Глава 19: я не слабый просто добрый*
*Из песни группы Мумий Тролль — Дельфины
Я судорожно сжимала папку со своими грамотами за участие в школьных олимпиадах.
Тук-тук-тук.
Ирина Викторовна тарабанила по столу накрашенным бордовым лаком ногтем, ритм моего сердца, казалось, совпадал с незатейливой мелодией стука по деревянной столешнице. Я уже рассказала о себе, ответила на несколько теоретических вопросов, показала реферат, который Ирина Викторовна просила подготовить, даже прихватила с собой папку со школьными дипломами и грамотами, в которые вцепилась так крепко, будто это был спасательный круг.
Ирина Викторовна задержала на мне взгляд и хмыкнула. В ожидании её вердикта я была готова закрыть глаза и уши, чтобы пауза перестала быть такой томительной.
Скосила взгляд на рядом стоящего Костю. Его присутствие незримо поддерживало. Он поручился за меня перед Ириной Викторовной, но она всё ещё думала, стоит ли брать меня в научную группу.
— Хорошо, — тон голоса преподавательницы был ровный. — Приступайте к научной работе, вместе с Константином будете в архиве.
— В архиве? — переспросила я. Разработка нового препарата проходила в лаборатории, а меня собирались отправить в архив.
— Да, поищите в картах пациентов связь между прогрессированием Болезни Альцгеймера и приёмом антигипертензивных препаратов. Константин введёт вас в курс дела.
— Я надеялась на обязанности в лаборатории, — призналась я, неготовая так быстро отступить.
— В лаборатории сейчас занимаются студенты постарше, любая работа важна для развития науки: хоть лабораторная, хоть анализ карт. Вы так не считаете?
— Да, вы правы, Ирина Викторовна.
Преподавательница смотрела на меня поверх съехавших на кончик носа очков, было бы глупо так сразу с ней ссориться, поэтому пришлось с благодарностью принять порученное мне задание.
Я не чувствовала удовлетворения, хоть и добилась чего хотела. Копаться в историях болезни вдали от лаборатории, где прямо сейчас проходил испытания новый препарат от болезни Альцгеймера, не входило в мои планы. Что ж, придётся переиграть.
В архив мы отправились в тот же день. Путь был неблизкий, но длинный перерыв до следующей лекции позволял съездить. Костя вёл меня по запутанной веренице коридоров городской больницы, пока мы не подошли к кабинету архивариуса. Низенькая старушка зыркнула на меня и скрипучим голосом спросила:
— Тоже от Ирины Викторовны?
— Да, — ответили мы в унисон. Старушка вздохнула, протягивая мне журнал для записи контактных данных. Как только я поставила подпись рядом со своей фамилией, архивариус протянула Косте ключ. Костя уже было схватил его, но старушка резко отдёрнула руку, пригрозив пальцем:
— Только не хулиганить там! Я буду заходить и проверять,— закончив с предостережением, она снова протянула ключ Косте, на этот раз позволив его взять.
Мы вошли в небольшую комнату доверху забитую стеллажами с бумагами. Костя достал с верхней полки историю болезни и объяснил:
— Находим лист назначений, записываем препараты, проверяем есть ли изменения. Параллельно смотрим тесты на когнитивные способности. Записываем название шкалы, дату и результат. Также пол и возраст пациентов нужно указать.
— Вроде не так сложно.
— Это точно, если запастись временем и усидчивостью! У меня таблица есть, туда все данные и записываю, — Костя достал из рюкзака ноутбук и открыл файл с множеством чёрно-белых ячеек. — Только вот не все истории подходят. Где-то результаты тестов выпали, где-то динамики нет. Можно потратить минут пять, а потом выяснится, что пациент для выборки не годится.
Как и показывал Костя, я достала следующую историю болезни и начала диктовать данные, пока он заполнял таблицу в ноутбуке. Пол, возраст, лист назначений, результаты тестирований. Всё, что было необходимо, мне удалось найти. Появился азарт в таком же бодром темпе перейти к следующей истории, но взгляд зацепился за последнюю страницу. На ней значилось «Посмертный эпикриз».
Застыла от осознания, что держу в руках карту уже умершего пациента. Причиной смерти стала пневмония. Болезнь Альцгеймера убивает незаметно. Каждый год забирает кусочек мозга, а человек теряет воспоминания, забывает навыки, в конечном счёте становится не способен даже самостоятельно есть и пить. Смертоносным же оказывается сопутствующее заболевание, которое и заколачивает гвоздь в крышку гроба.
Человека уже нет, после него осталось лишь воспоминание, одним из которых и является эта карта. Карта, где хранятся данные о болезни, забирающей воспоминания.
— Может, поменяемся? Будешь печатать, а я диктовать? — вопросом Костя вывел меня из задумчивости. Я кивнула, переместилась к столу и села за ноутбук. Работали мы слаженно, голос его синхронизировался с движениями моих пальцев. Курсор перескакивал от колонки к колонке. Монотонные действия погрузили меня в подобие транса. Иногда Костя останавливался, делился забавными находками из карт пациентов, коверкал фамилии, сначала непреднамеренно, а затем специально, чтобы рассмешить меня. В закрытой душной комнате без окон мы провели часа два, не смотря на это, вышла я из архива с лёгкостью и восторгом. Я наконец-то занималась наукой, делала что-то полезное и важное. Хоть это не работа в лаборатории, на которую рассчитывала, но мне стоило признать победу. Ирина Викторовна, которая на дух не переносит студенток, сделала исключение, теперь я в научной группе.
По пути в университет на вечернюю лекцию Костя замялся.
— Таша, может, сходим в пятницу вместе в кино?— голос его звучал медленно и осторожно, будто он боялся меня спугнуть.
— Это свидание? — уточнила я.
Лицо Кости покрылось красными пятнами, а взгляд потупился.
— Было бы круто, если бы это было свидание, но если не хочешь, — бубнил он себе под нос.
— Окей, давай сходим.
Улыбка засияла на лице Кости. Я почувствовала себя волшебницей, которая парой слов смогла его осчастливить. Костя сделал для меня гораздо большее, и я хотела дать ему шанс. Нам шанс. С ним не страшно возвращаться под утро в общежитие, спокойно просидеть пару часов в архиве. Спокойно, в отличие от встреч с Виком. Каждая словно землетрясение.
Надеялась, что общение с Костей отвлечёт меня от мыслей о Вике. Всю неделю я старалась загрузить себя учёбой. Вчера, выполнив домашнее задание по латинскому языку, я начала зубрить цитаты, которые остались в конце главы. Истязала себя знаниями, лишь бы не возвращаться к воспоминаниям.
Выругалась, когда дошла до фразы: «Amor non est medicabilis herbis — Любовь травами не излечивается». Закрыла учебник и отправилась в душ. Горячие капли ручейками стекали по телу вниз. Расслабление приносило желание снова ощутить прикосновения его горячих губ на своей коже.
«Это точно не любовь» — шептала я, а шум воды заглушал мой голос.
Вместе с Костей я вернулась в аудиторию, где вот-вот должна была начаться лекция.
— А что у вас с Костей?— Галя улыбалась во все тридцать два зуба, когда я подсела рядом.
— Он пригласил меня в кино в эту пятницу, — отношения с Костей казались такими естественными, что их даже скрывать не хотелось. Всё было прозрачно.
— Ого! Держу за вас кулачки! — подбодрила Галя.— Я тоже хочу поделиться новостью. Радостной. Мы снова решили сойтись с Димой!
— С кем?— покачала я головой.
— Ну, с парнем моим, с которым мы со школы вместе. Хирургом он хочет стать.
— Так он же тебя бросил? — недоумевала я.
— Он извинился. Признался, что это был какой-то пьяный спор с его одногруппниками. Он скучает и хочет... хочет снова быть вместе!
— А ты хочешь?— мой вопрос ввёл Галю в ступор, она на мгновение притихла, чтобы потом словно колокол разразиться вновь.— Конечно! Я так страдала из-за нашего расставания
— Тогда рада, что у вас всё наладилось.
Галя кинулась обниматься. Внутри меня роились сомнения, казалось, что Галя поступила неправильно, не стоило ей прощать этого парня. Не мне судить её, поэтому я повременила с предостережениями и сделала вид, что, действительно, за неё рада.