Заточение
Солнце светит на фоне ясного голубого неба. Запахи и звуки окружают Элизабет: горячий хлеб, мамины духи, море, смех, шум прибоя, тихие слова любви. Она открывает глаза. Чудесная картина: счастливая семья на пикнике у моря в тихий летний день. Любящие родители и два чудесных ангелочка на клетчатом пледе. Мама и папа лежат на горячем песке в объятиях друг друга, Алиса встаёт и смотрит на море, затем оборачивается к своей сестре и с задорной улыбкой на губах произносит: «Наперегонки, Бетти?» - и начинает бежать, сбрасывая по пути одежду. Элизабет бежит за ней, но останавливается перед водой. К ногам подкатывает волна, но вода не дарит прохладу в жаркий день. Она почти горячая и немного липкая. Она смотрит на ноги и в голове проносится пугающая мысль: «Кровь». Элизабет в ужасе отходит назад, но следующая волна крови накрывает её с головой. Стерев кровь с лица, она видит, что над водой в нескольких метрах от неё нависает красная дверь. Золотая ручка медленно поворачивается и дверь отворяется. В центре комнаты, перед красным, как и остальная мебель, столом, стоит Алиса. Она протягивает руку к сестре, но Элизабет не может добраться до неё, накрываемая с головой кровавыми волнами одной за другой. Дверь закрывается, а перепуганная девушка просыпается в холодной и мокрой от пота постели.
Это был сон. Как всегда. Со дня исчезновения сестры Элизабет снится один и тот же сон, поэтому она ненавидит спать и делает это только когда уже совсем не остаётся сил бороться. Со временем она научилась оставаться в сознании до 4-5 суток. Возможная смерть Алисы повлияла на всех в доме, но Элизабет оказалась сильнее остальных. Особенно сильнее своей слабохарактерной матери, добровольно ушедшей из жизни. Но даже Бетти со временем начинает сходить с ума от одиночества и своих снов. В этом мире её держит только мысль, что тело Алисы не найдено, и остаётся вероятность, что она всё ещё жива. Главное - продержаться ещё немного, пока она не разгадает тайну исчезновения сёстры. А тем временем Элизабет всё больше теряет здравомыслие, всё тоньше и прозрачнее становится граница между снами и реальностью. И теперь она задаётся вопросом: где она была этой ночью на самом деле?
Девушка поднимает голову с подушки и садится на кровати. На стенах и мебели её маленькой уютной спальни играют золотые и алые блики рассветного солнца, неподалёку слышно пение птиц, кружевные занавески разлетаются по всей комнате, подгоняемые ветерком из открытого окна, из-за чего Элизабет не сразу замечает своего отца в дальнем углу комнаты. На фоне стен, мебели и ковров цвета слоновой кости с нежно-розовыми элементами, отец в чёрном костюме с такой же чёрной тростью смотрится крайне неуместно.
-Отец? - тихо произносит она. - Тебе что-то понадобилось?
Элизабет встаёт с кровати и делает шаг к нему, но он отдёргивается как от огня. Она не выдела его больше 9 месяцев, и за это время он изменился: на ранее ухоженном, молодом, гладковыбритом лице теперь пролегают глубокие морщины на лбу и кончиках глаз, отросла борода, не говоря уже о том, что теперь он ходит с тростью - в общем весь его вид говорит о том, что он, как и его душа, сильно постарели и зачерствели за время, проведённое в полном одиночестве среди холодных стен.
-Зачем? - говорит он.
«О чём ты?» - хочет спросить Бетти, но понимает, что только одна вещь может заставить её отца явиться сюда спустя 9 месяцев и задать этот вопрос. Она и правда была вчера у Красной комнаты.
-Я хотела увидеть её.
-Зачем? - словно зачарованный повторяет отец, смотря сквозь дочь.
-Я пытаюсь понять, почему в этой комнате умирают люди, почему пропала моя сестра!
-Как ты смеешь?! - резко закричал он.
Элизабет, поражённая реакцией отца делает шаг назад.
-Это ты во всём виновата, дьявольское отродье... - зло произносит он. - Ты идёшь со мной.
Мужчина хватает дочь за руку и выводит из комнаты. Несколько минут они петляют по коридорам особняка, и Бетти безропотно следует за отцом, пока не замечает, что в конце коридора утренние лучи солнца, пробирающиеся через витражное стекло, подсвечивают синим цветом огромную дверь, закрытую на замок - дверь в северное крыло.
-Куда мы идём? - решает она задать вопрос.
-Туда, куда ты так хотела попасть.
В глазах девушки застывает ужас: отец ведёт её в Красную комнату! Элизабет пытается высвободить руку, но хватка отца железна. Они преодолевают коридор, железный замок с грохотом спадает с дверей, и они оказываются в Северном крыле - наиболее заброшенной и разрушенной временем части особняка. Ещё пара метров и они оказываются у лестницы в подвал. Отец заламывает её руку за спину и ведёт впереди себя. Красная дверь приветливо открывается перед ними.
-Папа... - в надежде возродить в нём родительскую любовь, она впервые за 4 года назвала его «папой», а не «отцом». - Папа! Не надо, прошу! Папа...
По щекам Элизабет бегут дорожки слёз. Она упирается ногами в пол и хватается за чёрные рукава пиджака отца, но он сильнее неё и продолжает толкать её в объятия Кровавой комнаты. Даже если он попадёт туда вместе с дочерью, комната всё-равно не тронет его. Чего про Бетти сказать нельзя. Ещё пара секунд борьбы и ноги девушки оказываются за порогом. Мужчина отталкивает её и закрывает дверь.