-Беда не приходит одна-
Позади нас незаметно появился Арвон, его фигура словно сливалась с тенями коридора.
— Вас встретили? — поинтересовался он, его голос был низким и спокойным, как будто он уже знал ответ.
— Да, — подала я голос, — Миссис Розалин позаботилась о том, чтобы нам подготовили комнаты.
Он кивнул, и в его глазах зажглось одобрение.
— Замечательно, — тихо сказал мужчина, — Тогда я должен отлучиться по делам. Узнаю, что происходило в столице в наше недолгое отсутствие, и вернусь, а вы отдыхайте и не переживайте.
С этими словами он развернулся и исчез в глубине коридора, оставив нас наедине. Мы с Леонор обменялись взглядами, полными облегчения и ожидания.
Мы начали двигаться по коридорам, и я не могла не заметить изменений, произошедших с домом за то время, что не приезжала сюда. На подоконниках распустились новые цветы в горшках, их яркие лепестки привлекали внимание. Свежие шторы струились на легком ветерке, создавая ощущение легкости и свободы. Обновленная мебель придавала помещению атмосферу тепла и уюта. Я чувствовала себя как дома, словно каждый предмет здесь ждал именно нас.
Внезапно одна из служанок прервала наши размышления, ловко направившись к нам.
— Мисс Исабель, мисс Леонор, ваши покои готовы. Пожалуйста, пройдите за мной, я покажу их вам, — произнесла она с легкой улыбкой на лице.
Мы последовали за молодой девушкой, её высокая фигура грациозно двигалась по лестнице. Она привела нас на второй этаж и указала на две двери, находящиеся друг напротив друга.
— Правая дверь — это комната мисс Исабель, а левая — для мисс Леонор, — тонким голосом сказала служанка, — так же в комнатах присутствуют умывальные, которыми вы, конечно же, можете воспользоваться.
— У нас будут отдельные комнаты? — в недоумении поинтересовалась я.
— Да, так распорядилась миссис Розалин. Что-то не так? — спросила она с легким беспокойством в голосе.
— Всё в порядке, не переживайте, спасибо большое! — ответила я с улыбкой, стараясь развеять её сомнения, — Больше нам ничего не нужно.
— Хорошо! Если вдруг что-то понадобится, можете обращаться в любое время дня и ночи, — заверила она нас и поспешила выполнять свои обыденные дела.
Когда служанка ушла, мы с Леонор скрылись за дверьми своих комнат.
Зайдя в помещение, я была поражена его красотой. Светлые стены, украшенные изящными узорами, в центре комнаты стояла широкая кровать с мягким голубым пастельным бельем из шёлка, которое переливалось на свету, словно нежные волны. Резная мебель из светлого дерева дополняла интерьер, каждая деталь была выполнена с любовью и вниманием к искусству. Небольшие столики и комоды с изысканными ручками приглашали прикоснуться к ним, а высокие окна, обрамленные легкими занавесками, пропускали утренние лучи солнца, которые играли на полу и стенах, наполняя комнату теплом и светом.
Сняв своё тяжёлое, потрёпанное платье, я почувствовала, как тяжесть дня уходит вместе с ним. Я осталась в свободной белой сорочке из хлопка, которая приятно касалась кожи. Она была такой лёгкой и воздушной, что я мгновенно почувствовала себя свободной. Лишь только моя голова коснулась подушки, как я провалилась в сон. Мягкость одеяла окутала меня, и мир вокруг стал неясным и далёким.
Я проснулась от стука в дверь. Вначале мне казалось, что прошло не больше часа с того момента, как я уснула. Однако, когда я открыла глаза, меня поразила тьма, окутывающая комнату. Лишь тонкие светлые полосы света, которые оставляла за собой Луна, пробивались сквозь занавески и медленно гуляли по мягкому ковру, создавая загадочные узоры. Я засмотрелась на эти волшебные лучи, которые казались живыми и непредсказуемыми, но меня снова потревожил настойчивый стук в дверь.
С трудом выбираясь из мягкой постели, я направилась к двери. Открыв её, я увидела Леонор. Её лицо светилось от волнения.
— Они вернулись, — тихо сказала она.
В один момент меня как будто окатило холодной водой. Сон, который только что окутывал меня мягким покровом, резко ушёл на второй план, и радостно я воскликнула:
— Леонор, какие замечательные новости! Я быстро надену платье и спущусь.
Но не успела я отойти от двери, как девушка схватила меня за руку.
Я обернулась к ней, и в этот момент заметила, как её лицо потемнело, а глаза, обычно полные жизни, стали тусклыми и полными беспокойства.
— Исабель, мне нужно вас предупредить... — её голос дрожал, словно она пыталась сдержать слёзы.
Я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Леонор поникла, и я увидела, как она ищет правильные слова, но они словно прятались от неё. Она избегала со мной зрительного контакта, её взгляд метался по полу, как будто искал спасение в узорах на ковре.
— Лука не в лучшем состоянии, — наконец произнесла она, и в её голосе была слышна нотка отчаяния, — Его ранили, сейчас он у себя в комнате на первом этаже...
Эти слова пронзили меня острым ощущением страха и беспокойства. Хоть мы и плохо ладили, но Лука — мой брат, я не могла поверить в то, что с ним могло случиться что-то плохое. Внутри меня тревога смешивалась с гневом и решимостью.
Я в спешке накинула на себя платье и направилась вниз по лестнице. За мной следовала Леонор, её шаги были тихими и осторожными.
Спустившись на первый этаж, я ощутила холодный сквозняк, пробирающийся сквозь старые стены. В этот момент моё внимание привлекла дверь напротив главного зала, из которой вышел Янис. Он выглядел изможденным: его одежда была пыльной с каплями крови, которые высохли на ткани, создавая зловещие пятна.
Каштановые волосы Яниса были взъерошены, и я не могла не заметить, как они падали ему на лоб. На его щеке красовалась кровоточащая рана — тонкая полоска, которая резко выделялась на фоне бледной кожи. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее от тревоги. Он выглядел так, будто пережил настоящую бурю, и в этот момент мне стало ясно: то, что произошло было серьёзным.
Леонор остановилась рядом со мной, её глаза расширились от удивления и беспокойства. Мы обе замерли в ожидании, не зная, что сказать или сделать дальше. В воздухе витала напряженность.
— Мисс Исабель, — тихо произнёс мужчина, но его голос звучал по всему коридору, — Почему вы не спите? Ещё глубокая ночь... отправляйтесь, пожалуйста, в кровать.
Я взглянула на него, его фигура сливалась с тенями в коридоре. В свете тусклой свечи его лицо было полузасвечено, но я могла разглядеть глубокие линии на лбу и напряжение в его челюсти. Он выглядел усталым и одновременно настороженным.
— Мистер Янис, это комната Луки? — спросила я, указывая на дверь позади него.
Я не могла избавиться от ощущения, что что-то ужасное произошло.
Он пристально смотрел на меня, и кажется, не торопился отвечать. В его янтарно-медовых глазах читались тени тревоги, но он сохранял спокойствие, словно пытался защитить меня от чего-то.
— Да... это его комната, — наконец произнес он, и в его голосе прозвучала нотка грусти.
Я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее. Я хотела обойти мужчину, но он остановил меня, преграждая дорогу своим телом.
Мы стояли совсем близко друг к другу. Мужчина был настолько высоким и широкоплечим, что я на его фоне казалась совсем маленькой. Его присутствие давило на меня, как будто я оказалась в ловушке.
— Что вы делаете? Я хочу видеть своего брата! — отступая на шаг, возмутилась я. Мой голос дрожал от эмоций, и я пыталась сохранить самообладание.
Янис взглянул мне в глаза. Его взгляд был полон решимости и заботы одновременно.
— Сейчас вам туда нельзя. С ним лекарь, зашивает его рану, поверьте, это не самое приятное зрелище, — произнёс он с такой серьёзностью, что в моём сердце бушевала тревога.
— Рану? — дрожащим голосом спросила я, не веря своим ушам.
Мысли о том, что могло случиться с Лукой, обрушились на меня лавиной.Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Все мои страхи и тревоги выплеснулись наружу в виде горячих капель. Я не могла оставаться здесь бездействующей, мне нужно было быть рядом с Лукой.
Янис наклонился ближе, его глаза были полны искренности и беспокойства.
— Я понимаю ваши чувства, мисс Исабель. Но поверьте мне, сейчас лучше остаться здесь. Лекарь делает всё возможное, чтобы помочь ему. Вам нужно подождать.
— Но я не могу просто ждать! — почти закричала я, не в силах сдержать эмоции.
Янис глубоко вздохнул и мягко сказал:
— Я обещаю вам, что он в надежных руках. Если вы хотите помочь своему брату, то лучше всего будет подождать и дать лекарю закончить свою работу.
В его голосе звучала такая уверенность и спокойствие, что я почувствовала себя немного успокоенной. Но страх за Луку продолжал грызть меня изнутри.
— Давайте мы с вами немного посидим на веранде, — произнёс Янис, его голос звучал бархатисто и успокаивающе, словно мягкий шелк, который обволакивает и защищает от внешних бурь, — Там прохладно, и можно привести мысли в порядок.
Леонор легонько прикоснулась к моей ладони. Этот нежный жест был полон поддержки, как будто она хотела сказать: «Я рядом, ты не одна». Её прикосновение было тёплым и ободряющим, оно словно напоминало о том, что иногда нужно просто остановиться, сделать шаг назад и дать себе время на размышления. Я почувствовал, что мне действительно необходимо проветрить голову, освободиться от тех мыслей, которые мучили меня.
Втроём мы вышли на улицу, и свежий воздух окутал нас, словно мягкое одеяло. Мои щёки, разгорячённые от солёных слёз, встретили бодрящий ветерок, который играл с моими волосами и уносил прочь тяжесть переживаний. Я глубоко вдохнул, стараясь наполнить лёгкие чистым воздухом, который приносил с собой обещание новых мыслей и чувств.
Присев на скамейку возле дома, я заметил, что каждый из нас погрузился в свои размышления. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь лёгким шёпотом листвы и отдалённым звуком ночных птиц. Каждый задумался о чём-то своём, что терзало душу. Я смотрел на Леонор — её глаза были устремлены вдаль, а губы слегка сжаты в тонкую линию, как будто она пыталась удержать внутри бурю эмоций. Янис же сидел неподвижно, его лицо отражало глубокую задумчивость; казалось, он искал ответы на вопросы, которые мучили его долгое время.
— Здесь и вправду прохладно, — шмыгая носом, пробормотала я, стараясь согреть руки, обняв их вокруг колен. Ветерок, проносящийся сквозь ветви деревьев, приносил с собой свежесть, которая немного бодрила, но в то же время напоминала о том, что рассвет уже близок.
— Я могу попросить работниц дома приготовить травяной чай, — предложила Леонор, её голос звучал мягко и ласково.
Она положила свои нежные ладони на мои, и это прикосновение было как теплый лучик солнца в пасмурный день.
— Он поможет вам успокоиться и согреться. Что скажете?
— Было бы неплохо, спасибо тебе, — ответила я, улыбнувшись уголками губ.
Мой взгляд встретился с её тёплыми карими глазами, и я кивнула ей в знак согласия. В этом простом жесте заключалась моя благодарность за её заботу.
Леонор, с лёгкостью и грацией, поднялась с места и направилась в дом. Я смотрела ей вслед, наблюдая за тем, как она исчезает за дверью, оставляя меня наедине с Янисом. Он сидел рядом, его лицо было сосредоточенным и спокойным, но я могла видеть, что внутри него тоже бушуют волны эмоций.
— Не переживайте так сильно, — прервал тишину мужчина, его голос был глубоким и уверенным, — У вас сильный брат. Он быстро поправится. Уверен, уже завтра он будет пытаться работать, делая вид, что с ним всё в порядке.
Его слова немного успокоили мою душу. В самом деле, в этом и заключался мой брат: как бы тяжело ему ни было, он никогда не показывал этого окружающим. Он всегда был опорой для многих, даже когда сам нуждался в поддержке.
— Очень хочу надеяться, что так и будет, мистер Янис, — ответила я тихо, стараясь вложить в свои слова всю ту надежду, которую испытывала в глубине души.
Мы снова погрузились в молчание, которое окутало нас своей мягкой завесой. Каждый из нас был снова погружён в свои собственные мысли. Я смотрела вдаль, на мерцающие огоньки в небе, которые казались такими далекими и недосягаемыми.
— Мистер Янис, я могу задать вам личный вопрос? — произнесла я.
Мужчина вздрогнул от неожиданности, его глаза расширились, но он быстро собрался и положительно кивнул, внимательно ожидая, что я скажу дальше. В его взгляде читалось любопытство и легкая настороженность.
— У вас есть жена? — спросила я, глядя ему в глаза.
Я старалась быть максимально искренней, но в то же время не могла не чувствовать легкую неловкость.
Янис разорвал со мной зрительный контакт, его взгляд потемнел, и он стал более мрачным. Тем не менее, он ответил сдержанно:
— Нет, у меня нет жены. Почему вы задали мне этот вопрос?
Я почувствовала, как в груди застряло что-то тяжелое, и продолжила:
— Отец выдаёт меня замуж за мистера Арвона против моей воли, и я волнуюсь. А у вас я заметила кольцо на безымянном пальце, поэтому и спросила. Думала, у вас есть супруга, и вы по-настоящему знаете, какого это — жить в браке, — произнесла я, стараясь не выдать своего расстройства.
Янис на мгновение замер, а затем его голос стал тихим и ровным:
— Моей жены не стало два года назад. — Эти слова безэмоционально слетели с его губ, как будто он делился обычным фактом из своей жизни, — Кольцо лишь память о ней.
— Извините, — неловко прошептала я, чувствуя, как внутри меня поднимается волна сочувствия, — Мне очень жаль.
— Исабель, не нужно извиняться. Вы же не знали, — сказал он, прокручивая золотое кольцо на пальце. Его голос стал чуть теплее, — Да и к тому же раны уже затянулись, хоть и шрамы остались.
Он сделал паузу, как будто собирался с мыслями, а затем добавил:
— А по поводу свадьбы сильно не переживайте. Арвон хороший, надёжный парень. Он хоть и молод, но уже успел многое повидать. Возможно, он сможет сделать вас счастливой.
Я задумалась над его словами. В какой-то момент мне стало легче от того, что Янис поделился своей историей.
Больше мы не проронили ни слова. Дождавшись Леонор и выпив травяной чай, я вернулась в свою комнату, но уснуть так и не смогла. Тишина ночи казалась непривычной, а мысли о раненом Луке не давали покоя. Я лежала на кровати, глядя в потолок, пытаясь успокоить бурю в голове. Чай, для расслабления, лишь на время помог отвлечься, но теперь его успокаивающее действие уже ускользало.
С первыми лучами солнца, когда нежный свет пробивался сквозь занавески, я вышла из комнаты. В доме было тихо, все ещё спали, и это создавало атмосферу умиротворения. Я спустилась на первый этаж, но беспокойство вновь взяло надо мною вверх, как тень, которая не покидает даже в ясный день. Мои шаги были осторожными, чтобы не разбудить никого.
Подойдя к двери брата, я остановилась. Не хотелось его будить, но и приличия я не могла не соблюдать. Я тихонько постучалась в дверь, сердце забилось быстрее от ожидания. Внутри меня боролись страх и желание узнать правду. Секунды тянулись, и вдруг неожиданно для себя я услышала голос брата:
— Войдите.
Я открыла дверь и вошла в комнату. Передо мной открылась страшная картина, которая мгновенно заставила моё сердце сжаться. Лука лежал на кровати с голым перемотанным бинтами торсом. Его лицо было бледным, а у виска красовались кровоподтёки и большой синяк, словно следы от жестокого удара.
В комнате царила тишина, нарушаемая лишь моим тихим дыханием. Я подошла ближе и почувствовала, как в груди застряло дыхание. Бинты были пропитаны кровью — это зрелище вызывало ужас и невыносимую тревогу. Я хотела закричать, но слова застряли в горле. Все мои мысли о том, как он мог оказаться в таком состоянии, стремительно заполнили сознание.
— Лука! — вырвалось у меня с трудом, — Что случилось?
Он смотрел на меня с удивлением и усталостью. В его взгляде читалось что-то большее — боль и страдание, которые он старался скрыть.
— Исабель, — прошептал брат, его голос звучал хрипло и с трудом пробивался сквозь сжатое горло, — Прости меня, сестрёнка.
Я увидела, как он попытался откашляться, но резкая боль пронзила его тело, и он скорчился, схватившись за раненый левый бок. Его лицо исказилось от страха и страдания, а в глазах читалась глубокая тоска. Я чувствовала, как сердце сжимается от ужасного зрелища — мой брат, всегда сильный и защищающий, теперь выглядел таким уязвимым.
— Я так виноват перед тобой, — произнес он, и по его избитой щеке покатились слёзы, словно дождь на весеннем солнце.
Это было первое, что я видела в его глазах — слёзы, полные горечи и раскаяния. Я впервые видела его в таком разбитом состоянии, и это напугало меня до глубины души.
Я присела рядом с ним на краю кровати, стараясь не причинить ему боли. Аккуратно приложила свою ладонь к его щеке, чтобы успокоить его и показать, что я рядом. Его кожа была холодной на ощупь, и я почувствовала, как внутри меня что-то треснуло.
— Лука, что ты такое говоришь? Ты жив, а это главное, — пыталась я говорить уверенно, но голос предательски дрожал.
Я искренне хотела поддержать его, но сама была охвачена страхом и неуверенностью.
После моих слов он крепко сжал мою руку, и я почувствовала, как его ладонь дрожит от напряжения. Он сдерживал свои эмоции, которые уже пробивались наружу, как вода из треснувшей бочки. Я могла видеть, как мускулы его лица натянулись в борьбе с внутренней болью.
— Я не смог его спасти... — произнёс он с трудом, и в его голосе звучала такая тяжесть, что мне стало невыносимо больно, — Отец мёртв.