Глава 13
Гробовая тишина окутала поместье семейства Калинон, напевая сквозными ветрами мелодию старой северной колыбели.
Уже час Гатто лежал на старом деревянном столе, обездвиженный стальными цепями по рукам и ногам. Пусть мужчина и уверял, что будет неподвижен, Эстель подобные меры безопасности счел не лишними.
— И то верно, — согласился с ним профессор Элэр, проверяя рукой прочность одной из держащих его цепей.
Все были обеспокоены происходящим. И, несмотря на леденящий страх неизвестности, каждый спустился вниз, в старый полузатопленный подвал, где вода холодными укусами щипала их за обнажившиеся лодыжки.
Никто из семьи не бросил Гатто в эту трудную минуту.
Не все были согласны на его жертву. Громче всех протестовала Такара, которую едва удерживал двумя руками Айканар на пару с Иримэ.
— ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ДЛЯ ЭТОГО УБИТЬ ВАШЕГО ФЕБА, И, ЕСЛИ ОН ВОСКРЕСНЕТ, ЕЩЕ РАЗ ПРИБИТЬ? — давилась слезами северянка.
— Если бы он сейчас мешался под ногами, я бы лично привез его сюда, — вздохнул тяжело Рей, мрачно осматривая стол. — Здесь должен быть он, а не Гатто.
— Феб же был под гипнозом, — хмуро проговорил Ремо и повернул на него голову. — Ты сам так сказал.
— Но не под гипнозом он покинул нас, — пожал плечами Аттуал. — Заслужил, безмозглый засранец.
— Поддерживаю, авось бы и мозг вырос в процессе, — согласился с блондином Фаро.
Гатто повернул голову к плачущей Такаре и мягко улыбнулся ей.
— Гатто с тобой. Потом сходим пообедаем.
Такара ладошкой вытерла слезы с пухлых щек и с мольбой посмотрела на Элэра:
— Можно я хоть за руку его поддержу? Пожалуйста...
— Не стоит, — ответил ей строго мужчина. — Его тело может быть проводником и, возможно, тебя тоже заденет. Ребята, вы закончили смесь?
Нереа и Дэмиэно, стоящие по другую сторону стола, одновременно покачали головами.
— Рассудите нас, профессор, — начал раздражённо парень. — Я считаю, что необходимо дать ему дурманящую траву, чтобы облегчить стрессовый фактор. Его тело будет более лабильным и податливым, как у более мелких существ, и тем самым мы повысим процент эффективности.
— Исключено, — отрезала в ответ Нереа. — Нам сложнее будет зафиксировать изменения без вскрытия.
— Стресс вызовет дополнительный барьер сопротивления!
— Ты по зрачкам будешь смотреть, лучше ли ему? — съязвила Нер и скрестила руки.
Краем глаза, Аттуал заметил, как Аюто, медленно крадясь по старой мебели, нес в руках мешочек, видимо, с той самой травой. Осознав, что на него смотрят недоуменно несколько человек, помощник ускорился к хозяину, который вытянул к нему руку.
— НЕТ, Я ТЕБЕ НЕ ПОЗВОЛЮ ЕГО УСЫПИТЬ, — крикнула зло Нереа и стартанула для перехвата мешка к обезьяне, но за плечи ее задержал Ремо.
— Он знает, что делает. Не мешай ему.
— Она тоже знает! — вспыхнула на такую грубость к своей подруге Либерта и принялась вырывать девушку с его рук.
Аюто, несмотря на женские крики, все же запрыгнул на стол Гатто и протянул хозяину мешочек. Дэмиэно усмехнулся и победно подкинул сверток. Но не смог поймать обратно: Рыцарь в полете совершил перехват и взлетел вверх.
— БУНТ НА КОРРРРАБЛЕ. СХВАТИТЬ ПРРРРЕДАТЕЛЯ, — громко закричал попугай.
Описав в полете два круга вокруг комнаты, он разжал лапы под многоголосные крики и кинул мешочек в руки Элэра. Обозленная обезьянка громко закричала и постаралась в прыжке поймать птицу. Рыцарь лишь насмешливо пощелкал клювом и приземлился на голову Аттуала.
Элэр задумчиво повертел траву в руке и кинул сердитый взгляд на провинившихся учеников.
— В следующий раз за подобный инцидент все будете отстранены от исследований, — строго сказал им Кэлэр и повернулся к Эстелю: — Прошу прощения за это... цирковое представление.
Калинон лишь сдержанно кивнул, внимательно осматривая окружающих.
— По итогу, к чему мы все же пришли? — спросил он холодным твёрдым голосом.
— Послушав и Нереа, и Дэмиэно, я принял решение в пользу обеих сторон.
— Это как? — ученики одновременно посмотрели на профессора. Ремо завис от такого ответа, зато Либерта расплылась в довольной улыбке.
— Обезболить его все же нужно, но усыплять не стоит, — профессор пробежался взглядом по столу с инструментами и препаратами. — Пожалуй, тут подойдут спирт, кора ивы, гвоздика и... перечная мята. Делайте.
Зло глянув друг на друга, ребята принялись готовить настойку в повисшей тишине.
Через десять минут Бергхан и Бене занесли в подвал замерзшее тело Фиаммы и положили ее на второй, заранее заготовленный стол. Эстель взял ее ледяные руки в свои и начал пропускать через ее ладони свою стихию.
Подошедшие в числе последних после короткого сна Каската и Терра встали возле обездвиженного Гатто. Дей потер пальцем свои заспанные глаза и посмотрел на профессора. Получив его согласие, Каската и Терра сплели в замке руки, начиная процесс слияния стихий.
— Я думаю, нам стоить подождать снаружи, чтобы не мешать ребятам, — предложил взволнованный Лиам, получая в ответ лёгкий кивок Калинона.
— Остаются только я, Элэр с учениками, Каската и Терра, — холодно сказал Эстель.
— И Гатто, — рассмеялся мужчина, позвенев громко цепями.
Такара, закончив читать про себя молитву, сделала к столу робкий шаг вперёд.
— Я рядом, — шепнула северянка и крепко сжала его дряблую ладонь.
— Гатто знает. И Гатто любит.
Вытерев подступающие слезы, она ласково поцеловала его ладонь и вышла из подвала в числе последних.
Ночь была страшной. Айканар, запретивший дочери приближаться к запертой двери, отправился терпеливо ждать результатов вместе с остальными. Не захотев делиться ни с кем своими переживаниями, девушке только и оставалось слоняться по замку из угла в угол, не находя себе места.
Едва забрезжил рассвет, Элэр появился в своём кабинете, где нашел Такару, свернувшейся калачиком у остывающего камина. Та встрепенулась, услышав почти беззвучные шаги мужчины, с надеждой посмотрела на него, но тот лишь мельком скользнул по девушке взглядом, и, взяв ветхий том с полки, удалился обратно в подвал.
Еще одного дня ожиданий Такара бы не выдержала и, посомневавшись немного, она все же решилась.
Дверь в подвал оказалась не заперта, словно Господ Света специально оставил ее так — знал, что Такара все равно увяжется.
В коридоре, ведущей к восточному крылу, стояла жуткая неестественная тишина — северянка слышала даже звон капель с отсыревшего потолка. Добежав до запретного места, она замерла перед дверью, чувствуя, что сердце готово было вот-вот разорваться от ужаса и боли. Оно словно подсказывало: Гатто скорей всего не пережил ночи, и Элэр вскоре должен появиться из-за тяжелой двери с обыкновенно мрачным и безразличным лицом и велеть Бергхану и контрабандистам готовить лопату для погребения.
Но неожиданно тишину расколол глубокий хриплый стон — за ним еще один, и Такара, сорвавшись с места, на непослушных ногах влетела в подвал.
— Гатто! — больше не контролируя себя, выкрикнула северянка.
Ее голос звенел, отражаясь от стен,
— Гатто, я здесь!
Конечно, Такара не получила никакого ответа. Нереа, Ремо и Дэмиэно были слишком заняты, даже чтобы просто прогнать ее. Краем уха девушка услышала от профессора что-то про остановку сердца и вся команда хаотично забегала по подвалу. Поникшая Такара сползла по стене вниз и устроилась на мокром полу, обхватив колени руками. Подошедший к ней Элэр аккуратно взял ее на руки и вынес из подвала, оставил на коридоре и запер за собой массивную дверь.
— Гатто, — вторила она шепотом, — Гатто. Гатто.
Девушка не знала, сколько просидела так на полу, перед дверью: час, целый день или неделю. Стоны по ту сторону двери сменялись отчаянными криками, натужным кашлем. Потом снова были стоны, и начинало казаться, что они больше никогда не оставят покой Такары и будут вечно звенеть в ее голове.
Тяжелый замок на двери щелкнул, створка, скрипнув, отворилась, и Элэр появился на пороге. В полутьме коридора сложно было разглядеть его лицо, но на руках она тут же заметила темные пятна — от крови, рвоты или лекарств .
— Зайди, — негромко обронил он, впуская девушку.
Гатто лежал на столе в окружении тускло поблескивавших хирургических инструментов. Его белая рубаха теперь была непонятного бурого цвета — от шеи вниз опускались темные разводы, и подбородок был запятнан кровью. Он был все еще прикован к столу цепями, но тело его казалось совершенно расслабленным — так выглядели трупы, готовые к вскрытию.
В глазах рябило, ноги не слушались. Ее друг, ее тайный возлюбленный, который ещё не услышал от нее признаний, — ее Гатто был мертв.
Девушка подошла медленно к столу и осторожно, ожидая почувствовать тяжелый смертный холод, взяла ладонь любимого, затем наклонилась к ней и поцеловала ледяные пальцы.
Но неожиданно холодные пальцы чуть дрогнули, потом медленно сжались, ухватившись за ладонь северянки, и тот, боясь вдохнуть, поднял на нее взгляд.
На нее смотрели немного мутные, но совершенно точно живые глаза. Выглядел он теперь на лет двадцать моложе: тело заметно окрепло и омолодилось, а седина в волосах окрасилась в уголь.
— Здравствуй, — хрипло прошептал он. — Гатто обещал к тебе вернуться. И Гатто вернулся.
***
Ей не хотелось больше терзать себя бесконечными монологами. Каждое слово для внутренних размышлений силой вытягивалось из пустоты замершего времени. Однообразная картина плотного серого тумана завесой стояла перед ее глазами, куда бы она ни посмотрела. И, даже если все же нарушить запрет и побежать вперед, в неизвестность, застывший пейзаж неотрывно будет мчаться вдогонку. Невидимые оковы сковали ее руки и ноги, а воспоминания рвали душу не милосерднее пыток палача.
— Фиамма, не спать, — бархатный тёплый голос раздался позади нее, разрушая удушье пустоты.
Или сбоку от нее? Девушка перестала на этом концентрироваться.
— Нет не сплю, — покачала головой брюнетка и потерла пальцем глаз. — Просто задумалась. Как Пустошь?
Мужчина присел рядом с ней, переводя внимательный взгляд вперёд, на плотную туманную завесу.
— Пошла в ширь. Вновь.
— Границы ведь сдерживают напор? — обеспокоенно уточнила Фиамма, повернув голову на Андриана, нехотя цепляясь взглядом за его обезображенную часть лица.
— Сдерживают, — кивнул ей де Гранзо. — Однако, трещины, скорее всего, уже видны и по ту сторону.
— А обитатели?
— Те, что сохранили рассудок, успели спрятаться. А другие... Боюсь, уже небезопасно покидать эту область, что я ограничил для нас ранее. Прими мои извинения за ещё один доставленный дискомфорт.
— Переживу, — лишь махнула рукой девушка. — Можешь предположить, сколько примерно прошло времени?
— Боюсь, не смогу, — заметив поникшее лицо брюнетки, Андриан сразу сменил тему. — Но мы ещё здесь, а это говорит о том, что друзья продолжают заботиться о тебе.
Друзья... Фиамма быстро проморгала глазом и сдержанно кивнула, опустив взгляд на свои ноги.
— Ты расстроена, — шепнул Андриан и мягко поднял ее лицо за подбородок, внимательно всматриваясь. — С того момента ты не проронила ни одного слова о своём состоянии. Если тебя эта тема все ещё ранит, я не стану задевать твою незажившую рану.
— Я в порядке, — отвела взгляд Фиамма и поднялась с места. — Просто сделала для себя кое-какие выводы.
— Признаться, я беспокоился о том, что ты не оправишься от произошедшего. Мне даже стыдно, что я мог допустить эту мысль.
— Знаешь, я тоже так думала, —задумчиво проговорила брюнетка и вновь посмотрела на Андриана. — Оказавшись здесь, я прокручивала в голове все эти события снова и снова. И случившееся...Боже, все это было так логично и тупо. Почему я сразу не сообразила?
Фиамма громко выдохнула и вновь присела на колени, нервно проводя пальцами вдоль корней своих длинных волос:
— Сколько раз я говорила себе, что нужно перестать нырять в омут с головой. Глупая.
— Не осуждай, себя. Ты ведь его любила, — Андриан аккуратно положил холодную руку на её плечо и успокаивающе сжал. — А любовь закрывает глаза, чтобы открыть сердце.
— Нет, это была не любовь.
Мужчина удивлённо приподнял брови.
— Просто, — продолжила она шепотом, — после смерти Менте я была очень раздавлена, а нарисовавшийся на фоне самодовольный капитан стал такой...своеобразной игрой.
— И тебе нужны были эмоции и азарт. Я прав?
— Но я и подумать не могла, что он тоже игрок. Раунды переросли в целое противостояние. Все его слова, мои эмоции...
Андриан убрал руку с ее плеча и продолжил молчать, не перебивая ее душевную песню, полную скорби, путаниц и внутренних переживаний.
— Он, бегущий от невесты и обязательств, и я, ищущая заплатку, чтобы заткнуть дыру после смерти Менте. А по итогу, этих дырок стало несколько больше, спасибо его кинжалу.
Андриан, не сдержавшись, бархатно засмеялся, прикрыв рот ладонью:
— Люблю твоё чувство юмора, — с улыбкой прошептал он. — Оно, словно пламя, горит и греет даже в самые тёмные и холодные ночи. Скажи, что ты первым делом сделаешь, когда вернёшься к друзьям?
Фиамма даже растерялась от столь резкой смены темы диалога:
— А это разве возможно?
— Всегда нужно надеяться на лучшее, — лишь улыбнулся де Гранзо. — Ты сама этим правилом жила все это время.
— Читаешь меня, как открытую книгу, — фыркнула на это Фиамма. — Раздражает.
— Неплохо порой открывать страницы близким людям. Подумай об этом.
— Ага, открыла, — продолжила ворчать брюнетка. — Мою книгу порвали и истоптали. Да, и разве, стоило её вообще показывать?
— Ты показала произведение простому обывателю. Феб обратил внимание на яркую обложку, полистал страницы в поиске иллюстраций и захлопнул где-то на середине, думая, что он разобрался в этом сложном романе.
От услышанной правды у Фиаммы неприятно заныло глубоко внутри. Закусив губу, она принялась защищать себя от болезненной истины, переходя на более привычный для себя язвительный тон:
— Ну а ты? Прочитал все буковки?
Мужчина вновь расплылся в улыбке на столь знакомую и забавную манеру речи и быстро кивнул:
— И межстрочные послания. Удивительная история.
Спокойный тон Андриана продолжал раздражать девушку. В бой вступила тяжёлая артиллерия в виде ядовитых игл сомнения и недоверия.
— Темпеста тоже пел подобное, а я не отличила в этой мелодии фальшивых нот, — начала она, буквально за секунду переходя из подавленной искры в беспощадный пожар. — Теперь, я слышу и твою песню. Продолжаешь заботиться обо мне больше, чем как о своём сосуде. Чего ты хочешь, де Гранзо, на самом деле?
Андриан и на эту вспышку оставался спокоен, подвергая брюнетку в ещё больший ступор.
— Ответ довольно прост. После произошедшего на том острове, я стал проживать внутри себя эмоции вспыльчивой, храброй, но и одновременно ранимой и хрупкой натуры. Таков уж побочный эффект моего паразитизма, если так можно назвать наш союз. И это вовсе неудивительно, что я проникся к тебе довольно теплыми чувствами и эмоциями. Лишенный тени, все эти годы, меня окружал в Пустоши лишь холод, а ты принесла в эту палитру серых оттенков и другие цвета.
Фиамма потеряла дар речи, и только она открыла рот, была вновь любезно перебита Андрианом:
— Но подобного в свою сторону я и не жду от тебя, мне достаточно видеть тебя здоровой и живой. Во всех смыслах этого слова.
Брюнетка ещё раз подняла взгляд на Андриана. Рождающаяся грусть слегка потушила пламя внутри нее, и она аккуратно спросила:
— Какого это... быть без тени?
— Представь, что ты умерла, — сразу начал ответ мужчина, словно и ожидал от нее подобного вопроса. — Перестаешь ощущать вкус любимой еды, напитков. Не чувствуешь тепла прикосновений, словно держишь такую же мёртвую и ледяную плоть, как у самого себя. Не содрогаешься от тёплого утреннего бриза или холодного поцелуя метели.
Фиамма грустно кивнула по окончанию ответа и сочувствующе положила свою руку на его ладонь.
— Мы.... Тебя вернём. Я даю слово.
— Несмотря на весь этот холод, твоя забота все же умудряется греть моё сердце. Я благодарен тебе.
Прервал их диалог пронзительный шум, сочетающий в себе не то озлобленный рык, не то голодный скрип челюстями. Из серой пелены начали вырисовываться недовольные обитатели Пустоши. Одни из них, были похожи на тех, что Фиамма видела у Башни: высокие существа, голова которых напоминает смесь человеческих черт с чертами льва или волка, с острыми когтями и кожистыми крыльями за спиной. Другие имели вытянутое исхудавшее тело с такими же длинными руками и ногами. Их было около десятка, и все полукругом выходили с завесы, противно скрежета клыками.
— Фиамма, встань за мной! — резко скомандовал де Гранзо.
Получив отказ, Андриан силой спрятал за своей спиной упрямую девушку.
— Они не смогут причинить мне вред, а, пока ты обладаешь тенью, ты будешь желанна для них. И, так как я единственный могу применять сейчас свою псевдостихию, я лишь прошу не спорить со мной.
Фиамма спряталась за его спиной, глядя, как страшные существа опасливо ходят вокруг них, с ужасом наблюдая за черным пламенем де Гранзо. Дрожащие пальцы неосознанно сжали его ледяную ладонь.
***
— Я не понимаю, почему ее тело так быстро нагревается? — разнервничался Дэмиэно, прикладывая новый сверток со льдом к ее лбу.
— Она вся горит изнутри! — Элэр наклонился чуть вперед и нервно отдернулся. — Ремо, ещё льда!
Голоса до Терра и словно не доходили вовсе. Опустошенно смотря на ее холодное тело, он вспоминал, как эти замерзшие губы всегда дарили ему улыбку, всегда дарящую ему силы.
— ЭТО Я НЕ УМЕЮ ВЕСЕЛИТЬСЯ? Ну-ка, забрынькай на своей лютне, — шатаясь от опьянения, Фиамма залезла на стол.— Терра, Дейви Джонса мне в отцы, Дей. Вызываю тебя на танцевальный поединок!
Эстель из последних сил старался охладить ее тело. Руки его дрожали, теряя от усталости концентрацию, а тело девушки двоилось в его глазах.
— Ничего не происходит, — сдавленно прошептала Нереа и заботливо приложила мокрую тряпку ко лбу Дея. — В это время у Гатто уже была агония.
— Не сдаемся, — хрипло сказал Дей. — Она бы держалась ради нас до самого конца. Мы тоже сможем.
— Давай, Фиамма, проснись, — опустошенно прошептал Аттуал, прислоняясь спиной к холодной стене.
— Я придумал, идеальный план, тебе понравится, — усмехнулся разноглазый, смотря на подругу с лёгкой ноткой интриги во взгляде.
— Мне уже страшно.
— Нет, ты только послушай. Ты сейчас лежишь такая при смерти. Мы одновременно и Феба доведем до проявления хоть каких-то эмоций, и ты предсмертным желанием попросишь Каскату, чтобы она меня простила. И все в плюсе.
— Ну ты конечно и интриган. КАСКАТА, КАК ТЕБЕ ПЛАН?
— Каската, не нервничай. Всё будет хорошо, — Ремо вытер пот со лба девушки и приложил к нему свернутый в ткань кусок льда.
— Да, Терра прав, — едва слышно прошептала в ответ девушка, переводя замученный и заплаканный взгляд на тело подруги. — Фиамма, прошу...
— Меня сейчас стошнит от этой мыльной оперы. Идите поговорите в другую каюту.
— Фиамма! — вспыхнула Каската.
— Это мое, кхе-кхе, предсмертное желание, —театральным голосом начала Фиамма, изображая судороги.
— Засранка, — фыркнула Каската, нехотя соглашаясь.
— Ну как тут не нервничать? — прошептал в пустоту Рей. — Ни пульса, ни дыхания... Я точно ничем не могу помочь?
— Райхольд, поноем после, — устало проговорила Нереа и дрожащей рукой взяла Фиамму за запястье. — Без изменений.
— Кас, смотри какой красавец, — с улыбкой прошептала она, гладя пальцами его новый шрам. — Если вырвем тебе глаз, мы станем близняшками.
— Подумайте о хорошем. Я понимаю, што вы уштали, но может тёплые вошпоминания дадут рывок? Мне вшегда это помогало, — полушепотом сказал трактирщик и налил Аюто воды, пока тот держал свои пальчики на холодной шеи в проекции сонной артерии. — Аттуал, Рей, принешите два ведра. Попробуем ешо раз охладить.
— Да, мы теперь с Каскатой вместе, — с улыбкой сказал блондин , чокнувшись своей бутылкой с бутылкой Фиаммы.
Девушка, смеясь, отпила глоток и задумчиво посмотрела на морской пейзаж за окном корабля.
— На этот раз, Аттуал, не накосячь, во имя Господа Света. Я второй раз ради Темпесты "помирать " не собираюсь.
— Пульса все ещё нет. Аюто, у тебя что? — Дэмиэно глянул на своего помощника. — Ясно.... Продолжаем.
— Крррррасотка, подъем, крррррасотка! — заистерил на плече Бергхана попугай, размахивая крыльями.
— Ты так тщательно ухаживаешь за ней. Она была тебе столь дорога, Эстель?
— Все члены моей семьи важны для меня, Иримэ. Как кровные, так и подаренные судьбой.
— Я теряю над собой контроль, — прошептал обессиленно Терра и с силой ударил ногой об стену, чтобы не потерять сознание. — Нер, принеси еще нашатырный спирт.
— Тогда встретимся на Севере, — Лиам пожал руку брюнету, смотря, как далеко в море догорал военный корабль, на котором их везли на казнь. — Удачи в поисках ребят. А я по пути встречусь близ Маретта с одним учёным. Может он даст наводку насчёт Фиаммы?
— Ты уверен, что это не подставное лицо Ордена? -—нахмурился Серхио.
— Даже если это мизерный шанс спасти ее, я готов пойти на этот риск.
— Прости Фиамма, я не могу...в глазах темнеет, — прошептала Каската, не в силах уже сдерживать свои слезы.
— Подождите. Пульсация! — закричал Дэмиэно. — Давайте, ребята, поднажмите немного.
Эстель поймал упавшую в его руки истощенную Каскату.
Резкая судорога сковала ноги Терра, и он с грохотом упал на пол, опрокидывая столик с препаратами.
Затяжной болезненный стон заставил всех повернуть голову на звук.
Фиамма открыла глаза.
Оба глаза.