Глава 9
Пока в моей голове назревала гениальная фраза, с помощью которой я смогу пригласить Соню в планетарий, я выловил вне гримерки Артема, в то время как все остальные в ней обсуждали исполненную мной песню.
— Чувак, ты знаешь, где находится планетарий? — схватив идущего в гримерку Артема за рукав кофты, спросил я.
— Планетарий? — он изогнул брови. — Ты о заброшенном сеннике что ли?
— О нем, — я кивнул.
— Зачем он тебе?
— Ну я... я хотел Соню туда позвать сегодня, — промямлил я, чуть смутившись.
— А-а, ну так возле полей. — просто ответил он без всяких ненужных подколов. Друзья с города уже бы стебали меня за подобное со всем клубом, причем не забывая делать это весь следующий месяц. — Когда ехал сюда, видел там стремную деревянную коробку размером с коттедж? Так вот то он.
— А там не опасно сейчас? Ну я о том, что оно может быть в аварийном состоянии. — я пожал плечами, как и Артем, который понятия не имел о безопасности так называемого планетария.
— Но вы сходите. Можешь даже так и сказать, что, мол, хочешь проверить его состояние, а я не согласился. Мы попозже к вам подтянемся, если не против. — усмехнувшись, он похлопал меня по плечу и вошел в гримерку. Может он и не имел в виду ничего серьезного, но мне подал отличную идею для приглашения. Сработало оно, кстати говоря, безотказно. Возможно, Соня и так бы не отказалась, но с предлогом я был более уверен в этом. Мы договорились, что в десять вечера я зайду за ней. До этого у меня еще было время на злосчастную уборку сарая, где по моей вине все было кверху дном, поэтому для начала я сбегал в продуктовый, который должен был закрыться уже через каких-то пятнадцать минут. Там меня снова встретила та добродушная тетенька с кудряшками. Она была уже в куртке, что означало то, что она уже собиралась уходить домой. Я очень вовремя пришел. Купив то, что хотел, я наконец вернулся домой.
— Пап, я дома, но уже ушел убираться в сарай! — забросив домой гитару, я захлопнул за собой дверь и с приподнятым настроением из-за предстоящего похода на болото и в планетарий поплелся в темноте к сараю. Я щелкнул выключателем, и пыльное помещение наполнилось неприятным желтым светом. Я невольно сморщился от этого, а затем и оттого, что увидел, сколько мне предстоит разгребать. Куча деревянных ящиков, коробок, даже мешки были. На все про все у меня было не более часа, а потому приступил я немедленно. Решив, что буду складировать коробки в другую часть сарая вместе с мешками, я отыскал их все и так с ними и поступил, после чего подошла очередь деревянных ящиков. Подняв первый, я осмотрел его углы. Они были довольно тупыми. Вряд ли они смогли бы оставить такую тонкую рану на моем лице. Поставив первый ящик, я провел рукой по своей щеке и окинул кучу хлама задумчивым взглядом. И только теперь я уловил, как что-то блеснуло под пыльным завалом. Я старался аккуратно разгребать этот хлам, чтобы снова не пораниться о то, что я искал. И вот когда вокруг меня были разбросаны почти все ящики, предо мной предстал настоящий железный гарпун! Он был не таким длинным, как я его представлял. В длину он не превышал длины моей вытянутой руки. Только при детальном рассмотрении мне удалось обнаружить, что он был сломан, поэтому и был таким коротким.
Взяв его в руки, я стал пристально рассматривать острие. Я притронулся кончиком пальца к самому его концу — он был довольно острым. Если бы такая шутка упала на меня более удачно, она бы убила, а не оцарапала меня. Поэтому я просто решил, что оно поранило меня другой, сломанной стороной. Ее шершавый и острый конец вполне мог оставить то, что красовалось на моей щеке. Я сразу же начал перебирать всевозможные варианты того, зачем это хранится здесь. Почему-то в голову сразу пришла дурацкая мысль, что дедушка был как-то замешан в похищении людей и пару недель назад его сообщники просто решили почему-то от него избавиться, а это значит, что скоро они придут сюда, но... если легенда, которую поведала нам Марина, правдива, то этим гарпуном вполне можно было колоть сирен, разве не так? У дедушки были вполне себе человеческие удочки, поэтому рыбачить вот таким странным способом он вряд ли бы стал. Хотя я и подумал так изначально, но в глубине души я надеялся, что оба моих варианта ошибочны, а этот гарпун просто какая-нибудь очередная прихоть моего слегка странного дедушки, чей дом был обклеен заклинаниями. Звучит все это более, чем логично, особенно если сравнивать с первыми двумя вариантами. Я правда не хочу верить, что мой дедушка преступник... Он не мог.
Думая так, я продолжил складировать хлам в ящики. Очередь дошла до макулатуры, которую я машинально скидывал в мешок, из которого она выпала (хотя там была и другая, не из мешочка), когда я вдруг узнал ее. Взяв одну из пыльных зеленых тетрадей, я прочел, что было на обложке — мое имя, город, класс и так далее. Это была моя школьная тетрадь с третьего класса! Моему взору предстали желтые странички с неаккуратными, размашистыми буквами, выведенными мною шесть лет назад, а также первая тройка, которая у нас обозначалась красным треугольничком за розовыми полями. Я закрыл тетрадь и притянул к себе пыльный темно-зеленый мешочек с остальным — там было то же самое. Получается, что мой дедушка забирал мою школьную макулатуру не для печи, а... на память? Ну разве мог такой человек быть замешан в похищениях?
Я не стал заканчивать уборку до конца, так как время уже поджимало, а заставлять ждать даму было не совсем по-мужски. Захватив с собой гитару, я быстрыми шагами пошел к дому Сони, попутно стараясь придумать, как ей все это рассказать так, чтобы она не сочла меня внуком полоумного старика-убийцы. Однако встретился я с Соней раньше, чем рассчитывал. Когда я подошел к калитке Картамоновых, она уже ждала меня там. Радостно помахав мне рукой, она выбежала ко мне.
— Ну чего ты так долго? — взяв мою руку, она присмотрелась к моим наручным часам. — Да, проштрафился на семь минут. — она улыбнулась и отпустила мою руку. Взглянув в ее большие зеленые глаза, я передумал что-либо рассказывать ей о своей странной находке. Об этом лучше поговорить с Артемом при случае.
— Извини, — я виновато улыбнулся, — просто уборка затянулась. А это тебе, — я достал из глубоко кармана своей кофты плитку шоколада, за которой, собственно, и сходил перед уборкой.
— Мне? Спасибо... большое. — смутилась Соня, неуверенно взяв из моих рук вкусняшку.
— Ладно уж, пойдем. — кивнул я в сторону трассы.
Дождя сегодня не было, а это значило то, что сено в планетарии должно быть относительно сухим. По крайней мере, я на это надеялся. Соня, как оказалось, знала дорогу к нему, а потому заблудиться бы у нас точно не вышло.
На улице, несмотря на то, что солнце давно село, было не так холодно, как, например, вчера и позавчера. Даже ветра практически не было, что было для этого места, как я уже успел понять, чем-то удивительным. Синее небо мерцало тысячами искорок, которые не меркли на фоне большой луны, а по самой синеве отчетливо был заметен протянувшийся вдоль светлый участок, именуемым Млечным Путем. В городе я никогда не видел его из-за смога по ночам, но здесь небо казалось таким огромным, таким сказочным, будто бы я вообще первый раз увидел его. В какой-то момент у меня даже заболела шея, пока я разглядывал созвездия и медленно ползущий над головой спутник, похожий на двигающуюся звезду. Мы с Соней шли молча: я был увлечен созерцанием космоса, а Соня, должно быть, просто не знала что сказать. Пару раз я замечал, как она косится на меня, но когда вдруг видела мой взгляд, сразу же отводила его, будто бы боясь меня. Я слегка улыбался, поскольку находил это забавным, но делал это так, чтобы она не смогла заметить — это могло заставить ее думать о чем-то лишнем. Так мы и подобрались к темному прямоугольнику амбара, что стоял недалеко от поселка. За ним располагалось обширное светло-серое поле, на котором летом росли урожаи местных. Выглядела эта картина завораживающе и одновременно отчего-то пугающе. Приблизившись к зданию, мы с Соней переглянулись.
— Ты все еще думаешь идти завтра? — с некой опаской, отпирая тяжелую деревянную дверь сарая, спросил я.
— Даже не пытайся меня переубедить. Я хочу с вами, как и все остальные. — решительно возразила она. — Я надеюсь, ты позвал меня не для того, чтобы прочесть лекцию о том, как опасно на болоте, правда?
— Не только, — я усмехнулся.
Мы вошли внутрь амбара, где было темно, а еще ужасно пахло сыростью, как и, собственно, во всех строениях поселка. Я быстро достал фонарь, который нашел в машине отца. Он предупредил меня, что давно не заряжал его, а потому прибор мог разрядиться очень скоро. По законам жанра, это обычно происходило в самый нежелательный момент.
— Наверное туда? — я посветил на железную лестницу, прикрепленную к левой от нас стене. На ней висели веревки, крюки, цепи и еще какие-то непонятные старые сарайные снасти.
— Только нужно снять это, — она кивнула на то, что я описал выше. Мы снимали веревки и цепи одни за другими, пока не освободили лестницу настолько, что по ней уже вполне можно было забираться без страха зацепиться за что-нибудь.
— Я полезу первый, — я взял в зубы фонарь и схватился за обжигающе холодные металлические прутья лестницы. Я дернул ее на себя, дабы убедиться, что она держится прочно, и, поскольку лестница осталась на стене, я уверенно полез. Наверху откуда-то пробивался лучик лунного света, который позволял разглядеть вокруг себя хоть что-то. Я не стал изучать природу его возникновения и сразу же посветил вниз Соне. Когда она была уже на самом конце лестницы, я подал ей руку и помог забраться наверх.
— Там проход к сену, — она указала в сторону, откуда, как оказалось, и лился лунный свет. В деревянной стене с облезшей синей краской зияла небольшая дыра, через которую вполне себе мог пролезть взрослый человек.
— Так вы были тут?
— Больше года назад. Но мы были здесь днем и никаких звезд не видели.
— Подержишь? — я снял с плеч гитару и протянул ее Соне после того, как заглянул в ту дыру в стене. Закинув в нее ноги, я встал на мягкое сено и взял гитару, после чего помог залезть Соне ко мне. Пред нами тут же предстало звездное небо вместо высокого потолка. Свет полной луны лился сверху, освещая все внутри. Я не совсем понимал, почему именно в это место отец водил мою мать, ведь точно такое же небо есть в местах и получше, нежели старый и пыльный сеновал.
— Оно такое мягкое! — упав на сено, сказала Соня, подняв тем самым в воздух облачко пыли.
— Будь здорова, — усмехнулся я, когда она чихнула, и сел рядом. — Ну-с, что бы сыграть... — я вытащил гитару из чехла.
— Ты когда-нибудь сочинял песни для кого-то? — вдруг спросила Соня.
— Ну, если не считать песню для клуба, то ни для кого конкретного, вроде бы.
— Мне всегда было интересно, что чувствует человек, когда для него пишут песню. Это ведь... это говорит о чувствах человека к тебе намного больше всяких слов и... — она подняла свои большие глаза к звездному небу. Они были такими большими, что в них, казалось, помещалось все небо, все до единой звезды и даже большая белая луна. Неожиданно для себя я вдруг подумал, что звезды в ее бесцветных сейчас глазах намного ярче и живее (к тому же, преумножены стеклами от очков), нежели на небе, а здесь, в этом старом и забытом всеми сеннике, они открыты лишь для меня одного. Ее веснушки тоже казались своеобразными звездочками, рассыпанными по ее белому лицу.
Вдруг тишину нарушила тихая мелодия струны. Мои руки сами перебирали их, воплощая мои мысли в музыке. Я никогда не сопротивлялся этому чувству. Соня вдруг перевела взгляд свои сияющих глаз на меня и стала завороженно слушать то, что я играю. Я бы не ответил, если бы она спросила, что это за музыка, ведь я и сам не знал. Единственное, что я знал, так это то, что хочу что-то сказать, что-то важное и не терпящее отлагательств, но вот что — этого я не понимал. Возможно, именно это я и пытался донести музыкой, но разве это заменит всем понятные слова?
— О, уже сидят, — послышался со стороны дыры в стене знакомый голос. — Ребята, заходим, — махнув рукой, Артем ввалился внутрь и тут же упал рядом с нами на сено, подняв тем самым еще больше пыли, чем его сестра.
— Ух ты, как тут здорово! — воскликнула Алина, что шла сразу за Артемом.
— А если здесь есть приведения? — спросил Андрей, помогавший перелезть Наде.
— В башке у тебя приведения, — буркнул Семен.
— Здесь могут быть только сирены, — задумчиво произнесла Марина, замыкая этот строй.
— Ага, притопали сюда на рыбьем хвосте? — усмехнулась Надя.
— Нет, здесь только они, — улыбнулся Артем и ткнул меня пальцем в спину. — Надеюсь, мы не сильно вам помешали.
— Да нет, вы почти вовремя, — улыбнулась Соня.
— А мы... еды взяли, да, — как будто согласившись с самим собой, сказал Андрей и вывернул свой рюкзак, из которого тут же на сено упали пачки чипсов, бутылка кока-колы и яблочный зефир.
— Мой любимый! — Соня потянулась за зефиром.
— Да, Артем сказал так же, — улыбнулся Андрей.
— А ты у нас очень внимательный брат, да? — усмехнулась Марина и обняла сидевшего Артема со спины. Скорость развития их отношений меня немного удивила и я невольно уставился на них, как идиот.
— Хотите анекдот про Штирлица? — спросил Артем.
— Опять? — закатил глаза Семен.
— Штирлиц стрелял вслепую. Слепая испугалась и побежала скачками, но качки быстро отстали. — засмеялся Артем со своего же анекдота, но смех его был таким заразительным, что из-за этого засмеялись все остальные.
— Хочешь? — Соня протянула мне одну зелененькую зефирку. Мне пришлось открыть рот, чтобы она смогла дать ее мне. Почему-то это очень смутило меня, и мои щеки ощутимо запекло — было как-то неловко перед всеми остальными, однако зефир и правда того стоил.
— А ты хочешь? — Алина протянула чипсинку, если можно так ее назвать, Семену. Он смирил ее своим ледяным взглядом, после чего взял чипсу и сам отправил ее себе в рот.
— Он всегда такой? — шепнул я Соне, смотря на них.
— Да, всегда, — кивнула она в ответ.
— А они что, пара? — услышав нас, вдруг громко спросил Артем, после чего в него прилетел комок сена от Семена.
— Америку открыл? — посмеялась Алина и попыталась так же обнять сидевшего Семена сзади, как это сделала Марина с Артемом, но тот просто увернулся и продолжил неприступно сидеть все с тем же каменным лицом, пожевывая чипсы.
— Да по нему ведь и не скажешь, что вы снова вместе, — развел руками Артем. — Да и как тебе постоянно так не везет, что ты снова возвращаешься к нему? — шутливо спросил Артем, уже приготовившись увернуться от очередного комка сена от Семена, но на этот раз это сделала Алина.
— Могу также сказать и Марине, — усмехнулась Алина, намекая на жирные минусы Артема.
— А мы и не пара, — Марина просто пожала плечами, продолжая обнимать Артема. Я видел по нему, что это слегка задело его, отбив желание рассказывать анекдоты про Штирлица, но это было всего секунду. Остальные, скорее всего, тоже это заметили, потому что все тут же отстали от них двоих и закрыли тему отношений. Я был этому несказанно рад. Не хотелось, чтобы они добрались и до нас с Соней. Мы с ней не были парой, но и так просто об этом говорить мне не хотелось. Я бы вряд ли был с такой маленькой и обычной девчонкой вроде нее, однако проводить с ней время было очень здорово, а потому портить с ней отношения не хотелось бы. Было более чем очевидно, что я нравлюсь ей, причем довольно-таки давно, но это, скорее всего, было только с ее стороны. Это было очень трудно объяснить. Было ощущение, будто бы я знаком с ней куда больше, чем каких-то несколько дней, но я все равно не мог утверждать, что испытываю к ней какие-то романтические чувства. Это очень странное ощущение, когда ты не понимаешь, что чувствуешь, точно в языке нет таких слов, чтобы это описать.