Дживон одновременно подбежали к двери. Врач удивленно оглядел их. Оба были в крови. Он протянул руку перед дверью.
— Ей нужен отдых. Исход мог быть не таким радостным. Скажите, это вы оказывали первую помощь? — обратился врач к Маркусу. Тот молча кивнул. Мужчина с доброй улыбкой похлопал его по плечу. — Мы спасли её благодаря вам.
Сердце Дживона забилось в непривычном темпе. Вроде бы он успокоился, потому что жизни Алетты ничего не грозило. Но то, что её спас именно Маркус, задевало. Если бы он её не спас, Дживон бы винил его, разве нет? А когда он это сделал, всё равно что-то не так. «Почему он, а не я?» – думал Дживон. Каждый раз он.
— Пройдите за мной, чтобы промыть ваши раны, — сказала медсестра Маркусу. Тот послушался и скрылся за поворотом.
Дживон обернулся к Джессике, которая стояла недовольно сложив руки в замок.
— Я дурак...
— Это мягко сказано, — Она прошла мимо него и направилась к Маркусу. Он сидел один в общей палате, смотрел в настольное зеркало и обрабатывал раны на лице.
— Чего смотришь? — Маркус игнорировал её пару минут, но её присутствие раздражало, и он сдался.
— Когда мы были ещё маленькими, лет одиннадцать или двенадцать, я ужасно ненавидела Алетту. Не могу сказать, что сейчас от неё в восторге, но не суть. Тогда кто-то из класса принёс фруктовые пирожные. Алетта спросила, нет ли среди них клубничного. Сказала, что у неё аллергия, ей нельзя его есть. Клубничного не было. И я решила над ней поиздеваться. Подумала, покраснеет или сыпь появится на лице, и все будут над ней смеяться. Я купила клубничное пирожное из кондитерской неподалеку, подложила ей. Когда она его съела, ей стало трудно дышать. Она... — Джессике стало не по себе рассказывать дальше, но она продолжила. — Алетта чуть не умерла в тот день. И после этого долго лечилась.
— К чему ты...
— Я была виновата в том, что она чуть не умерла.
— Не отрицаю, — Маркус думал о том, насколько ужасным должен быть ребёнок, чтобы сделать такое. Но почему-то он не ненавидел её больше, чем когда-то.
— Я знала, что у неё аллергия, но всё равно так поступила. Ты не знал, поэтому глупо себя винить. Не надо было подставляться под горячую руку Дживона. Ты этого не заслужил.
Джессика встала, сказав всё, что хотела сказать. Маркус проводил её взглядом, пока она не вышла за дверь. Через несколько минут он решил подойти к палате и узнать состояние Алетты.
Стоя у окна, откуда было видно, как она спала под капельницей, Маркус не заметил, как началась суета. В его сторону шла толпа, в центре которой находился отец девушки, а рядом с ним его секретарь и врач.
Маркус посмотрел в их сторону. Сначала он мысленно удивился, но потом вспомнил, что заполнял лист Алетты и написал имя её отца. Видимо, они вызвали его. Но вот мистер Фелис, узнав Маркуса, был не очень доволен его присутствием рядом с дочерью. Тот факт, что он как-то был замешан в этом, разозлил сильнее.
— Доченька! — Женщина, которую до этого не было видно, вышла из толпы охранников и подбежала к окну. Маркус заметил, что Алетта похожа на неё. — Доктор, как она?
— В норме. Её жизни ничего не грозит, — оповестил тот.
— А вы кто? — спросила женщина, только заметив Маркуса. Он запнулся, даже не знал, что ответить. Друг, знакомый, возлюбленный. Кем он вообще приходился Алетте?
— Ты! — Мистер Фелис подошёл к нему. Маркус уже знал, что он скажет. Это было слишком предсказуемо. Поэтому он решил уйти. — Не подходи к моей дочери, иначе тебе не поздоровится!
Маркус и бровью не повёл. Он прошёл мимо толпы и вышел из больницы.
— Сэр, думаете, он послушается? — спросил секретарь.
— Нет. Поэтому скажи своим людям сделать всё необходимое.
***
Лиам вернулся домой раньше, закончив всю работу, чтобы разобраться с тем, что устроил Грант.
Он пытался дозвониться до брата, но ничего не удавалось.
Сабрина сидела за столом напротив него, выбираю книгу, чтобы прочесть дедушке. Дедушка вышел, сказав, что скоро вернётся. Через несколько минут он действительно появился у входа, сжимая что-то в руке.
— Вот я и нашёл твой кулон, — Он сел за стол. Сабрина и Лиам вопросительно уставились на него. Дедушка показал ей золотой кулон в форме солнца.
— Какой он красивый.
— Держи.
— Дарите его мне? — удивилась Сабрина.
— Он же итак твой. Ты потеряла его, когда была маленькой, — Дедушка улыбнулся. Сабрина неуверенно приняла кулон и посмотрела на Лиама. Его дед часто говорил небылицы, но иногда это пугало. Лиам кивнул, намекая, чтобы она подыграла ему.
— Точно. Спасибо, что нашли его, — Она стала рассматривать кулон. — О, а тут внутри S.S. Если бы было S.V., точно бы мне подошёл.
— Он итак тебе идёт. Ты такая же светлая, как и солнце, — сказал Лиам.
— Ты тоже. Я имею ввиду, ты ни на кого из семьи не похож, — поправила себя Сабрина. — Всегда стараешься для кого-то.
— Вот только стараний недостаточно. Я так и не смог дозвониться до Гранта.
— Интересно, как он там? — Сабрина удрученно положила голову на руки. Лиам заметил в её голосе неравнодушие. Но не так, как оно могло быть к преподавателю. Это было что-то другое.
— Погоди, я кое-что нашёл! — Лиам поймал взглядом имя Гранта Шедоу, что высветилось в заголовке желтой прессы вместе с именем Джеффа Свона. В статье было сказано, что Гранта поймали в отеле «Мираж», когда он вломился в номер Джеффа и Мелани Свон.
***
— Какими судьбами ты тут оказался?
Джессика издалека увидела фигуру Рекса, сидевшего на камне у побережья. Она села рядом. На удивление, он улыбнулся.
— Куда ты сегодня убежала вместе с Дживоном? — Рекс посмотрел ей в глаза на очень близком расстоянии, заставив смутиться и от вопроса, и от взгляда. Казалось, этому не было причины, потому что не было ничего такого, но она всё равно покраснела.
— Откуда ты знаешь, что я с ним куда-то ходила?
— Видел в торговом центре, пока шёл в школу математики.
— Чёрт! Я совсем забыла о школе!
— Ну да, ведь у тебя были дела с Дживоном, — Рекс заревновал, хоть и не показал этого.
— Не было у меня с ним никаких дел!
— Поэтому вы держались за руки?
— Слушай, чего ты от меня хочешь? Ничего между нами нет!
— Да мне всё равно! Но когда в следующий раз решишь сбежать на свидание, я тебя прикрывать не буду! — Рекс сложил руки в замок, покраснел и отвернулся.
— Ты меня прикрыл? — удивилась Джессика. Это было слишком мило с его стороны, думать, что она пошла на свидание с другим и всё равно её оправдать.
— Не стоило, верно?
— Нет, нет, нет! Спасибо, правда! То есть, я не ходила на свидание. Мы ездили в больницу к Алетте, потому что ей стало плохо, — объяснила Джессика.
— Думаешь, я поверю, что ты поехала к Алетте в больницу? Ты же её ненавидишь!
— Не считай меня настолько бесчувственной!
— Или ты хотела посмотреть, как она умрёт. Это больше в твоём стиле, — усмехнулся Рекс.
— А ведь я обидеться могу.
— Как она сейчас? — спросил парень, отойдя от неловкой темы.
— Врачи сказали, всё хорошо, но, когда я уходила, она ещё спала, — Джессика встала с камня. — Мне пора домой. Спокойной ночи.
— Погоди, ты одна идёшь? — Рекс подбежал к ней.
— Да. А что такое?
— Ночь на дворе. Небезопасно, — Он стал идти на одном уровне с ней. Джессика видела то, что Рекс пытался скрыть. И, черт, ей так нравились обстоятельства, в которых они оказались! Несмотря на то, на какой ноте закончилась их последняя встреча.
— Со мной ничего не случится, можешь не беспокоиться, — заверила она, но мысленно молилась, чтобы он настоял на своём. Джессика стала похожа на маленькую влюбленную девочку.
— А кто о тебе беспокоится? Я о людях беспокоюсь, что должны пройти мимо тебя.
— Тебе бы стоило побеспокоиться о себе, потому что мои нервы уже на пределе! — Она вдруг остановилась и замахнулась на него сумкой. Рекс отпрыгнул в сторону, прогоняя нахлынувший смех.
***
Люк достал ключи из рюкзака и выключил последнюю лампу. Время закрываться. Он предупредил хозяина, что собирается уйти, и тот сказал, что отправит сменщика, который будет присматривать за животными.
Гарсиа тяжело оглянулся. Он проработал полдня и уже выдохся. Не привык работать. Это оказалось сложнее, чем он думал. Не хотелось, чтобы Джессика была права на его счёт.
— Тебя найти непросто, — прозвучал голос Мэйт у открытой двери. Она стояла с довольной ухмылкой и, кажется, не подозревала, что Люк ей не рад. — Ты ходишь по весьма специфичным местам.
— Скажи сразу, зачем ты пришла, — попросил он, вертя в руке ключ.
— Зачем я могу приходить к своему брату?
— Кто знает? У тебя всё не как у нормальных людей.
— Люк, вернись домой, — попросила Мэйт. Он так и думал, что она пришла за этим.
— Мой дом в Испании. И в общежитии.
— Хватит бегать от родной семьи к совершенно чужим людям!
— Может, если я бегу к «совершенно чужим людям», то родной семье стоит задуматься над этим? Мэйт, мы закрываемся. Уходи, — Люк выпроводил её из приюта и сам вышел.
— Но...
Сестра не успела ничего ему сказать – в стеклянную дверь полетел булыжник, разбивший её вдребезги.
— Люк! — испугалась она. Следующий булыжник чуть не попал в неё. Люк схватил Мэйт за руку и повёл за стену.
У приюта появилось несколько человек в масках с битами в руках. Они стали ломать всё. Животные, что находились чуть дальше, и то услышали. Запаниковали. Собаки начали выть, птицы – щебетать, коты – мяукать. Бандиты зашли внутрь.
— Питомцы! Нет! — Люк вылез из укрытия и побежал внутрь.
— Люк, не ходи туда! — крикнула Мэйт. Брат поступил безрассудно. Его стали бить, а он стоял перед дверью, ведущей к животным, пытаясь не пустить бандитов туда. Мэйт шагнула вперёд, потом назад. Она бы не смогла ничем помочь. Поэтому позвонила в полицию и отцу. А потом взяла железку с асфальта и побежала на помощь к брату.