ГЛАВА 7. ГАВАНЬ ПЕРЕД БУРЕЙ
Отпуск. Это слово звучало для Кейт как сладкая, долгожданная мелодия после какофонии угроз, скандалов и прощальных поцелуев на вокзале. Неделя, подаренная благодарным мистером Харрисоном ("Ты заслужила не просто выходные, а настоящий перезагруз, Морган. Возвращайся с новыми силами... для следующего урагана"), началась с блаженного ничегонеделания.
Первые дни были посвящены священным ритуалам женской дружбы. С Софией и Лили они устроили марафон просмотра глупых ромкомов с горой попкорна и литрами коктейлей (безалкогольных – Кейт клялась себе в здоровом образе жизни, хотя София тайком подливала в ее стакан "капельку" рома). Они болтали до рассвета, примеряли друг на друге всю летнюю одежду из шкафов (Кейт с гордостью щеголяла в облегающих сарафанах, подчеркивающих ее фигуру, под восхищенные возгласы подруг: "богиня, вот же ты!"), ходили на долгие прогулки по городу, заходя в кафе просто так, без спешки. Работа, Вандербильт, даже Джейсон с его лондонскими фото – все это отодвинулось на второй план. Было только солнце, смех и ощущение легкой, беззаботной свободы.
Затем настал черед семьи. Загородный дом родителей, доставшийся папе Майклу в наследство, был настоящим оазисом. Не просто дом – целое поместье: просторный, пахнущий деревом и летом дом с огромной террасой, ухоженный газон, цветущий сад, сверкающий на солнце бассейн (который Эмили окрестила "Озером Нимф"), баня с ароматом дубовых веников и, конечно, эпический мангал в беседке, похожей на маленький рыцарский замок.
Кейт проснулась в первый же день в своей светлой комнате под крышей. Солнечные зайчики танцевали на стене, за окном щебетали птицы. Никаких будильников, никаких редакционных планерок, никаких анонимных угроз. Только тишина и покой. Она потянулась, как котенок, и улыбнулась.
Дни текли медленно и сладко, как густой мед:
Эмили превращала купание в цирковое представление, Кейт с удовольствием соревновалась с ней на скорость (и обычно проигрывала, ссылаясь на "ренессансную аэродинамику"), а мама Хейли нежилась на шезлонге с книгой, изредка одергивая дочерей: "Девчонки, не забрызгайте меня!".
Папа Майкл оказался виртуозом парной. Его дубовые веники творили чудеса, выгоняя из Кейт последние остатки стресса и городской усталости. Потом – прыжок в прохладный бассейн под визг Эмили и ощущение полного перерождения. "Хм, а ведь баня – тоже стратегический объект. Можно спрятать флешку... в венике? Нет, Кейт, стоп! Ты в отпуске!"
Вечера принадлежали папе-грильмастеру. Аромат шашлыка, запеченных овощей и кукурузы витал над садом. За большим столом в беседке, украшенной гирляндами, собиралась вся семья. Звучали смешные истории из прошлого, планы на будущее (Эмили мечтала стать "тикток-звездой или ветеринаром, еще не решила"), папа делился садовыми хитростями, а мама угощала своими кулинарными шедеврами. Кейт сидела, обняв колени, слушала, смеялась и ловила моменты чистой, простой радости. Ее телефон лежал в доме на зарядке – ненадолго, но сознательно отключенный от мира.
Когда Эмили наконец засыпала, вымотанная плаванием и солнцем, взрослые оставались на террасе. Пились травяные чаи или бокал вина, велись тихие разговоры под мерцание звезд и стрекот цикад. Мама расспрашивала Кейт о работе осторожно, без давления. Папа рассказывал забавные случаи из своей офисной жизни. Было тепло, спокойно и безопасно.
Казалось, Вандербильт и его возможные темные дела растворились в летнем мареве. Кейт сознательно гнала мысли о нем прочь. "Понедельник еще не скоро. Сейчас – только здесь. Только это", – твердила она себе, ныряя в прохладную воду бассейна или откусывая сочный кусок шашлыка.
Но однажды вечером, пока Эмили требовала помощи с монтажом своего "эпичного" прыжка в бассейн для TikTok, а папа сосредоточенно чистил решетку мангала, Кейт сидела с мамой на террасе. В доме работал телевизор – папа смотрел новости перед сном. И вдруг, сквозь открытое окно, донесся знакомый бархатистый голос и имя:
"...благотворительный аукцион фонда Артура Вандербильта собрал рекордную сумму для детской больницы. Сам меценат, как всегда, скромно отказался от комментариев, заявив, что главное – помощь детям..."
Кейт невольно подняла голову. На экране мелькнуло лицо. Молодое. Невероятно привлекательное. Строгие, но правильные черты, густые темные волосы, уложенные с небрежной элегантностью, проницательный взгляд светло-карих глаз. Он был в идеально сидящем темном костюме, но без галстука. Улыбался сдержанно, пожимая руку директору больницы. Артур Вандербильт. 25 лет. "Король недвижимости". Филантроп. Подозреваемый мошенник. Он выглядел... как воплощение успеха и порядочности. Изумительно хорошо сложенный, с осанкой аристократа. Совсем не похож на злодея.
"Ого... – мелькнула невольная мысль. – Он... чертовски красив. И молод. И явно знает об этом". Кейт почувствовала легкий укол профессионального интереса, смешанного с чисто женским любопытством. "Как под такой обложкой может скрываться мошенник? Или... это идеальная маскировка?"
Мама Хейли, заметив ее взгляд на экране, спросила:
– Знакомый? Красивый молодой человек.
– Нет, не знакомый, – быстро ответила Кейт, отводя взгляд. – Просто... лицо из новостей. Богатый благотворитель. – Она сделала глоток чая, стараясь вернуть себе отпускное спокойствие. "Не сейчас. Отпуск. Бассейн. Шашлык. Не Вандербильт".
Позже, уже в своей комнате, пока Эмили сладко посапывала на соседней кровати, Кейт не удержалась. Она тихонько взяла планшет (телефон все еще сознательно игнорировался) и забила в поиск: "Артур Вандербильт фото".
Экран заполнили изображения. Вандербильт на яхте (стройный, загорелый, в белых шортах – Кейт невольно оценила рельеф пресса). Вандербильт на стройплощадке элитного жилья (в каске и дорогом поло, выглядел удивительно естественно). Вандербильт на светских раутах (безупречный смокинг, ослепительная улыбка для камер). Вандербильт с детьми в том самом приюте (искренняя улыбка, добрый взгляд – не сыграть). Ни одной скандальной строчки. Ни одной подозрительной связи. Сплошной глянец и социальная ответственность. Одинокий? Похоже, да. Ни намека на постоянную спутницу.
"Слишком идеально, – подумала Кейт, прокручивая фото. – Слишком чисто. Как дорогой мраморный пол. Или как глазурь на идеальном торте... под которой может быть что угодно". Она заметила едва уловимую деталь: на одном из старых фото, где он был явно моложе, у него была сломанная бровь – маленький шрам, почти незаметный сейчас под идеальной укладкой и, возможно, тональным кремом. "Откуда шрам, Артур? Неужели был драчливым подростком?"
Она закрыла планшет. Надо было спать. Завтра – последний полный день на природе. Последнее утро в бассейне, последняя баня, последний семейный ужин у мангала. А потом... Понедельник. Вандербильт. Ураган категории 5.
В последний вечер, сидя в беседке при свете гирлянд, Кейт слушала смех Эмили, рассказы папы, чувствовала тепло маминой руки на своей. Она впитывала этот покой, этот запах дыма и мяты, этот звук сверчков. Она была счастлива здесь и сейчас. Но где-то на краю сознания уже маячил образ молодого, невероятно красивого миллионера с безупречной репутацией и возможными темными секретами. Игра начиналась заново. Но пока – это была лишь тень, легкий холодок на теплой коже летней ночи. Она откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и просто... дышала. Наслаждаясь тишиной перед бурей.