Игра на грани

Первая полоса с ее именем – «Кейт Морган» – лежала на столе мистера Харрисона, когда она вошла в редакцию на следующее утро. Тираж еще пах типографской краской, но атмосфера была уже иной. Тяжелое напряжение «дела Северного Ветра» сменилось ликованием и... неловким уважением. Коллеги, которые еще вчера смотрели на нее с опаской или безразличием, теперь встречали кивками, улыбками, даже аплодисментами Лили и Софии, которые устроили ей импровизированный «коридор славы» от входа до ее стола.

– Королева разоблачений прибыла! – провозгласила София, держа в руках необычный «букет» – связку багетов, перевязанную лентой с надписью «Нашей героине!».

– И главный редакторский кофе! – добавила Лили, торжественно ставя перед Кейт огромную кружку с фирменным напитком Харрисона. – Секретный рецепт, доступный только избранным. Сегодня ты – избранная!

Мистер Харрисон вышел из своего кабинета. Его строгое лицо смягчилось редкой улыбкой.
– Мисс Морган, – начал он, и в редакции воцарилась тишина. – Вчерашний выпуск... стал одним из самых резонансных за последние годы. Ваша статья, ваша настойчивость, ваша... нестандартная тактика, – он едва заметно кивнул в сторону пустой коробки из-под печенья, стоявшей на мусорке, – принесли газете не только скандальную славу, но и восстановили доверие читателей к нашей работе. Браво. И... – он сделал паузу, – ожидайте прибавки к зарплате. Скромной, но заслуженной.

Кейт покраснела до корней волос. Комплименты от Лили и Софи – одно дело. Но публичное признание от сурового Харрисона и прибавка? Она чувствовала себя одновременно счастливой и немного неловкой.
– Спасибо, мистер Харрисон. Это была командная работа, – скромно ответила она, но ее глаза сияли. «Командная работа, где главное оружие было спрятано в тесте для печенья. Классика», – пронеслось в голове с иронией.

Анна прошла мимо, ведя за руку уже успокоившуюся Алису. Она не улыбалась, но ее кивок в сторону Кейт был красноречивее любых слов. «Спасибо». Без ненависти. Без высокомерия. Просто человеческая благодарность. Кейт кивнула в ответ. Война закончилась. Перемирие было хрупким, но реальным.

Весь день был калейдоскопом поздравлений, шуток и... работы. Обычной, почти рутинной. Сортировка писем (которых после скандала пришло втрое больше!), правка заметок о открытии новой детской площадки, подготовка материалов к выходным. Но даже рутина ощущалась иначе. Легче. Увереннее. Кейт ловила на себе взгляды коллег – не оценивающие, а уважительные. Она больше не «новичок». Она – Кейт Морган, журналистка, которая помогла развалить коррупционную схему. «С помощью выпечки, но кто считает мелочи?»

Вечером ее ждал родной дом, превратившийся в штаб праздника. Мама Хейли закатила настоящий пир: ее знаменитая лазанья, салаты «как в ресторане» и, конечно, огромный торт, украшенный съедобной миниатюрной газетой с заголовком «Победа Кейт!».

– Моя девочка! – мама не могла сдержать слез гордости, обнимая ее так крепко, что Кейт едва дышала. – Мы читали! Весь район читает! Ты... ты настоящая героиня!

Папа Майкл, обычно сдержанный, похлопал ее по плечу с такой силой, что Кейт чуть не качнуло:
– Так держать, дочка! Знаю, было страшно. Но ты не сломалась. Настоящий боец! – В его глазах светилась отеческая любовь и безмерное уважение.

Эмили, вместо обычных подколов, смотрела на сестру с открытым восхищением:
– Кейт... это правда, что ты била злодеев тортом? – ее глаза горели. – И что у тебя теперь есть враги-миллионеры? Как в кино!

Кейт рассмеялась:
– Торт был в роли щита, Эми. А враги... – она поймала взгляд родителей и сменила тему, – ...ну, один неприятный тип точно теперь не поздравит меня с днем рождения. А теперь давайте есть этот шедевр, пока он не убежал от такого внимания!

Суббота выдалась по-летнему теплой и безмятежной. Идеальный день для пикника. Кейт, София и Лили захватили огромное пледы, корзины с едой (где главным украшением, конечно, были фирменные капкейки Кейт с кремом «шоколадная бомба») и отправились в любимый парк на окраине города.

Лежать на траве, щурясь на солнце, болтать обо всем и ни о чем – это был лучший антистресс после адреналина последних недель. Они вспоминали смешные моменты «операции Торт» (особенно эпизод, где София мазала кремом нападавшего), строили планы на отпуск (который теперь Кейт могла себе позволить благодаря прибавке), обсуждали мужчин (Лили призналась, что тайно влюблена в бариста из кофейни у редакции).

– А что с... Джейсоном? – осторожно спросила София, отламывая кусочек капкейка. – Пишет?

Кейт вздохнула, наблюдая, как облако плывет по небу, похожее на растрепанную овцу.
– Пишет. Присылает фото Лондона. Пишет, что все сложно, но интересно. Что скучает... по нашим безумным редакционным будням. – Она улыбнулась грустно. – Но это... там. А я – здесь. И знаешь, я не жалею. Не жалею, что осталась. Сегодня, вот так... – она обвела рукой простор парка, смеющихся подруг, их пикник, – ...я чувствую, что это мое место. Моя жизнь. Пусть без Биг-Бена, зато с вами, с моей газетой, с маминой лазаньей и возможностью спать до десяти в субботу.

– Ура здравому смыслу и капкейкам! – подняла свой кусок торта Лили. – А Биг-Бен подождет. Или не дождется. Его проблемы!

Они смеялись, загорали, купались в речке (Кейт с гордостью продемонстрировала новое бикини, подчеркивающее ее соблазнительные формы – «ренессансные стандарты в действии!»), болтали до хрипоты. Про работу, про «Северный Ветер», про угрозы вспоминали лишь вскользь, как страшный сон, который остался позади. Наступило время просто... жить. Дышать. Наслаждаться заслуженным миром.

Вечером, вернувшись домой, Кейт чувствовала приятную усталость во всем теле – от солнца, смеха, плавания. Она приняла долгий душ, надела мягкий халат и устроилась на диване с книгой и чашкой ромашкового чая. В окно заглядывали первые звезды. Тишина квартиры была уютной, безопасной. Она почти задремала, убаюканная покоем дня.

*Дзинь!*

Резкий звук служебного мессенджера на ее рабочем ноутбуке заставил ее вздрогнуть. Ноутбук стоял на журнальном столике – она заглядывала туда днем, проверяя, не прислал ли Джейсон новое фото. Сейчас экран светился в полумраке.

Кейт лениво потянулась, отложив книгу. «Наверняка София шлет мем про нашего бариста. Или Лили спрашивает рецепт крема». Она щелкнула по уведомлению.

Сообщение было от мистера Харрисона. Без предисловий. Сухо. По-деловому. Но слова заставили кровь стынуть в жилах, несмотря на теплый халат и уют дивана.

> «Кейт. Новое задание. Приоритетное и конфиденциальное. Готовься к понедельнику. Клиент заподозрил крупное мошенничество. Объект – Артур Вандербильт. Местный «король» недвижимости, филантроп, лицо города. Собирай все, что найдешь в открытых источниках: его компании, фонды, партнеров, громкие сделки последних лет. Особенно интересуют схемы с долевым строительством и благотворительными аукционами. Будь осторожна. Вандербильт – не Иванов. У него длинные руки, безупречная репутация и армия юристов. Ищи несостыковки. Тонкие. Улики должны быть железными. Это не «Северный Ветер». Это ураган категории 5. Не подведи».

Кейт перечитала сообщение дважды. Артур Вандербильт. Имя гремело в городе. Его лицо улыбалось с билбордов, рекламирующих элитное жилье. Его фонд спонсировал больницы и детские приюты. Он был синонимом успеха и... безупречности.

«Мошенничество? У него?» – мысль казалась абсурдной. Но Харрисон не шутил. И не бросал слова на ветер. Особенно фразу «ураган категории 5».

Покой субботнего вечера испарился. Тишина квартиры вдруг стала звенящей. За окном, в темноте, звезды больше не казались уютными. Они холодно мерцали, как миллионы глаз потенциальных врагов. Тень нового расследования, куда более опасного, чем «Северный Ветер», легла на ее порог. Не громко, не с угрозами, а с лаконичным сообщением в мессенджере.

Кейт отпила остывшего чая. Вкус ромашки вдруг показался пресным. Она отставила кружку. Взяла ноутбук. Открыла браузер.

В поисковую строку она ввела: «Артур Вандербильт. Компании. Долевое строительство. Отзывы».

Тихий вечер закончился. Игра начиналась снова. Только ставки стали неизмеримо выше. Кейт Морган, с мокрыми от купания волосами, в мягком халате и с ноутбуком на коленях, уже не отдыхала. Она выслеживала льва в его собственном роскошном логове. И первый шаг был сделан.