Глава 5: Глотать
Анкетирование
Ваше имя?
– Канари Морихара.
Вам доводилось убивать людей?
– Да.
Зачем Вы убиваете?
– Ради мира во всем мире. Я убиваю лишь тех людей, которых видела в вещем сне.
Вы помните, скольких людей Вы убили?
– Восемьдесят пять.
Вы помните свою первую жертву?
– Хорошо помню. Это была офис-леди с длинными волосами. Я видела будущее, в котором ее сын убивал маленьких детей. Я убила восемьдесят пять человек и помню каждого из них.
Вы согласны с тем, что людей убивать нельзя?
– Да.
Почему?
– Убийство – это наихудшая человеческая глупость.
Что Вы думаете о других убийцах?
– Хуже них никого нет.
Что Вы думаете о себе?
– Мне трудно назвать себя хорошим человеком. Если посмотреть со стороны, то я – злодейка. Однако я стараюсь ради мира во всем мире.
Спасибо, что уделили время.
После ужина мы вернулись в комнату, и я продолжил размышлять над вторым преступлением. Над делом об убийстве организатора самоубийств Ёмидзи. Но сколько бы я ни ломал голову, ни к чему не пришел. Преступник – один из той шестерки, но кто?
– В чем дело, Ю? – обратился ко мне, погруженному в раздумья, жизнерадостный голос.
– Думал над вторым преступлением. Но все без толку. Ничего не понимаю, – сказал я, подойдя к Хайне, развалившейся на кровати, и погладил ее по голове. Морщась от удовольствия, она приподнялась.
– Вот о чем ты думал?.. А... – ударила в ладоши. – Вот зачем ты спрашивал меня о времени смерти Ёмидзи и выяснял, есть ли у всех алиби!
Она улыбнулась, показывая тем самым, что все поняла, а меня это слегка обеспокоило.
– Что? Хайна, неужели... Ты ходила со мной полдня, понятия не имея, чем я занимаюсь?
– Угу. Ты ведь мне ничего не говорил. Я думала, ты просто хотел зайти ко всем в гости.
– ...
Дура. Полная дура. Да, я ничего не говорил, но догадаться же можно было. Блин, из нее получилась бездарная помощница. Я знал, что она умом не блещет, но не думал, что настолько.
– А зачем ты это делаешь?
– Время убиваю. Только убийца Ёмидзи неизвестен, вот меня это и заинтересовало. Ага. Просто убиваю время, поэтому и не занимаюсь этим всерьез. Хотя так и не понял, кто преступник... Но это потому, что я не занимаюсь этим всерьез. Если б занялся всерьез, то сразу бы понял.
Звучит как оправдание. Чем больше говорю, тем более жалким становлюсь.
– А? Что? Подожди... – Хайна выставила обе руки вперед, показывая, чтобы я остановился. Затем с озадаченным видом кивнула и с удивлением спросила.
– Ю, ты что, не знаешь, кто убил Ёмидзи?
Я не поверил своим ушам, своим слуховым нервам, той части мозга, которая отвечает за слух.
– Что?
Что ты сейчас сказала?
– Ха-хайна, повтори еще раз.
– Эм... Ю, ты что не знаешь, кто убил Ёмидзи?
Я не ослышался.
– Эй, Хайна. Будь осторожна с грамматикой. Ты так говоришь, будто знаешь, кто убил Ёмидзи.
– Да, знаю, – произнесла Хайна фразу с легким пренебрежением, как будто хотела спросить: «А почему ты не знаешь?»
Эй, эй-эй, погодите!
– Хайна, спрошу еще раз. Ты знаешь, кто убил Ёмидзи?
– Да.
– Тогда почему не сказала?
– Думала, ты знаешь...
– Вот как... Ладно, а как давно ты поняла это?
– Эм, с утра, когда мы увидели, что Ёмидзи мертв.
– То есть с самого начала.
Поняла, кто преступник, с первого взгляда – она что, великий детектив? Она это, как его, – детектив, который всех раздражает и в конце повествования говорит: «Я знал все с самого начала».
Нет, стойте. Еще неизвестно, права Хайна или нет.
– Хорошо, раз вы так говорите, я выслушаю вас, детектив Хайна.
Все равно ее логические выводы – плод работы не шибко умной головы. Уверен, ее логика ошибочна и тупа. Ну и кто же убил Ёмидзи?
– Хочу сдохнуть...
После того, как я выслушал Хайну, я забился в угол комнаты. Мне было очень стыдно. Я полдня проводил расследование и теперь выгляжу идиотом. Логика Хайны оказалась верна. Это я тупой.
– И чем я все это время занимался?..
– Ю, твое расследование не было напрасным. Наверное. Благодаря тебе, я смогла подтвердить свою догадку.
Хайна меня пожалела.
Падший я человек.
– Не вешай нос, Ю. Каждый может потерпеть неудачу.
– Перестань. От твоей доброты мне лучше не становится...
– Да ладно, говорят же: дома сидеть – ничего не высидеть.
– Смысл совсем другой.
Она думает, что «дома сидеть – ничего не высидеть» означает «конь о четырех ногах, да спотыкается». То, что ты сказала, совсем не значит, что «сидишь ты дома, и в этом ты мастер, но иногда тебе не везет, вот ничего и не высиживаешь».
Меня обошла эта дура?..
Какое к черту убийство в запертой комнате? Какое к черту алиби?
Какой во всем этом смысл?
Это же мне пришла в голову идея про эту запертую комнату.
– Хочу сдохнуть...
Я конченый человек...
Спустя полчаса.
– Я возродился!
– Я этого ждала!
С благодарностью приняв бодрые рукоплескания Хайны, я поднялся.
– Я широкой души человек. Признаю. Ты молодец, Хайна.
– Хе-хе! Спасибо.
Умница, поглажу по головке.
Раз теперь известно, кто убийца, значит, на этом и закончим.
– Гора с плеч. Теперь все три преступления раскрыты. Хотя не то, чтобы раскрыты, преступники ведь не пойманы... И что будем делать, Хайна? Расскажем всем?
– Хм, нет. Может, все уже и так знают?
– Наверное...
Черт. Неужели только я один ни о чем не догадывался? Может, пока я опрашивал всех, они за моей спиной посмеивались надо мной?..
У-у, хуже некуда.
– Н-да, рановато пока мне играть в детектива. Недаром говорят, что иногда правда диковиннее вымысла. Правда есть правда, – брюзжал я и завалился на кровать. Хайна присоединилась ко мне.
– Давай спать?
– Хай-на. Но прежде... – Хайна заерзала и залилась краской. – Можно облизать? Помнишь, вчера ты уснул.
Это наш «половой акт», только наш с ней.
– Можно, – кивнул я и протянул ей левую руку.
С солнечной улыбкой Хайна меня поблагодарила и высунула язычок. И как обычно принялась вылизывать мою руку. Туда-сюда, она это делала с таким аппетитом.
– Ай! Хайна, без зубов...
– А, прости.
Она приблизилась вплотную ко мне, растянувшемуся на кровати, и принялась меня непристойно вылизывать. Она смотрела на меня исподлобья, я невольно отвел взгляд. Обычно она была наивна, как ребенок, но в тот раз она превратилась в развратную женщину.
Шершавый язычок. Острые клыки. Алые губы. Липкая слюна.
Все это ввело меня в заблуждение.
– Хайна, хватит уже...
Если не остановиться сейчас, то во многих смыслах это станет опасно.
– ...
Хайна ничего не ответила. Странно. Она всегда слушает то, что я ей говорю.
– Эй, Хай... – я попытался приподняться, но Хайна остановила меня. Она схватила меня так сильно, что ее коготки впились в мое правое плечо.
Не-по-ше-ве-ли-ться.
– Ю... – она провела языком от левой руки вверх: пальцы, запястье, локоть, предплечье, плечо. Медленно. Оставляя след из слюны, она взбиралась все выше.
– ...
Я не мог говорить. Я не посмел вздохнуть.
– Ю... Как вкусно...
Ее язык добрался до шеи. Мурашки по коже.
Я испытал страх и беспокойство, которое не передать словами. Это – наслаждение?
Лизь.
Она вылизала область сонной артерии.
– А... – я издал то ли крик, то ли вздох. Казалось, те части, что она вылизала, будто вырвали с корнем.
Что это?
– Ха... Хай...на.
Хайна. Что ты сейчас чувствуешь? Влечение? Голод? Любовь? Ненависть?
Наши глаза встретились.
По спине пробежал холодок. Что у нее за взгляд. Ее жертвы умирали, видя перед собой эти глаза? И их поедали?
Хайна смотрит на меня.
Нет, она смотрит не на меня.
Куда ты смотришь? На какую часть моего тела ты смотришь? На что именно ты смотришь? Чем я тебе кажусь?
– Ю... Я люблю тебя...
Она укусила меня в шею. Эти клыки, которые убили стольких людей, с помощью которых она съела собственных родителей, теперь впились в меня!
Мне страшно, страшно, страшно!
Меня съедят!
– Прекратиии!
Я схватил ее за плечи и с силой отпихнул от себя. Между губами Хайны образовалась нить слюны, растянулась и повисла. Хайна втянула слюну обратно – она была так прекрасна и так ужасна.
– Хайна, мы же договаривались... Только левая рука...
– Ах, да. Прости, Ю. Увлеклась, – Хайна смущенно улыбнулась. Это была прежняя детская улыбка. От той странной атмосферы, что была недавно, не осталось и следа.
– Да ничего. В следующий раз будь осторожна.
– Хай-на.
Это была моя девушка.
Я коснулся затылка, который все еще болел. Крови не было, но шея была вся в слюне. Мерзость.
– Я в душ.
Не дождавшись ответа, я спешно направился в ванную. Судорожно разделся и встал перед зеркалом. Место, куда укусила Хайна, покраснело. Остались четкие отпечатки зубов.
Какая мерзость.
Меня охватило странное неприятное чувство. Хотелось кричать. Хотелось сбежать. Хотелось сойти с ума. Хотелось все бросить. Хотелось исчезнуть.
А-а, это не кончится.
Я повернул кран, принял горячий душ. Чтобы смыть следы ее жидкостей, я несколько раз тер шею и левую руку.
– ...
Чего я хочу?
Что я должен делать?
Я ведь ее парень.
Я должен сделать ее счастливой.
После того, как я вышел из ванны, сразу же уснул. И, как всегда, в обнимку с Хайной.
Я видел сон. Плохой сон, что и говорить. Передо мной кто-то был, вот я и заговорил с ним:
– Здравствуй, – сказал я.
– Давно не виделись, – сказал он.
– Меня зовут Ю Фудзи.
– Я – Ко Фудзи.
– ...
– Прости, ошибся. Я – Ю Фудзи.
– Не передразнивай.
– Я не передразниваю. Я – твоя противоположность.
– Что это значит?
– То и значит, противоположность. «Ю Фудзи» – твоя полная симметрия. Можно сказать, антоним.
– Я тебя не понимаю. Странный ты.
– Ты тоже.
– ...Ты – это я?
– Я не ты. Антоним.
– Это не ответ.
– Тогда можешь звать меня Богом.
– Разве может мой антоним быть столь величественным?
– Тогда зови меня Миром.
– Ничего не изменилось. Я не столь важная персона.
– Это не важно. Я есть Бог, я есть Мир. Можно сказать, что я – это все. Я «нечто», что совершенно точно не является тобой.
– Хм. Ясно. И поэтому ты моя симметрия?
– Верно. Мир – это антоним каждой личности. Живя в этом мире – симметрии каждого – люди познают себя.
– Познаешь симметрию – познаешь себя. Не будет права – не будет и лева. Поймешь концепцию права – сможешь понять концепцию лева. Так?
– Да.
– Знаешь...
– А?
– Если ты Бог, или Мир, я бы хотел кое-что спросить.
– Чего тебе?
– Ты ненавидишь Хайну?
– ...
– Зачем ты с ней это сделал?
– Я ее не ненавижу, но и не люблю. Говорят, что антоним слова «любить» не «ненавидеть», а «быть безразличным». Так вот. Она мне безразлична.
– Это софизм.
– Будем считать, что в этом есть смысл. Если бы не ее особенность, она была бы тебе не нужна.
– Я вообще негативный человек.
– Ну а что насчет тебя, мой антоним? Что ты думаешь о Хайне?
– У меня есть к ней интерес.
– Ты ее любишь? Ненавидишь?
– ...
– Пусть будет «люблю».
– Тогда последний вопрос.
– Пожалуйста.
– Ты ненавидишь меня?
Ответа не последовало. Потому что я проснулся. Очнулся от кошмара и попал в кошмар.
Щелк.
Где-то я уже слышал этот звук. Сегодня за ужином. Кажется... Когда Куруи и Ан были прижаты к полу...
– !
У меня плохое предчувствие. Я перекатился на кровати и увернулся от чего-то.
Пам.
Глухой звук пронзил мои барабанные перепонки. Вероятно, это был звук выстрела. Пуля, выпущенная из револьвера, попала в подушку. Ее содержимое заполнило всю комнату. В голове все перемешалось – моя голова и подушка – я содрогнулся.
– Ха-ня! Что это был за звук?! – даже Хайна проснулась от этого переполоха. Но в ее сонную башку было направленно дуло пистолета. Другой пистолет целился в меня.
В комнате царил полумрак. Спросонья я еще плохо различал очертания предметов. Но я точно знал, кто на нас напал. В этом особняке только один человек владеет огнестрельным оружием.
– Который сейчас час, по-вашему, Канари?
«Справедливый убийца» Канари Морихара. На ней было белое неглиже. Она стояла на кровати, сохраняя самообладание, револьвер направила на меня, автоматический пистолет – на Хайну. Вокруг нее летал пух. Это была фантастическая картина. Как будто ангел спустился с небес. Или нет – Бог Смерти.
– Фак. Сейчас 3 часа 23 минуты.
– Я не об этом. Что вам нужно в такой поздний час? А нет, спрошу иначе: «Что вы творите?»
Меня пытались убить. Если бы меня не разбудил звук взведенного курка револьвера, если бы она решила выстрелить в меня из автоматического пистолета, то я был бы мертв. Я был на волосок от смерти. И сейчас я все еще на волосок от смерти.
– Верх глупости. Это вопрос? Вы спрашиваете, почему я пытаюсь вас убить?
Точно. Есть только одна причина, по которой Канари убивает.
– Вы видели меня во сне?
Канари молча посмотрела вниз. Плохо дело. Такого развития событий я и не предполагал. Может, она видела во сне будущее, в котором мой потомок творит зло?
Чертова экстрасенша.
Я поднялся, испытывая раздражение и волнение.
– Канари... Вы плачете? – прошептала Хайна с тревогой в голосе. Услышав эти слова, я тоже взглянул на Канари. Наконец-то мои глаза привыкли, и я смог разглядеть выражение лица нападавшего.
Канари плакала. За ее голубыми очками, из ее больших глаз лились слезы. Ее выражение лица было трогательным и печальным.
– Почему вы плачете?
– Дурак... Потому что мне грустно. Я не Ан. Мне совсем не доставляет удовольствия убивать людей. Жизнь одна, она незаменима. И каждый раз, забирая чью-то жизнь, у меня сердце кровью обливается, – она продолжала лить слезы. Интересно, она всегда убивает людей с таким выражение лица? Таким скорбным.
– Если вам это дело до слез противно, так не лучше ли бросить его?!
– Отребье! Что вы понимаете?! – с жаром выкрикнула она. Это был крик, который трудно вообразить в сложившейся нестабильной ситуации.
– Тварь! Тварь! Тварь! Я должна убивать! Если я этого не буду делать, немало людей станет несчастными. Я не знаю способа сделать всех людей счастливыми. Но убив одного, я спасу десятерых. Убив десятерых, я спасу тысячу. Убив тысячу, я спасу миллиард! Это то, ради чего я живу. Мое предвидение – это дар, дарованный мне Богом, ради спасения мира!
Решительная. Ее воля непоколебима.
Канари добрая. Она и мухи не обидит, но ради всего мира стала убийцей.
Все ради того, чтобы спасти все и вся, несмотря на ненависть всего мира и человечества.
Однако... Не втягивай нас в свои игры.
– Вас это устраивает?.. – произнес я с чувством отчаяния. – Оставим пока вопрос о том, правда ли у вас есть сверхспособности или нет. Преступление совершит мой потомок, так? Так почему бы не подождать и уже тогда не решить этот вопрос? Убейте потомка, а не меня.
Желая спастись, я попробовал перевести стрелки на потомка. Для начала нужно как-то выбраться из сложившейся ситуации. И я, и Хайна по-прежнему были на мушке.
– Подлец. Вы ошибаетесь.
Канари немного успокоилась, посмотрела на меня и тихо сказала:
– Этому миру вред причините вы, Ю.
– Чего?..
Не мой потомок, а я причиню вред этому миру?
Не может быть. У меня нет таких наполеоновских амбиций. Я не убийца, я – обычный человек. Девушка у меня не совсем обычная, но в остальном я совершенно заурядная личность. И я стану врагом этого мира?
– Низость. Это был настоящий кошмар... Такого страшного вещего сна я никогда раньше не видела. Из-за присутствия такого количества зла я с криком проснулась. Потому и пришла к вам глубокой ночью. Это было...
На лице Канари проступил ужас. Даже руки, сжимавшие оружие, пробила дрожь. Что же за кошмар она видела?
– В общем... В ближайшем будущем вы принесете гибель этому миру. Из всех восьмидесяти пяти человек, что я убила, ваше деяние самое ужасное. Я убью вас прежде, чем это случится!
– Убьете меня прежде, чем я уничтожу мир?
Это смешно. Такое и вообразить себе сложно.
– Что же я конкретно сделаю?
– Заткнись. Я же сказала. Это было настолько ужасно, что я проснулась, поэтому я не знаю. Но совершенно точно, что вы станете врагом этого мира.
Проклятье. Беседы не получится.
– Канари, а вы не могли бы меня отпустить? Я буду вам в ножки кланяться, обувь вылижу. Прошу, спасите меня. Я не хочу умирать...
Я готов отбросить гордость. Самое главное – выжить.
– Я не могу умереть и оставить Хайну одну.
– Маразматик. Это невозможно. Если я дам вам уйти, то не смогу взглянуть в глаза остальным восьмидесяти пяти.
Про себя я цокнул языком. Все-таки невозможно. Эта проблема прочно связана с ее смыслом существования.
Это суть Канари Морихары. Миссия, назначенная Богом. Абсолютная Справедливость.
В таком случае шансов мало, но все же стоит попробовать.
– Хватит уже! Экстрасенша недоделанная! – закричал я совершенно искренне. – Достала! Тоже мне, «Справедливый убийца». Убийца не смеет говорить о справедливости. Я не верю ни в сверхспособности, ни во всю эту чушь. У тебя просто бурная фантазия, девочка!
Я по возможности подбирал слова, которые бы высмеивали ее. Это была игра. Я положился на удачу, и все ради того, чтобы Канари сосредоточила все внимание на мне.
– Скажи прямо! Тебе ведь на самом деле нравится убивать людей? А? И получается, что ты ничем не отличаешься от Ан. Просто извращенка!
Когда я сравнил Канари с Ан, она недовольно нахмурила брови. Для нее недопустимым является то, что Ан наслаждается убийствами. То, что ее поставили в один ряд с «Наслаждающимся убийцей», пришлось ей не по нраву.
– Заткнись! Я не такая, как она! Я убиваю только тех, кого видела в вещем сне... До того, как они успеют навредить этому миру!
– Вещий сон, вещий сон... У тебя с головой все в порядке? Сверхспособностей не существует. Получила силу от Бога – из какой сёнэн-манги взяла? Ты просто перечитала мангу.
Я говорил и испытывал странное чувство. Это правда, я начинал верить в способности Канари. Я увидел ее непоколебимую «силу», и сомнений не возникало. Но уверовал я пока не до конца.
Как бы там ни было, сейчас я должен очернить Канари.
– Хватит строить из себя трагическую героиню! Никто из тех, кого ты убила, не понимает твоих стремлений. Все они, умирая, ненавидели тебя. Канари Морихара, ты одна-одинешенька. Никто тебя не понимает. Все тебя ненавидят. Ты не Бог! Ты – дьявол!
– Заткнись, заткнись, заткнииииись! – издав пронзительный крик, Канари сильнее сжала оружие.
– Сдохни!
Все внимание, которое изначально было направленно на нас с Хайной, теперь было сосредоточено только на мне.
Сейчас, Хайна!
– Ааааааааа!
Уловив мой взгляд, Хайна набросилась на Канари. Она была как самый настоящий хищник.
Хайна вонзила острые клыки в правую руку, сжимавшую автоматический пистолет, направленный на меня. Канари завизжала и уронила оружие. Она пыталась оттолкнуть Хайну, но не вышло. Клыки только сильнее стиснулись.
Может, она, наконец, испугалась, потому и направила револьвер в голову Хайны. Но я ей не позволю. Я просчитал ее действия и выбил из левой руки Канари оружие. Револьвер вылетел из руки хозяйки, покрутился в воздухе и ударился об стену. Я поспешил поднять его, а также автоматический пистолет, лежавший у кровати.
Взяв пистолеты, я смотрел на дерущихся девушек. Канари ударила Хайну коленом под дых.
– А, гх...
Похоже, попала в подложечную ямку. Хайна застонала. В это мгновение Канари совершила большой прыжок и увеличила между нами дистанцию.
– Хайна! Ты как?!
Я сразу же подбежал к ней. Откашлявшись, стало ясно, что ничего серьезного: «Все хорошо», – сказала она с натянутой улыбкой.
– Монстр... – протянула Канари, отскочив к двери. Ее лицо было мертвенно-бледным. Она уставилась на Хайну, глаза округлились, словно увидела человека-зверя. Из правого запястья кровь текла ручьем. Левой рукой она прижала рану, но не похоже было, чтобы от этого была хоть какая-то польза.
Ничего удивительного. Ведь Хайна не просто укусила, она откусила.
Рот Хайны был измазан в темно-красной жидкости. Сквозь слегка приоткрытые губы можно было разглядеть, что у нее было во рту – багровый кусок мяса. Часть правого запястья Канари. Хайна прожевала и проглотила его. Рефлекторно спокойно съела.
– Может, вы отступите? – сказал я решительно. – Пусть сегодня будет итамивакэ ( – ничья в случае травмы одного из участников борьбы сумо.)
Канари, если не остановить кровь, это может плохо кончиться.
Канари все молчала. А рана была глубокой. Она лишилась оружия, а значит, должна отступить.
Спустя несколько секунд напряженное молчание продолжалось. Но Хайна нарушила его:
– Как ты... Как ты посмела... Ю... – она уставилась на Канари, а в глазах горело адское пламя.
Этот вид дикого зверя привел меня в ужас. Я никогда не видел Хайну такой. Ее обычная кротость бесследно исчезла.
Она пришла в ярость ради меня.
– Не прощу... Ни за что не прощу... Не прощу, не прощу, не прощу! Убью!
– !
В тот момент, когда Хайна сказала «убью», я думал, что у меня сердце остановится. Она никогда раньше не говорила «убью».
Она – добрая девочка, которая не может говорить «убью», добрая убийца.
И сейчас она сказала «убью».
Ради меня.
Итамивакэ – ничья в случае травмы одного из участников борьбы сумо.
– Уууууу!.. – проревела Хайна, присела и приняла боевую позу – готовится напасть. Это была ее обычная поза. Но в то же время не совсем обычная.
Некрасива.
Когда Хайна убивала людей, она казалась мне красивой. Есть какая-то притягательная красота в том, как одно живое существо охотится на другое живое существо.
Но сейчас все было иначе. Это было омерзительно.
Хайна хотела убить Канари не ради «еды». Она хотела убить из ненависти. По совершенно гнусной человеческой причине.
Это не Хайна.
Хайна прекрасна!
– Аааааа! – с ревом Хайна бросилась вперед.
Она открыла рот, измазанный в крови, и обнажила клыки.
– А...
Пытаясь вмешаться и встать между ними, я вытянул правую руку, и в нее впились клыки Хайны, которые она намеревалась вонзить в шею Канари.
В меня впились клыки. От боли я чуть не лишился чувств. Я с силой сдержал подступивший к горлу крик.
Меня не разорвали на куски. Думаю, это благодаря тому, что Хайна, заметив, что это я, остановилась и не стала стискивать зубы до конца.
– Э... А? Ю, почему ты?.. – спросила слабым голосом озадаченная Хайна.
– Так нельзя... Хайна. Разве ты хочешь съесть Канари? Нет, не хочешь. Значит, ты не должна убивать. Тебе нельзя убивать ради мести, самообороны и по другим человеческим причинам. Ты убиваешь, чтобы жить, Хайна.
Хайна слушала меня, и ее тут же одолело раскаяние, она расплакалась. Стояла рядом со мной разбитая и рыдающая.
– Прости... Прости, Ю... Прости, пожалуйста... Хнык...
– Да ничего... – я обнял Хайну. Я только это и мог сделать.
– У-у... Тебе больно... Прости...
– Все хорошо. Я же твой парень, – сказал я и посмотрел на Канари.
– Похоже, я спас вам жизнь... Но вы по-прежнему хотите убить меня?
Канари была ошеломлена, но ответ дала сразу:
– Идиот... Разумеется.
– Понимаю... Это – ваша Справедливость.
Борец за справедливость никогда не сдается, потому он и борец за справедливость. Канари вряд ли сейчас переступит через себя.
– Негодяй. Однако... Сейчас я отступлю. Если кровотечение не остановить, то скоро моя жизнь будет под угрозой.
Она с отвращением посмотрела на рану.
– Мусор. Одно могу обещать: до тех пор, пока вы будете в этом особняке, я не трону вас, Ю. Это правда. Потому что оружие, что я привезла с собой сюда, вы отобрали. А другими способами убийств я не владею.
– До тех пор, пока я буду в этом особняке?..
– Маразматик. Да.
Это была хорошая новость, но не на столько, чтобы ликовать. Канари отступает только из-за ранения и утраты оружия.
– Сдохни, сдохни, сдохни. Что ж, до встречи.
С этими угрожающими словами Канари покинула нашу комнату.
Темная комната как будто только теперь начала угнетать.
Я крепко обнял Хайну. А Хайна обняла меня.
– Было страшно...
Вот и пришла дрожь. Было действительно страшно. Я не раз видел, как Хайна убивала людей, но сегодня в первый раз меня пытались убить. Никогда не думал, что мне так сильно не захочется расставаться с жизнью.
Хайна тоже дрожала. Может, сказался стресс от сражения с Канари, а может, чувство вины за то, что поранила меня.
– Ты в порядке, Хайна?
– Хай-на...
Ответ был не так бодр, как обычно. Я гладил ее по головке и продолжал:
– Спасибо, что защитила меня. Благодаря тебе я жив.
– Не благодари. Ты ведь все время меня защищаешь, поэтому то, что я сделала – в порядке вещей.
– Вот как.
– Но что же нам делать дальше?
– Ах, да.
Мы перестали обниматься и посмотрели друг на друга. Хайна выглядела как котенок, повстречавший льва, и я, скорей всего, тоже.
– Канари и дальше будет преследовать меня. Все время, как только мы покинем этот особняк.
– Да... Канари тоже так сказала.
– Нужно что-то придумать.
Хайна нашла предусмотренную в комнате аптечку и обработала мою рану. Пока она перевязывала мне руку, я думал о том, как разрулить сложившуюся ситуацию.
– ...
Думай. Не переставай мыслить. Игра в детектива уже окончена.
Обойди реальность. Искази действительность.
Стань негодяем. Уничтожь борца за справедливость.
Выживи.
Ради Хайны.
– Что с тобой, Ю?
Молчи, Хайна. Сейчас очень важный момент. Не мешай.
...
Окей.
Время детективов закончено.