VI. Где красный?
Кирилл прижимает Счастливчика к забору и сдавливает локтем горло. Счастливчик теряется и хрипит.
– Кажется, ты хотел извиниться. – Кирилл ослабляет хватку.
Счастливчик оглядывается по сторонам. Контура нигде нет, и голос в голове не мучает. Что-то произошло, но пауза коротка, а кулаки слишком жесткие.
– Хорошо, твоя взяла. Извините, что испортил вам вечер. А теперь отпусти, мне пора. Можете без меня развлекаться с теми амбалами.
Дождь усиливается.
Таня вытирает слезы, подходит к Кириллу и шепчет ему на ухо. Он отступает в сторону. Счастливчик отскакивает от забора, обеспечивая путь отхода.
– Я бы предпочел, чтобы он отошел еще дальше, а вот ты можешь нарушать мои границы сколько хочешь.
Кирилл улыбается на его колкость. Таня выхватывает новый баллончик из сумки.
– Ты там что-нибудь другое вообще носишь? – спрашивает Счастливчик.
Таня прыскает перцем ему в глаза.
– Да твою мать! – Счастливчик задыхается, но продолжает говорить: – Я думал... ты... просто... похвастаться... хотела...
Прищурившись, он видит мир, как на старой кинопленке. Два силуэта, взявшись под руки, идут в закат. Вот и хэппи-энд для их истории.
Но история Счастливчика еще не закончена. «Я не сумасшедший», – думает он. Сквозь вкус крови и запах перца слышится зов свободы. Весь в синяках и ссадинах, Счастливчик хочет сперва залатать раны, но мысль о том, что ему придется все объяснять и выслушивать мамины нотации, гонит его прочь от дома. Теперь он может садиться на любой автобус и ехать, куда захочет. Он задумывается о том, почему так часто истории заканчиваются там, где начинались, и почему его вновь тянет на дачу.
– Ах, вот ты где, бестолочь! Ты что устроил? Таня мне все рассказала! Разве я этому тебя учила?! Ты не работаешь, сидишь у меня на шее, пьянствуешь, а теперь еще и пристаешь к девочкам!
Счастливчик, затерявшись во времени, не понимает, откуда тут оказывается мама. Из-за ее спины выглядывает Алина и ждет своей очереди высказаться. Так она все-таки сказала маме про «старого друга», и Таня успела пожаловаться. День получается насыщенным, и Счастливчик, хоть и понимает, что теперь все станет, как прежде, но больше не может сдержать поток слов, которые я скрывал за губами:
– Да завались! Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить?! А ты, малявка, даже не вякай! Твоя самая большая проблема – это забыть дома дневник. Вас мне сейчас еще не хватало! Да лучше бы я поменялся с ним местами!
Он замолкает, опускает взгляд и убегает.
Несется вдоль дороги, пока не замечает нужный автобус. Садится в него и уезжает на дачу.
Проходя по старой, но целехонькой халупе, он воспроизводит картину пожара, что видел моими глазами, и ему становится смешно от того, что он так и не придумал для меня кличку, а сам свыкся с ролью Счастливчика и вовсе перестал звать себя по имени.
Присев на бревно, где когда-то сжигал зачетку, он вспоминает, как очнулся в больнице, а рядом с ним сидели мама и Алина.
Они нашли его в проходе без сознания. Сказали, что он чуть не умер от кровоизлияния. Тогда до дивана он так и не добрался, и пожар не случился.
Он оказался в больнице. Пачка лежала на тумбочке и светилась синим контуром, а в ней и единственная сигарета. Та, которую он так и не выкурил. Он смял ее в кулаке. В тот момент я хотел бросить, но уже не мог. Именно тогда он впервые и увидел контур, именно тогда он впервые почувствовал меня.
– Ну как ты, сынок? Врач сказал, что у тебя сотрясение. – Мама погладила меня по голове.
– В глазах двоится, синие и красные линии. Видимо, я дыма надышался. Хорошо, что вы выбрались, я так испугался, когда рухнул потолок. Вы так кричали. Вспоминать страшно.
– Какого дыма? Это ты сон рассказываешь? – спросила Алина и тут же добавила: – Кстати, звонила Таня, извинялась, что не сможет приехать из Питера.
Дверь палаты открылась, и вошла Таня в черном платье.
– А Алина сказала, что ты не придешь. Опять твои шуточки.
Алина с мамой переглянулись.
– Мы пойдем, позовем врача.
Таня зарыдала и кинулась меня обнимать.
– Я знаю. Тебе больно. Но не надо так говорить.
– Почему ты плачешь? Все же хорошо, никто не пострадал.
– Их больше нет, Ян. Не сходи с ума!
Сердце скрипит, и Счастливчик видит, как красный контур вырисовывает обугленные сваи. Мы снова вместе. Я вспоминаю все, что делал Счастливчик, а он вспоминает все, что делал я. И мы оба понимаем, почему нас магнитом тянуло к этому месту. Здесь мы оба получили сотрясение, и в тот момент наши миры наслоились друг на друга. Стоит нам разъединиться, как контур снова приведет нас сюда.
Мы как куклы, болтающиеся на нитях судьбы, обреченные играть вдвоем в театре одного актера.