10 глава
В нынешнем поместье Ци все было идеально. Единственная, кто портил это совершенство, была Ци Жун Юэ. Ее существование постоянно напоминало ему, что когда-то он полагался на приданое дочери купца, чтобы возвыситься в чиновничьем звании.
В тот же день Ци Юнчунь отправился в префектуру правительства Пэнчэн и разорвал отношения отца и дочери между ним и Ци Жун Юэ. Он также послал человека в родовой зал семьи Ци, чтобы он вычеркнул имя Ци Жун Юэ из семейного реестра. Отныне между поместьем Ци и Ци Жун Юэ не было никаких отношений.
Урожденная Лян лично послала няню Ли ночью на ферму, чтобы выгнать Ци Жун Юэ и Сюэ’эр. Пусть они сами о себе позаботятся в эту холодную зимнюю ночь. Если они умрут, то это будет только к лучшему.
Сделав все это, жена и муж сидели дома, ожидая прихода людей из поместья хоу Юнпина.
Они все ждали и ждали, но никто из поместья хоу Юнпина так и не пришел. Ци Юнчунь почувствовал, что что-то не так. Даже если хоу Юнпин не хотел придираться к слабой женщине, но с главой Пэнчэна из семьи Чжэн было нелегко разговаривать. Этот Чжэн Вэньфань был всего лишь старшим чиновником провинциального правительства пятого ранга, но он происходил из поместья хоу Юнпина и никогда ни во что не ставил своего непосредственного начальника.
Теперь, когда это случилось, как он мог отказаться от возможности осудить его и привлечь к ответственности?
Чем больше он думал, тем больше ему казалось, что что-то не так. Ци Юнчунь послал людей к семье Чжэн за новостями. Шицзы хоу Юнпина еще не очнулся, и все усиленно занимались поисками хорошего доктора. У них не было времени ни на что другое.
Ци Жун Юэ и Сюэ’эр выгнали из усадьбы няня Ли и Ван Поцзы. Как и ожидала Ци Жун Юэ, им не дали времени одеться или забрать свои вещи. К счастью, Ци Жун Юэ предусмотрела это заранее, надев одежду и спрятав все самое нужное по карманам. Даже если их выгнали, они, по крайней мере, не замерзнут насмерть.
Идя по дороге в сторону Пэнчэна, Сюэ’эр вытащила еще теплый кукурузно-пшеничный блин. После обеда она взяла его из кухни и держала теплым у себя на груди. Конечно, теперь еда была очень кстати.
Ци Жун Юэ взяла кукурузный блин. Она разломила его на две части и протянула половину Сюэ’эр: «Ты тоже ешь».
Сюэ'эр знала, что Сяоцзе была искренней, поэтому не стала отказываться. Она взяла просяной блин и откусила кусочек. Затем посмотрела на барышню и глупо рассмеялась.
Ци Жун Юэ посмотрела на эту глупую девчонку и легкомысленно спросила: «Разве ты не винишь меня?»
Сюэ'эр поняла, что имела в виду Сяоцзе. Она поспешно покачала головой: «Пока я могу быть с Сяоцзе, я не буду жаловаться, как бы трудно ни было».
Глаза Сюэ’эр сверкали и были особенно яркими в ночном свете. Она была простой девушкой. Если кто-то был добр к ней, она могла отплатить ему десятикратно.
К счастью, по дороге им не встретился ни один разбойник. В такой холодный день даже злодеи не желали выходить наружу и проворачивать свои темные делишки. Кроме того, в такое ненастье было тяжело встретить подходящую добычу.
На рассвете они как раз подошли ко въезду в город. Ворота были открыты. Множество фермеров толкали в город свои крошечные ручные тележки с товарами.
Эти двое смешались с толпой в городе. Ци Жун Юэ повернулась и надела свое атласную накидку наизнанку, чтобы скрыть ее богатое происхождение. Хотя подкладка тоже была хорошего качества и сделана из дорогого материала, она все же была тоньше атласа и не так бросалась в глаза.
- Сяоцзе, куда мы теперь пойдем?
Взгляд больших глаз Сюэ'эр так и метался вокруг. Хотя она жила в Пэнчэне, она никогда не выходила, чтобы оглядеть окрестности. Она сидела взаперти во внутреннем дворе и весь день выполняла черную работу. На этот раз, оказавшись на улице, она почувствовала, что все вокруг ей в новинку.