8. 👣〰️
Лиса чувствовала, будто её жизнь внезапно разделилась на две половинки, «до» и «после».
Она плохо помнила промежуток от звонка Дженни — о том, что Чонгук доставлен в больницу в критическом состоянии — до того, как оказалась в типичном холле с запахом медикаментов и стерильности. Лиса увидела кровавую одежду подруги, руки, по локоть замаранные в красном, и упала на колени, издав истеричный клич. Манобан сразу всё поняла.
Дженни успокаивала, старательно что-то объясняла, кое-как взвалив на своё болезненное тело Лису и дотащив девушку до диванчика, и пыталась всеми силами казаться сильной. Она мельком обрисовала сцену предполагаемого нападения и в тысячный раз повторила, что Чонгук — борец, и что он обязательно выкарабкается.
Обязательно.
Лиса не знала, как ей пережить эти страшные часы, минуты, секунды. Всё существование разом потеряло смысл. Её голова безвольно лежала на коленях Дженни, глаза осоловело глядели в одну точку. Манобан не чувствовала слёзы и не понимала, что плачет; она периодически всхлипывала и впивалась ногтями в обшивку. В какой-то момент весь сказочный замок рухнул прямо ей под ноги, не оставив и шанса на счастливое завтра.
Реальность разъедала.
Господи, Лиса же сама вложила пистолет в руки Сехуна, когда согласилась выйти за Чонгука. И хотя камеры наблюдения в доме Минов оказались отключены, Манобан и без них знала, что попытка убийства исходила от её бывшего молодого человека. Сехун пребывал под стражей, точнее под домашним арестом, но не было никаких сомнений, что всё это — его затея. Когда ты наследный принц целого состояния, нанять киллера и поручить ему злодеяние оказывалось легче легкого.
Однако откуда в Сехуне нашлось столько изощренности, чтобы спланировать столь коварное покушение? Если даже не убийство.
Перед лицом Лисы возникло два стаканчика с темным напитком. Юнги присел справа от неё, поддерживающе проходясь рукой вдоль спины и останавливаясь где-то у основания шеи.
— Нет новостей? — шепотом поинтересовался он.
И Лисе не нужно было обладать телепатией, чтобы представить, как Дженни отрицательно кивнула и обеспокоенным взглядом указала на девушку перед собой.
— А ты... Ты как?
По правде говоря, Лиса тоже волновалась за Дженни, на которую сейчас взвалилось слишком многое. И часть из-за того, что её непутевая подруга когда-то в прошлом влюбилась в гребаного психопата. Манобан постепенно выросла на диване, упершись ладонями в колени.
— Лучше бы он убил меня, — огорошило комнату ледяным тоном.
Лиса ощутила сильные руки Юнги, привлекшие её к себе и заставившие уткнуться в грудь. От него пахло знакомым одеколоном, сладким Hugo Boss, тем, что подарил ему Чонгук на прошлый Новый год. Если жених не перенесет эту операцию, Лиса не знала, как жить дальше. Наверное, она засадила бы Сехуна за решетку до скончания века, а затем перерезала бы себе горло. Какой смысл оставался во всём этом без него?
— Ты ни в чём не виновата, — попыталась ободрить подругу Дженни, поднося к её губам напиток, — пожалуйста, выпей успокоительное. Ты должна быть сильной, чтобы помочь Чонгуку восстановиться, когда он придёт в себя.
Манобан глотала горькие слезы, она аккуратно оттолкнула стаканчик. Юнги перенял напиток из рук жены, как бы намекая на то, что сейчас бессмысленно даже пытаться.
— Ты хотела сказать «если»? — скептически пробормотала Лиса, мысленно выливая на себя все матерные изречения, на какие оказалась способна.
Кольцо на безымянном пальце обожгло, Манобан стянула его и неловко бросила на столик впереди.
— Оно его убило. Я его убила!
— Тише-тише, принцесса, — успокаивающим и вкрадчивым голосом промолвил Юнги, наблюдая за тем, как Дженни подбирает с хаотично разбросанных журналов кольцо и сообразительно прячет его в карман кардигана, — Чонгук выкарабкается, вот увидишь. Не смей сдаваться раньше времени.
— Нужно было вернуться к Сехуну. Пусть я, но только не Чонгук. Пусть под этой пулей была бы я...
Лиса вновь залилась слезами, не зная, как остановиться. Она почувствовала, руки Дженни на своих, короткий поцелуй на макушке. Она и Юнги успокаивали её, как родители малого ребенка, хотя оба тоже безумно переживали за Чонгука.
— Лиса, мы бы тебя никогда не отпустили обратно к этому уроду, — важно сказала Мин, заботливо перебирая светлые пряди, — а Чонгук тем более. Сехун знал, насколько ты будешь разбита, поэтому воспользовался твоими слабостями. Мы не можем сейчас сломаться и дать ему победить окончательно...
Дженни оборвалась на полуслове, поскольку к ним вышел опытнейший хирург Сеула, оперировавший их друга. По его непробиваемому, но уставшему лицу было сложно догадаться, какие новости он готовился сообщить. Лиса чувствовала себя загнанной в угол, испуганной и потерянной. В реальности, она так боялась узнать правду, что хотела зажать уши руками и считать эмоции с лиц Юнги и Дженни.
«Только бы он выжил».
Ничего другого ей сейчас не нужно было.
***
У Чимина плохо получалось сосредоточиться на работе, поэтому он выпил.
За стопкой соджу поделился всем со своей напарнице, и вместе они пригубили ещё две, хотя вечер едва ли начался. Чеён оказалась довольно сентиментальной личностью, очень прыткой; во время рассказа, Пак поднесла ладонь, испуганно приземлившись на барный стул. Стрельбу в Чонгука танцовщица восприняла словно собственную трагедию.
— Он... он жив? — всё также растерянно уточнила Розэ, в её глазах собрались слёзы. Если бы ситуация была менее острая, возможно, Чимин даже поймал привычный укол ревности. Но речь шла о жизни друга.
— Стабилен. Очнётся ли, под большим вопросом.
— Ужасно, — эмоционально выдала Чеён, рефлекторно распустив волосы и поправив их, — Лиса, должно быть, просто подавлена. А ты... Ты вообще сможешь сегодня работать? Может тебе стоит поехать к остальным? Уверена, мы с Намджуном всё уладим.
— Вряд ли наш табор поможет ему прийти в себя быстрее, — правдиво подметил Чимин, массируя слезящиеся глаза, — лучше я хоть где-то побуду полезным.
Розэ рефлекторно потянула бизнесмена на себя, полноценно окружив теплотой и заботой, исходящей от неё. Пальцы легко сомкнулись на шее, щека прижалась к правому плечу напарника. Чимин ответно сгреб танцовщицу в объятия, прикрывая глаза и совершенно забывая про окружающих.
Чеён ощущалась такой хрупкой и беззащитной... Наверное, именно своей робостью она и покорила его сердце. Несмотря на всю сексуальность и грацию, которые танцовщица выплескивала на сцене, в жизни Пак оставалась просто наимилейшим созданием. Как один человек смог уместить в себе обе эти стороны — в голове не укладывалось.
— Всё будет хорошо, — тонким голосом продолжила Розэ, ласково поглаживая по спине. Она чуть отстранилась, осознав вопиющую фамильярность со своей стороны. Чеён знала, что Чимин нуждался в поддержке и успокоении, и не смогла удержаться от нахлынувшего порыва подарить ему это. Она виновато улыбнулась, озираясь по сторонам, — простите, я...
— Нет-нет, — быстро остановил её Пак, задержав пальцы на ладонях танцовщицы, — я... Мне это нужно было. Спасибо, Чеён.
— Вряд ли я сделала многое. Но если тебе нужно будет поговорить, то знай, что есть тот, кто готов выслушать. В любое время.
Чимин почувствовал будто ему снова семнадцать, и он абсолютно безоружен перед самой красивой девушкой школы.
Хотя сейчас Пак считался даже излишне самоуверенным, тогда это было не так. Низенький, пухлощёкий, в очках... В элитных заведениях подобные не пользовались популярностью, их принимали лишь из-за дохода родителей. Его первая серьёзная влюбленность, сногсшибательная одноклассница опозорила перед всеми, растоптала сердце. Сделала отстраненным, не ищущим взаимности, а лишь удовольствие без обязательств.
Психологические травмы, полученные в столь нежном возрасте, оставляли отпечаток на всю жизнь. Пак поклялся, что никогда больше не даст другим возможность ранить его. И теперь, спустя столько лет, воздвигнутые стен разрушились лишь от одного робкого прикосновения. Чеён...
Господи, она бы и мухи не обидела; да её сам кто угодно мог задеть и ранить. Розэ выглядела смущенной от их близости, заметно покраснев.
— Возьми столько времени, сколько тебе нужно, — сглотнув, сообщила Пак, тактично высвободив ладонь и поправив наряд, — я вернусь к девочкам и гостям.
Она вежливо поклонилась, отходя в сторону, но всё же украла последний взгляд. Если бы не другие обстоятельства, Чимин бы ликовал. Однако его беспокойство за Чонгука не дало насладиться моментом.
— Всё образумится, — заверила Розэ напоследок.
— Я знаю, — кивнул Пак, тяжело вздохнув. — Точнее, хочу в это верить.
***
Джису было ужасно неловко за нервный срыв, за свою некомпетентность и за то, что она показала давно забытые чувства. Однако после минувшего разговора с Тэхёном ей стало намного легче; ненависть, подпитываемая невысказанными словами, испарилась. Осталось лишь странное равнодушие и опустошение; им обоим не мешало бы друг от друга отдохнуть, но слежка не требовала отлагательств.
— Порядок? — аккуратно поинтересовался Тэхён, когда детектив подошла к барной стойке в конце которой совсем недавно обнимались... Паки? Ким взяла поднос, в надежде отнести тот ожидающим посетителям.
Сегодня была суббота, клуб забит доверху. А значит, стоило наблюдать за юркой Юнджи намного тщательнее.
— Да, спасибо, — быстро отмахнулась Джису.— Мы же можем... Отложить разговор о вчерашнем до конца дела? Я обещаю, что не буду выкидывать подобные фокусы.
Тэхёну, честно говоря, идея не пришлась по душе.
— Не думаю, что нам следует, Су.
— Но теперь-то между нами нет недоговоренности, — важно подметила Ким, бросив беглый взгляд в сторону Намджуна, грозившегося надавать Тэхёну полотенцем, если тот не возьмется за работу. — Я нуждаюсь в этом, Тэ.
И вот как он мог ей в таком отказать?
Прядь волос Джису небрежно упала на лицо, так что Тэхён приподнял руку и неловко поправил причёску напарницы. Их глаза встретились; Су смотрела на него вопрошающе, изучая каждую черту лица. Но когда она поняла, зачем Ким проявил подобную любезность, то благодарно улыбнулась.
— Так что там насчёт господина С.? — быстро перевёл тему Тэхён, в надежде узнать, что же всё-таки ответила бизнесмену напарница, как вдруг...Внезапно ему со всей силы прилетело обещанное полотенце, сопровождаемое разозленной физиономией Намджуна.
Джису прикрыла рот ладошкой, стараясь не рассмеяться, пока Джун методично наносил два дополнительных удара по бармену.
— Иди. Работай. Лодырь, — отчеканил мужчина между каждым из них. Тэхён инстинктивно закрывался руками и тоже не мог сдержать смеха, — ну-ка, вперед. Потом поворкуете, голубки.
Ким потянула на себя поднос, постаравшись скрыться от разъяренного работника как можно быстрее. Буквально бросила напарника на произвол судьбы. И не то чтобы ей было жаль...
Она приветливо отнесла напитки бизнесменам, извинившись за долгое ожидание, и уверенно направилась за кулисы. Ей следовало уточнить у Чеён кое-что по поводу нового номера: числилась ли Джису в команде ещё или из-за вчерашнего пропуска её заменили? Ким легко скользнула за бархатную штору, петляя по коридору, и практически дошла до гримёрок, когда резко замерла на месте. Из комнаты доносился мелодичный голос Юнджи; при желании, можно было хорошенько разглядеть танцовщицу.
Джису потянулась к ботфортам, облегающим нижнюю часть ляжки, и аккуратно достала чувствительный диктофон. Приластилась к стене спиной и приложила устройство к косяку.
— Простите, Чанёль, я уверена, что на флэшке был нужный материал, не знаю, почему она оказалась пустой, — тараторила Юнджи, нервно петляя по гримерке; стук каблуков был достаточно громким. Ким лишь надеялась, что он не перебьет слова на записи. — Но я добыла кое-что новое. Вы были правы, мистер Пак и эта выскочка Розэ наконец проявили себя... Да, всё засняла... Госпоже Пак однозначно будет интересно, чем занимается его сынок... Среда, потрясающе. Я продолжу слежку, вдруг случится что-то весомое.... Нет, мистера Мина не было сегодня на посте, что-то стряслось с администратором Чоном...
Джису округлила глаза, однако не успела дослушать, поскольку вдали послышались голоса других танцовщиц. Она без паники спрятала диктофон обратно в сапог и спокойно вошла в комнату с самым невинным видом. Ким подарила коллеге легкую улыбку, пытаясь унять дрожь за естественными движениями. Разминка посреди гримерки — очень нелепо, однако весьма неподозрительно.
Юнджи обменялась ещё парочкой безобидных фраз с собеседником и сбросила трубку. Затем поправила юбку и сделала вид, словно в разговоре не было ничего криминального.
«Такая лицемерная», — подумала Джису, а затем встрепенулась, — «о нет. Чеён! Нужно сделать так, чтобы этот компромат не дошёл до Чанёля!».
***
Дженни смотрела на тарелку перед собой, понимая, что аппетита у неё совершенно не находилось. И хотя желудок протестовал на этот счёт, Мин не могла с ним согласиться. Вынужденно затолкала внутрь себя две неполные столовые ложки пюре и отхлебнула чай, дабы дать организму хоть какую-то порцию энергии. И всё.
— Ни-Ни, — позвал жену Юнги, бережно сжав её руку в своей ладони.
Она подняла на него глаза, мечтая поддерживающе улыбнуться и показать напускное спокойствие. Но, правда была в том, что Дженни колотило от волнения, а перед глазами до сих пор возникал образ полуживого Чонгука. На её одежде отпечаталась его кровь.
— Думаю, пока будет лучше остаться у моих родителей.
Мин сразу же понурила голову, а затем вырвалась из захвата и уткнулась локтями в стол, выронив ложку на поднос. Пальцами прикрыла глаза и попыталась сдержать слёзы. Она должна была быть сильной — ради Юнги, ради Лисы, ради лежащего в больничной палате Чонгука, и ради...
— Прости.
— Что случилось? — непонимающе уточнил Юнги, бережно отводя длинные волосы жены назад. — За что ты извиняешься?
Дженни тщетно пыталась собраться с силами. Ей было настолько плохо внутри, что она даже объясниться нормально не сумела. Обычно у неё не возникало проблем с формулировкой предложений, однако на данный момент и мыслей, как таковых, не было. Просто: «Прости».
Жалобное, усталое и слёзное.
— Дженни.
— Нам стоит вернуться к Лисе, — только и отрезала Мин, поднявшись из-за стола слишком резко.
Дженни в последний момент успела ухватиться за спинку стула и пошатнуться. По телу разлился неприятный дискомфорт. Сердце Юнги сжалось, он тут же вырос рядом, стараясь не привлекать к ним особого внимания. Его широкая мужская рука легла на хрупкое плечо.
— Может быть, нам стоит показать тебя доктору? — встревоженным голосом осведомился Мин, разглядывая жену на предмет изменений.
Её кожа всегда отливала приятным бронзовым оттенком, но сейчас Дженни казалась бледной, как снег. Из-за этого ссадины после стычки с Сехуном стали особенно видны, багровые отметины на шее приобрели желтоватый оттенок. Лишь разбитая губа практически зажила.
— Всё... — она быстро остановилась, чтобы исправиться, рука неловко прижалась к пупку, — ... я в относительной норме.
— В норме? Да на тебе лица нет, — нахмурено сообщил Юнги, — Джени, это не шутки. Если ты неважно себя чувствуешь, то давай, я отвезу тебя к родителям домой, а сам останусь с Лисой. Или попросим тебя осмотреть, вдруг...
— Нет, — Дженни упрямо замотала головой. — Мне не станет легче, если я сменю локацию. Тем более, так вы оба будете под присмотром...
— Мы не маленькие дети, чтобы за нами присматривать. Ты еле держишься.
Юнги властно заставил Дженни облокотиться на себя вместо стула, тем самым утянув в объятия. Мин привычно свела ладони за его спиной.
— Представляешь, что будет с Лисой, если ещё и ты пострадаешь?
Она кивнула, сделала глубокий выдох. Перспектива теплого душа и мягкой постели смотрелась ужасно заманчиво, Мин так не хотела отказываться. Но это было бы эгоистично по отношению к друзьям, не важно, насколько привлекательно и сладко звучало данное предложение. Дженни зажмурилась, сглотнув ком подступающей тошноты.
В мыслях беспорядочно мелькали пугающие картины: слабый пульс, лужа крови на полу, её пальцы зажимающие рану. Она не успела оправиться от Сехуна, когда вдруг накрыло ещё одно потрясение. В тот момент Мин не знала, сколько ожидала подмогу — это казалось сродни вечности.
Юнги сжал тонкое тело жены, подарив Дженни хотя бы на несколько секунд чувство безопасности. Его губы сложились в ровную линию.
— Самое неприятное, что это не конец, Юн-ни, — с неестественной хрипотцой заявила Дженни, — и мне нужно кое-что тебе сказать, но не сейчас...
***
Кап. Кап. Кап. Кап. Кап. Кап. Кап.
Капельница, стоящая рядом с койкой Чонгука, давила издевательским звуком. Лиса засекала через сколько он раздаётся, — каждые тринадцать секунд — и поэтому смело могла сказать, что сидела здесь довольно долго. Вообще-то находиться рядом с пострадавшим было запрещено, однако кто мог остановить горюющую невесту с деньгами?
Манобан смотрела на ровное лицо, на прикрытые глаза и пушистые ресницы. На лохматые брови, закудрявившиеся темные волосы, ссадины. Возле палаты стояли охранники — Юнги решил, что это будет не лишним; и их темные силуэты как ничто другое напоминали о произошедшем.
— Гук, — тихо позвала жениха Лиса без особой надежды.
Ничего в его выражении не поменялось, он всё также безмятежно спал. Манобан встала с кресла, присев прямиком на кафель палаты, и взяла Чона за руку. Теплая ладонь, без рефлексов. Лиса бережно оставила по поцелую на каждом пальце.
— Я буду рядом столько, сколько потребуется...
Сейчас Чонгук был похож на живого манекена. Его тихо вздымающаяся грудная клетка говорила о том, что внутри ещё теплилась жизнь. У Лисы больше не осталось слёз, она просто сидела, сжимая родную ладонь, облокотившись на матрас ухом и смотря на своего жениха.
— Я отомщу Сехуну, вот увидишь, — продолжила свой монолог Манобан, нервно закусив губу. Каждая клеточка её тела надеялась, что Чонгук вот-вот приоткроет глаза и что-нибудь скажет, однако он всё также молчал. — А потом мы уедем далеко-далеко... Помнишь, как ты хотел посмотреть Лондон? Сходить на стадион Wembley? Бросим всё, только ты и я.
Тишина.
Лиса почувствовала себя абсолютно беспомощной; ей хотелось кричать, трясти Чонгука, дабы вывести его из подобного состояния, однако она не могла. Точнее, даже если бы и могла, это вряд ли бы оказало хоть какое-то действие. Теперь всё зависело от самого Чона.
— Гук.
Слов больше не осталось. Манобан прикрыла глаза, предоставив себе возможность передохнуть. Их пальцы по-прежнему были переплетены, тепло его тела согревало и обнадеживало. Он должен был справиться, ради неё, ради их будущего. Лиса ещё никогда и никого так отчаянно не любила; жизнь без Чонгука виделась ей чем-то разбитым и пустым.
Только проваливаясь в сон, она поняла, насколько же за сегодня устала. Манобан ничего не видела: ни красочных сновидений, ни кошмаров, рассудок заволокла сплошная темнота. Посторонние звуки стихли, капельница перестала давить на мысли, а время будто остановилось. Лиса даже не сразу почувствовала, когда её бережно потянули в сторону кресла. А когда осознала, тело накрыла волна расслабления; холодный кафель сменился на мягкую обивку и что-то теплое заботливо накинулось на плечи.
В конце концов, изнурённая, Лиса уснула, объятая чувством безопасности и слабыми намётками спокойствия.
— Теперь ты позволишь позаботиться о тебе? — шепотом поинтересовался Юнги, растирая мурашки на оголенных плечах супруги, поделившейся своим кардиганом в качестве одеяла.
Дженни слабо кивнула, задержав ещё один взгляд на неприятной картине. Чонгук и Лиса наверняка сильнейшие среди всей их компании... И пройти через столько препятствий, чтобы быть вместе и закончить... Нет, это был не конец.
Мин отказывалась в это верить.
***
Тэхён подул на свои ладони. Чёрт возьми, было холодно! Не так, чтобы очень, но ждать три минуты напарницу у мусорного бака в лёгкой одежде бармена никак не прельщало. Джису, в своём более откровенном наряде, напротив, казалось, чувствовала абсолютный комфорт в этой стуже. Она явилась немного запыхавшись, но тут же поднесла к ушам Кима диктофон.
— Значит, у Юнджи есть новый компромат, — замерзшим голосом подытожил детектив, растирая ладони после окончания записи. Он выглядел забавным неваляшкой, перекатывающимся с одной ноги на другую. Иногда пританцовывал под такт музыки, звуки которой доносились даже из-за тяжелых дверей, — нельзя было сообщить мне об этом в помещении?
— Тебя бы снова побил Намджун, — игриво подметила Джису, посмотрев на выход из закоулка, куда-то к машинам, — к тому же, здесь не будет лишних ушей.
— Очень предусмотрительно.
Ким несдержанно хихикнула, но тут же попыталась взять себя в руки. Они коллеги. Не друзья. Не бывшие любовники. Между ними сугубо профессиональные отношения.
— Что будем делать? — без прелюдий поинтересовалась она, наконец, показав робость и обняв достаточно продрогшие плечи.
Тэхён без промедления поддел её за локоть, а затем утянул за собой внутрь здания, куда оба ввалились как два пьяных посетителя. Их тела обдал жар служебного коридора; Ким закрыл черный выход на защёлку и вернулся к опешившей напарнице.
— Во-первых, мы сейчас же пойдем к бару, и я налью тебе что-нибудь согревающее, — приказным тоном заявил детектив, не принимая возражений, — во-вторых, проследим за нашей любительницей играть в шпиона. Вполне возможно, что удастся прижучить подозреваемого с поличным. И в-третьих...
— Третьих? — Джису непонимающе изогнула бровь.
Тэхён тяжело выдохнул, а затем завел руку в волосы. Его пальцы дотронулись до холодных локонов, взъерошивая их.
— Что. Там. С. Сухо? — членораздельно произнес Ким, боясь выдать голосом личную заинтересованность в данном вопросе.
Джису аж застопорилась от негодования.
«Это ведь плохой знак, да?», — отдалось в его сознании, — «обдумывать ответ?».
— Я поеду на родину, — решительно пояснила Ким, одернув топ и поправив складки на шортах, — нам важна любая информация, так что я принимаю предложение Сухо и в понедельник лечу на Хонсю.