Глава 5.
Я находился в беспамятстве. Смутные видения маячили перед моим внутренним взором, но я и понятия не имел как к ним подступиться. Ощущение непреодолимой тяжести навалилось на меня, а я даже не мог объяснить себе ее причину. Мне представлялось, что моя жизнь медленно погружается во тьму, а впереди было только хуже и эта странная девушка, этот призрак, словно черная горгулья, предупреждала меня.
Я очнулся. Сознание пронзило мучительным отчаянием, а по телу разлилась тяжкая боль от долгого лежания на полу. Солнце светило в окно, природа поражала своим спокойствием. Видимо она смеялась надо мной.
Мне не удалось даже вовремя пригладить взъерошенные волосы, как ворвался Ральф.
Он держал в руках костюм, небрежно накинув его на руку. Я попятился от него к окну, озираясь по сторонам глазами испуганной лани. На меня вдруг обрушилось твердое осознание предстоящего мне кошмара. Нет, я люблю Салли, но не слишком ли поспешно вступать в брак через неделю знакомства? Но Ральф стоял твердо, загораживая своей выхолощенной спиной полуприкрытую спасительную дверь.
- Сэр, - окликнул он меня, выгибая бровь и выражая этим жестом все свое скупое изумление, - ваш костюм, постарайтесь не заставить невесту ожидать вас.
Он с трепетной бережностью разложил костюм на кровати, но по его взгляду я понял, что с большей охотой он порезал бы его ножницами на мелкие тщедушные тряпицы.
- Ральф, - я тяжело сглотнул и снова, на свой страх и риск, обратился к этому человеку-айсбергу, - Ральф.
Он дернулся в мою сторону, будто справляясь со спазмом, как при болезни Гентингтона, но вовремя сдержался, поддаваясь аристократическому воспитанию.
- Слушаю вас, сэр, - ядовито выдавил он.
- Называйте меня просто Кайл, - хрипло отозвался я.
- Как скажете, сэр, - фыркнул Ральф, а я в очередной раз подивился его недружелюбию. У меня, при всем желании, не получилось бы так искренне ненавидеть человека, сдабривая свое отношение напускной холодностью. Я тяжело вздохнул и твердо решил, впредь не обращать внимания на любые выпады в мою сторону.
- Сколько человек живет в доме? – спросил я без обиняков.
- Вы интересуетесь с какой-то определенной целью, сэр? - Учтиво рявкнул дворецкий, делая ударение на последнем слове.
- Меня интересует девушка с мышиными волосами, безумными глазами на выкате и потрепанной одежде.
Ральф снова дернулся и нервно поправил накрахмаленный воротничок рубашки.
- Сегодня день вашей свадьбы, - натужено прошипел он, - если вы позволите высказать мое мнение, сэр, то сегодня вам уместнее было бы интересоваться только одной девушкой. Мисс Лукас уже одевается. Вам советую заняться тем же.
- Но я видел ее ночью, - крикнул я ему вслед с мольбой в голосе.
- Гости уже собрались. Если вы не успеете облачиться, это станет для вас очень плохой приметой.
Ральф оставил меня одного, а я ругал себя за глупость. С чего вдруг я решил расспрашивать самого агрессивно настроенного человека. Я взглянул на себя в зеркало. На меня в ответ посмотрел счастливый жених. Взъерошенные волосы, испуганный взгляд, бледные потрескавшиеся губы и дрожащие потные ладони – разве это не идеальное предсвадебное состояние.
Я подошел к кровати, на которой распластался мой наряд и внезапно наступил на клочок бумажки на полу. Я поднял выцветший листок и аккуратно развернул, сглатывая ком в горле.
«Теперь я абсолютно счастлив. Постепенно с меня спадает гнет рабского существования. Я смогу начать другую жизнь, ту самую, о которой всегда мечтал. Моя свобода принесет, наконец, долгожданный покой. Прощай моя гнетущая спальня, прощай холодная постель и давящие стены. Я свободен. Мои дальнейшие планы ясны мне более или менее отчетливо…»
На этом торопливая надпись обрывалась. Я скомкал листок и зашвырнул его подальше. Какое счастье, что хоть кому-то будущее кажется определенным, а вот я брел по жизни в неведении. И как меня только угораздило оказаться в такой странной пучине событий? Жениться через неделю после знакомства. Пусть даже это девушка моей мечты, я все равно не ожидал от себя подобного легкомыслия.
Я начал с трудом натягивать костюм. Узкие черные брюки, белая рубашка, жилетка, пиджак и галстук. Наряд показался мне траурным, он был не просто черным, а мрачно-черным, как космическая черная дыра, засасывающая в свои тенета пролетающий мусор. Теперь на ее пути попался и я. Жаль, что Салли не посоветовалась со мной по поводу костюма, но видимо спешка и нехватка времени давали о себе знать.
Целиком облачившись, я бросил на себя последний холостяцкий взгляд.
- Хоть в гроб клади, - оценил я с горечью и засеменил к выходу. За порогом комнаты меня окончательно охватила предсвадебная паника, да и атмосфера в доме этому способствовала. Кругом сновали люди. Прислуга на скорую руку занималась последними приготовлениями. За ними следила стайка девушек в персиковых платьях. На мое появление они отреагировали как любая другая стайка: захихикали, пошептались и решили убраться подальше. Не успел я и шага ступить, как меня вполне ощутимо ударило дверью. Рядом с ней возникла миссис Лукас. Она не заметила меня и продолжила кричать на кого-то в комнате.
- Что я, по-твоему, должна теперь делать? Что за никчемная прислуга? – она резко сорвала с себя малиновый пиджак и метнула его в горничную. – Зашивай срочно, иначе можешь искать другую работу.
Тут она, наконец, заметила мою хиленькую сжавшуюся у стены фигурку и раздвинула свои силиконовые губы в соколиной улыбке.
- Вы опаздываете, Кайл, - пропела она. – Вы давно уже должны стоять у алтаря.
Она волевым движением махнула рукой в сторону лестницы, и я покорно поплелся в указанную сторону. Мне ни с того ни с сего стало так тошно, что я спускался с лестницы с намерением бежать, бежать так далеко отсюда, чтобы никакими силами меня нельзя уже было вернуть обратно.
Пока я оглядывался через плечо на свою будущую тещу, кто-то резко толкнул меня в грудь. Мне пришлось задрать голову к потолку, чтобы понять, кто передо мной стоит. Это был огромный, угрожающего вида мексиканец с иссиня-черными волосами и идеальными белыми зубами. Он осклабился и, отодвинув меня в сторону, поплыл к миссис Лукас, играя мышцами под обтягивающим серо-голубым костюмом.
- Антуан, - пролопотала миссис Лукас и заворковала что-то на французском.
Я готов был спорить, что мексиканец-атлет понимает в ее речи не больше чем я, но, в отличие от меня, он проявлял искренний интерес.
- Кайл, - окликнул меня тихий женский голос, и я готов был провалиться на месте.
Краска залила мое лицо. Я поправил галстук вспотевшей ладонью и, вымученно улыбнувшись, обернулся.
- Привет, мам, я рад, что ты смогла приехать, - соврал я и обнял подошедшую ко мне женщину.
Она как-то растерянно обняла меня в ответ.
- Кайл, - повторила она, потрясенно оглядывая меня с ног до головы, - не говори глупости, - быстро добавила она, беря себя в руки и напуская такую давно знакомую мне уверенность, - как я могу пропустить свадьбу своего единственного сына? Объясни мне, что происходит. Всего лишь месяц назад у тебя даже и девушки-то не было, а теперь ты женишься!
- Мам, я знаю, это немного поспешно…
- Немного? Это не то слово, которое употребила бы я, но дело ведь не в этом! Мы с твоим отцом поженились через две недели после знакомства, но при этом мы не делали вокруг этого такой тайны!
- Я знаю, и знаю, что ты меня не одобряешь, но…
- Но ты любишь ее, - закончила за меня мать, и ее губы тронула понимающая улыбка.
- Пойдем, - я взял ее за руку и повел на улицу, где должна была случиться наша с Салли свадьба.
- Кайл, - тихо произнесла она и вздохнула.
- Ничего, мам, - я повернулся и крепко обнял ее за плечи, - ничего, все будет хорошо! Мне так кажется!
Она отодвинулась от меня и внимательно посмотрела в глаза. Я набрался решимости и взглянул в ответ. Меня восхищало в этой женщине все. Я любил ее короткие волосы, маленький вздернутый кверху нос, мягкие карие глаза и маленькие морщинки, обрамляющие их. Она была строга, уверена в себе и несгибаема. Она так разительно отличалась от Салли.
- А что, отец не приехал? – спросил я и отвернулся.
- Нет, он не смог, - твердо заявила она, - но я не одна! У меня для тебя сюрприз!
- Спасибо! Не думал, что вы меня так цените! – произнес родной мне с детства голос.
Я думал, что задохнусь от счастья. Передо мной стоял лучший друг Барри в своем единственном парадном костюме и улыбался словно акула. Я чуть не задушил его в объятиях.
- Ты не представляешь, как я рад, что ты здесь! – признался я, когда мама присоединилась к гостям.
- Не вопрос. Друзья должны делить и радости, и, - он махнул рукой в сторону свадебной арки, - все остальное!
Я невесело улыбнулся его шутке и поплелся к алтарю. Пришло время.
Я стоял у алтаря как тяжело больной, недавно разбуженный после глубокой комы. Я не понимал, где я нахожусь и по какой причине, только был уверен, что окончательно потерял шанс попасть в рай, потому что в данный момент всеми силами желал причинить фатальный вред стоящему передо мной священнику.
Меня заметно подташнивало, хотя я со вчерашнего дня ничего не ел, да и тот убогий ужин под палящими взглядами членов моей будущей семьи вряд ли можно было назвать едой.
И тут появилась Салли. Это был словно солнечный удар. Самая красивая девушка шла сейчас по красной дорожке именно ко мне. Трудно было поверить. Я вздохнул и улыбнулся.
Салли плыла между гостями белым шелковистым облаком, а белоснежный зашнурованный черным корсет смотрелся будто нарисованный.
Она встала возле меня. Я был на гране удивления. Мне до последней секунды казалось, что вот-вот она одумается и пройдет мимо, но она остановилась.
Священник улыбнулся. Правый хук, потом левый. Нет, нельзя так думать, это грех. Но почему он все время улыбается? Это так раздражает. А вот Салли была серьезна. Это тоже раздражало.
Вскоре меня перестало это волновать. Я не помнил ничего из этой церемонии. Лишь на мгновение я пришел в себя, когда Салли толкнула меня локтем, и я сказал «да». Потом все снова как в тумане, и внезапно я стою и смотрю в глаза теперь уже своей жены, а священник просит нас обменяться кольцами. Откуда-то из воздуха материализуется бархатная подушечка в форме сердца. Я беру кольцо и надеваю его на палец Салли.
Она сделала тоже самое. Взяла кольцо и попыталась нацепить мне его на палец. Но оно не проходило. Застряло на полпути и никак не желало вставать на место. Священник впервые нахмурился.
- Ой, прости, дорогой, - зашептала Салли, - видимо, я не угадала с размером.
К нам подскочила миссис Лукас. Она бесцеремонно схватила меня за руку и попыталась протолкнуть кольцо через сустав, но золотое украшение было упрямее нее. Наконец, она с яростью сдернула с меня символ любви и засунула в карман.
- Ну, ничего, - напыщенно улыбнулась она, - купим другое, это не проблема.
Она посмотрела на гостей, и они почему-то хором засмеялись.
Церемония закончилась и, судя по отсутствию вокруг гневных лиц, она прошла успешно. Видимо, никто не заметил, как неубедительно проблеял я клятву жениха и как неуверенно прозвучало мое согласие. Первая волна паники прошла, и мы с Салли вышли в центр танцплощадки и закружились в медленном неуклюжем вальсе. Вела Салли, а я просто старался не наступить ей на ногу и спешно, не в такт, перебирал ногами. Меня вдруг осенило. Теперь я был мужем Салли, и этот факт, крепко укоренившись в моей голове, внезапно отошел на второй план, уступив место иным переживаниям.
Прильнув ближе к Салли, я спросил ее о ночной посетительнице, которая чуть не довела меня до сердечного приступа.
- Ты действительно считаешь, сейчас самое время задавать такие вопросы? – строго поинтересовалась моя жена.
Я покраснел, но отступать не собирался.
- Она просто напугала меня, и я не могу понять, откуда она взялась, и мне бы очень не хотелось вновь с ней встретиться.
- Трусишка, - сказала Салли, как бы шутя, но ее интонация явно говорила, как она ненавидит меня в эту минуту, - на будущее, когда танцуют с одной девушкой, не думают о другой. Она не произнесла больше ни слова, а мне было ужасно стыдно и страшно даже подумать о том, чтобы еще хоть раз коснуться этой темы. Я не хотел расстраивать свою жену, не хотел, чтобы она страдала. Я буду хорошим мужем, тогда мы оба будем счастливы.
Потом было традиционное выбрасывание букета, он, кстати, упал на дно бассейна и никому не достался, а потом Салли куда-то ушла, сославшись на усталость, а мне в одиночку пришлось принять на себя внимание гостей и выслушивать их поздравления и скабрезные шуточки по поводу церемонии.
Я окончательно пришел в себя только ближе к вечеру, когда подошел к фуршетному столу и от запаха и обилия еды чуть не потерял сознание. Тут было все: несколько видов рыб, мяса, трюфели, овощи, супы, закуски, гарниры, десерты, шоколадные и карамельные, с вафлями и без, с фруктами и орехами, сливками и мороженым, а венец всему - роскошный торт, возвышавшийся в центре стола угрожающей лавиной розовых цветочков на каждом из семи ярусов.
Увидев его, я понял, что забыл любые правила приличия и сейчас ем торт вперемешку с мясом и курицей прямо руками. Я впервые наслаждался происходящим.
Внезапно откуда-то сверху ко мне в тарелку упала змея и угрожающе зашипела. Я заверещал и отбросил ее в сторону, замечая смеющегося Джеральда.
- Это вы сделали? – возмутился я. – По-вашему, это смешно?
- Смешно, как ты отреагировал, - ответил он, не обращая внимания на мой грубый тон, - привыкай, мальчик мой, змеи не редкость в наших краях.
Меня так поразил его комментарий и выражение лица, наполненное горечью, с которым он произнес его, что я перестал обижаться.
- Я хотел тебя познакомить, - продолжил Джеральд и указал рукой на мужчину в инвалидном кресле, - это Патрик Клеверс, мой тесть!
- Рад встрече, молодой человек, - улыбнулся мужчина в коляске, - истинная любовь или вас сразу ввели в курс дела?
Я смутился и выронил кекс, торчавший из тарелки. Патрик снисходительно кивнул и протянул мне руку для приветствия.
- Что ж, - сказал он задумчиво, - видимо бывает и такое! А Салли ведет игру честно! Что? Не в отца пошла?
- Ну, что ты, Патрик, - ни капли не обиделся Джеральд, - она вся в мать, я не так тонко скроен!
- Ты себя недооцениваешь, Джеральд, а я бы лучше сдох, чем оставил все ей, но уговор, есть уговор!
Они продолжили обмениваться колкостями, а я, весь красный, отошел в сторону, ощущая, что влез в диалог, который совсем мне не предназначался. Однако, как ни странно, я был абсолютно уверен, что оказался в подобной ситуации по умыслу Патрика. Даже сейчас, когда я наблюдал за разговором с безопасного расстояния, он, не отрываясь, глядел на меня, машинально принимая от Джеральда бокал виски.
Я отошел в сторону подальше от них и от змеи, которая упрямо ползла в мою сторону. Но тут меня поджидала более серьезная опасность.
- Привет. Я Рори, - смуглая блондинка с голливудскими формами ослепительно улыбнулась мне, - поздравляю жениха! Как, кстати, тебя зовут?
Боже мой, тут все такие милые и приветливые. Почему мне так хочется бежать? Рори была потрясающей. Это девушка, от которой за милю чувствовалась опасность. Ее глаза напоминали мне фары огромного грузовика, который неожиданно застает тебя переходящим дорогу. Ты прекрасно понимаешь, что нужно бежать, иначе он размажет тебя по дороге, но все же стоишь и смотришь на эту ужасающую дребезжащую кучу металла и ничего не можешь поделать.
- Кайл, - ответил я, довольно спокойно ожидая своей участи.
- Это потрясающе, - Рори снова улыбнулась, радуясь каким-то своим мыслям.
Совершенно неожиданно ее рука оказалась у меня на плече. Ее губы раздвинулись в усмешке, и она потянулась ко мне. Мое тело все решило за меня и откликнулось на ее неприкрытый призыв. Я потянулся навстречу ее лицу. Наши губы почти соприкоснулись. Я заметил тень триумфа, застилающую ее глаза, и, вместе с этим, в моих мыслях возникла Салли. Теперь я был ее законным мужем. Последняя преграда упала, я получил то, о чем мечтал с нашей самой первой встречи. Потом мне вдруг представилась будущая счастливая жизнь и наслаждение, которое по праву достанется мне сегодня ночью и в тысячу других ночей и дней, которые я проведу со своей любимой.
Я отстранился, а Рори недовольно выдохнула.
- Что-то не так? – прошипела она.
- Нет, все так, как я ожидала, - произнесла Салли, довольно растягивая слова.
Она подплыла ко мне и, притянув к себе, страстно поцеловала, а я не мог ей противиться.
- Ты что-то хотела, Келлер? – удивленно спросила Салли, оторвавшись от меня и, словно не ожидая, что Рори будет все так же стоять и глазеть на нас.
Рори открыла было рот, но не успела ничего ответить, к моему великому облегчению. Я уверен, у нее была заготовлена не хилая тирада с едкими комментариями, парой неприличных шуток, медленно перераставших в оскорбление. Постепенно это переросло бы в ссору, втянувшую и меня. Я должен был бы выступить в защиту своей жены, но что я мог сказать, когда мне самому было не по себе от той отвратительной демонстрации, которую устроила Салли. К счастью, я был избавлен от необходимости вступать в бой. Во дворе раздались крики. Мы поспешили на улицу. Гости в панике бегали по двору, цепляясь за мебель, натыкаясь на украшения, и пытались как можно быстрее добраться до фуршетного стола и своими глазами лицезреть трагедию, которая там приключилась.
- Неужели все одновременно проголодались, что так бешено ломятся к столу? – удивилась Рори.
- Заткнись, Келлер, - рявкнула Салли, - казаться глупее, чем ты уже есть, у тебя все равно не получится.
В глазах Салли блеснул дикий огонек ненависти. У меня по спине пробежали мурашки. По моему мнению, Рори не заслужила такого замечания, я и сам мысленно предположил нечто подобное. Люди окружили фуршетный стол плотным кольцом, и разобрать что-либо было невозможно, поэтому в глубине души я молился, чтобы всем вдруг приспичило поесть. Но в итоге случилось что-то страшное, эта мысль задушила все остальные.
- Иди туда, - сурово заявила Салли и подтолкнула меня вперед, - какого дьявола там стряслось?
Я прорывался вперед под сочувствующие испуганные взгляды взбудораженной толпы. Наконец мне удалось достичь центра круга, и я замер в нерешительности. Растерянный Джеральд стоял, держа в руках два фужера с вином, а у его ног валялась перевернутая инвалидная коляска. Рядом с ней корчился Патрик. Я бросился помогать старику. Он задыхался и широко распахнутыми глазами впился в меня, пытаясь что-то прошептать. Его лицо покраснело, ноздри расширились, тщетно стараясь зацепить больше воздуха.
- Отойди-ка, сынок, подержи лучше вот это, я попробую ему помочь, - он отдал мне фужеры и, взяв себя в руки, решительно подошел к Патрику, - и не стойте столбом, - прикрикнул он на гостей, - вызывайте «скорую помощь»!
- Уже едет, - деловито отозвалась Салли, тряся в воздухе своим массивным мобильником. – Думаешь, успеют? – со вздохом надежды поинтересовалась она.
Джеральд повернулся к дочери. Они глядели друг на друга некоторое время, и на их лицах отразилось странное понимание, будто они продолжали все это время беседовать на каком-то новом телепатическом уровне.
- Это было бы кстати, верно? – наконец кивнул Джеральд.
- Точно, - ответила Салли, пряча улыбку.
У меня затряслись руки. Для меня вся эта ситуация была неимоверной дикостью. «Скорая» могла уже не спешить. Патрик был бесповоротно мертв, это мог определить даже мой неискушенный взгляд. Сегодня день моей свадьбы. Кругом толпились нарядные дамы в бальных платьях, увешанные бриллиантами как рождественские елки, мужчины в строгих фраках по цене годового бюджета какой-нибудь африканской страны, нелепые белоснежные украшения – ленточки и бантики всевозможных форм и размеров – все это никак не должно было стать свидетелем человеческой смерти. Все это было слишком страшно, фантастично и несказанно плохо вязалось с окружающей обстановкой. Меня начало подташнивать, а слезы истерики жгли горло. Это день моей свадьбы и должен был бы таким оставаться, но в памяти всех этих людей он отныне и навеки вечные - день ухода их друга и родственника в темный страшный и таинственный иной мир. К приезду медиков тело Патрика окончательно приобрело трупный вид. Его никто не трогал. Все разбрелись по углам, разбились на тихие группки и полушепотом обсуждали скрюченного человечка на вымощенной плиткой площадке у стола. Я не мог отойти, ноги не слушались. Я был на грани нервного срыва и продолжал упрямо держать отданные мне на хранение фужеры. Салли куда-то испарилась, а вокруг меня неустанно прыгала миссис Лукас. Она то крутилась около Патрика, истошно причитая, то принималась на меня кричать, то заливалась слезами. К приезду полиции вся сцена приобрела еще более удручающий характер. У меня отобрали бокалы. Детектив почему-то сразу воззрился на меня недоверчиво. Видимо его смущал мой полуобморочный вид.
Я не до конца понимал, зачем нужно присутствие полиции. В конце концов, скончался не молодой мужчина, пышущий здоровьем. Просто печальное стечение обстоятельств, болезнь и возраст берут свое. Но полицейские сновали туда-сюда, все оглядывали, фотографировали, рассовывали по пакетикам и обмахивали кисточкой. Возможно, это было необходимо. Я видел подобное ранее только в кино, поэтому вполне вероятно, что все идет, как и должно, а я плохо разбираюсь в таких вопросах. Какая-то женщина в форме грубо на меня прикрикнула и вытолкала за ограждение. Вот так еще совсем недавно свадебная церемония превратилась в место преступления. Я вошел в гостиную. На диване расположилась Рори. Она прожгла меня хищным взглядом и пугающе улыбнулась.
- Бедняжка, - вздохнула она, - испугался? Ты к такому не привык.
- А у тебя такое каждый день, - злобно огрызнулся я.
У меня совсем не было настроения говорить сейчас с Рори. Я вообще не привык к таким взглядам со стороны прекрасной половины. Да и теперь я женатый мужчина, а она так открыто пыталась меня соблазнить, это выглядело крайне неправильно.
- Я недавно похоронила брата, - она вдруг стала непривычно серьезной. Я даже не представлял, что Рори может изобразить такое выражение на своем лице.
- Сожалею, - равнодушно буркнул я. – У меня только что прошла свадьба. Неужели не понятно, что раз я женился, мне не нужна другая женщина?
Она сладчайше улыбнулась.
- Ты такой смешной, - она игриво хихикнула, - как герой какой-то романтической баллады. Не думала, что такие бывают, хотя возможно… меня всегда удивляло, на что могут пойти люди ради денег, хотя в нашей семье удивление дается с трудом.
- Ты не из этой семьи, - рявкнул я и резко прикусил губу, - кто ты?
- Я живу в особняке по соседству, - весело ответила она, не обижаясь на мой резкий тон, - общество здесь почти королевское, случайные люди редкость, так что в той или иной степени мы все родственники, но если тебе нужно что-то более определенное, - она придвинулась ближе, - могу сказать, что наши семьи, Лукасов и Келлеров, породнились около пятнадцати лет назад. Мой брат, - она истерично расхохоталась, и я как-то невольно попятился, - он был глупцом. Я его предупреждала. Предупреждаю и тебя. Один раз. Слушай, больше говорить не буду, потому что никто из вас не видит дальше своего носа. Все это кончится плачевно. Питеру нравились Лукасы. Он им доверял. Но имей ввиду, Кайл, ты попал в семью, где тебе не простят и не забудут ничего, этот клубок змей задушит тебя раньше, чем ты начнешь его распутывать. Я не понимаю, - она вдруг закричала, - деньги могут все, но Салли…
- Замолчи, - не выдержал я, - не смей оскорблять мою жену и ее семью, они замечательные люди.
- Верно, - хмыкнула Рори, - мы все замечательные люди, скоро ты тоже станешь замечательным. Или погибнешь.
И она ушла, призывно раскачивая бедрами, туго укутанными бархатом изумрудного платья. Я стер со лба пот и упал на скрипучий кожаный диван.
- Не обращай на нее внимания, - прошептала Вероника.
Она смотрелась одновременно растерянной и приветливой. Вероника говорила очень дружелюбно, но словно делала над собой усилие. Она запустила в рот длинную тонкую сигарету, привычным движением прикурив ее от именной зажигалки, и томным взглядом уставилась в окно.
- Рори ненавидит нашу семью, - протянула она лениво, выпуская красивое облако дыма, - мы враждуем с Келлерами.
- Давно? – выдавил я, хмуро ожидая, когда на меня снова посыплются оскорбления.
- Очень, - усмехнулась она, - с тех самых пор, как я осмелилась, по выражению Рори, самым наглым образом окрутить Питера.
- Кто это? – выдохнул я, удивленный столь искренним объявлением.
- Питер Келлер - это мой муж, отец Милы, к сожалению, он также являлся братом Рори, по совместительству. Знаешь, а ведь это странно, мне приходится носить их фамилию, но они ненавидят меня и смотрят свысока, будто я бродяжка, пришедшая с протянутой рукой к их чудесному поместью.
Она горько ухмыльнулась и элегантным движением пальца сбросила на ковер пепел от сигареты.
- Джеральд будет недоволен! – рассмеялась она и ушла, закрыв за собой какую-то дверь, которую не сразу можно разглядеть на фоне аляповатой задрапированной стены. Куда она вела? Возможно, мне еще предстояло это изучить, а вероятнее всего моя жизнь сложится также печально, как жизни Питера или Патрика. Можно выбирать на любой вкус.