11 глава
Ци Жун Юэ улыбнулась: «Естественно, сначала нам нужно найти гостиницу. После того, как мы отдохнем, мы сможем заняться другими вещами». Она увидела, что глаза Сюэ’эр были устремлены на уличный киоск, торгующий мясными булочками, и она продолжала глотать слюну.
«Ты хочешь есть?» - спросила она.
Сюэ’эр кивнула: «Хочу!» Она дотронулась до своего живота. Прошагав пешком всю ночь, она съела только половину кукурузного блинчика. Теперь, когда она почувствовала аромат мясной булочки, у нее потекли слюнки.
- Если хочешь есть, пойдем купим чего-нибудь! – Ци Жун Юэ улыбнулась и потянула Сюэ’эр к уличному ларьку. Они купили две большие мясные булочки и маньтоу [1].
[1] маньтоу - китайские паровые булочки без начинки
Сюэ'эр увидела, как Сяоцзе протянула ей две мясные булочки. Она была поражена: «Сяоцзе, ты не ешь мясные булочки?»
Ци Жун Юэ покачала головой: «Мне они не нравятся. А ты ешь. Я предпочитаю маньтоу».
Ее мать-императрица была родом с севера и любила еду, приготовленную из пшеничной муки. Булочки и маньтоу часто появлялись в ее дворце. Свежие мясные булочки, приготовленные Мухоу[2], ел и нахваливал даже отец-император, который привык к пище, приготовленной королевским поваром.
[2] Мухоу – мать-императрица
Она никогда больше не попробует мамины мясные булочки!
Через полдня Ци Жун Юэ и Сюэ’эр покинули город в экипаже, взятом напрокат в гостинице. Кучера они тоже наняли в гостинице. Они были двумя одинокими женщинами без всякой поддержки. Если бы они принялись искать кучера на улице, то вместо него могли бы столкнуться со злодеями. Нанять его в гостинице было лучшим выбором.
- Сяоцзе, куда мы едем? - Сюэ'эр еще не совсем проснулась, когда ей пришлось забраться в карету. Теперь она не могла отличить левое от правого.
- В Уюань!
- А зачем мы едем в Уюань? - Сюэ’эр была озадачена.
Она отодвинула занавеску кареты и посмотрела на снег за окном. Шел настоящий снег! В тот год, когда она покинула дворец, чтобы найти мастера в Ушане, тоже шел такой же снег. Миллионы снежинок плавали в небе!
- Потому что родовой дом моих дедушки и бабушки со стороны матери находится в Уюане.
В памяти Ци Жун Юэ не сохранилось ничего особенного о девичьей семье ее матери, урожденной Мо. Было одно воспоминание, то единственное воспоминание.
В тот год Ци Жун Юэ исполнилось двенадцать лет. Семья Мо из округа Уюань послала людей, чтобы сообщить Ци Юнчуню, что старая госпожа Мо скончалась.
Ци Юнчунь не хотел больше иметь ничего общего с семьей Мо. Он приказал людям отправить Ци Жун Юэ в Уюань. Две банкноты на ее теле – тайный подарок ее третьего дяди – вот и все, что у нее было с собой.
С тех пор семьи Мо и Ци прекратили всякое общение. Два года спустя, когда старый господин Мо скончался, никто не сообщил об этом в поместье Ци. Это было равносильно разрыву всех связей.
Уезд Уюань и Пэнчэн находились не слишком далеко друг от друга. За полдня пути они должны были добраться до места вечером, но из-за снегопада прибыли в середине ночи. К счастью, стражник у ворот почувствовал жалость к двум слабым женщинам и нарушил правила, впустив их в город.
Карета остановилась возле дома семьи Мо. Сюэ’эр постучала в дверь. Привратник высунул голову, чтобы спросить, кто они такие. Сюэ’эр ответила, что это Ци Сяоцзе из Пэнчэна. Привратник, естественно, знал, кто она такая. Он тут же поспешил сообщить госпоже.
Спустя долгое время дверь в поместье так и не открылась, а привратник не появлялся. Как бы сильно ни стучала Сюэ'эр, внутри царила мертвая тишина. Ей никто не ответил.
Ци Жун Юэ потянула Сюэ’эр за руку.
- Больше не стучи. Они не хотят открывать дверь. Давай подождем до утра!
Они снова забрались в карету и прижались друг к другу. Но они не спали. В такую снежную ночь, если бы они заснули, то наверняка подхватили бы простуду.
В настоящее время им двоим никак нельзя было болеть.