Укрощение строптивых

Не успело утро заявить свои права, как в поместье нагрянули гости. Приезду этого человека Тэхён немало удивился, потому что встречу с ним он планировал не раньше, чем через полгода. Однако отказать ему в гостеприимстве он не мог, пригласил в приёмный зал, усадил Намджуна напротив чиновника Ли, приказал подать завтрак для всей компании, прикидывая, сколько снова съест новый незваный гость, вечно желающий отведать мяса барашка, приготовленного на углях. Сегодня ему придётся, как и всем им, обойтись простым рисом и жаренными овощами. Джин снова сидел бледный и старался не смотреть в сторону Намджуна. Чимин тоже пытался держать себя в руках и не наблюдать за Юнги. Тэхён внимательно смотрел на чиновника, не ожидая от него ничего хорошего. И только Чонгук вовсю пялился на молодого хозяина, даже не скрывая своего интереса к нему.

Сам чиновник Ли, увидев гостей поместья Ким, слегка смутился, но быстро сориентировался и принялся вести себя так, словно является добрым другом этого семейства. Он спросил Джина, почему тот выглядит таким бледным, но за него ответил Тэхён:

— Папа снова прогуливался у реки, наверное, простыл. Не беспокойтесь, я уже пригласил для него доктора, сегодня ближе к обеду, он должен приехать.

Джин с удивлением посмотрел на сына, и тот кивнул, подтверждая свои слова. Правда, пригласил Тэ доктора для Чимина, чтобы тот осмотрел его ещё раз и убедился, что юноша готов к зачатию — его небольшой рост и хрупкое телосложение часто заставляло Тэхёна переживать по этому поводу. Но утром, посмотрев на папу, Тэ решил, что доктору стоит осмотреть всех, кроме него.

Тем временем чиновник принялся распинаться и нахваливать повара, который так вкусно готовит из самых простых продуктов!

— Тэхён, я знаю, что хоть хозяин в этом поместье — Джин, но руководишь тут именно ты! Как бы мне хотелось, чтобы однажды ты навёл порядок и в моём доме!

Тэхён невозмутимо сказал:

— Вам стоит для этого нанять хорошего управляющего. Я не смогу постоянно находиться в Вашем поместье, чтобы за всем следить. Могу порекомендовать Вам несколько торговцев, чтобы они помогли найти Вам человека на службу.

Чиновник улыбнулся и тихо сказал:

— Мне не нужен служащий. Я ищу близкого человека для души.

Все с удивлением посмотрели на чиновника, а Чонгук даже не выдержал и спросил:

— Вы его усыновить, что ли, хотите?

Намджун строго посмотрел на парня, но тот не обратил на это никакого внимание, продолжая сверлить взглядом старика. Ли вздохнул, посмотрел на Тэхёна и сказал:

— Молодой господин Ким знает, что в сыновьях у меня недостатка нет.

Джин тихо охнул и посмотрел на сына: краски сошли со спокойного лица парня, но это никак не отразилось ни в его голосе, ни в поведении, когда Тэ сказал:

— Господин Ли, моё дружеское расположение к Вам для меня всегда в приоритете. Если Вам нужна моя помощь — я готов оставить свои дела и приехать в Ваше поместье, чтобы что-то наладить. Но, думаю, это мы сможем обсудить наедине с Вами чуть позже.

От этих слов Чонгук едва не подскочил на месте, снова впиваясь взглядом в лицо Тэхёна. Тот уже улыбался и предлагал тост за добрых друзей, близких соседей, верных товарищей.

— И за семью, конечно, — посмотрел он с теплотой на Джина и Чимина. Последнего он ещё и приобнял, показывая всем, кому принадлежит его сердце и тело.

Альфы притихли, каждый думая о своём. Однако чиновник понял, что этот молодой темноглазый альфа имеет виды на Тэхёна, наверняка, уже узнав его правду, а может, ему плевать на то, что Ким, возможно, альфа? У них в столицах и не такое бывает. Поэтому снова пробует очаровать юношу:

— Тэхён, давно мы с тобой не ходили в кибан. Когда ты рядом, все омеги только и вьются вокруг нас. Но ты всегда остаёшься самым изысканным украшением любого места. Кстати, говорят, к нам скоро снова приедет театральная труппа, будут показывать представление о том, как нужно завоёвывать омегу. Составишь мне компанию?

— Обязательно, господин Ли, только предупредите меня заранее, потому что в последнее время мне приходится частенько отлучаться из дома.

— Понимаю, молодой господин Ким, — мягко улыбается чиновник, поглядывая на приезжих.

Чонгук для себя решил, что эти двое почти в лицо им сказали, что не желают их видеть, поэтому спешат удалиться из поместья. Он снова спрашивает чиновника:

— А Вы со всеми дворянами так любезничаете?

Ли не стал теряться и решил обозначить свою позицию пришлому альфе:

— Конечно, нет. Я не приезжаю в каждый дом, не приглашаю к себе любого — только тех, кого считаю почти своей семьёй, а таких, поверьте мне, не так уж много. Тэхён — невероятный мальчик, и я не только про внешность, хотя именно это чаще всего в нём видят люди. Но чтобы узнать его с другой стороны, нужно добиться его доверия, а это, уж поверьте мне, совсем непросто. Поэтому я, зная его утончённый вкус и тягу к приятным развлечениям, приглашаю с собой. Кстати, господин Ким, — обращается он уже к Джину, — Юнгом сегодня не собирается к вам в гости?

— Нет, господин Ли, по крайней мере, мне неизвестно о его планах.

Ли рассмеялся:

— Мне всегда казалось, что Вы знаете о его планах лучше Хосока! И как вы умудряетесь поддерживать дружеские отношения с обоими супругами? Помнится мне, в молодости Хосок был ревнивым юношей. Неужели с годами страсть угасла?

Джин чуть поморщился и ответил:

— Я не знаю, господин Ли. Когда к нам приходит кто-то из поместья Паков, мы чаще всего обсуждаем дела или будущее наших детей. Супруги слишком уважают друг друга, чтобы сплетничать с посторонними людьми о своих отношениях.

Чиновник Ли чуть не подавился рисом от подобного заявления, а Намджун поставил себе в заслугу ещё один «плюс» — его выбор пал на достойного омегу, которого не испортил ни его дядя, ни вдовство! Однако что-то напрягло его во всей этой ситуации. А именно — спокойствие Юнги, когда посторонний альфа явно нацелен на его избранника! Вернее, на того, кого ему выбрал Намджун, но это ведь почти одно и то же: кому, как не ему, знать вкусы своего друга? И Тэхён идеально подходит Мину по всем параметрам. К тому же, Тэхён, хоть и дворянин, но, как омега, уже бывший замужем (или женат?) потерял половину ценности для многих альф-дворян, которые предпочитают четырнадцатилетних чистых мальчиков. Как будущий отчим юноши, он, конечно, не позволит всяким там старикам лезть к его кузену! А Ли, словно слыша его мысли, снова начинает засыпать Тэ комплиментами:

— Не так давно мы беседовали в таверне с несколькими землевладельцами, и у нас зашёл разговор, кого можно считать самым красивым молодым мужчиной в нашем городе? Единогласно победителем был объявлен Ким Тэхён!

— Вашего города? — возмутился Чонгук. — Поверьте, господин Ли, я объехал много провинций и даже побывал за границей, но и там ни разу не встретил, даже среди омег, такого красивого мужчину! Правда же, Юнги?

Мин мнётся, а потом, сильно покраснев, говорит:

— Понятие красоты очень субъективно. Для кого-то Тэхён, конечно, идеален. Но есть другие типажи, и для них тоже найдутся поклонники. Я не отрицаю красоту хозяина этого дома, а вернее — всех троих. Вот такого я действительно ни разу не видел: столько красивых людей в одном месте! Так что, я не готов вступать в спор по этому поводу.

Намджун вообще запутался: Юнги не подтвердил слова Чонгука, зато обратил внимание всех на красоту омег. И, зная вкусы Мина, Джун впал в ступор — он что, втрескался в его Джина? Но этого омегу он не готов уступить никому, даже самому королю! Джин — его муж, и точка! Нам резко повернулся к Юнги и с удивлением понял, что тот пялится на мужа Тэхёна! А Чимин, похоже, тоже сходит с ума по их красивому другу, если судить по смущённым взглядам, которые тот кидает на Мина исподтишка. Намджун тяжело вздохнул — а он уже так всё славно придумал! А теперь придётся искать мужа Тэхёну среди высокомерных дворян...

Внезапно к нему подошёл оружейник и попросил срочно выйти на улицу. Нам извинился, поднялся и двинулся за солдатом, не зная, что и думать? Однако почти сразу понял, что хочет ему сказать приближённый воин: посреди двора стояла кибитка чиновника Ли, в которой он прибыл, а слуги, стоя цепочкой, передавали друг другу какие-то свёртки и ящики, и укладывали их, оставляя место для самого чиновника. Намджун даже представить себе не мог, что грузят слуги? Поместье настолько бедное, что, наверняка, крестьяне принесли свои сменные одежды! Он просит оружейника взять пару товарищей, выехать чуть пораньше и задержать чиновника недалеко от поместья.

— Погоди, у меня ещё вопрос: вы со слугами поместья как-то общаетесь?

Парень смущённо кивнул:

— В основном с омегами...

— А с кем же ещё? — усмехнулся Намджун. — Что они говорят про хозяев? Про мужа молодого хозяина?

Солдат смущённо посмотрел в сторону зала, потом решился:

— Не знаю, как это сказать... Они же, вроде, Вам не чужие. А скоро станут совсем семьёй. Но слуги от них не в восторге. Особенно от Сокджина и Тэхёна. Про Чимина только и твердят, какой он милый, хороший, как любит своего мужа, при этом про старшего Кима говорят...

— Не молчи! — скрипнул клыками Намджун.

И парень решился:

— Понимаете, они говорят, что Тэхён — демон, который смущает своим существованием всех, в том числе и альф, а сам холоден, как скала под водой! Про старшего хозяина говорят, что он... склочник, алкоголик, а ещё — падок до альф! Может, Тэхён Вам и не кузен вовсе?

Намджун только головой качает — чего-то подобного он ждал! Однако, чтобы слуги так нагло оговаривали хозяев! Как только он вступит в права супруга Сокджина, сразу поставит на место всех сплетников! Отпустив солдата, генерал вернулся в зал и сразу попал под мощный шквал феромонов — похоже, пока он отсутствовал, чиновник Ли вывел из себя обоих его друзей! Прикрыв глаза, Нам выпустил и своего зверя, подавляя остальных. Посмотрел на Тэхёна, но тот сидел с нормальными глазами, и альфа усмехнулся — ему больше не надо никаких доказательств: будь его кузен альфой, он либо скулил от подавления, либо тоже выпустил бы зверя! Усевшись на место, он сказал:

— Хватит разногласий, мы все тут — гости, поэтому давайте уважать чувства хозяев, чтобы у них не сложилось о нас ложное впечатление.

Сам же с интересом смотрел на Чонгука, который скрипел клыками на Ли, снова откровенно пялящегося на Тэхёна. Чон что, желает его кузена? Ну, конечно! Если даже Нам догадался, что Тэхён — омега, то его юный друг, который этих омег через себя пропустил десятки, если не сотни, может, даже на уровне инстинкта чувствует, что Тэ — не альфа! Намджун нахмурился. Нет, Чонгука себе в зятья он точно не желает, зная его репутацию ловеласа. Да и молод он думать о чём-то серьёзном, так, поразвлечься только, но для этого Тэхён точно не подходит. И он вдруг строго говорит:

— Чон, сходи, проведай наших воинов.

Молодой, обиженно хмыкнув, выскочил из зала. Вскоре засобирался и Ли. Намджун проводил чиновника заинтересованным взглядом, нахмурился, когда старик, долго прощаясь с Тэхёном, внезапно обнял его и прижал к себе, а потом что-то сказал, от чего юноша снова побледнел, но в ответ только молча поклонился и помог Ли взобраться в кибитку. Генерал повернулся к Джину, и тот быстро опустил глаза, покраснев. Нам умилился — распутник и склочник, ага! Надо записать, чтобы не забыть!

***

Ли сидит на жёсткой скамье и охает на каждой кочке. Такие поездки для него уже в тягость, зато в этот раз его снова «отблагодарили» так, что он, наверное, опять полгода не будет отовариваться в лавках. Как же он любил подарки от Кимов! Сидя у себя в поместье, они умудрялись где-то доставать такие вещи, которые и не снились местным купцам! К тому же общение с ними всегда заряжало его какой-то забытой энергией, силой и задором! А ведь именно эти чувства заставляли его когда-то совершать безумные поступки ради одного восхищённого взгляда. И теперь желанные глаза светились равнодушно-голубым, лишь иногда лучась, когда останавливались на маленьком светловолосом омеге. Ли не спорил, Пак Чимин, внук Юнгома и Хосока, был действительно привлекательным, но не в его вкусе. Джин и Тэхён — статные и горделивые, — были ему больше по душе. Он даже облизнулся, вспомнив этих двоих.

Вдруг повозка подпрыгнула, резко дёрнулась и остановилась. Чиновник постучал в окошко и спросил:

— В чём дело?

— Тут какие-то военные, — испуганно ответили ему снаружи.

Чиновник замер, не решаясь двинуться с места, потому что «военные» вполне могли оказаться разбойниками! Однако занавесь отодвинулась, и Ли увидел того, кого и не желал бы больше никогда видеть, в то же время — лучше уж он.

— Выходите, — потребовал Чон Чонгук. — Мои люди должны осмотреть Ваш багаж.

— На каком основании? — возмущается чиновник, прекрасно понимающий, что воины, официально посланные на рубежи страны, могут творить всё, что им вздумается, прикрываясь именем вана. И даже у всех дворян, вместе взятых, не хватит духу им противостоять, потому что король за своих людей просто сравняет с землёй их округ и заново заселит людьми из центра страны, которые устали жить, как муравьи.

Старик, кряхтя и тихо возмущаясь, вылезает из своего убежища и попадает под палящее солнце, потому что преследователи не удосужились остановить его в роще! Какое-то время все просто молча стоят и чего-то ждут. Чиновник уже начинает нервничать, как топот копыт и небольшая кавалькада объясняют эту заминку: их нагнал генерал Ким. Спрыгнул с коня, подошёл к старику, широко улыбаясь, от чего мурашки побежали по телу Ли. Генерал почти незаметно махнул рукой, и воины моментально принялись за дело: один забрался внутрь повозки, вынимал оттуда ящики и узлы, передавал товарищам, а те аккуратно раскладывали их по краю дороги. Когда повозка опустела, генерал спросил:

— Что это?

— Мои скромные пожитки, — оглаживая реденькую бородёнку, пояснил Ли. — Знаете, живём на границе, всегда есть риск, что пока меня нет дома, на поместье нападут, и у меня не останется совсем ничего...

— Именно поэтому Вы везёте все ценности поближе к границе, да ещё и охраны — два крестьянина? Однако у меня есть сведения, что эти вещи Вы забрали из поместья Кимов. Вернее, я лично видел, как слуги грузили это в Вашу кибитку.

— Ах, Вы про это? — машет чиновник рукой, словно с облегчением понимая, о каком пустяке спрашивает его представитель королевской власти. — Ну, это же просто подарки, которыми добрые друзья обмениваются при встрече.

— У вас здесь процветает такой обычай? Везде гости привозят хозяевам подарки, а тут — наоборот? С каких пор в вашем округе такие правила? И давайте посмотрим, что там Вам положили в благодарность за Ваш неожиданный визит? — предлагает генерал.

Ли начинает закипать, потому что этот, казалось бы, тупой вояка лезет не в свои дела! Тэхён — умный мальчик, прекрасно осознающий, что богатеть на виду у всего округа и ни с кем не делиться — верх глупости! Но вот этот лом, похоже, ничего не смыслит в коммерческих тонкостях. Поэтому Ли не особо беспокоится, с интересом наблюдая за тем, как наглые солдаты, получив знак от генерала, принимаются потрошить его багаж. Ли вздыхает, видя набор для чаепития из тончайшего фарфора, тщательно упакованный в приличные отрезы ткани, из которой вполне можно пошить постельное бельё, которое будет согревать в холодные ночи. Книги так же были из числа «лучшее», написанные на прекрасной бумаге с почти реалистичными иллюстрациями, которые наглядно показывали то, что описывал автор. Пять прекрасных книг, которые дополнили бы коллекцию чиновника Ли, прослывшего едва ли не самым просвящённым альфой их округа. Следом были извлечены два прекрасных наряда на зимнее время: простёганный длинный шёлковый халат, подбитый изнутри мехом степного волка, с вышитыми рукавами и полами, явно тем же шёлком, и небольшая меховая жилетка из шкуры тигра с роскошным лисьим воротником. Затем военные развернули настоящий тканый ковёр на войлочной основе, в который были уложены фарфоровые блюда, явно изготовленные тем же мастером, что и чайный набор. В следующем коробе нашлись столовые приборы из серебра, а в другом — драгоценные специи, завёрнутые в отличную промасленную бумагу, на которой потом можно будет приготовить мясо в печи на плоском глиняном листе.

Намджун внутри себя присвистнул: вот тебе и грани нищеты! Неудивительно, что омеги не желали никого принимать в гости, что потребовали приехать на следующий день, что вели себя так, словно что-то скрывали. Побродив посреди открывшейся перед ним роскоши, он решил, что не будет заключать сделок с этим взяточником! Понимая, что доставил кузену лишние хлопоты, альфа справедливо подумал, что не стоит давать этому наглому чиновнику очередной рычаг давления на него, и сказал:

— Я конфискую эти вещи и делаю Вам последнее предупреждение: прекратите грабить население! Или я буду вынужден доложить обо всём вану!

— И доложите, что я эти вещи получил в дар от хозяев поместья, которые, якобы, едва сводят концы с концами? — усмехается чиновник.

— Что Вы, нет, конечно, — равнодушно отмахивается от Ли Намджун. — Я не уверен, что вы обобрали только Кимов. Возможно, я видел, как они грузили Вам мешки с последним рисом! Ведь это всё мы нашли у Вас в повозке, когда Вы возвращались в город. И Вы нам ясно дали понять, что это — Ваши вещи, а не друзей, которых Вы навестили этим утром.

Ли сообразил, что спорить с этим скользким генералом — не в его интересах. Именно поэтому он просто поклонился и спросил:

— Я могу быть свободен?

— Да. И ещё один момент, господин Ли, — остановил генерал уже отворачивающегося от него чиновника. — Я скоро стану отчимом Тэхёна. И у меня есть личное приказание от вана — позаботиться об этом мальчике. Сразу хочу заметить, что сделаю всё для того, чтобы Ким Тэхён был счастлив в браке. И для этого, мне кажется, ему не подойдёт мужчина, который почти в два раза старше его папы. Вы так не считаете? Поэтому я попрошу Вас лично активно распространить эту новость по округу, чтобы недостойные перестали питать напрасные надежды. Вы меня услышали?

Чиновник кивнул, наконец, отвернулся от наглого чунъина, кряхтя, залез в свою повозку и, хмуро глядя на опустевший пол, скомандовал:

— Едем домой!

Он знал, что в очень скором времени к его дому прибудет повозка, наполненная в два раза большим количеством товаров, которые можно найти только в поместье Кимов, но среди них точно не будет того, что он увидел сейчас. А ему так понравился шёлковый халат! И ковёр, набитый необычными узорами. Да и посуда была отличная, чего уж там! А книги!..

Оставшиеся на дороге солдаты принялись быстро собирать разложенные на земле вещи, аккуратно их упаковывать и привязывать к своим сёдлам. Походная жизнь подготовила их к любой ситуации, поэтому, быстро разделив между собой поклажу, воины вернулись в поместье. Как и ожидал Намджун, Тэхён встретил их хмурым взглядом. Юноша молчал, но альфа буквально слышал громы и молнии на свою голову, которые посылал на него кузен. При этом генерал сделал вид, что не увидел ничего особенного в узлах, которые его подчинённые сгрузили посреди двора. Вскоре к нему подошёл Тэхён и напрямую поинтересовался:

— Вы доложите вану о сегодняшнем происшествии?

— Нет, — пообещал Намджун. — Если бы я изначально знал, как на самом деле обстоят дела, я не стал бы вмешиваться сразу. Извини, что доставил тебе лишние хлопоты.

Тэхён просто качнул головой. А когда после обеда Намджун вошёл в свою комнату, то не смог скрыть довольной улыбки: его спальня преобразилась — её разделили бумажной расписной ширмой, за которой стояла бочка для купания и даже туалет. На полу лежал ковёр с высоким и густым ворсом, а футон был явно мягче, возможно, шерстяной. Не сумев скрыть любопытства, он заглянул в комнаты друзей. Однако там ничего не изменилось, и Намджун усмехнулся: его кузен тоже понимает, что нужно купить молчание одного, кто сможет заткнуть всех остальных! Подумав, генерал взял меч и пошёл на поле для тренировок. То, что он увидел, заставило его прижать ладонь к лицу, чтобы не расхохотаться: Тэхён и Чонгук бились на мечах. Техники у них были разные, мастерство Тэ явно уступало Чонгуку, да и силы, конечно, были неравны, однако Тэ то и дело оказывался «сверху», не забывая при этом подколоть Чона обидным замечанием, типа:

— Кто обучил Вас этому приёму? Какой-то крестьянин? Или у чунъинов просто нет изначальных данных, чтобы быть воином?

Намджун видел, как Чонгук вскипал от подобных высказываний, но стоило им вступить в бой, как у альфы включался «щадящий режим», и только те, кто не раз бывали с ним в бою, могли это увидеть! Но стоит заметить, что и омега сражался вполне прилично для обычного местечкового дворянчика. Генерал улыбнулся — действительно, если сравнивать Тэхёна и Собина, сам Намджун сказал бы, что альфа среди этих двоих — именно его будущий пасынок! Вскоре эти двое, забросив мечи, схватились за боевые шесты. И тут уже Нам всерьёз начал беспокоиться за своего друга, потому что Тэхён оказался более быстрым и ловким, и Чонгук постоянно получал удары то по голове, то по спине, то по шее, то по ногам, а пару раз пропустил колющий удар в живот и хлёсткий по заднице. Словно ничуть не устав, Тэхён отшвырнул шест точным броском, заставив оружие вернуться на его законное место. Тут же вскочил на коня, выхватил лук и помчался мимо мишеней, выпуская стрелы одну за другой и попадая точно в цель. Чонгук восторженно смотрел на это представление. Намджун приблизился к нему и тихо сказал:

— Мой кузен — дворянин до мозга костей. Я уверен, что он не взял наложников не потому, что не смог бы их содержать, а потому, что не желает, чтобы кто-то из его сыновей пополнили наши ряды. К тому же Тэхён слишком умный, чтобы не замечать... предательство. Уверен, что Чимин был и останется ему верным, если только не случатся какие-то непредвиденные обстоятельства. Но если Чимин предаст его просто из похоти, Тэхён этого не потерпит, — уверил он, внимательно глядя в глаза Чонгуку. — Им можно восхищаться, но ставить его на один уровень с какими-то прачками или проститутками... даже с придворными омегами, готовыми на интрижку, я бы не советовал.

Чон сглотнул, сообразив, что его интерес к этому омеге не остался незамеченным их командиром. Но этого можно было ожидать. А вот про его шашни с прачкой он тут же захотел забыть, понимая, насколько старший прав! В этот момент Тэхён соскочил с коня и принялся спарринговаться с кем-то в единоборстве. Чонгук, отчаянно посмотрев на генерала, бросился к омеге, оттолкнул от него сражающегося с ним альфу и занял место противника. Чон сразу принялся выкладываться, и вот уже он прижал Тэ лицом к земле, навалившись на него всем телом, ткнулся ему в волосы носом и вдохнул аромат подснежника и талой воды. В следующий раз Чонгук уронил Кима на спину и провёл губами по его скуле. А в другой раз сам упал на спину и дёрнул на себя омегу так, что тот обнял его ногами за бёдра и почувствовал своим пахом возбуждение альфы. После этого Тэ вскочил, поклонился Чонгуку, оказывая должное уважение сильному противнику, и умчался с тренировочного поля, словно за ним гналась орда монголов! Чонгук посмотрел на генерала и заносчиво хмыкнул. Намджун покачал головой и пошёл к своим покоям, надеясь, что Тэхён — не дурак и сможет понять, что их Чонгук — отличный воин, верный друг, надёжный защитник, сладострастный и выносливый любовник, но как альфа — абсолютно не пригоден для брака!

***

Мин нарезал не один круг, надеясь, что Чимин оторвётся от своего рукоделия и, наконец, одарит его одним из своих фирменных взглядов, от которых у альфы подгибались ноги! Но омега упрямо не поднимал головы и всё что-то делал у себя на коленях. Юнги видел Чимина через открытое окно, поэтому часть юноши оставалась для него скрытой. Но, наверное, и Чимину его не было видно, потому что, когда Мин только пришёл, омега сидел в полном одеянии. Но по мере того, как солнце начинало припекать, Чимин снял вначале верхнюю кофту, затем через недолгое время и нижнюю и остался в белье на тонких бретельках, которые постоянно съезжали у него то с одного плеча, то с другого, что основательно нервировало Юнги. Он уже хотел сбежать, но решил, что Чимин должен знать, что кто-то посторонний видел его в неподобающем виде. Альфа встал так, чтобы подняв голову, Чимин его обязательно заметил.

Он облокотился об дерево и снова принялся рассматривать молодого человека. По правде сказать, этот омега не был каким-то сверхпрекрасным, Юнги знал юношей, которые соответствовали всем канонам признанной красоты, и ему всегда нравились именно такие. Поэтому он сейчас пытается себя убедить, что в этом чужом муже нет ничего привлекательного. К примеру, глаза. Такого странного, светлого серо-зелёного оттенка, который в столице могли посчитать вульгарным, а ему он казался выразительным, словно мираж, который заманивает неяркими красками, заставляет гнаться за собой, сбиваясь с пути. Неуловим и желанен, даже когда достиг оазиса, потому что загадка, насколько там могло бы быть лучше, никуда не исчезает вместе с призрачным видением. Или нос. Для омеги длинноват, но зато и лоб у него высокий, овал лица вытянутый, скулы остро очерчивают закруглённый контур, что делает его запоминающимся посреди остальных омег. И губки, почти всегда приоткрытые и вытянутые в мягкой улыбке, от чего на сердце сурового воина распускаются нежные яблоневые цветы.

Вдруг Чимин улыбнулся и даже вскочил с места, выбежал на крыльцо и бросился... к Тэхёну. Тот шёл со стороны тренировочного поля, и Юнги готов был поклясться, что парень конкретно возбуждён! По крайней мере он подхватил мужа на руки, прижался к его губам и принялся целовать так, что Мин смутился и отвернулся. Тут же он столкнулся взглядом с Чонгуком, который примчался следом за своим Тэхёном, но и его остановил внезапный порыв страсти между супругами. Те же, никого не замечая, остановились у какого-то дерева, Тэхён поставил Чимина так, чтобы их не было видно с главной тропинки, приспустил с него штаны и пристроился так, что стало абсолютно понятно, чем они собираются заниматься! Альфы разбежались в разные стороны, уверенные, что теперь долго не смогут смотреть ни в глаза омегам, ни друг другу.

***

Вечером генерал и его приближённые снова получили приглашение присоединиться к ужину с хозяевами. В этот раз подали немного мяса, чуть больше овощей и даже кое-какие фрукты, которые точно не росли в этой части страны. Альфы с удивлением ждали, что их должны бы просветить, по какому поводу их удостоили такой чести? И Тэхён озвучил причину:

— Господа, сегодня исполнилось восемь лет, как мы с моим супругом стали парой. Прошу вместе с нами отпраздновать это знаменательное событие. У нас есть традиция: в этот день Чимин показывает нам новый танец, и мы наслаждаемся его мастерством. Потом мы с ним поём и играем в кости всей семьёй. Готовы ли вы к нам присоединиться? — Альфы согласно кивают и рассаживаются по своим местам. Намджун видит в глазах Джина нездоровый блеск и интересуется:

— Тэхён, доктор сегодня приезжал? Он осмотрел Сокджина?

— Да, генерал Ким, не беспокойтесь, папа просто переволновался. Так-то мы обычно живём достаточно тихо и мирно, но в последнее время... Кстати, господин Чон, Вы ещё не пробовали местное вино? Наши крестьяне знают какой-то секрет, и выпить больше трёх чашек не может ни один приезжий.

— Глупости какие! — сразу покупается Чонгук. — Я пил в походах не только вино! Уж поверьте, Вам со мной даже тягаться не стоит!

— Вызов принят! — заявляет Тэхён. — Когда Вы мне проиграете, я заберу Ваш меч, — уверенно говорит юный дворянин и, отвернувшись и прикрывшись рукавом, выпивает первую чашку.

Чонгук не отстаёт:

— А когда проиграете Вы, я заберу Ваш лук! — и тоже выпивает, а Намджун только головой качает, как-то сразу понимая, что Тэхён не стал бы спорить, не будь он уверен, что в итоге выиграет.

В этот момент в комнату входит Чимин. Он одет, как омега-кисэн: в одежде гармонично, но довольно фривольно сочетались сразу пять цветов: белый, жёлтый, красный, оранжевый и нежно-зелёный. Рукава его струились и взлетали при каждом движении, полы чогори кружились за ним и обвивали его стройное тело, металлические пластины на запястьях и лодыжках создавали необычайно нежное бренчание, сопровождающее каждое его движение. Хорошо отшлифованные камни и ракушки блестели едва ли не как драгоценные, а шарф, в который омегу можно было завернуть целиком, то взметался к потолку, то стелился по полу, то почти касался рук гостей, мастерски управляемый изящным танцором. В углу сидели несколько омег-музыкантов, и Юнги с удивлением узнал одного из кисэн местного публичного дома. Чимин показал гостям самое настоящее представление, от которого у альф, особенно одного, голова пошла кругом!

Тем временем Тэхён то и дело делал в сторону Чонгука знак рукой, призывая его снова и снова выпивать вино, которое даже Намджуну показалось достаточно крепким! Омега при этом хмелел довольно медленно по сравнению с их неразумным Чоном, который даже не удосужился проверить, что именно там пьёт омега? Однако вскоре генералу стало не до кузена и Чонгука: он заметил, что Джин негласно тоже вступил в этот спор и не отстаёт от молодых. Вот только если Чонгук пьянел, Тэхён был в лёгком хмелю, то Джин с каждой чашкой становился всё страннее — то хихикнет невпопад, то икнёт посреди фразы, то забудет, о чём начинал говорить, и продолжает совершенно другую историю, а заканчивает третьей или вовсе пятой. Вздохнув, Намджун снова пристально посмотрел в глаза Джину и вдруг поднял свою чашку и сказал:

— Давайте выпьем за то, чтобы через месяц и у нас с Джином появился повод вот так же ежегодно отмечать свой день!

Джин побледнел, несмотря на всё выпитое им вино, однако тост поддержал и вдруг притих, больше не вступая в разговоры ни с кем, даже с сыном. Тэхён успокаивающе положил руку на пальцы Джина и сжал их. Потом с вызовом глянул на генерала и выпил свою чашку.

Чимин, наконец, закончил свой танец и сел около мужа. Омеги-музыканты снова настроили инструменты и заиграли мелодию, в которую органично вплетались мотивы Севера и Запада их страны. Чимин запел высоким звонким голосом, и альфы поняли, что это будет небольшая баллада о том, как мужья расстаются перед походом на войну. Омега просил совета, как ему жить в отсутствие возлюбленного, а альфа (за него пел Тэхён глубоким бархатным голосом) требовал от него забыть, что в его жизни был он и продолжать жить, потому что, вероятнее всего, этот поход будет для него последним. Омега оплакивал свои чувства, а альфа уверял его, что у него всё ещё впереди, в отличие от него. Омега уверял, что в его жизни больше никогда не будет такого достойного и желанного мужчины, а альфа говорил, что земля их богата, и, наверняка, он ещё встретит свою Судьбу. Омега обещал, что когда у него родится сын, он назовёт его именем своего возлюбленного, но альфа запрещал, уверяя, что его имя — имя несчастного, чья жизнь оборвётся в самом начале, и не стоит давать такого имени невинному малышу.

Допев песню до конца, Тэхён посмотрел на Чонгука, который стыдливо смахнул накатившие на глаза слёзы и незамедлительно поднял чашку с вином. Спорщики выпили, глядя в глаза друг другу, а тем временем слуги внесли большой стол, разлинееный и разрисованный различными иероглифами. Тэхён встал и объяснил правила:

— Для начала в этом стакане с крышечкой имеются два кубика с шестью сторонами, на которых нарисованы точки от одной до шести. Пока один трясёт стаканчик, остальные могут делать ставки. Каждая клетка на этом столе соответствует результатам, которые могут оказаться после броска: самый маленький результат или большой, чёт или нечет, только красные точки или только чёрные. Выбросив кости, нужно выбрать результат. Если на это никто не поставил, то с бросающего штраф. Если имеется подобная ставка, то бросающий может задать тому, кто сделал ставку, задание и, если тот согласится, увеличить его выигрыш вдвое. Если выигравший отказывается, то он может выбрать только ещё одну ставку, находящуюся к его ближе всего, остальные идут на следующий кон. Принцип понятен? Давайте я вам покажу, делайте ваши ставки!

Чимин поставил на чётное кусочек своего мяса, Джин на красное чашку с вином. Тэхён выбрал меньшее и положил свою серебряную заколку для волос. Увидев, какие ставки сделали хозяева, гости тоже положили: Чонгук золотой перстень, Юнги цепь, Намджун нарукавник, защищённый пластинами из серебра с вкраплением нефрита. Когда Тэхён выбросил кости, сыграла ставка Намджуна, и Тэхён решил воспользоваться моментом:

— Кузен, откажитесь от брака с моим папой!

— Не могу, — без тени смущения ответил Намджун и взял чашку с вином Джина, рядом с которой он специально положил свой нарукавник.

Альфа задумчиво поглядел на вино, на жениха, который снял серёжку из коралла и положил подальше от Намджуна. Почти все ставки остались прежними, но генерал поставил от своего имени тарелку с овощами рядом с серьгой с красной бусиной, а с другой стороны поставил выигранную им чашку с вином. Взял стаканчик с костями, погремел ими, затем выбросил на стол кубики. Сыграла ставка Чимина. Намджун поклонился и просто передал ему стаканчик, и омега сгрёб все ставки на свою сторону. Тэхён поставил свой пояс из нефритовых пластин, Юнги налобную ленту из кожи с тремя крупными красными камнями и россыпью зелёных, Чонгук бросил горсть серебра, Джин вынул из волос заколку из нефрита, на которой было вырезано соцветие лаванды. Чимин поставил заколку мужа. Намджун тоже выложил несколько горстей серебра вокруг лавандовой заколки. Чимин потряс стаканчик и выбросил кубики. Сыграла ставка Чонгука. Чимин так же молча передал ему стаканчик, и парень быстро сгрёб все вещи, сразу воткнув серебряную заколку себе в волосы, а поверх кожаного ремня нацепил нефритовый. Тэхён задумчиво достал горсть серебра и поставил на большее. Чимин положил серьгу Джина, а сам Джин с надеждой посмотрел на сына. Тот строго покачал головой. Этот молчаливый монолог заметил Намджун и нахмурился. Джин поставил кувшинчик с остатками своего вина. Юнги снял один из перстней, Нам и Чонгук снова поставили серебро. Чонгук потряс стаканчик и выбросил две шестёрки. Глаза Чонгука загорелись, и он предложил:

— Молодой господин Ким, давайте завтра завершим наш спарринг до шести побед?

Тэхён молча забрал свою ставку и кувшинчик Джина. Налил себе в чашку, отсалютовал Чонгуку и выпил. Альфа принял вызов, и перед тем, как отдать стаканчик упрямому Киму, тоже выпил вина. Передал стаканчик Тэхёну. Тот снова выложил горсть серебра. Джин умоляюще посмотрел на Чимина, тот отвернулся к Тэхёну и ткнулся ему лицом в плечо. Намджун не выдержал:

— Джин, Вам больше нечего поставить? У Вас ведь должна быть вторая серьга.

— У него её нет, — холодно сказал Тэхён. — Пару игр назад он уже проиграл её мне.

Намджун хмуро сказал:

— Я могу одолжить Вам немного серебра...

Но его сразу прервал Тэхён:

— Не стоит этого делать. Мой папа... неплатёжеспособен. Вот уже несколько лет он не имеет ничего, проиграв нам все свои вещи и средства. Я не собираюсь за него платить, как и мой муж. Поэтому, генерал Ким, оставьте свою благотворительность.

Джин, сверкнув на сына злыми глазами, развернулся и убежал из зала под огорчённый взгляд генерала. Намджун гневно посмотрел на кузена и сказал:

— Молодой господин Ким, Вы могли бы не озвучивать этот факт перед всеми! Как его будущий супруг я готов взять за него обязательства и выплатить Вам его долги! И мог бы ссудить ему денег, но Вы...

— Мы способны сами разобраться внутри своей семьи, — снова холодно прервал генерала Тэхён. — Просто Вы так настойчиво лезете не в свои дела, что иногда мне приходится переступать грани, чтобы Вы не вышли за границы дозволенного. Генерал Ким, Ваша свадьба с моим папой — дело не решённое, не стоит раньше срока говорить о каком-то родстве! Мы двенадцать лет выживали тут, и никому до нас не было никакого дела. При этом, мы не пошли по миру, сумели расплатиться с долгами, и теперь, когда мы больше не нуждаемся в помощи, нам не нужны люди со стороны! Я готов взять на себя ответственность за сторожевые башни, но мой папа — не довесок к королевскому приказу! Можете возвращаться в столицу и обещать от моего лица, что через два года на территории моего поместья будет возведена башня и крепостная стена. Мне и моему папе больше нечего Вам сказать.

Намджун внимательно смотрел на кузена и понимал, что тот готов продать все свои побрякушки, а в том, что они тут имеются, генерал больше не сомневался, но не допустить чужаков в их маленький альянс. Только вот он не для этого сюда приехал. Нам встал, подошёл к Тэхёну, схватил его за руку и потащил из зала под недовольные взгляды Чимина и Чонгука. Не скрылось от него, как кузен дал знак мужу ничего не предпринимать, а сам он так зыркнул на Чонгука, что тот снова упал на задницу и притих. На улице альфа поставил перед собой Тэхёна и зарычал на него, подавляя феромонами. Однако омега вдруг сузил глаза, и генерал буквально задохнулся от желания заскулить.

— Вот оно что, доминант, — прохрипел Намджун. — Слышал много, вижу впервые. Думал, всё это — байки. Как такое получилось?

Тэхён холоден и спокоен. Ему можно и не отвечать, никто не может его заставить. Но он готов приструнить этого распоясавшегося альфу:

— Естественно, кровь отца тут ни при чём! Но в роду у папы такое случалось не однажды. И я унаследовал эту особенность.

Намджун садится на ступени и вспоминает о том, что говорили про таких омег? Кажется, они практически ни в чём не уступают альфам. Но есть нюанс: когда подавляет альфа, то ты хочешь или сопротивляться до последнего, или сразу сдаться на милость победителя. Омеги поступают иначе, их феромон действует так, что хочется сразу стать его рабом и исполнять любую волю. А ещё у доминов часто возникают проблемы с потомством. Хотя, как-то же этот дар передаётся по наследству? Значит, это неправда. Но иметь рядом с собой такого омегу — страшное дело...

Обернувшись, он понял, что Тэхён не стал его ждать, а вернулся в зал. Зашёл и Намджун. Чонгук допивал вино из своей чашки, Тэхён из своей. Стоило им поставить посудины на стол, Тэхён встал, вынул меч из ножен и начал танцевать, демонстрируя при этом чёткие, прекрасно отточенные приёмы. Музыканты в углу играли какую-то незнакомую мелодию, исполненную в сумасшедшем ритме, и его кузен, не уставая и не теряя контроля, кружился, отражая удары невидимых врагов. Под конец он вдруг начал исполнять молниеносные выпады, кружась вокруг своей оси и одновременно обходя кругом место, где сидел Чонгук. От этого молодой друг генерала вдруг побледнел, не успевая крутить головой и следить за Тэхёном, а через минуту согнулся пополам и, прикрывая рот рукой, принялся исторгать ужин прямо на пол. Тэ быстро отскочил от него, презрительно скривил губы и сказал:

— Господин Чон, завтра с утра жду Ваш вычищенный меч! Вы проиграли пари. Доброй Вам ночи! И вам, господа, — поклонился он Намджуну и Юнги, которые сами с трудом сдерживали тошноту.

Генерал с иронией посмотрел на то, как Тэхён, уходя, прихватил с собой кувшинчик, из которого он пил своё «вино». Эх, догнать бы его и заставить дать попробовать! Но генерал этого не сделал. Он просто вышел из зала и пошёл к покоям Джина. Тот, видимо, ещё не ложился. Намджун постучал в дверь, и Джин ответил:

— Подождите.

Потом тихий всплеск, суета и дверь отворилась. Джин благоухал лавандой так, что Намджун прикрыл глаза. Мокрые волосы омеги струились по спине, длинный халат местами прилип к коже, намекая, что мужчина спешил и не вытерся тщательно. Генерал постарался собрать мозги в кучу и, наконец, спросил:

— Джин, мой кузен тебя обижает?

Однако омега неожиданно оскалил зубы и практически зарычал:

— Не лезь в наши дела, чёртов захватчик! Ты и твой дядя — это худшее, что могло случиться со мной! Тэ в миллионы раз лучше вас, поэтому не тебе пачкать его имя! Уходи и не смей меня преследовать! Я никогда не пойду за тебя замуж!

— Джин, приказы короля... — начал было Намджун, но глаза омеги полыхали зеленью:

— Ван далеко, знаешь ли, а мы тут, в месте, где я прожил почти всю свою жизнь, а ты ничего не знаешь о нём! На ком ты женишься, если однажды я исчезну?

— Ни на ком, — тихо говорит Намджун, притягивая к себе омегу и крепко удерживая в объятиях. — Никогда и ни на ком я не женюсь, если не на тебе. Джин, я выбрал тебя ещё в четырнадцать лет, и с тех пор мечтал о том, что однажды смогу сделать тебя своим мужем. Джин, король отдал этот приказ по моей просьбе. Прошу тебя, дай мне шанс, узнай меня, забудь о том, что я — племянник твоего мужа. Прими меня, как супруга, а потом делай выводы и думай, нужен я тебе или нет? Я пришёл не ради крепости, не ради поместья, не ради титула. Я хочу быть с любимым человеком, что бы ты там себе не придумал!

Пока Намджун говорил, Джин трепыхался, пробуя выскользнуть, но не перебивал, слушая каждое слово. В конце концов он замер, потому что снова почувствовал тот самый жар и слабость до дрожи, которые преследовали его не первый день. Он, можно сказать, упал в объятия генерала, а чтобы не соскользнуть вниз, вцепился пальцами в его плечи. Намджун понял омегу неверно, наклонился, поймал его губы своими и принялся их ласкать, все крепче прижимая к себе ослабевшего Джина. Генерал приподнял омегу и перенёс в покои. Оторвался на минуту, увидел, где стоит кровать, отнёс на нее Джина, уложил и лёг рядом, продолжая целовать его и шептать о том, что у него в сердце есть место только для Кима Сокджина, а всё остальное — это лишь способ достичь своей мечты.

Омегу словно парализовало! Он лежал с закрытыми глазами, не в силах шелохнуться. В его планы входило вести себя развратно, чтобы оттолкнуть Намджуна, но сейчас он просто замер и ждал, что с ним сотворит этот самец! Однако альфа только целовал его лицо, гладил волосы и успокаивающе шептал, что никогда не причинит ему боль, не позволит никому пугать его или угрожать, будет всегда рядом и защитит от любой беды! И вдруг Джин понял, что желает, чтобы кто-то дал ему всё то, что сейчас обещает Намджун. Прежде, чем он понял, что происходит, его рука обхватила торс генерала, а голова легла на плечо. Вздох облегчения вырвался из груди, а мысли, что именно этого он и ждал долгие годы, прорвали в его душе какой-то заслон, и его вдруг затопило мечтами о возможности быть счастливым!

И всё же долгие годы суровой самодисциплины взяли верх, Джин отстранился от альфы и строго попросил:

— Пока мы не супруги, Вам не стоит вести себя так бесцеремонно! Покиньте мои покои, генерал Ким!

Намджун нежно коснулся губами лба омеги, поднялся, укрыл жениха и пошёл к себе, лелея в душе спонтанно сказанную фразу: «ПОКА мы не супруги!»

***

Чиновник Ли никак не мог успокоиться. Генерал дал ему чётко понять, что не видать ему Тэхёна, как своих ушей! Видимо, он уже присмотрел ему кого-то из своих дружков, и Ли даже догадывался, кого именно! Однако Ли не привык, что из его рук что-то уплывало. Тэхён, конечно, хороший мальчик, но сможет ли он принять тот факт, что омегу у него отнял какой-то сопливый чунъин? За годы работы с Кимами чиновник сумел узнать об этих омегах столько, что хватит на то, чтобы лишить их жизни! Этого Ли не желает своему Тэ, но лишить его дворянства, а потом принять наложником — почему бы и нет? Он садится за стол для письма, расправляет лист бумаги, берёт кисть и начинает писать официальное письмо в Министерство Финансов. В конце концов, в этом и заключается его работа: обнаружить, найти доказательства и прислать их в высшую инстанцию для дальнейшего рассмотрения.

***

Чонгук нежничал и осторожничал, понимая, что у Тэхёна такое впервые, ведь всё это время он был в роли альфы. Стройное тело трепетало от ласк альфы, длинные ноги бесстыдно раскидывались по обе стороны от него, руки блуждали по телу парня, а истерзанные поцелуями губы просили: «Ещё!» Волосы растрепались, глаза затуманились, кожа покрылась бисеринками пота. Красота этого омеги была настолько совершенной, что Чонгук долго не решался касаться его руками — только взглядами и губами. Только мыслями и желанием! Перевернув омегу на живот, он увидел, как длинная изящная шея переходит в острые плечи, а позвоночник спускается к узкой талии, к крепким, но не особо широким бёдрам с изящными ямочками на пояснице. Как две половинки, слегка раздвинувшись, больше не прячут от него вход в рай, а чуть ниже он видит розовую мошонку, понимая, что его представления об этом омеге были исключительно правильными!

Альфа уже готов прикоснуться к истекающей смазкой дырочке, как омега вдруг оборачивается, и это вовсе не Тэхён! Рундже ехидно улыбается и говорит:

— Наш Тэхён никогда не простит тебя за то, что ты, уже зная его, сделал ребёночка другому омеге!

Альфа отшатывается, а омега, повернув голову в другую сторону, становится тем самым кисэн, с которым он провёл первую же ночь в этом городе. Он тоже смеётся:

— Наш Тэ часто посещает мой публичный дом, я обязательно расскажу ему, как ты был щедр со мной!

Чонгук вскакивает и... просыпается с тяжело бьющимся сердцем и в пустой постели. Бросил в Небеса благодарность и перевернулся на другой бок. Он и сам понимал, что натворил дел, однако очень надеется, что Тэхён его простит. Потом как-нибудь, со временем...

***

Юнги в шестой раз выбегает из покоев и несётся в ближайшие кусты. Его мочевой пузырь, кажется, готов лопнуть, стоит ему лечь в постель и задремать. Такого у него ещё никогда не было! Солдаты уже посмеиваются над ним и дают советы не бегать через них, а делать свои дела прямо в окно. Но он не может. И дело не в том, что воспитание не позволяет. Просто у него под окном взошла валериана! И стоит ему «полить» эту прекрасную травку, как она начнёт благоухать и соберёт рядом с собой всех котов округи, которые будут за неё драться, ругаться, сражаться! Альфа не понимал, что же с ним такое? Простыл, что ли? Но где и когда? Он был закалённым, и условия, в которых они сейчас жили, были просто отличными!

Стоя около очередного дерева, он вдруг вспомнил, что сегодня напрягало его, когда он смотрел на Чимина. Обычно омега во время встреч с ним нежно поглаживал себя, теребил за ушко, наматывал на пальчики локоны. Но сегодня вечером он просто ехидненько улыбался всякий раз, когда альфа наливал себе чай из чайника.

— Вот же паразит! — рассмеялся Юнги, надевая штаны. — Зато голова теперь долго не будет болеть!

***

Тэхён не спит. Он прокручивает в голове каждое слово, сказанное им и ему приезжими альфами. Они с папой договорились, что Джин притворится азартным игроком, который может спустить все деньги, но, кажется, это не сработало, только настроило генерала против него. А ещё Тэхён прокололся. О том, что он — доминант, знали только самые близкие. Он редко пускал свою силу в ход, потому что надо быть совсем тупым, чтобы не отличить силу подавления альфы от силы обольщения омеги. К тому же у него очень скоро начнётся течка, и они с Чимином сегодня почти полночи готовили друг друга к этому событию. Доктор, побывавший сегодня в их поместье, сильно огорчил Тэхёна. Как он и ожидал, его старания были, можно сказать, напрасными: организм Чимина может сразу не принять семя альфы, так как это будет по факту его первая течка с альфой, а природа часто щадит омег и не позволяет беременности наступить сразу. Доктор прямо в открытую заявил, что после течки Чимин должен будет до следующей течки полноценно жить с альфой, от которого желает завести ребёнка. То есть, одним разом тут и не пахнет!

Доктор долго смотрел на Тэхёна и всё же осмелился спросить, не желает ли и он пройти обследование, но Ким только гордо вздёрнул подбородок и вышел. Потом доктор нашёл его в зале приёмов и попросил поговорить с глазу на глаз. Они ушли в кабинет папы, и там доктор поведал, что Джин страдает от того, что из-за долгого отсутствия альфы его организм скоро начнёт активно стареть. Однако просто найти абы какого альфу — не выход. Чтобы восстановить организм омеги, ему желательно родить ребёнка. И тут Тэхён едва не зарычал: где он найдёт папе такого альфу? Конечно, около него крутится генерал, но он не дворянин, и папа очень боится общественного мнения! Тэ его понимает, потому что он тоже многое скрывает, чтобы сохранить авторитет в обществе. Но пока вокруг них кружится этот генерал, он и не сможет найти для папы альфу!

Интересно, а как Хосок справляется с этими проблемами? Омеге уже за семьдесят, но выглядит он максимум на сорок пять! А ведь он без мужа без малого пятьдесят пять лет, тащит на себе, можно сказать, два поместья, и при этом здоров, как племенной жеребец! Надо будет спросить его, чтобы помочь папе...

Уже засыпая, Тэхён снова услышал условленный стук в окно — тихий, предназначенный только ему. Он быстро оделся и вышел во двор. Пробежался, пригнувшись, по открытой местности, спустился к реке, а там в зарослях камышей его уже ждала лодка. Юноша лёг на дно рядом с ночным посланником, они оттолкнулись от берега, и течение понесло их к нужному месту. Тёмно-синее небо подмигивало ему холодными звёздами. Тэхён знал, что подобные вылазки однажды могут закончиться его смертью. Но не откликнуться на призыв он не мог...