Путь Ведьмы

— Отец... Мёртв?

Эти слова, произнесенные Лукой, будто разорвали моё сердце на куски. Я не могла поверить в то, что он говорил. В голове закружились мысли, и мир вокруг потемнел, словно я оказалась в бездонной пропасти. Стены комнаты начали смещаться, а звуки заглушались, оставляя только гул внутри меня. Я смотрела на Луку и видела его страдания — он был сломлен не только физически, но и морально. Его глаза были полны боли, а лицо исказилось от горя. Я хотела обнять его, но боялась причинить ещё больше боли.

— Лука... — начала я, но слова застряли в горле, как будто невидимая рука сжимала мою трахею. Вместо этого я просто прижала его руку к своему сердцу, стараясь передать ему тепло и поддержку, в которой сама так нуждалась.

Слёзы градом полились из моих глаз, и я всхлипывала, пытаясь успокоиться, но это было безуспешно. Я не могла принять факт, что отца больше нет в живых, это было будто невозможно.

— Как... Как это произошло? — через силу я выдавила из себя слова, каждое из которых давалось с трудом, как будто я пыталась вытолкать воздух из легких.

Лука не сразу ответил. Он смотрел в пустоту, собираясь с мыслями. Я могла видеть, как его внутренний мир разрывается на части, и это заставляло моё сердце сжиматься ещё сильнее. Спустя минуту он наконец произнес:

— Там был предатель. Какой-то мужик защищал свою жену, которая являлась ведьмой. У него был кинжал... Сначала он пырнул им меня, у меня потемнело в глазах, я на миг будто потерялся в пространстве, а когда пришёл в себя, то отец был уже мёртв. Я не успел ничего сделать. Всё произошло так быстро...

Его голос дрожал от эмоций, и я могла представить себе ту сцену — как всё происходило в тот ужасный момент.

— Но это не всё, Исабель, — продолжил мужчина, печальным шёпотом, — Наш дом... Его больше нет. Его подожгли.

В этот момент последняя капля самообладания оборвалась. Задыхаясь, я расплакалась навзрыд. Горечь от потери отца и дома добила меня. Я чувствовала, как комок боли застрял в горле, и слёзы катились по щекам, оставляя за собой солёные следы. Это было невыносимо — как будто весь мир рухнул вокруг, как будто я осталась одна на обломках своей жизни.

Лука сквозь боль привстал на локтях и спрятал меня в объятия. Я слышала его частое сердцебиение, как ритм жизни, который продолжался, несмотря на всю катастрофу вокруг нас.

— Это я виноват... Извини меня... — шептал он, и его голос дрожал от отчаяния. Я чувствовала, как его рука нежно гладит мои волосы, как будто он хотел успокоить не только меня, но и себя.

Я прижалась к нему ещё ближе, пытаясь найти хоть каплю утешения в его словах. Но в голове всё равно крутились мысли о том, что мы потеряли. Я представляла себе наш дом — уютный, наполненный светом. Вспоминала, как отец рассказывал мне истории перед сном, когда я была маленькая. Теперь всё это было стерто с лица земли, как будто никогда и не существовало.

Прошло два дня с тех пор как я узнала о смерти отца, и вот я в чёрном одеянии стою рука об руку со своим братом перед могилой отца, в окружении близких ему людей и верных сторонников, слушая молитвы священника.

Я смотрю на могилу, свежезасыпанную землёй, и не могу поверить, что его больше нет.

Мой брат, с ещё не зажившими ранами, крепко сжимает мою руку. Я чувствую, как он пытается быть сильным, в такой трудный момент, но и в его глазах я вижу ту же бездонную печаль.

Священник читает молитвы, его голос звучит тихо и спокойно, словно пытается успокоить наши сердца. Я прислушиваюсь к каждому слову, пытаясь найти утешение в этих ритуалах. Но мысли всё равно уносят меня далеко — к воспоминаниям об отце.

Люди вокруг нас тоже молчат, кто-то шепчет слова поддержки, кто-то просто стоит с опущенной головой. Я вижу знакомые лица — друзей отца, коллег и старых знакомых. Каждый из них пришёл отдать дань уважения человеку, который оставил неизгладимый след в их жизни. Я ловлю взгляд одного из них — пожилого мужчины с морщинистым лицом и грустными глазами. Он кивает мне с пониманием, и я понимаю, что он знает, что мы переживаем.

Постепенно молитва заканчивается, и священник обращается к собравшимся. Он говорит о том, каким замечательным человеком был мой отец, о его доброте и щедрости.

Когда священник завершает свою речь, я чувствую, как брат слегка сжимает мою руку. Мы оба знаем, что пришло время прощаться. Я делаю шаг вперёд к могиле, наклоняюсь и кладу на неё цветы — это символ моей любви и благодарности. В этот момент кажется, что мир вокруг замирает. Я закрываю глаза и шепчу: "Я буду помнить тебя всегда".

Слезы катятся по щекам, и я не могу сдержать свою печаль. Это прощание кажется таким окончательным. Я оглядываюсь на людей вокруг — они тоже плачут или сдерживают слёзы. Мы все здесь вместе, но каждый из нас переживает свою боль в одиночку.

Когда мы покидаем кладбище, я чувствую тяжесть на душе.

Вернувшись в поместье дядюшки, я ощутила, как тяжесть на душе давит на меня, заставляя искать уединения. Моя комната стала моим убежищем, местом, где можно было скрыться от реальности, погрузиться в свой маленький, выдуманный мир. Здесь всё было так, как я хотела: мама и папа были живы, брат всегда рядом, поддерживающий и любящий, а вокруг не было ни забот, ни проблем. Я сидела на краю кровати, глядя в окно на серое небо, когда вдруг раздался стук в дверь.

— Войдите! — произнесла я, не отрывая взгляда от двери.

В комнату вошёл дядя, в его руках был поднос с травяным чаем.

— Милая, — произнёс он, присаживаясь рядом со мной на кровать, — миссис Розалин приготовила для тебя этот чай. Выпей его, пожалуйста, тебе нужно успокоиться.

Дядя протянул мне чашку. Я сделала первый глоток, чай оказался тёплым и мягким на вкус, с нотками лаванды.

— Что же теперь будет, дядюшка? — спросила я тихо и безэмоционально, будто слова сами собой вырывались из меня.

Он немного задумался, его взгляд стал серьёзным.

— Исабель, я ваш с Лукой крёстный отец. Хоть вы уже выросли и можете сами позаботиться о себе, но теперь я за вас в ответе. Я дал обещание вашим родителям, что никогда не брошу и не оставлю вас в трудную минуту,— он сделал короткую паузу, собираясь с мыслями, — Вы будете жить у меня. Теперь мой дом — ваш дом, и это не обсуждается.

Я посмотрела на дядю заплаканными глазами. Внутри меня разливалось тепло, но я не могла найти нужные слова, чтобы выразить ему свою благодарность. Он и без слов понял мои чувства и крепко обнял меня. Это объятие было как спасательный круг в бурном море.

— Что же касается твоей свадьбы... — начал дядя, но задумался, словно искал правильные слова, — Я не хочу расстраивать тебя, но её нужно будет отложить. Сейчас не время для торжеств.

Его слова немного ободрили меня. Мысль о свадьбе была как острый нож, который разрывал мою душу на части.

— Дядюшка, я понимаю. Всё хорошо,— ответила я с лёгкой улыбкой.

Дядя встал с кровати и подошёл к окну, его взгляд скользнул по двору. Он явно о чём-то размышлял.

— Славно, тогда отложим её на неопределённый срок,— произнёс он с шумным вздохом и лениво продолжил: — Лука утверждает, что уже готов приступить к своим обязанностям инквизитора. Я отправлю его и Арвона в соседний город, там ходят слухи о том, что кто-то занимается колдовством. Пусть расследуют это дело. А ты, моя милая, будь аккуратна. Заведи новых подруг, развейся.

Поцеловав меня в макушку и погладив по волосам, он вышел из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями. В голове всё ещё крутились обрывки разговоров и воспоминаний о родителях, о том времени, когда жизнь казалась простой и ясной. Теперь же всё изменилось.

Всю ночь меня мучили кошмары, как будто мрачные тени танцевали в моём сознании, шепча что-то невнятное и зловещее. Я просыпалась в холодном поту, сердце колотилось, а в ушах звенели голоса, словно кто-то пытался донести до меня важное послание, но слова терялись в хаосе.

С трудом собравшись, я встала с постели и накинула на себя лёгкое шёлковое платье розового цвета, украшенное серебряными лентами, которые нежно переливались в лунном свете.

Я вышла из комнаты и направилась к двери, решив, что прогулка поможет мне проветрить голову и избавиться от навязчивых мыслей.

На улице царила тишина, лишь изредка нарушаемая треском веток под ногами. Позади дома раскинулся лес, густой и таинственный, его высокие деревья словно охраняли свои секреты. У подножия деревьев росли высокие кусты белой сирени, их аромат был сладким и насыщенным. Я подошла к ним и глубоко вдохнула, позволяя цветам окутать меня своей нежной аурой.

Вдруг боковым зрением я заметила, как что-то блеснуло в глубине леса — голубой огонь, яркий и манящий. Я остановилась, но не успела сосредоточиться на этом свете, как он погас, оставив после себя лишь легкое послевкусие загадки. Сердце забилось быстрее от любопытства.

Я решила следовать за этим светом, пройдя немного вглубь леса. Листва на деревьях тревожно зашелестела, словно чувствуя присутствие чужака в этом природном царстве. Я ощущала себя неуютно, но желание ещё раз увидеть этот свет было сильнее страха.

Через пару метров я снова увидела маленький огонёк. Он парил над землёй, заливая пространство вокруг себя синеватым заревом. Это было завораживающее зрелище — огонёк танцевал в воздухе, словно призывая меня подойти ближе. Я быстро подбежала к нему, но он исчез прямо перед моим носом, как дым.

— Что это было? — прошептала я, оглядываясь по сторонам в поисках ответа. В этот момент я поняла, что зашла слишком глубоко в лес и потеряла обратную дорогу. Страх начал подниматься внутри меня. Я осмотрелась вокруг и заметила только высокие деревья и густую листву.

Сердце колотилось в груди, а разум заполнялся тревожными мыслями. Я попыталась вспомнить путь назад, но лес казался бесконечным и запутанным. Каждый шорох заставлял меня вздрагивать, казалось, что кто-то наблюдает за мной, недовольный моим вторжением.

Где-то в метре за моей спиной хрустнули ветки. Я вздрогнула от неожиданности. Сквозь страх я обернулась, готовая встретиться с тем, кто нарушил мою тишину.

Передо мной стояла девушка лет двадцати. Её рыжие, прямые волосы длиной по пояс сверкали в свете Луны. Они обрамляли её лицо, подчеркивая выразительные черты: высокие скулы, острый нос и пухлые губы, которые были чуть приоткрыты, как будто она собиралась что-то сказать. На ней было длинное тёмно-фиолетовое платье, которое было украшено чёрной, плетёной вставкой на груди.

— Что ты тут делаешь? — недовольным тоном спросила незнакомка.