Голос бездны

Из-за того, что в клубе мне сказала Марина, я простоял перед зеркалом около десяти минут в попытках понять, что ей так не понравилось в моем кулоне. Как по мне, синий кулон достаточно гармонично смотрелся с моей светло-синей толстовкой, синими кончиками волос и такими же синими глазами. Но в итоге, придя к выводу, что девчонки в этом понимают больше, я снял подвеску и бросил ее на письменный стол, который использовался мной разве что для складирования на него вещей на ночь. Мне пришлось растопить баню, чтобы отмыться от краски. Никакой стиральной машинки у дедушки не было, поэтому свои вещи мне пришлось отстирывать вручную. Надо сказать, что большая половина засохшей грязи просто отвалилась от одежды, оставив на ней только пятна, которые пришлось долго отстирывать в тазу с водой. После этого мои пальцы болели еще больше, чем после оттирания ковра у Сони. Мозоли, которые я натер днем, лопнули, оставив после себя болючие ранки.

— Пап, ты слышал новость? — как бы между прочим спросил я, заливая кипятком бичпакет. Пришло время настоящей мужской еды.

— О пропаже? — делая то же самое, спросил он.

— О ней, — я кивнул. — А о приведениях или что-то вроде того?.. — осторожно спросил я, хотя уже морально готовил себя к его очередной остроумной шутке.

— Слышал, — он кивнул. — И видел, пока тебя не было.

— Что? — я замер.

— Ты проиграл.

— В смысле? — совсем запутался я. — Все нормально, пап?

— Как ты мог поверить в эти сказки? — развернувшись, он улыбнулся и поставил свою порцию на стол. — Нет никаких приведений и вот это, — он указал на мусорный мешок с записками дедушки. — Полная ерунда. Я надеюсь, что не увижу у тебя однажды подобных символов в комнате.

— Не пугай меня так, — громко выдохнув, сказал я. — Но Марина рассказала нам о том, что недалеко отсюда раньше было другое село, которое исчезло за ночь от пожара. Спаслись только двое. И женщина, что спаслась, рассказывала, что сирены, обитавшие в тамошних болотах, напали на них и начали топить. Женщина сожгла деревню, когда убегала из нее. Огонь уничтожил большое количество деревьев на болотах, но за прошедшие годы оно не высохло. Марина сказала, что некоторые верят, что там все еще обитают сирены, которые и поддерживают жизнь болота, а дно тех болот усеяно костями селян. И Марина подвела к тому, что вчера ночью мужчину похитила та самая сирена с болот. И дедушку нашего, скорее всего, тоже...

— Слушай, — отец взял солонку и насыпал себе в ладонь соль. — Ты возьми, а то вдруг сирена подберется. — с почти серьезным лицом он протянул мне руку. Его оптимизм конечно вдохновлял, но рассказывать ему о нашем предстоящем путешествии на болото я не собирался. Он хоть и отшучивается, но может и не позволить. Тогда мои каникулы накроются медным тазом, как и музыка на хэллоуин для ребят.

— Спасибо, не нужно, — махнув рукой, сказал я.

— А где твой кулон? — отец вернул соль назад. В этот момент я решил, что никогда больше не воспользуюсь солью нашего дома.

— Э... ну, Марина сказала, что он мне не идет. Он наверху. — чуть смутившись, объяснил я.

— Только Марина так думает? Или еще какая-нибудь девочка? — последние два слова он особенно выделил.

— Никто так больше не думает...

— Дело молодое, — он улыбнулся. — Я вот с твоей мамой, когда был чуть постарше тебя, ходил в так называемый планетарий. Раньше там хранили сено, но уже в наше время там отсутствовала часть крыши и ночью оттуда было очень здорово наблюдать за звездами, лежа на сене.

— Откуда ты это взял? — я снова замер. Отец никогда ничего не говорил мне о матери, ссылаясь на то, что из-за ее гибели он забыл почти все связанное с ней. Врачи звали это амнезией, вызванной шоком или как-то так.

— Да просто вспомнилось... — он опустил глаза к тарелке.

Решив, что это просто какие-то причуды его амнезии, я убрал со стола и отправился наверх. Времени уже было много, а потому, не став брать в руки гитару, я упал на кровать и почти сразу уснул. В голове у меня крутилась лишь одна мысль — планетарий. Было бы здорово позвать туда Соню. А может, она там уже была?..

Открыв глаза, я услышал, как знакомый голос тихо и медленно произносит мое имя. В комнате было темно, но свет луны позволял мне понять, что она пуста. Некто звал меня из-за двери. Неохотно поднявшись с теплой постели, я побрел к двери. По комнате разносились шлепки босых ног по деревянному полу, а затем донесся протяжный скрип старой двери. За ней все так же никого не было, но я продолжил идти на зов. Вокруг все было таким же освещенным, как и в комнате, что странно, ведь там-то светила луна, а здесь ничего.

Спустившись на первый этаж, мне пришлось выйти на улицу в попытках добраться до того, кто звал меня. Едва я открыл дверь и шагнул наружу, как сразу же упал в темноту. Внутри у меня все будто бы подпрыгнуло, мне стало щекотно. Вокруг откуда-то появилась вода. Я снова смог дышать ею. Я рефлекторно посмотрел наверх. Яркие пятнышки звезд, искаженные водой, быстро отдалялись от меня. Я с фантастической скоростью шел ко дну, хотя в его существовании я тайно сомневался. Я не чувствовал никакой хватки, никакое нечто не тянуло меня ко дну — я шел к нему сам. Звезды становились все дальше и дальше. Неожиданное понимание того, что вместе с ними от меня на бесконечно далекое расстояние удаляются отец, Артем, Соня и другие ребята заставило меня сопротивляться. Я попытался поплыть вверх, хватаясь руками за черную пустоту вокруг, но было слишком поздно — я остановился и больше не шел ко дну. Звезды уже исчезли совсем, исчезли люди, моя прежняя жизнь... Со мной осталась только мокрая и холодная тьма. И снова голос. Сначала я услышал его позади и быстро обернулся. Я ничего не увидел, но вскоре распознал знакомые силуэты. Их было десятки. Все повторяли одно и то же слово, но уже точно не мое имя.

— Посейдон!.. — раздалось уже совсем рядом со мной. Одно из этих существ, со сверкающими синевой глазами, проплыло совсем рядом. Казалось, что я услышал не только его чарующий голос, но и звук движения воды. Воздушных пузырей здесь не было — слишком глубоко для того, чтобы воздух здесь выжил. Но я все равно слышал звук содрогания воды, какого ранее никогда не знал. Мне казалось, что я слышу каждое движение в воде, на каком бы расстоянии оно не совершалось, я слышу саму ее жизнь.

— Посейдон! — повторяли существа и буквально прожигали меня своими искрами-глазами. Неожиданно для себя я понял, что звезды бездны — это их глаза. Да. Это были они, звезды бездны. Они сияли синей чистотой, холодным забвением. В них не было жизни, но они жаждали ее. Здесь, под водной гладью, начинался новый мир, а всякий, кто сюда попадал, вынужден был отречься от прежнего и приобрести новое.

— Посейдон!.. — одно из этих существ коснулось моей раненой щеки. Его прикосновение было настолько приятным, что мои глаза невольно закрылись и я не хотел, чтобы оно отнимало от меня свою руку. Я не видел себя, но был уверен, что раны на моей щеке больше нет. Теперь она также чиста и обновлена, как и их кожа. Мои синие глаза уже начали мерцать голубым огнем, что не боится воды, но погибает без нее. Черно-белые образы прежней жизни стремительно исчезали из моего разума. Черная тень мужчины, что живет со мной, мальчика, что держит желтый радиоприемник, и девочки, которая светилась то теплым желто-зеленым светом, то внезапно холодным голубым. И я ее знал, но не мог вспомнить имени. Что-то странное было в ее руках. Там было нечто страшное, жуткое, как те существа, что окутали меня. Я присмотрелся к своему видению и наконец смог рассмотреть то, что было в ее руках. Это был я с по-прежнему синими, но совершенно безжизненными, кукольными глазами-лампочками. Я поднял взгляд на ее лицо, но его там не оказалось — только серая гладкая поверхность.

— Соня! — воскликнул я и отрыл глаза. Вода, существа, тени — все исчезло. Мне нечем было дышать. Я потянулся за бутылкой воды и нашел ее там же, где и оставил, а когда я избавился от жажды, то заметил, что я вновь в своей комнате. Мои глаза отыскали дверь в темноте. Я с тревогой пялился на нее, молясь, чтобы я не услышал того жуткого, но манящего голоса Марины. И его не было. Поняв, что это был очередной кошмар, я снова залез в теплую кровать. В моей голове всплыли образы из сна. Я провел рукой по раненой щеке и успокоился, ощутив твердую корочку. Это просто сон. Страшный, бредовый, оставляющий дурные мысли, сон. Я постарался уснуть вновь, но ничего не вышло. До рассвета я пролежал в кровати, наблюдая тем, как перемещается по облезшей стене свет луны в форме круглого окна. Проводив отца на работу, я наконец собрался и твердо решил, что сегодня я должен доделать задание. Это был самый продуктивный день, потому что уже к вечеру я был готов к тому, чтобы представить всем песню на Хэллоуин. Я надеялся, что это возместит ущерб за испорченный вчера ватман, и Надя не станет никого убивать. Окрыленный радужными перспективами, я дождался начала сбора и добрался до клуба.

— Привет всем, — открыв дверь в гримерку, я махнул рукой. В нос тут же ударил приторный запах кофе. На этот раз там еще были не все. Видимо, я слишком торопился, поэтому внутри были только Алина и Марина. — Я закончил с музыкой.

— Уже? — оторвавшись от бумажек, восхитилась Алина. — Когда все придут, ты обязан нам продемонстрировать ее!

Марина же никак не отреагировала на эту новость, как и в принципе на мое появление. Она сидела на диване и разбирала кучи тряпок, в которых я узнал ее костюмы.

— Марина решает, кому какой костюм лучше подойдет. — объяснила мне Алина.

— Разве мы не в праве сами решить?

— Она подбирает по примерным размерам.

— О, ты уже здесь, — на мое плечо легла широкая ладонь Артема. — А я думал, мы как обычно будем первыми.

— Уж не ты первый это точно, — усмехнулась Соня и кивнула мне.

— Артем, примерь, пожалуйста, костюм Дракулы. — подлетела к нам Марина и протянула Картамонову одежду. — Мне нужно убедиться в размере. Если подойдет, ты будешь Дракулой, а я благородной вампиршей, которую ты будешь сопровождать. — кокетливо подмигнула ему она.

— О'кей, — улыбнувшись ей, Артем взял одежду и, скрипя старыми половицами с большими расщелинами между ними, ушел за разрисованную желтым балончиком деревянную ширму в противоположном от окна углу комнаты.

— Хотите кофе? — предложила Алина, вновь вернувшись к столику с бумажками.

— Хочу, — кивнули мы с Соней. Я сразу же вспомнил о том, что хотел позвать ее в планетарий, но вместе с этим вспомнился и сон. Я пытался не думать о нем, но мысль о том, что у меня тоже когда-нибудь случится амнезия, как у отца, пугала меня. Я не хотел бы забыть никого, как отец полностью забыл мою мать, перестав что-либо испытывать к ней, кроме естественной благодарности за сына.

— Как-то... великоват... — из-за ширмы выплыл Артем, на котором почти что висело подобие одежды вампира.

— И правда... — увидев его, задумчиво произнесла Марина. — Слишком худой. Ян, попробуй ты, — она обернулась ко мне. Я был хоть и пошире Артема, благодаря развитым мышцам пловца, но не думал, что она предоставит мне честь надеть костюм самого Дракулы. Значило ли это, что если он подойдет мне, то я должен буду сопровождать Марину на хэллоуин?

Надев костюм, я подтвердил свои худшие ожидания — он мне подошел. Причем подошел так, будто бы был создан специально для меня. Не каждая одежда, что я покупал себе, так мне подходила, как эта. Почти смирившись со своей участью, я вышел из-за ширмы.

— Ну вот, — улыбнулась Марина. — Как влитой, правда? — довольная собой она прильнула ко мне и приподняла плащ. — Все идеально подходит. Ну что, берешь костюм?

На миг я заметил, как в ее глазах теплились лукавые искорки, но вскоре все исчезло. Все смотрели на меня в ожидании. Я посмотрел на Соню, которой все еще не сильно нравилось, что ей не разрешили заняться костюмами.

— Да, наверное, — нехотя согласился я.

— Но знаешь, — Марина приблизилась к моему лицу и провела по нему рукой, отчего я вздрогнул. — Ты чего? — она одернула руку, испугавшись этого.

— Ничего. — для уверенности я помотал головой. Она коснулась моей раненой щеки и я невольно вспомнил прикосновение из сна. Я знаю, что Марина не желает мне зла, но с рефлексом я ничего поделать не мог. — Извини.

— Я просто хотела сказать, что твоя рана никак не вяжется с образом Дракулы, — улыбнувшись, сказала она и посмотрела на меня так, будто бы старалась... унизить? — А еще эта безобразная родинка под глазом. Кожа вампира должна быть чиста, поэтому все это мы тебе замажем.

— Ты уверена, что это необходимо? — удивленно спросил Артем. Остальные ребята тоже были в смятении, судя по их лицам и застывшим позам.

— Так правдоподобнее. Это будет незабываемый хэллоуин, верно? Так давайте же все постараемся сделать его таковым. — она выжидающе взглянула на меня. Я ничего не ответил ей, если не считать кивка. Эта ситуация мне очень не нравилась. Сначала она отобрала у Сони возможность делать костюмы, затем ей не понравилась моя подвеска, а теперь моя вполне себе аккуратная родинка (родинка мамы!) стала безобразной! Иногда мне казалось, что из-за Марины обстановка в клубе делалась напряженной и даже дышать становилось тяжелее. И это не потому, что здесь был слишком резкий запах кофе.

— Да, отчасти ты права. — кивнул Картамонов. — Но у нас ведь любительские переодевания, зачем придираться к родинке?..

— Я же говорю — так правдоподобнее. Яну все равно нужно будет выбеливать лицо, так что какая разница?

Пока я переодевался, подошли Надя и Андрей с Семеном, а когда мы все оказались в сборе на стареньких диванчиках клуба, то продолжили вчерашний разговор.

— Все подумали? — Марина пристально оглядела всех присутствующих. — Кто за?

Не мешкая, руку поднял Артем, а вместе с ним Семен, Андрей, Надя, Алина и я, но за всеми нами руку подняла и София.

— Ты пойдешь? — удивился Артем. — Ты же говорила...

— Я пойду. — отрезала Соня.

— Но тебе нельзя, — сказали мы с Артемом.

— Но Надя с Мариной идут. — она развела руками. — И я иду тоже.

— Вот и отлично, — не дала мне продолжить Марина, стукнув рукой по столу прямо перед моим лицом. — Значит, завтра утром встречаемся здесь. С собой иметь немного еды. У кого-нибудь есть хороший фотоаппарат на всякий случай?

— У меня, кажется, был, — отозвалась Алина. — Но я волнуюсь, что если завтра я иду с вами, то некого будет оставить в клубе.

— Да чего ты паришься? Что с твоим клубом случится за один день? — усмехнулся Артем. — Наибольшей проблемой для нас является скрытность. Если кто-то в поселке узнает, что мы пошли на болото, все мы будем бедные. Особенно я, который позволил Соне пойти с нами. Мать от меня и мокрого места не оставит. Хватило ситуации с котятами.

— А я не думала, что вы все согласитесь, — откинувшись на спинку, довольно улыбнулась Марина. — Но я рада. Чем больше народу, тем веселее.

— Ладно, с этим понятно. Вот что: Ян сказал, что он уже придумал песню. — довольно объявила Алина, которая всегда возвращала нас к работе, отвлекая от разговоров про всякие страшилки.

— Да ну? — Надя изогнула темные брови. — Вчера косяк, сегодня успех? — она слабо усмехнулась.

— Так он поет? — удивился Семен.

— Еще как пою, — гордо сказал я, снимая чехол со своей гитары. Все молчали в ожидании моей песни. Это вдохновляло меня еще больше. Откашлявшись, я проверил струны, подтянул одну из них, а затем начал перебирать пальцами по ним. Вскоре к акустической мелодии добавилось тихое мычание, а зачем я начал петь. Это была обычная, небольшая песня, которую я придумал за пару часов, совсем не заморачиваясь, но даже так она произвела ошеломляющее впечатление на ребят.

— У тебя такой голос... — первая начала говорить Соня.

— Да. Ты поешь просто невероятно. Ты занимаешься вокалом? — поддержала Алина.

— Нет, только плаваньем. — смутившись, ответил я.

— Волшебный голос, да? — ухмыльнулась Марина. — Как я и говорила, у гениальных людей всегда будут гениальные идеи. Отличная песня.

— Спасибо.

— Черт... Я таких голосов даже не слышала никогда вживую. — посмеялась Алина, чем заслужила недовольный взгляд Семена. Не хотелось бы хвастаться, но мой голос всегда очень нравился всем девушкам. Они прямо-таки сходили от него с ума, если можно так выразиться.

— Да, ты прямо сирен. — Артем показал большой палец вверх, а Марина, сидевшая возле него, громко посмеялась с этой шутки, после чего все подхватили ее смех.