Незавидное положение
Рассвет наступил тихо и незаметно. Первые лучи солнца ласково озарили крыши домов, а капли росы на траве замерцали как драгоценные камни. Птицы пробудились и заполнили утреннюю тишину своим щебетанием. В воздухе запахло свежим хлебом, и по пустым дорогам поехали телеги.
Постепенно солнечные лучи пробивались сквозь окна, распугивая тени ночи и заставляя щуриться. Девушка распахнула глаза из-за цокота копыт и криков возчика. Сначала все казалось каким-то размытым и неестественным, словно она находилась в параллельной реальности. Но постепенно память вернулась к ней, как и возможность чётко видеть.
Голова гудела, а в груди стойкое чувство тяжести. Она медленно поднялась с постели, опираясь на одеяло. Каждое движение давалось непросто, словно воздух вокруг стал гуще, а стены комнаты сжались, придавая ощущение замкнутости. И резко девушка осознала: обстановка вокруг была совершенно незнакомой.
Она огляделась, пытаясь понять, где находится. Тут отчётливо пахло смолой и чем-то, наверно, съедобным? Очень остро она почувствовала голод и облизнулась, но затем закрыла глаза и попыталась собрать мысли воедино. Следовало для начала разобраться со своим местоположением.
Затем взгляд упал на собственное тело. Это было не то, что она знала; её руки, её ноги, всё было иным. И вдруг в её сознание обрушилась волна воспоминаний, которые не принадлежали ей.
Её звали Александра, и она была дочерью местного священника. Столько мыслей заворошилось в голове, что виски до боли запульсировали. Девушка сжала волосы и откинулась на подушку, пытаясь справиться с натиском. Прошлое, настоящее, будущее... всё переплелось, запутывая её. Но одно Саша осознала чётко: она не только в другом времени, но и в ином теле.
Нет-нет-нет... Как так?!
Разозлившись, Саша забила кулаками по кровати, а затем, стараясь не обращать внимания на головную боль, поднялась с постели и сделала несколько шагов к окну.
Ну конечно деревушка. Куда я ещё могла попасть?
Тошнота подступила к горлу, из-за чего пришлось зажать рот и на несколько секунд замереть.
Вода! Где здесь взять воду?!
Девушка завертелась по сторонам, всё ещё прижимая ладонь ко рту, и взгляд наконец-то зацепился за спасительный кувшин. К её счастью, он был полон, однако Саша оставила немного воды, чтобы разглядеть своё отражение.
Почему... Велимира предупреждала, что действие хронолита непредсказуемо, но настолько?! Где моё тело? И куда делась душа девушки, которой принадлежала эта оболочка?
Она взглянула на свои руки - тонкие и изящные, но чужие, и почувствовала, как страх сжимает ее сердце и приливает паника.
Как всё исправить?! Мне не нужно чужое тело, мне нужно моё!
Схватившись за голову, Саша стала ходить из стороны в сторону, но тошнота снова дала о себе знать и пришлось присесть, закрыв лицо ладонями.
На что я подписалась... И с Велимирой я никак не свяжусь! Чёрт, и почему я помню чужие воспоминания?.. Судя по ним, перенеслась я на несколько веков назад. Ладно хоть имя то же.
Но спокойствия эти факты не вселили. И помимо воспоминаний, вместе с её чувствами сплетались чужие.
Вина. Обида. Сожаление. Кажется, та, в чьем я сейчас теле, была не очень-то счастлива. С другой стороны, мне самой всю жизнь не легче.
Все эти ощущения окутывали, словно тяжёлое покрывало, обволакивающее душу в холод. Саша выдохнула.
Нужно разобраться. Паника здесь не поможет. Возможно то, что я помню моменты жизни прошлой владелицы тела - станет преимуществом.
Саша ещё раз оглядела небольшую комнатушку и вдруг обратила внимание на то, что не заметила раньше. Там, где стоял кувшин, лежал какой-то мешочек. Девушка нахмурилась, однако взяла его, осмотрела и принюхалась.
Похоже на травяной спас. У этого тела проблемы с нервами?
Собственная шутка не обрадовала, поэтому Саша отложила мешочек и поднялась. Тошнота больше не тревожила.
Правда в воспоминаниях нет момента, когда она использовала эти травы. Странно. Но какое мне дело?
Тряхнув головой, она вдруг услышала неспешные шаги за пределами комнаты, и лишь растерянно захлопала глазами, когда дверь скрипнула, осторожно приоткрывшись. На пороге возникла женщина, и непроизвольно Саша подумала:
Мама.
В груди снова образовалось ноющее чувство, что даже хотелось разорвать себя, лишь бы искоренить его.
Не нужны мне чужие травмы! Господи, за что?!
Вдруг девушка крепко поджала губы.
Господи?...
- Александра, коль поднялась, почему ещё в таком виде?
Женщина не ругала и не гневалась, только устало интересовалась, а взгляд, затянутый серой вуалью печали, был обращён куда-то сквозь дочь. Лицо словно вылеплено из мрамора, безжизненное и холодное. Смотря на неё, сердце девушки разрывалось.
Смерть... Отец умер. Вот почему она как призрак, а мне плохо.
Александра задумалась, подбирая правильные слова.
- Кхм... я как раз к сундуку отправлялась...
Но сперва из уст чуть не вырвались слова прощения, которые Саше удалось подавить.
Конкретно мне не за что извиняться. Это тело меня изведёт!
Женщина кивнула, но скорее всего не дочери.
- Хорошо. Поторопись.
Матушка оставила её, и девушка некоторое время стояла на месте, справляясь с атакующими её эмоциями.
Ладно. Спокойно. Я всё решу.
Когда Саша разобралась с одеждой и вышла из комнаты, то сразу ощутила, насколько была гнетущей обстановка в доме. А уж когда увидела гроб на лавке и лежащее в нём тело, то замерла и около минуты не могла оторвать от него глаз, затаив дыхание. Сердце сжималось от тревоги, а каждый удар пульса приносил с собой воспоминания об этом человеке. Тишина вокруг угнетала, и невыносимая тяжесть утраты давила на грудь. На ресницах застыли слёзы, но она не желала плакать.
Как это контролировать?!
Смерть не пугала, ведь она являлась её покровительницей, только чужое тело пока было неподвластно. Александра прижала руку груди, так желая остановить гулко бьющееся сердце и часто задышала.
Значит сегодня погребение. Отлично. Не придётся много разговаривать.
***
Будто тоже оплакивая уходящего, солнце скрылось за сизыми облаками. Шумные звуки повседневной жизни исчезли, оставив глубокую тишину, а сердце каждого присутствующего било в унисон с ритмом горя - ровно, но тяжело. Мужчины и женщины склоняли головы, однако каждый их мимолётный и косой взгляд был обращён на одну фигуру - Александру.
Кажется, соседи меня не жалуют, хотя вроде как хоронят моего отца. Интересно.
Осуждения и упрёки - вот что читалось в глазах жителей, несмотря на то, кого сейчас отдавали холодной земле.
Священника все здесь уважали и почитали, как иначе? А его дочь... Смерть не следствие моих действий, но людям всегда важно найти причины и виновных.
Когда процесс был окончен, впереди ждала тризна*, однако горюющая жена не могла сделать ни шагу от могилы мужа, а Саша стояла так же ровно неподалёку, не зная, что делать, как вдруг около неё возникла старушка. Глядя на девушку с глубокой неприязнью, она сделала немыслимое - плюнула в ноги.
- Бесовка, - так же едко выплюнула незнакомка.
Несколько человек обернулись на них. Кто-то смотрел с удивлением, а кто-то с одобрением и гордостью.
Вот те на. У старухи колпак поехал?
- Язык тебе давно не жалко? - вылетело прежде, чем Саша успела хорошо подумать.
Толпа ахнула, уставившись на девушку горящими глазами и тут же со всех сторон на неё посыпалось:
- Не наглей, девка!
- Только из уважения к Гавриилу молчали! Теперь гнать её в шею!
- Извела отца, нежить! За мать теперь возьмётся!
- То-то скот дохнуть начал!
- И с урожаем худо. Её проделки!
Огооо. Да у меня тут целый фанклуб.
Толпа начала смыкаться вокруг девушки, готовая растерзать. Лица людей искажались в безумных улыбках, глаза горели ненасытным желанием наконец-то совершить возмездие.
Дочь священника считают ведьмой? Рыжие волосы, на лицо не дурна. Прямо мечта любого инквизитора.
- Стойте! - через толпу прорвалась мать и закрыла собой дочь, выставив руки в стороны. - Коль мужа моего уважали, то и сейчас будьте добры не при могиле его самосуд вершить. Нет вины дочери моей ни в чём. Хватит!
Люди переглянулись: кто-то согласно кивнул, а кто-то наоборот нахмурился. К женщине вдруг вышел высокий и широкоплечий мужчина.
- Прости, Ольга, да только нет сил терпеть. Не делай вид, что не заметила, как с появлением этой бесстудной* начались беды.
С появлением начались беды?.. Хм... а ведь ни на кого из родителей моё тело не похоже...
- Если она продолжит жить здесь, то сгинем все! Тьфу! - на этот раз плевок от старухи попал на платье.
Брезгливо сморщившись, Саша удержала порыв вытереть слюну.
Ещё немного и эта бабка в бочке с помоями искупается.
Но пока девушка терпеливо выжидала.
Уже наученная. Мало ли, что здесь произойдёт, используй я свою силу.
- Смилуйтесь! Куда ей податься? - Ольга с мольбой смотрела на соседей, а внутри всё сгорало от боли за мужа и дочь.
- В столицу! В Бардак*, конечно же! - выкрикнул один из парней, и люд тут же разразился хохотом.
Ну зоопарк, не иначе. Посмотрела бы я, как бы вы смеялись, увидев настоящую ворожбу.
Александра сжимала и разжимала кулаки, не поддаваясь искушению.
- Не наша беда, куда чертовке деваться. Хоть в геенну*! Да сгнить ей там.
- Тьфу! - очередной плевок пришёлся на руку.
Да будь что будет! Что они могут мне сделать?
Больше не имея сил сдерживаться, Саша резко подлетела к старухе и схватила ту за шиворот, чуть оторвав от земли.
- Слушай, старая рухлядь, сейчас пойдёшь этим ртом поганым навоз свиней жрать! Попробуй теперь плюнуть в меня, - девушка оттолкнула женщину, и она не удержалась на ногах, упав на землю.
Около соседки тут же собрались люди, чтобы помочь, а Саша обратилась ко всем с едкой усмешкой:
- Раз ведьмой меня считаете, то откуда такая смелость? Скот подох, урожая нет, может хворь на вас нагнать иль пожар, чтоб скитались обездоленные?
Они верят во всякую хтонь, значит должно сработать. А если не получится, то продемонстрирую наглядно.
Матушка ахнула зажав рот рукой и отшатнулась от дочери, народ потихоньку попятился, но были некоторые действительно смельчаками. В девушку прилетел камень.
- Тот огонь, что ты хочешь наслать на нас, обернётся против тебя!
Несколько мужчин угрожающе двинулись на неё, и Саша приготовилась бороться, как внезапно послышался дикий вопль и ещё что-то, что сложно было разобрать. Люди замерли и тревожно переглянулись. Вдалеке со всех ног неслись девушки, а за ними развеивалась пыль, сквозь которую виднелись чужие силуэты.
- Бегите! Прячьтесь! - кричали девицы и размахивали руками.
Люди тут же засуетились, но кто-то смог выкрикнуть вопрос:
- Что случилось?!
И ответ на вопрос показался сам: на конях чужую землю топтали вооружённые мужчины.
Ещё этого не хватало...
- Александра!
Ольга крепко схватила дочь за руку и буквально потащила за собой. Как раз мимо пролетели стрелы с горящими наконечниками... Запахло гарью. Александра обернулась и на миг обомлела, смотря как поднимаются столбы дыма, а чужаки безжалостно всаживают клинки в жителей деревни. Вопли и всхлипы смешались воедино, а сквозь них процеживалась незнакомая речь.
- Кто они такие? - сквозь сбившееся дыхание, Саша выплюнула вопрос набегу.
- Татары... Лучше нам укрыться быстрее!
Но в небольшом селе это сделать было не так просто. Их окружили быстро и направили оружие. Саша услышала, как женщина начала читать шёпотом молитву...
Им что-то крикнули. Мужчины спрыгнули с лошадей, оставляя от себя клубы дыма и двинулись на них. По инерции рыжеволосая попятилась назад, однако врезалась в чью-то крепкую грудь и с опаской развернулась. Чужак обнажил свои жёлтые зубы и крепко схватил.
- Пожалуйста! Не надо! Не трогайте дочь! - вопила Ольга и безуспешно брыкалась.
Дома полыхали, девушки рыдали и вырывались, кровь пропитала землю, а тела валялись где попало. И вдруг вырывающейся к своему ребёнку матери вонзили клинок под рёбра. А Александра смотрела на это всё оцепеневшая и опомнилась лишь в момент, когда незнакомец куда-то потащил её.
- А ну отпусти, урод!
Саша оказала сопротивление, но мужик грубо вздёрнул её и следом ударил по ногам, из-за чего она упала. Обратно поднял уже за волосы и что-то процедил сквозь зубы.
Не на ту напал. Сейчас я тебе устрою.
Привычно девушка постаралась сосредоточиться, чтобы использовать силу, но не смогла даже почувствовать отголоски своей магии, как это было раньше.
Не поняла...
Она попыталась ещё и ещё, пока её тащили к повозке, где уже находились несколько девушек.
Что происходит? Почему я не могу использовать магию? Я всегда призывала её в любых ситуациях! Может быть не восстановилась после перемещения?
Её грубо толкнули на телегу и достали толстую верёвку, а Александра всё ещё находилась в себе и пыталась разобраться в чём проблема, не думая о реальности.
Я должна была почувствовать хоть что-то! Но пустота! Такого не должно быть!
Верёвку обмотали и крепко завязали, из-за чего она наконец-то пришла в себя и растерянно огляделась.
Я потеряла бдительность!
- Эй, мамонт тупорогий, развяжи!
Саша забрыкалась изо всех сил, при этом ругая себя.
Ага. Послушается он меня. Сама виновата. Ещё связали туго...
Рыжеволосая перестала дёргаться и обмякла, будто бы пришла к смирению.
Меня везут к чёрту на куличики и я не могу использовать свои силы. О таком я конечно мечтала, спасая свою жизнь...
***
Ночь своими бархатными объятиями окутала величественный Стамбул, город будто преобразился в сверкающий драгоценный камень, мерцающий на берегу Босфора. Ветер, пробираясь сквозь узкие улицы, приносил запахи моря и жасмина, смешанные с едким привкусом смрада от невольничьего рынка.
Как и везде, во дворце Великого визиря мерцали свечи, но их теплый свет не приносил утешения хозяину. Некогда безмятежное одиночество почему-то теперь тяготило его, оставляя в сердце пустоту.
Он стоял у высокого окна, наблюдая за городом, раскинувшимся внизу. Минареты возвышались над крышами, как безмолвные стражи, а Босфор переливался серебром в свете луны. Но ничто не могло отвлечь его от мрачных мыслей, терзавших душу.
Он вновь чувствовал себя чужим, как будто стены превратились в бездушную тюрьму. А разум метался между долгом и желаниями, между тем, что правильно и тем, что необходимо. Словно чаша весов, тяжесть размышлений давила на него.
Визирь оглянулся на роскошное убранство дворца. Богатые ковры, изысканная мебель и произведения искусства, собранные из самых дальних уголков - все это не могло заполнить пустоту внутри.
Вдруг мужчина встрепенулся и потёр переносицу, точно хотел избавить себя от бремени рефлексии. Не любил те редкие моменты, когда впадал в неё и становился наиболее уязвимым. К счастью, раздался стук в двери и появилась возможность отвлечься наверняка.
- Войди.
На пороге возник слуга и, не поднимая глаз, поклонился.
- Пришёл Насух Эфенди.
Уголки губ дрогнули, ведь вот, что было нужно - чья-то компания. А Матракчи отвлекать умел.
Ничего не ответив, Ибрагим покинул комнату и вышел к другу на улицу. Лицо художника озарилось улыбкой.
- Ты, как всегда, вовремя, - Паргалы похлопал Матракчи по плечу, а тот нахмурился.
- Конечно. Мы же условились.
Ибрагим ничего не ответил, ведь не имел в виду пунктуальность друга и первым сдвинулся с места, а Насух за ним.
- Всё нормально? - поинтересовался художник, когда нагнал визиря и внимательно вгляделся в выражение лица.
- Да. Не переживай. Что может случиться? - и пожал непринуждённо плечами.
- Вот я и спрашиваю...
Насух привык к странностям друга за несколько лет, но каждый раз, как в первый, пытался понять, что творилось у него в голове. Только Ибрагим всегда показывал лишь то, что желал сам.
- Не думай, Матракчи. Голову сломаешь, - будто прочитав мысли, вдруг произнёс Ибрагим.
- С чего ты решил, что я о чём-то думаю? - теперь Насух косо поглядывал на визиря.
- Ты всегда хмуришься, когда размышляешь, - успокоил друга мужчина.
Художник заметно расслабился и вновь улыбнулся. Как раз они подошли к лошадям.
- Сегодня будет Айлин... - прошептал Насух, чтобы любопытные слуги не услышали, а взгляд заискрился в предвкушении.
Ибрагим беззлобно усмехнулся, кивнув ему и хотел уже забраться в седло, как вдруг художник спохватился и остановил его.
- Подожди. А госпожа?.. - и многозначительно взглянул на дворец.
- Госпожа вся в делах гарема. Сам же знаешь, - заметив замешательство друга, Паргалы тяжело вздохнул. - Садись уже. Расскажу позже.
***
Мягкий свет едва освещал деревянные столы и стены, а в воздухе витал густой аромат алкоголя, смешивавшийся с запахом пота и пряных трав. Шумные разговоры и смех сливались в единый гул. За столами сидели мужчины, погруженные в беседы, их глаза блестели от выпитого, а на лицах играли улыбки.
Ибрагим и Насух заняли место подальше от эпицентра суеты, не привлекая особо внимания, а когда принесли вино, то сразу сделали по глотку.
- Значит госпожа отныне в Топкапы? - продолжил художник разговор, который начался по дороге.
Паргалы кивнул и сделал новый глоток, как вдруг поймал на себе завораживающий взгляд одной из танцовщиц. Она явно определилась с целью, потому как грациозно двинулась к их столику.
- Это ожидаемо. Ситуация тебе известна.
- Конечно, - согласился Матракчи и оживился, когда к ним подобралась девушка, покачивая бёдрами в такт музыке.
- А что же господа здесь скучают? Это не дело, - ласково пролепетала она и закружилась вокруг них.
- Но ты то их точно способна развеселить, - вдруг вклинился чужой голос, и Насух расплылся в широкой улыбке, смотря на подошедшую девушку, что гордо вздёрнула подбородок.
- Айлиин... Ах, красавица! - позабыв об Ибрагиме, художник поднялся, когда танцовщица поманила его пальчиком к себе.
Впрочем, визирь не обиделся и не расстроился, а налил себе ещё вина. Вдобавок, один он не остался. Проводив Айлин свирепым взглядом, девушка быстро переменилась в лице и приблизилась к мужчине.
- Меня Дуйгу зовут, хотя какая разница, правда?
Не спрашивая разрешения, Дуйгу опустилась Паргалы на колени, но получилось у неё только потому что он позволил. Его взгляд скользнул по телу девушки, задержавшись на оголённых плечах. Она была уверенной в себе, и это притягивало.
- Как ты можешь развеять скуку, Дуйгу? - губы его изогнулись в ухмылке.
***
Мужчина медленно шагал по пустынной улице, и из нужного ему поворота вдруг выскользнула тень, быстро умчавшись. Он лишь пожал плечами и завернул, но пройдя несколько шагов замер в оцепенении.
К его ботинкам тянулась тёмная лужа, и в тусклом свете он смог разглядеть неподвижное тело, лежащее на холодной земле. Сердце его забилось быстрее, а в голове закружились мысли. Он не мог поверить своим глазам и издать малейший звук.
Мужчина огляделся, но вокруг не было никого. Он почувствовал, как страх охватывает его, и медленно попятился от мертвеца.
- Аллах помилуй! Как же это... Бежать! - бурчал он себе под нос и стремительно уносил ноги...
____________________________
*Тризна - поминки
Бесстудная - бессовестная
Геенна - ад
Бардак - бордель