Глава 1. Неспецифический / Каннибал
Анкетирование
Ваше имя?
– Хайна Хинамура.
Вам доводилось убивать людей?
– Да.
Зачем Вы убиваете?
– Чтобы жить. Так я ем.
Вы помните, скольких людей Вы убили?
– Нет. Как говорит Ю, это все равно, что помнить, сколько кусочков хлеба ты съел за всю жизнь.
Вы помните свою первую жертву?
– Нет. Я помню тех, кого сама убивала, но тех, кого убивали ради меня мои родители, я не помню, потому что была маленькой.
Вы согласны с тем, что людей убивать нельзя?
– Да.
Почему?
(2 Названия глав написаны иероглифами, но чтение подписано катаканой, что делает названия глав двусмысленными.)
– Потому что жалко их. Но в моем случае ничего не попишешь. Я не смогу выжить, если не буду убивать.
Что Вы думаете о других убийцах?
– Думаю, что неправильно убивать и не есть.
Что Вы думаете о себе?
– Я никчемная. Но пока у меня есть человек, которому я нужна, я хочу жить.
Спасибо, что уделили время.
«Госпожа Хайна Хинамура!
Приглашаю Вас в свой особняк. Пожалуйста, укажите в приложении удобную дату и время визита. Я встречу Вас.
Вы не имеете права отказаться от приглашения. В случае, если Вы не свяжетесь со мной, я могу всему миру поведать о Ваших преступлениях. А если Вы приедете в мой особняк, я сокрою их. Также я подготовил небольшое вознаграждение.
Жду положительного ответа.
Организатор самоубийствЁмидзи»
Вдруг ни с того ни с сего пришло вот такое вот приглашение. Это письмо с золотыми буквами на черном фоне не совсем сочетается с ржавым почтовым ящиком дешевой квартирки. Я забеспокоился. Как он узнал, что Хайна убийца? Я опустился на пол, почесывая голову.
Комната площадью около десяти квадратных метров. В этом тесном для двоих пространстве из мебели лишь самый необходимый минимум. Хайна отложила свой «ужин» и подошла ко мне. Положив подбородок мне на плечо, она стала читать приглашение.
– У нас проблемы, Хайна.
– Хай-на-а, – поддакнула Хайна. Это была ее привычка – поддакивать на манер своего имени. Светло-русые волосы чуть ниже плеч, челка заколота заколкой с подсолнухом, слегка раскосые глаза показывают ее мягкий нрав. Это моя, Ю Фудзи, девушка.
– Кто такой организатор самоубийств? Такой бизнес вообще существует?..
– Ю, а как же он узнал?
– Не знаю... Странно, что нас раньше не раскрыли.
– Возможно. А-ах. Мы ведь живем в этой старой квартирке, чтобы можно было в любой момент сбежать.
Нам с Хайной по восемнадцать лет, оба бросили учебу в старшей школе, безработные. Вот в таком бедственном положении мы с ней живем. Благодаря наследству, которое оставили родители Хайны, мы кое-как сводим концы с концами, но нам, не имеющим постоянного дохода, непозволительно жить на широкую ногу. По этой причине мы и живем в этой ветхой квартире. К тому же Хайна мыслит позитивно, а потому лучше и не придумаешь. И это правда, что бежать под покровом ночи из этой квартиры проще пареной репы.
– Позже пошалим. Сперва нужно решить, что делать с этим приглашением.
– Хай-на-а...
Хайна надула щеки и нехотя отодвинулась.
– Но, может, стоит поехать в этот особняк? И тогда он сокроет мои преступления, и еще там написано, что будет вознаграждение.
– Не стоит так легко этому верить...
Хоть я и старался казаться сильным, но понимал, что другого выхода нет. В Японии, конституционном государстве, моя девушка – опасная преступница. Если ее схватят, то приговорят к смертной казни. Она – убийца, которая способна лишить жизни плачущего ребенка. Поэтому я должен защищать Хайну. Я должен защищать ее от этого мира, который отверг ее.
– Эх... – я глубоко вздохнул. Проблема на мою голову. – Ладно, поедем в этот особняк.
– Ура! Будем с тобой в одной комнате! – Хайна обрадовалась и вскинула обе руки вверх. Как всегда, полна оптимизма. К счастью это или к несчастью.
– Я позвоню, а ты пока... – сказал я, глядя на «еду» на столе. На правую руку взрослого мужчины, лежащую на тарелке. – Доедай поскорей.
Хайна открыла рот, измазанный в крови, показала клыки, в разы острее, чем у обычного человека, и невинно улыбнулась: «Хай-на».
Аллергия.
Существуют разные виды аллергии: на яйца, на гречку, на воду и так далее и тому подобное. Ко мне это не имеет никакого отношения, я абсолютно здоров, поэтому я не понимаю чувств аллергиков. И я не понимаю того, что чувствует Хайна. У моей девушки аллергия – «аллергия на отсутствие человеческого мяса»: она не может ничего есть, кроме человеческого мяса. От говядины ее тошнит, от свинины воспаляется желудок, от рыбы – пищевод, если съест овощи, то вообще окажется на грани жизни и смерти. Ее организм способен усвоить лишь воду и человечину.
Когда Хайна родилась, ее родители оказались в крайне затруднительном положении. В младенческом возрасте она питалась лишь материнским молоком, а всякий раз, когда ее пытались покормить чем-то другим, ее рвало. Обследование в больнице не дало никаких результатов, и супруги кормили любимую дочку одним молоком.
Однажды Хайна попробовала нечто другое, нежели материнское молоко. Это был палец ее матери. Хайна с аппетитом сосала палец родной матери. В тот момент родители все поняли: грудное молоко – часть человеческого тела, значит, их дочь может есть только человеческое мясо. И супруги добывали «еду» ради своей любимой дочки. Теперь, когда ее родители мертвы, я перенял эту обязанность. Впрочем, Хайна уже не маленькая и может сама себе добывать «еду», так что мне нет необходимости этим заниматься. Ради Хайны я никогда и никого не убивал. Все, что я делаю, – помогаю ей с «едой», наблюдаю, прибираю. Я мог бы и другие обязанности выполнять.
Хайна ошиблась еще в начале своего пути. Выражаясь иносказательно, это как если решать длинное математическое уравнение, допустив в самом начале ошибку: 2*2=5. Как ни крути, правильного ответа не получишь, так и будешь всю жизнь совершать эту ошибку.
Мой долг – быть парнем Хайны. Я – ее опора.
Через три дня в обед мы стояли перед огромным особняком. Он находился далеко в горах, куда ни глянь – везде горы.
Сегодня утром за нами приехал черный лимузин. Были созданы все условия, чтобы с заднего сидения автомобиля было невозможно разглядеть то, что творится снаружи, поэтому я даже не знаю, в какой мы префектуре, но думаю, что мы все еще на Хонсю.
«На этом позвольте откланяться», – сказал водитель, улыбаясь. Это был парень с узкими глазами, хорошими манерами и мягким выражением лица. Она завел лимузин и уехал.
Видок у меня был простецкий: футболка и джинсы, а весь багаж состоял из одной дорожной сумки. Хайна же была в джинсовых шортиках и светлой рубашке, а челка, как всегда, была заколота заколкой с подсолнухом; багаж состоял из рюкзака и сумки на ремне. Вещей у нее было много: ее плотно набитая сумка выглядела гораздо тяжелее моей, наполовину пустой.
– Ну что, готова?
– Хай-на!
Я снова взглянул на особняк. Он был огромен. Атмосфера ветхого европейского особняка, по размерам напоминавшего старшую школу, которую я бросил.
«Извините!», – крикнул я, стоя перед входом. Дверная ручка в форме льва повернулась и величественная дверь отворилась. А вышла из дверей – кто бы мог подумать! – горничная. Я ожидал увидеть милую улыбку и услышать радушное приветствие: «Добро пожаловать, господин!», но в действительности: «Добро пожаловать. Госпожа Хинамура. Мы ждали вас», – размеренный голос и отсутствие хоть какой-либо эмоции на лице. Я слегка разочарован. Наверное, так и выглядят настоящие горничные.
– Меня зовут Юрири Канасава, – Юрири учтиво поклонилась. Черные волосы до плеч, завязанные белой лентой, тонкие ручки и ножки скрывает униформа, в которой нет ничего лишнего.
– Простите, а вы кто? – спросила она, посмотрев на меня и нахмурив брови. И не удивительно, ведь приглашена была только Хайна, а я – незваный гость.
– Я парень Хайны. Я беспокоился за свою девушку, поэтому приехал с ней, – я старался говорить с улыбкой, и Юрири ответила: «Понятно». Вот и славно. Даже если бы меня сейчас и выгнали, я бы все равно не смог вернуться домой.
– Прошу, следуйте за мной. Господин Ёмидзи ожидает вас.
Юрири провела нас в дом. Мы шли по просторному коридору и разговаривали вполголоса:
– Вот здорово, Ю. Это же горничная, горничная.
– Да, никогда раньше их не видел.
– Юрири, – позвал я ее по имени, и она ответила, не оборачиваясь, безразличным голосом:
– Слушаю вас.
Сдержанный человек.
– Хозяин этого особняка, господин Ёмидзи, что он за человек? В приглашении было написано «организатор самоубийств».
– Простите. Мне самой многое неизвестно. Господин Ёмидзи просто нанял нас с моей старшей сестрой. Я лишь слышала, что он довольно известная личность в криминальном мире.
Криминальный мир. До чего же подозрительное выражение. Что это – мир якудза и киллеров, место, где маловероятно появление полицейских?
– Этот дом принадлежит господину Ёмидзи?
– Да. Изначально это был загородный дом финансовой олигархии Кибатори, впоследствии господин Ёмидзи выкупил его. Также я слышала, что горы в окрестностях официально принадлежат Кибатори, а на самом деле ими владеет господин Ёмидзи.
Финансовая олигархия Кибатори известна настолько, что даже я, не имея дома телевизора, знаю о ней. Все подробности величия этой организации мне, конечно же, неизвестны, но точно знаю одно – у этой корпорации денег куры не клюют.
– Вот как. То есть получается, что на первый взгляд эта корпорация ведет активную деятельность, а в действительности – дела у нее хуже некуда?
Наверное, почти все, кто ведет легальный бизнес, так или иначе связаны с криминальными организациями.
– Подробности мне не известны, – сказала Юрири и замолчала. Она действительно ничего не знает или же ей были даны указания вести себя так, будто она ничего не знает?
Я вновь задумался о хозяине особняка, организаторе самоубийств Ёмидзи. Я не знаю, что это за профессия такая – организатор самоубийств, но забивать этим себе голову, думаю, не стоит. Достаточно знать, что он связан с криминальным миром. Достаточно знать, что он опасный человек. Для меня главное – выяснить, враг он Хайне или нет.
– ...
Само существование Хайны Хинамуры – преступление. Общество не позволяет ей жить, мир и люди возненавидели ее, поэтому я должен ее защитить.
«У-а-а», – Хайна беззаботно зевала и терла глаза. Я погладил ее по головке, и она от радости прищурилась.
«Комната господина Ёмидзи на третьем этаже». Юрири продолжала идти, не сбавляя темпа. Ого, винтовая лестница. Никогда таких не видел. Некоторое время мы шли по спирали вверх.
«Пришли. Прошу сюда». Наконец-то мы добрались до этой злосчастной комнаты. Юрири постучала в роскошно декорированную дверь, дождалась ответа, и мы вошли. Комната была довольно просторной – наверное, где-то сорок пять квадратных метров, на стенах – множество картин, повсюду дорогие вазы и большие комнатные растения. В комнате находилось два человека. Одним из них была девушка в точно такой же форме, как и Юрири. Отточенными движениями она в углу наливала чай. Другим человеком был черный парень: черные, словно тушью выкрашенные волосы и черная одежда. Только кожа до противного белая. Он сидел на диване и узкими глазами разглядывал нас. На губах – умиротворенная улыбка.
– Простите за ожидание, – сказала Юрири, вежливо склонив голову. Как я и думал, на диване сидел хозяин дома – организатор самоубийств Ёмидзи.
– Ничего. Благодарю вас, госпожа Юрири, – ответил хозяин дома горничной, используя учтивую речь. И кого он из себя строит? – Не стоит вести беседу стоя, прошу, присаживайтесь.
Мы с Хайной приняли его предложение и сели напротив. Первоклассный диван, приятно сидеть. Как будто диван и тело слились воедино.
«Прошу». Горничная, которая находилась в комнате, подала нам с Хайной чай.
– Госпожа Юрара, – вдруг произнес Ёмидзи. Похоже, эту девушку зовут Юрара, и она – старшая сестра Юрири, которую наняли вместе с сестрой; они очень похожи, – пожалуйста, уберите одну чашку. Невежливо предлагать это госпоже Хайне. Я прав, госпожа Хайна?
Он самодовольно улыбнулся. Этой своей улыбкой он как будто говорил, что мы у него в руках. Юрара, возможно, вспомнила об особенности Хайны: словно спохватившись, она поклонилась и убрала ее чашку. Хмм. Вот оно как. Похоже, что зачинщик всего этого знает и про «аллергию на отсутствие человеческого мяса».
– Итак, госпожа Юрара и Юрири, вы могли бы нас оставить?
– Как пожелаете, – сказали они хором. Повинуясь хозяину, горничные покинули комнату.
– Хи-хи. Не будьте так скованы, а то я и сам начну нервничать, – сказал Ёмидзи, мягко улыбаясь. Мной овладели сложные чувства: я был готов и расслабиться, и обороняться. Он же известная личность в криминальном мире, так что у меня поджилки тряслись.
– Что ж, позвольте представиться. Я хозяин особняка, Ёмидзи. Госпожа Хайна Хинамура, господин Ко Фудзи, рад знакомству.
Похоже, Ёмидзи и обо мне знает, но все же...
– Простите, меня зовут не Ко, а Ю. Ю Фудзи, – поправил я его, на что он с недоумением сказал: «Да?»
– Прошу прощения. Видимо, моя информация оказалась неверна. Я попросил знакомого навести справки о госпоже Хайне, но что касается вас, он, видимо, работал спустя рукава.
– Не страшно. Рад знакомству. Эй, Хайна, поздоровайся.
Как только я это сказал, Хайна, которая до этого момента сидела вся зажатая, быстренько выпрямилась:
– Ра...рада знакосву!
Проглотила слоги... Как стыдно-то. А Ёмидзи захихикал.
– Я приглашал только госпожу Хайну, но... Как я и думал, господин Ю, вы приехали с ней...
Он сказал «как я и думал», значит, предполагал, что я приеду, но не сказал об этом Юрири.
– С этим возникнут проблемы?
– Нет, что вы, никаких. Напротив, я хочу вас поблагодарить. Спасибо, что приехали.
Ну да. В письме никто не запрещал мне приезжать.
– Господин Ёмидзи, – на мгновение я взглянул на Хайну и продолжил, – что вам за дело до этого монстра?
Я назвал ее монстром, но Хайна и бровью не повела. И это понятно: она верит мне, верит, что я назвал ее монстром ради нее.
– Как раз потому, что она монстр, мне есть до нее дело. Как раз потому, что госпожа Хайна не человек, а демон, – сказал он с насмешкой, голосом, в котором смешались восторг и безумие. – Я сейчас собираю в этом доме убийц.
Собирает? Убийц?
– Я отправил приглашения только тем, кто заслуженно может называться поистине зверским убийцей. И госпожа Хайна в их числе.
Я утратил дар речи.
– Я не первый год в этом бизнесе, а потому обладаю определенными связями и разведывательной сетью. С их помощью я выяснил все о необычных убийцах. Вас, как оказалось, найти легче всего. И если бы я не принял меры, вас бы давно уже схватили. Вы недооцениваете полицию Японии.
Получается, что благодаря этому человеку никто до сих пор не узнал о «питании» Хайны? А ведь у нас даже не было никакого плана действий.
– Эм, спасибо.
– Не за что, я делал это по собственной инициативе. Будем считать ваш приезд в особняк благодарностью, – ответил Ёмидзи в приподнятом настроении. Кажется, что с того момента, как мы встретились с ним взглядом, улыбка не сходила с его лица.
– Итак, господин Ёмидзи, каковы ваши цели? Я понял, что в своем особняке вы собираете убийц, но для чего...– сказал я, а про себя добавил: «...для чего вам это бредовое занятие?» Но вслух не произнес.
– Ммм, понимаете, – сказал он с безумной улыбкой, – это интересно. Такая причина вас не устроит?
– Думаете, я в это поверю?
– Что ни говорите, а другой причины нет. Есть интересные люди, и мне захотелось с ними встретиться. Вот и все.
Как интересно. Значит, так он оценивает убийц.
– Просто захотелось общения. Я подумал, что господам убийцам одиноко, потому что они не могут встретиться с себе подобными, вот я и приложил усилия, чтобы организовать место для проведения встречи.
– ...
– Иными словами, это – оффлайн-встреча. Встреча убийц.
Оффлайн-встреча... Это вдруг переросло в общественное мероприятие.
– Скажи, Ю, что такое «оффлайн-встреча»? – спросила Хайна, потянув меня за одежду.
– Это когда интернет-друзья встречаются в реальном мире, укрепляют свою дружбу.
– А? Но мы ведь не пользуемся интернетом.
Именно. Мы настолько бедны, что у нас не то что компьютера, сотовых телефонов нет. Поэтому мы не знакомимся с убийцами по интернету. Впрочем, даже если бы у нас и был проведен интернет, мы бы ни стали заводить дружбу с убийцами.
– Все дело в атмосфере, в атмосфере. Встреча убийц звучит более благозвучно, чем дружеская вечеринка или междусобойчик. Не забивайте себе этим голову, – сказал Ёмидзи, но не думать об этом не получалось. Трудно представить, сколько было потрачено денег и времени на то, чтобы собрать убийц, но это определенно было делом не из легких. Столько усилий и все ради того, чтобы провести оффлайн-встречу.
– К тому же... – сказал Ёмидзи, видимо, почувствовав недоверие с моей стороны, – я люблю людей, которые убивают других людей.
На его бледном лице была невинная улыбка.
– Я сторонник всех убийц. Но так сразу вы мне, конечно, не поверите. С помощью организованной мной встречи я хочу поладить со всеми вами.
– Вот как? – ответил я неопределенно.
Я не знаю, о чем думает этот парень. Мне трудно вот так сразу поверить во весь этот бред с оффлайн-встречей, но вдруг это правда? Хозяин особняка производит впечатление человека, который все делает полушутя, играючи.
– Вы собираете убийц, значит, они еще будут прибывать, да?
– Нет, почти все уже приехали. Вы – последние.
– Серьезно?
– Вот список, взгляните.
Мы с Хайной посмотрели на белый листок бумаги, который Ёмидзи положил на стол.
«Питающийся убийца» Хайна Хинамура;
«Справедливый убийца» Канари Морихара;
«Не убивающий убийца» Куруи Асакура;
«Наслаждающийся убийца» Ан Мукудори;
«Работающий убийца» Сайлент;
«Замкнутые убийцы» Ооо Момомомо и Мэмэмэ Момомомо.
Ого... Много.
– Еще не прибыли только близнецы – «Замкнутые убийцы», остальные уже здесь. Семеро убийц, которых я собрал.
– А что это за «Такой-то убийца»? – спросил я и по улыбке Ёмидзи понял, что он ждал этого вопроса.
– Это я придумал! Выяснив наклонности убийц, я позволил себе присвоить каждому подходящее второе имя.
...В принципе, мне все равно, хотя «Питающийся убийца» Хайне подходит. Получив это оскорбительное второе имя, Хайна обрадовалась: «Ю, Ю, мне дали второе имя!» Да, она дурочка.
– Близнецы Момомомо приедут завтра, поэтому только завтра все будут в сборе. Жду не дождусь...
В глазах Ёмидзи читалось восхищение и вдруг:
– Ах, да, совсем забыл, – сказал он, посмотрев прямо на нас. – Убийства среди убийц под запретом.
– Думаете, есть необходимость нам это говорить?
– Это так, на всякий случай. Только не обижайтесь, я всем это говорю.
Само собой – ни я, ни Хайна даже не помышляем кого-либо убивать. Однако...
– Кстати, нам достаточно провести в этом особняке неделю, так? Мы и взяли с собой вещей на неделю.
– Да. Грустно будет, если все разъедутся слишком рано, поэтому, если вы пожелаете остаться здесь дольше, чем на неделю, я буду не против. Я обеспечу вас одеждой, пищей и кровом.
Неделя. Провести неделю в этом особняке в горах, изолированном от внешнего мира. Как это отразится на нас с Хайной?
– Одежда, «пища» и кров... – проговаривал я, обводя пальцем словосочетание «Питающийся убийца» на листке, и решил уточнить один важный момент: «А что вы будете делать с «едой» Хайны?»
– Не волнуйтесь. Я все подготовил.
У него все схвачено. Хотя не ясно, живой человек или труп эта «еда». По крайней мере, для этого парня он уже «не человек». Да. Этот парень псих. О себе я пока говорить не буду, просто констатирую факт: у него тихо едет крыша. Ну и ну, ситуация осложняется. Одной Хайны было бы достаточно.
Хоть я и не просил Ёмидзи, но он, словно хвалясь своими достижениями, рассказал мне о других убийцах. Чтобы жить в особняке, эту информацию необходимо было знать, поэтому я слушал внимательно. Потом он сказал, что хочет провести анкетирование: «Господин Ю, прошу вас пока пройти в свою комнату». Похоже, я, не будучи убийцей, был просто здесь не к месту. Наверное, он решил, что если я останусь, то Хайна не будет с ним до конца откровенна. Пришлось мне выйти из комнаты. Хайна смотрела на меня умоляющим взглядом, а я лишь просто подбодрил ее: «Держись», на что она слабо кивнула: «Хай-на...»
Хорошо, что она такая послушная.
Я вышел из комнаты, и Юрири, которая ждала меня у двери, проводила меня в мою комнату. Кстати, похоже, что мы с Хайной в одной комнате. Ну, это нормально: мы же пара.
На ходу Юрири рассказывала, где находится ванна, столовая и прочее.
– ...Вы слушаете, господин Фудзи?
– Что? А, простите. Задумался, – честно признался я. – На душе как-то спокойно стало.
– Почему?
– Потому, что вы обычный человек, Юрири.
Между ней и Ёмидзи огромная пропасть, вот я и расслабился. Ее каменное лицо в сто раз лучше его жуткой улыбки.
– Я чувствую то же самое... – Юрири вздохнула. – С вами легче общаться, чем с другими резидентами особняка. У вас есть, как бы это сказать, здравый смысл...
Другими словами, все остальные здравым смыслом не обладают. Разумеется, для сестер Канасава убийцы и даже их наниматель, Ёмидзи, не были простыми собеседниками.
– Вы сказали, что вас с сестрой просто наняли, значит, изначально вы не связаны с криминальным миром?
– Нет.
– Тогда почему вы согласились на эту работу?
– Так сложились обстоятельства.
Юрири печально потупила взор. Наверное, есть вещи, о которых она не хочет рассказывать. Я думал, она сдержанная, а на самом деле, возможно, просто устала: обычный человек в странном месте прислуживает тем, с кем в обычной жизни и встречаться не захотела бы – убийцам. Да, дела. Не удивительно, что все ее радушие куда-то улетучилось.
– Господин Фудзи, у вас ведь тоже есть свои обстоятельства?
– Кто знает? Может, у меня просто с головой не все в порядке, поэтому я встречаюсь с девушкой, которую называют «Питающимся убийцей».
– Вот как...– Юрири даже не улыбнулась. – Госпожа Хинамура действительно убийца? Я до сих пор не могу в это поверить.
И не удивительно. Трудно поверить в то, что Хайна, похожая на кошку, греющуюся на солнце на веранде, – убийца.
– К сожалению, она убийца, точнее каннибал. Людей ест.
– Госпожа Хинамура правда ваша девушка? Если да, то жестоко называть ее так.
Хм. Мнение обычного человека.
Разумеется, оно абсурдно.
– Вы ошибаетесь, Юрири. Каннибал, людоед, монстр – все это для нее не оскорбление. Это все равно что сказать, что натто воняет.
( Натто – перебродившие соевые бобы.)
Это как данность.
– Как бы там ни было, Хайна такая и есть. Вы можете понять, что чувствует человек, который с рождения может есть только человеческое мясо?
Так что не ставьте ее в один ряд с остальными убийцами. Она ест и живет. Только и всего.
– Так же, как фермеры забивают коров и кур, Хайна убивает людей. Она ничем не отличается от нас. Просто она убивает, чтобы жить. Да... Но она испытывает чувство вины. Вам не кажется, что она добрее, чем люди, которые забивают скот без капли благодарности?
Современный человек не осознает того, что поглощает чью-то жизнь.
Торгово-распределительная сеть хорошо отлажена, поэтому на прилавках супермаркетов и магазинов красиво расставлены обработанные продукты питания. И все забывают о том, что когда-то это были живые существа. На самом деле то, что делает Хайна, ничем не отличается от того, что делаем мы.
– Всякий раз перед едой вы же говорите: «Приятного аппетита»?
– Наверняка сказать не могу.
Юрири потупила взор и поморщилась. Думаю, это обычная реакция.
Мы сами убиваем живых существ и едим их.
– А что насчет вас, господин Фудзи? Вы же не едите людей?
– Нет, конечно. Мое любимое блюдо – спагетти карбонара, не любимое – умэбоси.
(Умэбоси – маринованные сушеные сливы.)
– И, тем не менее, вы с ней.
– Она же моя девушка.
– Вы замечательный молодой человек.
– Что вы.
Мы пришли. Комната была богато обставлена. От каждой вещи так и веяло изысканностью. Впечатлила огромная кровать, раз в пять больше футона, на котором спали мы с Хайной. Можно было бы подождать Хайну в комнате, но мое нездоровое любопытство с подвигло меня пойти на экскурсию. Короче говоря, мне было нечего делать и я покинул комнату.
Я поднимался и спускался по лестницам, переходил по коридорам. Внутреннее убранство особняка, как и внешний вид, напоминало обветшалый европейский дом. Вся атмосфера особняка была пропитана этим стилем.
– А вот это здесь не к месту...
Я вздохнул и посмотрел наверх. Там были камеры слежения. Как только я пришел в особняк, наличие повсюду камер привлекло мое внимание. Такое ощущение, что их установили недавно. Не похоже, чтобы их хотели подогнать под общий стиль особняка. Наверное, новый хозяин их установил.
«А где это я?»
Я заблудился. Черт. Беспечно слонялся по незнакомому месту. У меня и без того отсутствует чувство направления. И вот ко мне на встречу вышел парень. Он был погружен в чтение книги, поэтому меня он не замечал. Высокий, стройный, с длинными ногами, лицо точеное, как греческая статуя, внешность сочетает в себе силу и красоту. Возрастом он, наверное, был немного старше меня. Одним словом, красавчик. Несравненной красоты парень. Как раз кстати. Спрошу у него дорогу до моей комнаты: «Извините, я приехал сегодня и...».
Удар нукитэ в лицо!
(Нукитэ (яп. «рука-копье») – прямой удар пальцами вперед в каратэ.)
«!..»
Удар прошел в нескольких миллиметрах от моей головы: присев на корточки, мне удалось уклониться. Я неуклюже грохнулся на пол. Лоб слегка оцарапало, кровь потекла в правый глаз. Красная вуаль наполовину закрыла мне обзор.
«Хха... Хха...», – тяжелое дыхание. Пот тек ручьем. Сердце чуть не разорвалось. Я был на волосок от смерти. «О! – выдохнул красавчик, глядя на меня, сидящего на полу. – Молодец, уклонился». В его улыбке смешались презрение и одобрение. Фух. Я был беспечен. Я потерял бдительность, услышав словосочетание «оффлайн-встреча», а ведь в этом особняке убийцы. Душегубы.
Соберись!
«...»
Парень закрыл книгу длинным пальцем, а называлась она –
«Простите, что я такая развратная горничная! Хозяин, могу я звать Вас братиком?»
С... соберись...
«Не убивающий убийца» Куруи Асакура. Так зовут парня, который пытался убить меня. Среди всех прозвищ, которые придумал Ёмидзи, это – самое загадочное (хотя другие мне тоже не совсем понятны). Убийца, но не убивает. Как сказал Ёмидзи:
– «Не убивающий убийца» – то и значит, что он не убивает. Убивает, но не убивает. Убийца, который не убивает.
– Не понимаю.
– Он убивает голыми руками. Сам худенький, но обладает чудовищной силой. Сила сжатия – около трехсот килограмм.
– Из какой он манги вылез?..
– Хи-хи. Но, возможно, здесь нечему удивляться, ведь шимпанзе обладают почти такой же силой сжатия.
– Шимпанзе? Вот это да!
Такой вот был разговор.
Как так получилось, не знаю, но я был приглашен в комнату Куруи.
– Ты умеешь в сёги играть? – спросил Куруи и пригладил черные блестящие волосы.
– Ну, я знаю, как ходят фигуры.
– Тогда давай сыграем.
Куруи достал чемоданчик, стоявший рядом с кроватью. Кажется, меня пригласили, чтобы сыграть партию в сёги. Я подумал, что он достанет доску, но он достал два PSP.
Два... Да он отаку до мозга костей. И комната эта та еще: размером такая же, как и наша с Хайной, но все стены были обклеены анимэ-постерами, повсюду стояли фигурки анимешных девушек, а дакимакура .( Дакимакура – подушка для объятия с изображением персонажа анимэ).... Я не говорю, что это неправильно... В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Такое чувство, что он может жить только в окружении двумерных персонажей.
«Приятно познакомиться», – сказал я и включил консоль.
«Моэ, моэ сёги! Не ставь мааат».
Ну и ну...
Впрочем, это получше чинной обстановки вне комнаты.
В режиме сетевой игры я выбрал наугад персонажа (медсестру с кошачьими ушками и большой грудью), и началась партия.
– Я бы ни за что не подумал, что «Питающийся убийца» Хайна Хинамура окажется парнем. Хайна – милое имя, я был уверен, что это девушка.
Опа. А ведь я еще не представился.
– Видите ли, я не Хайна Хинамура, я – ее парень, сопровождаю ее здесь. Меня зовут Ю Фудзи.
Когда я это сказал, Куруи широко раскрыл глаза, его длинные ресницы дрогнули.
– Серьезно? Понятно... А ты это, тоже убийца?
– Нет.
– Хм. И как ты встречаешься с убийцей? Я слышал о ее предрасположении, простому человеку тяжело, наверное, заботиться о «Питающемся убийце».
– Я же ее парень.
– О! Это типа сила любви? Круто, – Куруи глумился надо мной. Видимо, он привык смотреть на других свысока, но ему это можно простить, он же красавчик.
...И все-таки мне неспокойно. Такое чувство, что двумерные девушки на тебя смотрят.
– Вы любите все в таком духе, да? – спросил я, окинув взглядом постеры и фигурки.
– Ага. Все они – мои невесты, – он утвердительно кивнул и горделиво улыбнулся. На такое решительное заявление мне нечего сказать. – Ха-ха. На лице написано, что ты меня не понимаешь. Ты анимэ не смотришь? Анимешные кумиры в сто раз очаровательнее реальных.
– Изредка смотрю, но не настолько... В персонажей анимэ не влюблялся. Волей-неволей думаешь, что это – «искусственно созданное», и создатель наверняка какой-нибудь мерзкий мужик...
Может, говорить такое отаку – это табу? Вот сказал и пожалел. Однако Куруи вроде бы и не придал этому значения.
– Искусственно созданное, говоришь?.. – пробормотал он глубокомысленно. – Так же, как и люди. Все искусственно созданы. Все люди – просто «вещи», созданные благодаря семейному окружению, образованию, общественному строю, генам. Реальные, трехмерные люди – невообразимое скопление ошибок – словно написаны ради забавы дилетантом, а анимешные, двумерные люди – гармония внешности и внутреннего мира. Если говорить о том, кто из них лучше, то это однозначно последние.
– Возможно...– я дал неопределенный ответ, потому что не собирался вступать в полемику, да и не интересно мне было это.
– Куруи, а что такое «Не убивающий убийца»? В случае с Хайной можно понять, что такое «Питающийся убийца», а вот что значит ваше прозвище, я ума не приложу.
На лице Куруи появилось скучающее выражение: «А, ты про это?»
– Видишь ли, я не осознаю, что убиваю людей.
Его глаза были холодны, как будто он смотрел свысока на весь мир.
– Ты думаешь, что нельзя убивать людей?
– Ну да...
Моя девушка – убийца, и из моих уст это прозвучало неубедительно.
– Как я и думал. Обычно все так думают. Что в этом особняке обычно, а что нет, я не знаю, но я тоже так думаю: убийство – это самый дурной и худший поступок.
В перерывах между беседами мы резались в сёги. Куруи оказался сильным противником, хотя, наверное, удивляться здесь нечему. Он чувствует слабые места противника.
...Звуковое сопровождение немного бесит. Что еще за «Аах! Моя ладья...»?
– Но иногда я думаю, а есть ли еще люди, кроме меня?
– Что?
Не понял. Я наклонил голову в раздумьях, а в это время Куруи...
– Ну, например... На!
...Наступил мне на ногу.
– Ай!
Чего это он вдруг?
– Больно? – спросил он совершенно серьезно. А то как же, идиот! Но со слезами на глазах я выдавил из себя:
– Ааа... Разумеется....
– А мне – нет.
Он смотрел на меня ледяным взглядом. Не больно ему, само собой.
– Думаю, в этом все и заключается, – сказал он, поудобнее усаживаясь в кресле и глядя в потолок. – Я не понимаю чужой боли, а другие не понимают моей. Я наступил тебе на ногу, от чего ты закричал и схватился за нее руками, но для меня это...
Бам! Он ударил по столу.
– ...сродни этому.
Ударь человека – он закричит, ударь по столу – услышишь звук. И это – одно и то же? Абсурд полнейший. А нога-то болит.
– Для меня моя жизнь важнее всего. Она единственная и неповторимая. Но другие люди – другое дело. Я уже говорил, что все они – вещи. Человек двигается и разговаривает, но кому какое дело? Я могу ощутить свое существование, но существование других – нет. Я не думаю, что в этом мире существуют еще люди, кроме меня.
Он не просто низко ценит жизни других, для него они не существуют. Вот это скептицизм. Если исказить смысл изречения Декарта «Cogito ergo sum» – «Я мыслю, значит, существую», то, возможно, мы придем именно к такому умозаключению.
– Но, Куруи, вы ведь сейчас разговариваете со мной. Я мыслю своей головой, сам разговариваю. Разве это не является доказательством существования меня-человека?
– Я же говорю, – прорычал Куруи с раздражением и два раза постучал по столу. – Это сродни этому. Каждое мое действие вызывает ответную реакцию. Люди, или даже живые существа, – это «вещи», которые разговаривают и двигаются. Все, кроме меня, – «нечто другое».
– ...
Часто говорят: «Научись понимать боль других». Но это невозможно. Люди понимают лишь собственную боль, а боль других они ни вообразить, ни понять не в состоянии. Даже получив одинаковые ранения, боль и обстоятельства их получения у каждого человека будут отличаться. Так что, если подумать, то в словах Куруи есть смысл.
– Раз люди ничего не стоят, то и их убийство никакой ценности не имеет.
– Верно. Все остальные ничего не стоят, поэтому у меня нет чувства, что я убиваю. Просто убираю помехи. Если не заморачиваться над ценностью жизни, то решение многих проблем окажется плевым делом. Так я и живу.
И поэтому, значит, он – «Не убивающий убийца».
Не так давно в коридоре он меня чуть не убил, потому что я помешал ему читать. Обычно в таких случаях говорят «не мешай» или шикают на тебя, а этот парень – убивает. А все потому, что так проще.
Наконец-то я понял, кто такой «Не убивающий убийца», хотя понять его я не могу. У этого парня в голове все перемешалось: для него двумерное и трехмерное – это реальность и выдумка. Он вовсе не пытается перенести двумерное пространство в трехмерное, он обесценивает значимость трехмерного пространства и ставит его на одну планку с двумерным.
Он отрицает существование других людей.
Все, кроме него, – фикция.
Таков Куруи Асакура.
– Вы... одиноки, – сказал я. – Куруи, получается, что вы совсем один во всем мире.
– Получается. Но у меня много невест, – он очаровательно улыбнулся и окинул взором двумерных персонажей. – Двумерные, трехмерные – все, кроме меня, одинаково ничего не стоят. В таком случае всем лучше быть красивыми.
– Без комментариев.
Во дворе особняка росли красные и белые розы, их расположение было подобрано со вкусом. В центре – фонтан в европейском стиле. Как будто я забрел в сказочный мир.
– Заблудился...
Когда мы закончили партию в моэ-сёги, Куруи сказал, что будет играть в гяругэ(Гяругэ – компьютерная игра, цель которой – вступить в близкие отношения с девушками. В отличие от эрогэ, в гяругэ персонажам (девушкам) меньше 18 лет.) и выпроводил меня. Тогда я решил вернуться в свою комнату. Разумеется, я спросил у него, где моя комната, я же не настолько глуп. Но, тем не менее, я заблудился. А почему я на улице?
– Ааа. Когда Хайна придет в комнату и не найдет меня там, то будет волноваться, – ворчал я, плетясь через двор. Там были двое – голубоглазый блондин, бегло говоривший по-японский, и невысокого роста красотка в очках, которая читала, судя по обложке, сёнэн мангу.
– Ах, Канари, ты и сегодня прекрасна. А что ты читаешь? О, комиксы, да? Кто бы мог подумать, не ожидал. Хотя можно понять понять, почему такая умница читает мангу.
– Сдохни. Благодарю вас, мистер Сайлент. Манга – лучшее чтиво. Если хотите, могу и вам что-нибудь дать почитать.
По их разговору я понял, что мужчина – «Работающий убийца» Сайлент, а девушка – «Справедливый убийца» Канари Морихара. Видимо, поймав на себе мой взгляд, Сайлент посмотрел в мою сторону.
– Привет, ты ведь Ю Фудзи? Юрара мне рассказала, что ты парень Хайны. А я тебе завидую. Видел мельком Хайну, она такая милая. В этом особняке все девушки красавицы. Глаза разбегаются.
– Да...
Как бы это сказать... Достал! Болтает без умолку. Какой же он Сайлент? Он не оправдывает свое имя. Даже жители района Кансай не такие говорливые (хоть это и предвзятое суждение).
– Я же еще не представился. Сайлент. Разумеется, это не настоящее, а кодовое имя. Круто, правда? Ах да, вот, возьми визитку. Куда я их запрятал... Нашел. Держи.
Пошарив по карманам, Сайлент дал мне визитку. «Наемный убийца Сайлент». Написано хираганой. Может, он плохо знает иероглифы и катакану? А говорит-то бегло.
– Спасибо.
Я с трудом натянул улыбку и взял визитку.
«Работающий убийца» Сайлент. Этот человек – наемный убийца. За деньги убьет любого (впрочем, других наемных убийц я не знаю, поэтому его образ сложился за счет прочитанной манги).
«Из всех убийц, которых я собрал здесь, господин Сайлент – особенный, – говорил мне Ёмидзи. – Я нанял его, чтобы предотвратить разборки между убийцами. Поэтому, возможно, не совсем правильно называть его зверским убийцей, как остальных. Он – наемный убийца, мой коллега». Не таким я его себе представлял. Мне казалось, что его профессия предполагает быть хладнокровным, что он должен носить черный строгий костюм, но на деле он как родной дядюшка.
– Господин Сайлент?.. Классное имя, – сказал я из вежливости, и он обнял меня с довольной миной на лице.
Отвали-и. Ненавижу эту американскую открытость.
– Да, Канари, поздоровайся. Думаю, ему больше по душе общаться с такой красавицей, как ты, чем со мной. Уверен, так и есть.
Сидевшая на краю фонтана Канари закрыла мангу.
– Идиот. Здравствуйте, я Канари Морихара, – сказала она нежным голосом. В легком розовом платье она была похожа на западную куклу. На голове справа был повязан огромный бант. Ей двадцать лет, но выглядит лет на пять моложе. Ей никак не дашь больше, чем мне. Но было в ней что-то странное...
– Здравствуйте.
– Ничтожество. Наверное, вы чувствуете себя не в своей тарелке в особняке, полном убийц, но, по крайней мере, на меня и мистера Сайлента вы можете положиться и считать нас своими друзьями. В отличие от Ан и Куруи мы не совершаем напрасных убийств.
Это хорошо...
– Свинья. Что-то не так? У вас нездоровый вид...
...Ага. Понял. Эти ругательства – катализатор беседы. Она сначала как бы разогревается, потом начинает диалог. Зная это, все в порядке, ведь она не всерьез считает меня идиотом. Наверное.
– Ха-ха-ха. Канари, это твое очарование его смутило. Так нельзя, Ю. У тебя же есть девушка. А если будешь ходить налево, то я заберу у тебя Хайну.
– Вонючий старикашка. Бросьте ваши шуточки, мистер Сайлент, о том... что я очаровательна... – говоря это, Канари залилась краской. Если бы не этот катализатор, она действительно была бы очаровательна. Образ красавицы в очках смазан.
И все-таки, говоришь, не совершаете напрасных убийств, да?
«Справедливый убийца» Канари Морихара.
Говорят, она – экстрасенс. Экстрасенс, но она может лишь предвидеть будущее через вещие сны. Она убивает тех людей, которым суждено совершить страшное преступление, или же их предков. Например, человек, которого Канари недавно убила, был обычным служащим в компании, но она увидела, что его внук совершит террористический акт в здании парламента, взорвет бомбу, заберет жизни десятков политиков и ввергнет Японию в хаос. Поэтому она его и убила. Вот почему Канари – «Справедливый убийца». Она – темный герой, который пожетрвовал своей жизнью и стал убийцей, чтобы предотвращать преступления. Хотя, поскольку она девушка, может, лучше назвать ее темной героиней? Но это в том случае, если у нее и правда есть способности. К сожалению, я не верю в гадания, призраков, да и во все, что связано с оккультизмом. Если бы спросили меня, я бы сказал, что Канари – не более, чем чокнутая с манией величия.
– Сопляк. Вы здесь тоже по приглашению организатора самоубийств?
– Да. То есть пригласили не меня, а Хайну. Вы сказали «тоже», значит и вы были приглашены?
– Неудачник. Верно. Хотя я не очень-то хотела приезжать...
Канари уныло вздохнула.
– Все-таки трудно было ослушаться организатора самоубийств Ёмидзи, да? – сказал Сайлент с усмешкой, на что Канари пожала плечами.
– Ёмидзи настолько страшный человек?
– Да, настолько страшный. Я не преувеличу, если скажу, что даже в кругах наемных убийц он занимает ведущее положение. Его знает каждый, кто хоть как-то связан с нашим миром. Есть немало известных личностей: живодер, вешатель, поджигатель, но я считаю, что он всех на голову выше.
– Вот как?..
Не знал, что он настолько страшный человек. Не суди о книге по обложке. Бледный, болезненно худой, как ни посмотри, а сильным не кажется.
– Ю, послушай совета: лучше не перечь хозяину особняка. Этот человек снисходителен к тем, кто ему нравится, к остальным же – беспощаден. Поэтому лучше соблюдай правила, – сказал Сайлент серьезным голосом, как будто совершенно другой человек.
Когда устанавливают правила, важный момент – определить, что будет в случае нарушения. Если есть правило, то должно быть и наказание. Человек соблюдает закон потому, что есть уголовное наказание. Я-то все думал, почему он запретил убийства между убийцами, но ни словом не обмолвился о наказании за нарушение табу? Теперь все ясно: он – личность настолько опасная, что необходимости в этом нет никакой. Можно сказать, что он сам являет собой кару.
– Я все понял. Буду соблюдать правила.
И в это время...
– Вот вы где? Я вас искала.
...Появилась Юрири.
– Привет, Юрири. Ты и сегодня само очарование. Не меня ли искала? Что же делать? Юрири и Канари – кого же выбрать? Ммм. Вот дилемма.
– Простите, но я искала не вас, господин Сайлент, а господина Фудзи, – Юрири, которая уже, наверное, привыкла к нему, холодно его отшила.
– Меня?
– Да, госпожа Хинамура ищет вас. Она все время порывается пойти на ваши поиски, поэтому прошу вас поскорее вернуться в комнату. А то уже доста... Нет, ничего.
Юрири откашлялась и отвела взгляд. Похоже, нелегко ей пришлось с Хайной. По лицу было видно, что она устала. Я попрощался с Сайлентом и Канари и вернулся к себе в комнату. Конечно же, Юрири меня проводила.
– Ю!
Как только я вошел в комнату, Хайна стремглав ринулась ко мне, а я, как тореадор, проворно уклонился. Бам! Послышался сильный удар – Хайна налетела на дверь.
– Ау... Как жестоко... Ю – придурок...
Пропуская мимо ушей всхлипывания подруги, я начал разбирать вещи.
– Так... Хайна, ты не трогала мою сумку?
– У-у... Хайне бо-бо...
– Хайна.
– Не трогала... Проявил бы хоть капельку сострадания...
Игнорируя ее, я продолжал рыскать в сумке. Все-таки их не было.
– А-а, хуже некуда. Я забыл дома книги.
Мне показалось, что жизнь в особняке будет скучной, поэтому я взял в библиотеке три книжки...
– А, они в прихожке лежали.
– Могла бы раньше сказать!
– У-у... Прости...
Хайна вся сжалась. Да, я, конечно, виноват, поэтому хватит ворчать на всех и вся. Однако жаль.
– А я так хотел почитать... Меня привлекли многообещающие слоганы: «Проделки демона в запертой комнате», «Убийцы, таящиеся в запертом особняке!»...
Сказал это и понял, что как раз находился в особняке, в котором таятся убийцы. Хотя они и не таятся вовсе (напротив, все довольно самонадеянны). И на одну из них я повысил голос.
– Ю, ты действительно любишь детективы...
– Ну да, хоть я и не из тех, кто читает и делает логические выводы.
Хвалиться здесь нечем. К своему стыду, я ни разу не угадал, кто преступник.
– Но когда ты читаешь книги, мне становится скучно.
Хайна надула щеки. Вряд ли она специально вытащила книги из сумки, чтобы я уделял ей больше внимани.
– Хайна, взяла бы тоже почитать что-нибудь. Я же сто раз предлагал тебе.
– Нет. Я не люблю все сложное.
– Дурочка.
– Да, дурочка.
Я на взводе. Тяжело вздыхая, я закрыл сумку и сел на кровать.
– Похоже, в комнате камер нет, – сказала Хайна, оглядывая все вокруг.
– Похоже на то. Если б были, я бы пожаловался, но в этом нет необходимости.
Если бы и в комнатах были установленны камеры, то другие убийцы не сидели бы сложа руки.
– Смотри, смотри, Ю, телевизор, телевизор!
Хайна легонько постучала по плазменному телевизору. У нас дома телевизора нет, и в этом причина ее возбуждения. Но по телевизору показывали гороскоп.
– Ю, Змеелов на первом месте! Как хорошо.
– Ага. Кстати, сейчас ведь гороскоп составляют для тринадцати знаков зодиака.
Несколько лет назад эту практику ввел какой-то предсказатель, а около года назад он, вроде, внезапно исчез. Помню смутно, потому как меня это не интересовало.
– Ого! Овен на одиннадцатом... Я в шоке.
– Не верь ты во все это. Там же написано, что это новая развлекательная программа.
– Ты, как всегда, даже помечтать не можешь.
«Пум-пум», – Хайна легонько постучала по столу.
– Ю, ты всегда на первом месте, так нечестно. Поделись со мной, – нудела она.
– Ладно, ладно. Давай займем среднее между моим и твоим место – шестое. Довольна?
По мне, так это была бредовая идея, но как только я ее озвучил, глаза Хайны заблестели.
– Да, с тобой вместе!
Она улыбнулась и снова уставилась в телевизор. Взяв пульт, она стала быстро переключать каналы.
– Скажи, Хайна, – вдруг спросил я, – о чем ты думаешь, перед «едой»?
Я решил не спрашивать напрямую, а пойти окольным путем.
– Я? «Приятного аппетита», – ответила она с недоумением, как будто иначе и быть не могло. Я кивнул и улыбнулся. На ожидаемый ответ я улыбнулся улыбкой, выражавшей спокойствие и понимание.
За все время, проведенное в особняке, мы впервые сели за стол в шесть вечера.
На столе были блюда, которые я видел разве что по телевизору, которые мне больше никогда в жизни не доведется попробовать. А приготовили все это Юрара и Юрири. За чертовски длинным прямоугольным столом сидели я, Сайлент, Куруи, Канари и Ан. Сестры-горничные, наверное, будут есть, где-нибудь в другом месте. Они не садились за стол и прислуживали нам.
За ужином я впервые встретился с «Наслаждающимся убийцей» Ан Мукудори. Лохматые волосы с рваными кончиками, коричневое пальто, острый взгляд. Если Хайна похожа на сонную кошку, то Ан – на кошку, которая охотится на мышь. По виду можно сказать, что мы одного возраста, но пока буду разговаривать с ней на Вы.
– Я – Ан. А, н.
– Здравствуйте, меня зовут Ю Фудзи.
– Я не спрашивала. Тебе не кажется, что у меня замечательное имя?
– Э... А, да, вы правы.
– Годзюон начинается с «а» и заканчивается на «н», поэтому мое имя самое лучшее в мире!
– Да...
Вот такая вот девушка Ан – приятная дурочка.
С нами не было только Хайны и Ёмидзи. Хайна в отдельной комнате ела в одиночестве приготовленную для нее «еду». А Ёмидзи распорядился, чтобы еду ему приносили в комнату, хотя нам сказал есть в столовой... Он себе на уме.
Нас рассадили определенным образом: я и Канари сидели рядом, напротив – Сайлент, Ан и Куруи. Сначала мне показалось это странным, но потом я понял, в чем дело.
Спустя десять минут после того, как мы приступили к трапезе, – ших! Внезапно Ан схватила вилку и нацелилась вонзить ее в шею Сайлента, сидевшего по правую руку от нее. Продолжая что-то рассказывать и улыбаться, он блокировал ее вилку своей. «Тц!», – недовольно цыкнула Ан, когда попытка убийства не удалась, и собралась вонзить нож в сердце Куруи, который сидел по левую руку от нее. Но он схватил нож голыми руками и погнул его своей чудовищной силой.
Тогда Ан достала из пальто нож и хотела со всей силы бросить его в Канари, которая сидела прямо напротив нее, но Сайлент перехватил ее руку.
– А-а, проклятье!
Ан была расстроена до глубины души.
– Все, пусти, Сайлент. Юрара или Юрири, принесите мне нож и вилку поскорее, – решительно заявила Ан.
– Слушаюсь.
Юрара принесла столовые приборы, а на лице у нее были написаны страх и смирение.
– Фух, Ан, ты все такая же девчонка-сорванец. Если бы я замешкался на секунду, то был бы уже мертв. Ох, это было опасно.
Сайлент беспечно улыбался.
– Черт. Трехмерные девушки...
Негодование исказило прекрасный лик Куруи.
– Сучка. Не обращайте внимания, это обычное дело, – дала добрый совет Канари, сидевшая рядом со мной. Это – обычное дело. Вот в чем дело.
«Наслаждающийся убийца» Ан Мукудори. Она получает высшее наслаждение от убийств. Она убила всех: родителей, братьев и сестер, друзей и родственников, и сейчас совершенно одна. Если жизненное кредо Куруи – «у меня нет причин убивать людей, их убийство не имеет никакой ценности», то ее кредо – «людей стоит убивать, только их убийство и имеет ценность». Чтобы сдержать эту буйную, было решено рассадить нас именно так. Легче всего напасть на тех, кто сидит рядом с тобой, поэтому, посадив ее между Сайлентом и Куруи, ей «связали руки», а нам, сидящим напротив, предполагается защищать себя самим. Об этом потом мне рассказали.
«...»
Здесь много моментов, которые можно было прокомментировать, но, поскольку одним комментарием не обойтись, я промолчу. Кстати, из рейтинга силы, составленного Ёмидзи по его субъективному мнению, следует:
Первое место – «Работающий убийца» Сайлент;
Второе место – «Наслаждающийся убийца» Ан Мукудори;
Третье место – «Не убивающий убийца» Куруи Асакура;
Четвертое место – «Справедливый убийца» Канари Морихара;
Пятое место – «Замкнутые убийцы» близнецы Момомомо;
Шестое место – «Питающийся убийца» Хайна Хинамура.
Второе и третье места не уступают друг другу по силе, а близнецы считаются за одного. На самом деле все они друг против друга не сражались, а этот рейтинг – всего лишь развлечение Ёмидзи. Но кое-чему, думаю, можно поверить. В частности, второму и третьему месту. Я могу понять, что Ан сильнее Куруи, иначе бы «Не убивающий убийца», который не признает других за людей, не позволил бы этой преграде продолжать свое существование. А если принять во внимание соотношение риска-доходности, то, возможно, в сложившейся ситуации он просто сдерживается. Также могу согласиться с первым местом. Сайлент обращался с Ан как с ребенком. Настоящий профессионал – другой уровень. А если в этот рейтинг поместить самого Ёмидзи, то он-то и будет на первом месте. По словам Сайлента, он – сильнейший в криминальном мире.
«Хи-хи», – вдруг разнесся по столовой жуткий смех. Это был голос Ёмидзи. Я с удивлением поднял голову, но другие и ухом не повели.
– Госпожа Ан, как всегда, полна энергии, – раздавался голос из громкоговорителя под потолком. – Но я хотел бы попросить вас воздержаться от убийств среди убийц...
– Что? И почему я должна следовать этому правилу? Кого и где я буду убивать – это мое дело, – категорично возразила Ан голосу из громкоговорителя.
– Эх, нелегко вам, госпожа Ан. Что ж, господин Сайлент, прошу вас хорошенько присматривать за ней.
– Да, хорошо, – Сайлент слегка кивнул головой.
– Благодарю вас. Итак, дамы и господа, пожалуйста, продолжайте этот приятный вечер.
Чик. Трансляция закончилась. Это какие нервы нужно иметь, чтобы можно было назвать этот вечер приятным? Но не будем об этом.
– Мне кажется, что Ёмидзи снисходителен по отношению к Ан, – тихо сказал я Сайленту, перегнувшись через стол.
– Видишь ли, она – любимица организатора самоубийств. Поэтому он многое ей позволяет.
– Какой откровенный фаворитизм...
– Ха-ха. Такой уж он человек.
То есть все зависит от его настроения.
Изумленный, не говоря ни слова, я сел поудобнее на стул и вновь принялся за ужин. Хм. Я в первый раз ел черную икру – вкус странный. Красная икра намного вкуснее.
– А-а, хотя бы во время еды веди себя смирно, девка с ножами, – с отвращением сказал Куруи, отправляя кусок стейка в рот.
– Заткнись, отаку. Иди и запрись у себя в комнате, как все отаку, – ответила Ан, яростно жуя хлеб. Не ладят ребятки.
– Маньячка. Если тебя запереть, то в мире наверняка станет поспокойнее.
– Мне-то что? Я превыше мира.
Они злобно косились друг на друга. Ситуация накалялась, но Сайлент ловко сменил тему: «Кстати говоря, Ан, по поводу вчерашнего сериала...». Ан клюнула: «А, да, да». И ничего не произошло.
«Наслаждающийся убийца» Ан Мукудори. Трудно сказать, легко ли с ней управляться или нет.
Около одиннадцати вечера. Я принял ванну и улегся на просторной постели. Чтобы скоротать время, я начал читать книгу, которую одолжил мне Куруи, – «Любовь и цундэрэ», но мне она не очень по вкусу. Пока я сожалел о том, что забыл детективы дома, Хайна вышла из ванны в халате и сушила волосы полотенцем. «...» Выражение лица у нее было мрачным. И было таким оно с тех пор, как закончился «ужин». Не похоже на простодушную Хайну.
– Что случилось, Хайна? Тебе не понравилась «еда»?
«Еда», которую предоставил Ёмидзи, была замороженная. Видимо, это был не пойманный и брошенный в клетку человек. Не хочу думать о том, каким образом он заготовил это замороженное мясо. Хайна ела размороженное мясо, но оно не пришлось ей по вкусу.
– Да. Есть можно, но вкус какой-то странный. С завтрашнего дня не буду есть.
– Не будешь?.. На одной воде сможешь продержаться?
– Да. Неделю смогу.
– Вот как. Тогда ладно.
– Прости, из-за меня...
– Ничего. Мы же с самого начала собирались уехать отсюда через неделю. Я хочу, чтобы поскорее прошло то время, что мы должны прожить в этом непонятном месте.
– Но тебе ведь нравится здесь. Еда была великолепной...
Сострадание Хайны лишило меня слов. Между нами есть одно существенное отличие, как бесконечно глубокий ров, который не закопать, – культура питания.
– Трехразовое питание почти что хлебом и водой мне подходит. К тому же я не хочу один есть вкусности, – сказал я, и Хайна тут же вся засияла и обняла меня.
– Хе-хе. Люблю тебя!
– Вот спасибо.
Я погладил ее по голове.
– А кроме «еды» тебя ничего не беспокоит? Если тебе что-то не нравится, скажи сейчас.
– Нет. Все хорошо. Все очень хорошие.
Хорошие ли?
– Ну, какими бы хорошими они ни были, не доверяй никому. У каждого свои тараканы в голове.
– Хай-на.
– Переживем как-нибудь эту неделю. Принимая участие в этой оффлайн-встрече, мы получаем две вещи: во-первых, необходимые нам деньги на жизнь – благодарность нам за то, что мы посетили этот особняк, а во-вторых, протекцию Ёмидзи. Похоже, он страшный человек, поэтому, в случае чего, это может нам пригодиться.
– Хай-на.
– Хайна, обещай мне одно – смотри не умри.
– Хай-на! – тут же крикнула она и отдала честь двумя руками. Это была ее фишка. По ее мнению, это было покруче обычного приветствия. Как-то раз я сказал: «Это что, солнечная вспышка?!», на что она совершенно серьезно ответила: «Э? А что это такое?». Горькое воспоминание.
– Ю, ты тоже не умирай. У меня кроме тебя никого нет.
– Хорошо, не умру.
Родители Хайны уже умерли, поэтому у нее лишь один союзник на всем белом свете – я. Я должен защитить Хайну. Я должен сделать ее счастливой. Поэтому я не могу умереть.
– Давай спать?
– Хай-на.
Я лег на кровать, и Хайна тут же легла рядом.
– Ю... Можно? – спросила она соблазнительным голосом и посмотрела на меня не поднимая головы.
– Можно, – ответил я, вздыхая, – ведь если я скажу «нет», тебя это все равно не остановит.
– Ура! Спасибо!
Она улыбнулась, отчего ее большие глаза превратились в щелочки, и взяла мою левую руку.
Лизнула.
Хайна лизала мою левую руку. Начала с большого пальца и закончила мизинцем: каждый палец она как следует вылизывала и обсасывала. Даже между пальцами она старательно проводила своим длинным язычком. Облизав все пальцы, она принималась за тыльную сторону руки. А затем – и за ладонь. Когда она закончит, то снова начнет с пальцев.
Моей рукой завладел шершавый язычок и липкая слюна. Иногда ее острые клыки, способные разгрызть человеческие кости, почти вонзаются в руку, причиняя боль. В такие моменты я изо всех сил стараюсь сдерживать крик.
«Ах...» Щеки горят. Проклятье, дыхание перехватило. Но, к счастью, Хайна этого не услышала, ее язык продолжал извиваться.
Она это делает с таким аппетитом. Это – выражение любви Хайны Хинамуры. Она абсолютно не испытывает полового влечения. Месячные у нее идут, но сексуального возбуждения как такового она как будто не чувствует и не понимает, что это. В общем, вылизывание руки – это наш с ней половой акт. Вылизывая мою руку, Хайна получает удовлетворение. Правда, я не знаю, что это – аппетит или половое влечение.
Получается, что секса в общепринятом смысле ни у меня, ни у Хайны ни с кем не было. Но, тем не менее, я обычный парень, и это не значит, что я не могу. Просто у меня не возникало желания заняться этим с Хайной.
– Ммм, спасибо, было вкусно.
Напоследок она тщательным образом вылизала безымянный палец, подняла голову и вытерла рот.
– На здоровье, – сказал я. Было противно, поэтому я вытер липкую руку салфетками, лежавшими у изголовья кровати. – Гашу свет.
– Хорошо. А, только не выключай совсем.
– Знаю.
Я покрутил выключатель на спинке кровати и приглушил свет. Мы прижались друг к другу в теплом оранжевом свете.
– Спокойной ночи, Ю.
– Спокойной ночи, Хайна.
Мы впервые ночевали вне дома, но, похоже, Хайна была не из тех, кто только на своей подушке может уснуть: она сразу же засопела.
Лицо с еще детскими чертами, маленький носик, розовые губы, едва выглядывающий острый сдвоенный зуб.
«...Было вкусно...»
Может быть, Хайна очень хочет меня съесть, а вылизывание руки – это своего рода компенсация. Не исключено, что она не просто не испытывает полового влечения, а в ней перемешались влечение и аппетит. Возможно, однажды Хайна меня съест. Хотя такой вариант тоже неплох. Я ведь ее парень. С такими мыслями я погрузился в сон.
В итоге я не пробыл и недели в этом особняке. Хотя, наверное, правильнее будет сказать, что не мог там оставаться.
Семь убийц. Сестры Канасава. Организатор самоубийств Ёмидзи. И я. Всего в оффлайн-встрече приняло участие 11 человек. Не прошло и недели, как больше половины из них погибли