20 часть
— Я ему сейчас въебу, — уже вслух оглашаю я, и готов сорваться с места, но друг меня тут же останавливает.
— Николас, не надо, — он преграждает мне путь, оборачивается и сам видит эту
картину. — Он просто ей помогает.
Мне плевать, что лучший друг уже, наверняка, всё понял. Понял, что мы не просто два рандомных знакомых в общей компании, даже если я или она пытаемся убедить в этом себя и окружающих.
— Отойди.
— Он ничего плохого ей не делает, не лезь, — я и лучшему другу сейчас готов переебать за то, что он так спокойно относится ко всему.
— Она сейчас будет орать, если ты вмешаешься.
Абсолютно похуй, что она будет недовольна, будет кричать и вопить на меня, как маленький злой хомячок. Она вечно недовольна тем, что я позволяю себе прикасаться к ней, а здесь по всей видимости просит об этом сама. Другого парня. Ей ведь сложно было пойти мыть столы с нами, или определить меня в одну группу с ней.
— Охладись давай, не надо туда лезть, — командует Адам, за одно вручая
мне ведро. — И воды чистой набери за компанию.
Его руки. Её талия. Буквально в пяти сантиметрах от его пальцев начинается ее грудь, и я уже слышу в ушах хруст его костей, если он только попытается поднять руки выше.
Не успеваю окончательно покинуть лекционный зал, как слышу её тихий визг, оборачиваюсь и всё, что мне нужно было увидеть - её испуганный взгляд. Она чуть не упала со стула.
Оставляю ведро где-то на стульях, и подхожу к ним. Аида и недовольна и испугана, держится рукой за его плечо и глубоко дышит.
— Лиам, может мы поменяемся? Я тут помогу, а ты со столами пацанам.
— Почему это? — он смотрит то на меня, то на неё. — У нас вроде Аида всех изначально распределила.
Какой же он конченный, раз стоит и прикрывается девочкой. Не осознавая, что из-за этой же девочки он прямо сейчас может отправится в травматологию.
Аида бегло встречается со мной взглядом, все еще оставаясь на стуле, очевидно не желая, чтобы я вообще вмешивался.
— Потому что если у тебя кривые руки и ты не можешь девочку удержать, у меня для тебя плохие новости.
— Не переживай, буду держать крепче.
Мне хватило секунды, чтобы это представить.
— Лиам, ты наверное не понял? — многие уже оборачиваются на мой повышенный голос, но на данный момент меня это волнует в последнюю очередь. — Съеби отсюда.
Аида буквально за секунду слетает со стула на пол, видимо осознавая, что сейчас точно будет драка. Её руки опускаются на мои сжимающиеся кулаки. Она никогда раньше не прикасалась ко мне первой. Я готов еще тысячу раз нарваться на драку, чтобы это повторить.
Я смотрю в её голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, которыми она хлопает смотря на меня в упор, пытаясь понять, что происходит. Я не знаю как она это делает.
Бывает конченной сукой, а потом становится такой невероятно нежной и смотрит так, будто она невинный ребенок, за которого некому заступиться.
В такие моменты я начинаю чувствовать себя конченным мудаком за те вещи, которые я ей порой говорю. Но движение идет по кругу и потом мы снова возвращаемся к моментам, где мне хочется с ней-что нибудь сделать от того, какая она высокомерная, упрямая и зазнавшаяся.
— Лиам, давай мне правда лучше Николас поможет, — говорит староста, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы в случае чего мы не начали драку, пока она здесь стоит. — Так всем, я думаю, будет лучше.
Он кивает ей, забирая ведро с водой, молча соглашаясь отступить.
Я немного успокаиваюсь, проходя за ней к окнам аудитории.
— Как он вообще будучи таким тупым сюда поступил, — продолжаю комментировать всю эту ситуации уже сам с собой.
— Николас, что ты вообще себе
позволяешь, — она оборачивается после моих слов, очень злая и не заметить этого сложно. — Что ты на него как с цепи сорвался?
— Ты чуть не упала из-за него, надо было дождаться пока это случится?
— Я чуть не упала потому что сама под ноги не смотрела.
— Заслужил, ничего страшного с твоим
Лиамом не случилось.
— Ты издеваешься? — она старается говорить тихо, но ее переполняют эмоции. — Вся группа видела, как вы здесь чуть ли не подрались.
Меня просто выводит из себя, что она его защищает, хотя я прекрасно знаю, что ей абсолютно не интересен этот парень и всё, что с ним связано.
— Вся группа и сиськи твои сейчас видит, тебя же ничего не смущает.
Она поднимает взгляд сначала на меня, затем опускает вниз.
— Ничего не видно.
— Это как посмотреть.
Разумеется, она не выглядит полуголой и вульгарной, она всегда хорошо одета и не смотря на свою хорошую фигуру ее образы не выглядят как перебор.
Не будь я собой, а Аидой я бы вряд ли вообще обратил внимание на подобное. Топ не просвечивает ничего, кроме естественной формы ее груди и встающих изредка сосков.
— Просто надень рубашку.
— Мне в ней будет неудобно.
Нет, Аида, неудобно, это когда я смотрю на тебя и у меня стоит член. А тебе просто принципиально сейчас остаться в таком виде.
— Нормально тебе будет.
— Домою окно и надену, — даю ей руку, чтобы она снова залезла на стул. — Только трогать меня не надо.
— То есть этого недоноска ты попросила об этом, а мне говоришь нет? — она кивает, расплываясь в хитрой и до безумия довольной улыбке. — Тебе напомнить, что мы делали на выходных и как я тебя где только мог уже потрогал?
— Уильямс, замолчи, — она резко поворачивается и накрывает мой рот ладонью. — Ты хочешь, чтобы все об этом узнали? Сплетен и так на год вперед теперь будет из-за сцены с Лиамом.
Она такая злая, стоит, возвысившись надо мной, только потому что она на стуле, но чувствует себя такой большой и решительной, что по её логике я уже должен испугаться.
Аида, наверняка, даже не отдаёт отчета, насколько она красива в мелочах.
Если для того, чтобы у людей появился красивый ребенок, им нужно любить друг друга, то видимо любви сильнее, чем у её родителей в мире не существовало и Аида физическое этому подтверждение.
— Мне все равно, Аи, — она обречённо вздыхает, но это скорее выглядит театрально, а не так, будто я её действительно
расстроил. — Пусть хоть весь университет слышит, я тебя и поцеловать прямо сейчас при всех могу, чтобы не было сплетен, а всем без слов стало всё понятно.
— Если ты это сделаешь, я больше никогда с тобой не заговорю.
Она обиженно отворачивается, взяв в одну руку тряпку, а в другую средство для мытья стекол. Я был удивлен тому, что она на равне со всеми что-то делала, зная о том, что она может позволить себе вообще ничего не делать, не быть старостой и в целом не появляться в университете, оплатив разом все годы обучения и надбавку за то, чтобы выданный по итогу диплом был красным. Я хотел бы задать ей очень много вопросов, но это не та обстановка, она занята делом, да еще и обиделась.
Я смотрю на нее снизу вверх, и понимаю, что не зря зацепился с одногруппником. Он этого видеть не должен. При каждом движении ее руки с тряпкой по стеклу в разные стороны, я отчетливо вижу, как её грудь подпрыгивает от таких движений.
Заставляю себя отвернуться и не смотреть.
Аида становится на край стула, приподнимаясь на носочки, отдаю себе отчёт о том, что она попросила её не трогать и я еще не на только ебанулся, чтобы лезть к ней после чёткого «нет», но я понимаю, что она может упасть.
Вовремя обхватываю ее руками за колени.
Становится спокойнее от осознание того, что она не упадёт, и при этом еще и не орёт.
— Нормально все? — уточняю тут же у нее, надеясь, что не получу порцию очередного бреда, что она со всем прекрасно справляется в одиночку.
— Да, спасибо, — смотрит на меня сверху вниз. — Не отпускай меня, пожалуйста.
— Хорошо.
Я оставляю руки на ее ногах, с безумно теплой, бархатной и бледной кожей. Она немного смущается, сводя ноги ближе друг другу, но продолжает выполнять своё дело.
Кто бы мог подумать, что уборка на которую я и вовсе не хотел идти окажется таким приятным занятием, ведь она впервые не сопротивлялась моим прикосновениям.
Сам не замечаю как обе мои руки уже скользят вверх к ее бедрам. Она замирает лишь на секунду, я останавливаюсь, Аида продолжает натирать окно до блеска.
Я отдаю себе отчет о том, что не могу залезть ей под юбку прямо здесь, хотя все мои мысли уже увлечены лишь этой идеей.
Я убираю одну из рук, а второй обхватываю её ногу так, чтобы четыре моих пальца находились на внутренней стороне её бедра, и поднимаюсь рукой вверх, пока не натыкаюсь на край ее юбки. Она дергается, сжимая бедра и мою руку между них, а затем поворачивается и ударяет меня тряпкой, которая была у нее в руке, по плечу.
Не сильно, но так, чтобы я всё понял.
— Что ты себе позволяешь? — выставляя указательный палец впереди спрашивает она.
Если бы она знала, что это малейшее, что я смог себе позволить и на самом деле я готов закинуть ее на свое плечо, отнести в любое укромное место, будь это туалет или моя машина, чтобы трахнуть, зажимая её прекрасный ротик рукой, она бы не возмущалась.
Я держу себя в руках. Хотя бы пытаюсь это делать.
— Ничего из того, что тебе бы не понравилось, — я тяну руки к ее талии, чтобы снова придерживать ее на всякий случай. — Давай уже закончим с этим быстрее.
Она убирает мой руки своими, словно сейчас начнет со мной драться, так по-девичьи, но всё равно грозная до невозможности. Молча слазит со стула, передвигает его к следующему окну и снова залезает на него. Я делаю несколько шагов в ее сторону.
Просто наблюдаю, сознание делится на две половины: первая бьёт громким басом и твердит о том, что я и под её юбку мог бы залезть, а вторая отчитывает меня голосом первой учительницы о том, что я не должен был вообще позволять себе подобного и её это обидело.
Стараюсь держаться от нее подальше, а это заканчивается поцелуями в коридоре университета.
Пытаюсь не трогать ее, но руки сами тянутся.
В следующую секунду я успеваю поблагодарить себя за такую быструю реакцию, когда она делает маленький шаг на стуле и носок ее обуви скользит по стулу, заставляя её начать падать. Мне хватает пары мгновений, чтобы положить руки ей на талию сзади, сжав ее со всей силы, удержать, а затем оттащить к себе. Когда я опускаю ее на пол, Аиду продолжает прижиматься спиной ко мне, а я слышу как часто она дышит от испуга. Снова мы оказываемся слишком близко.
Я чувствую этот запах ее духов, который меня с ума сводит: вишневая косточка, ваниль и нотка дорогого ликера. Он еще несколько дней не выветривался из моей машины, после того, как она в ней находилась, что бы я не делал.
Я несколько дней ездил и ощущал ее присутствие.
Она поднимает голову, прижимаясь всем телом к моей груди, я смотрю на нее сверху вниз.
— Нормально все?
— Да.
Она в долю секунды будто опомнилась и отошла от меня, меньше чем на полметра, однако для нее главным, видимо, было просто отстранится как можно быстрее.
— Точно?
— Ты мне чуть ребра не переломал, — она кладет обе руки на левое ребро, глубоко дыша. — Я на этот чертов стул больше не встану, с меня хватит.
Не знаю драматизирует ли она, или ей на самом деле так плохо и от того, что она испугалась и от того с какой силой я ее схватил. Но другого выбора у меня просто не было.
— В следующий раз слушаться будешь, — она скрещивает руки на груди и хмурит
брови. — И не отказываться от помощи.
Она демонстративно показывает мне средний палец, наигранно улыбается и разворачиваясь, уходит прочь из аудитории.
Маленькая, непослушная светловолосая ведьмочка.