Голос бездны

Когда я проснулся, за окном уже было светло, но небо, как и говорила Надя, снова было затянуто свинцовыми тучами. Мне не терпелось обсудить все произошедшее за последние сутки с отцом. Спустившись на кухню, я сразу же заметил на столе белеющую записку, под которой оказались деньги. Отец уже ушел на работу и попросил купить продукты в магазине. Судя по записке, магазин находится рядом с тем местом, где я платил за свет. Также он написал о том, что макароны я переварил, а подливку пересолил. Надо ли мне говорить, что он не смог не пошутить про пересоленную еду и любовь? Я угрюмо посмотрел в зеркало, не зная, с кем еще разделить это негодование. Человеку тридцать шесть лет, а он все шутки шутит. Тем более, там вообще-то о женщине говорилось: «Пересолила еду женщина — влюбилась». Причем тут тогда я? И вообще, чего он так привязался к этой Марине? Хороша собой, конечно, девчонка, но меня она малость раздражает. Она делает все на публику, что ли, всегда следит за чьей-то реакцией на себя. Не знаю, как объяснить это чувство.

Убрав за отцом посуду после завтрака, я собрался, сунул в карман джинсов записку с продуктами и вновь в огромных сапожищах потопал в знакомом направлении. Сначала я миновал знакомый двор с розовыми розами, затем дворик с цветными вырезками из дерева, после чего прошел мимо поворота к клубу и наконец оказался на «площади». Это, вроде как, считалось центром поселка. Здесь пролегала широкая дорога, тянущаяся от шумной трассы до этого самого магазина. Выцветшая вывеска «Гастроном» встретила меня грязными потеками и трещинками. Сам магазинчик снаружи выглядел, как уменьшенная версия нашего клуба: такой же обшарпанный, с потрескавшимся шифером и наполовину сгнившим от излишней влаги крыльцом, на котором стояла переполненная ржавая мусорка, а точнее, обычное дырявое металлическое ведро. На прожженном крылечке, вокруг той самой мусорки, валялись десятки грязных и мокрых окурков вперемешку с темно-зелеными, такими же грязными осколками от бутылок. Смрад от этого всего был просто омерзительным. Кажется, постой я здесь с минуту, у меня бы начались рвотные позывы и заслезились бы глаза. Внутри было не лучше. Скрипучие деревянные полы, покрытые заляпанным и местами стертым линолеумом (который был залатан изолентой!), потрескавшиеся стены со старой и кое-где слезшей известью, пыль от которой скапливалась на полу, — все это производило неизгладимое впечатление. Я бы не хотел касаться руками этих стен и прилавков, на которых зачем-то пожелтевшим скотчем были приклеены две маленькие иконы.

— Добрый день, — я нерешительно кивнул полненькой кудрявой продавщице в возрасте, облаченной в классический синий фартучек, и прошел к прилавку.

— Добрый, — увидев меня, она слегка удивилась. — Не местный?

— Не местный. — я кивнул. — Откуда Вы узнали?

— А чего не знать? Синие волосы, модная сумка на спине, — она кивнула на гитару в чехле. — Ну и к тому же, сегодня привозят хлеб после обеда. Обычно все занимают очередь хотя бы через полчаса или час. — она улыбнулась, а я наоборот, ведь в моем списке первым пунктом значился хлеб.

Простояв в магазине чуть больше часа в ожидании завоза свежего хлеба, мне все же пришлось в какой-то момент облокотиться на эту страшную стену, иначе я бы, должно быть, умер. Я бы еще мог пожаловаться на скуку, но совесть не позволит мне этого, ведь добродушная тетенька за прилавком довольно часто задавала мне странные вопросы, касаемо внешности, жизни в городе, оценок и прочего. А еще она сразу поняла, чей я внук из-за оберега, который мне дал дедушка. Я носил его на шее, а продавщица сказала, что у моего деда таких на шее было сразу несколько. В один момент мне даже захотелось спросить у нее насчет призраков, таинственных исчезновений людей, ночного неба наконец, но я быстро передумал, вспомнив слова Нади.

Народу в небольшом магазине было очень много. Концу очереди приходилось ждать на улице, потому что внутри все просто не помещались. Даже не верилось, что в таком, на первый взгляд крохотном поселке, жило столько народу. Тут я встретил Семена, Алину и Надю. Мы перекинулись парой-тройкой фраз и, получив то, что нам нужно, разошлись. Я ушел первый, ведь по счастливой случайности я был первым в очереди. По пути домой мое внимание привлекла невзрачная, серая детская площадка, которая была старше меня в несколько раз. Скорее всего, она была старше даже моего отца. Я уже не буду говорить о том, какое все было облезшее и страшное. Я просто замечу, что из двух металлических качелей осталась одна — и та без дощечки, хотя под ней, в грязной луже, и лежала какая-то доска. Если быть честным, то мое внимание изначально привлекла не сама площадка, а какой-то тихий, еле различимый писк. Я остановился и стал вслушиваться в тишину поселка, в которой вскоре стал слышен приглушенный писк или котят, или щенят — точно определить было сложно, но я был уверен, что он доносился оттуда. Ловко перепрыгнув через канаву с грязной водой, что отделяла дорогу от площадки, я прошелся по мокрой траве и вышел почти на середину площадки. Мои ноги проваливались в мокрый рыхлый песок, в котором были похоронены десятки окурков, однако с ходулями деда ничего не угрожало моим ногам. Писк стал ближе, но я все еще не понимал, откуда именно он раздавался. Я тогда много чего не понимал: например, зачем я вообще свернул сюда, если мог спокойно проигнорировать это и идти домой. Но что сделано, то сделано. Чуть позже мне удалось определить точное направление. Звук доносился со стороны мусорного бака, огражденного ржавой рваной сеткой. Вокруг него было чисто, если не считать парочки небольших черных пакетов, что валялись в жидкой грязи. Не знаю, почему мое отвращение до сих пор не взяло вверх, но я проследовал к нему. Мне даже не пришлось нигде рыться, чтобы отыскать источник звука. Один из пакетов, валявшихся в луже грязи, заметно шевелился и пищал. Я сразу понял, что это значит — выброшенные в мусорном пакете котята или щенята, утопающие в грязи, были далеко не моей проблемой. Я не хотел и не должен был что-либо предпринимать. Взяв ту самую дощечку из лужи, я раздвинул ей мокрый пакет, чтобы животина хотя бы не захлебнулась. Это были котята. Посмотрев на них еще буквально несколько секунд, я развернулся и медленно пошел в прежнем направлении. Это ведь не мои проблемы и я не должен их решать, верно?.. Да и вообще, куда я их потащу? У нас в доме и без того забот хватает, тем более дом скоро будет продан, а в городе животина мне на этаже не нужна. Если их выкинули, значит, хозяевам они тоже без надобности, да и другим жителям, ведь тогда бы люди позаботились о том, чтобы отдать животных в добрые руки. Но таких рук не было. Лучшая участь для котят — это быстрая смерть. Зачем я тогда открыл пакет?

Стоя на пороге чужого дома, я торопливо стучал в дверь. На улице уже шел неплохой дождь, направляемый сильным ветром, а потому я весь был промокший и замерзший.

— Ян? — глаза Сони округлились еще больше обычного, когда она увидела мокрого и грязного меня на пороге. — Что с тобой?..

— Мне срочно нужна вода... — прохрипел я, стараясь держаться прямо.

— Ох, конечно!.. — Соня быстренько отошла, давая мне пройти внутрь. Бросив на пол пакет с продуктами и наспех стянув ногами дедовы сапоги с кусками грязи, я побежал к раковине на кухне. Схватив первый попавшийся и, кажется, использованный стакан, я набрал воды и стал жадно глотать ее, будто бы у меня ее вот-вот кто-то отберет навсегда. Когда я опустошил его через пару секунд, я вновь открыл воду и подставил под теплую слабую струю грязный мусорный пакет в руке. Раскрыв его уже в раковине, я стал осторожно, одного за одним, доставать маленьких котят, полностью покрытых жидкой грязью.

— О Боже!.. — вскрикнула и попятилась назад Соня, увидев это из-за моей спины, и зачем-то закрыла рот обеими руками.

Когда грязь с моих рук смылась, я стал аккуратно умывать пищащих котят. Они были настолько маленькими, что их глаза все еще не открылись. Как выяснилось, среди них был нежно-рыжий, даже, я бы сказал, персиковый котенок. Из-за грязи все они казались темненькими, но темненьким по итогу оказался лишь один — пестрый. Еще один котенок был трехцветным, а значит, это была она. Я слышал, что трехцветных котов или совсем не бывает, или их фантастически мало.

— Где ты их нашел?.. — по-прежнему выглядывая из-за моей спины, спросила Соня, уже приготовив полотенце.

— Возле мусорки, — вручив ей рыжика, я потянулся за другими котятами.

— Они что, просто лежали там в пакете? Какой кошмар... — заботливо вытирая «плачущего» котенка, сказала Соня. Я видел, как у нее слезились глаза. Когда я развернулся там, у меня они заслезились тоже. — Ты спас их, как настоящий герой.

— Любой поступил бы так же. — я слабо улыбнулся, вручая ей еще двоих котят, потому, что я подло врал.

— Ой... — вдруг сказала она и, быстро вручив мне «детей», прильнула к рядом стоящей плите. — Ну вот, вся картошка сгорела... — грустно протянула Соня, подняв крышку сковороды, в которой было что-то темное, лишь издалека напоминавшее картошку.

— Это из-за меня. Можешь взять мою, там, в пакете есть. Я могу почистить, если хочешь, но я срезаю слишком много картошки и...

— Переоденься сначала, — хихикнула Соня, наблюдая за мной, после чего взяла котят. — Ты же весь мокрый... ну и грязный еще.

— Да... — я стянул с себя грязную и мокрую кофту. Лучше не стало. Футболка тоже была уделана грязью от пакета. Ее мне тоже пришлось снять. — Куда это?

— А... оставь тут. Я унесу в стирку. — смутившись, ответила она и опустила глаза к котятам.

— Нет, спасибо, я сам постираю дома. — я осторожно повесил одежду на рядом стоящую сушилку так, чтобы ничего не испачкать. Ну почему всегда, когда я прихожу в этот дом, я такой грязный?

Одолжив футболку из гардероба Артема и надеясь, что он был бы не против, я принялся помогать Соне кормить пострадавших. Как оказалось, молоко у Картамоновых прокисшее, а потому мы воспользовались моим. Папа, если ты когда-нибудь прочтешь это, то прости за трату наших продуктов.

Нам пришлось кормить котят с помощью шприца. Это было довольно-таки непросто для того, кто никогда в руках не держал шприц с молоком, то есть для меня. Но сложно было не только это. Далее мы чистили картошку, а так как мои навыки в этом ничтожны, Соне приходилось учить меня делать это, однако даже спустя несколько уроков по чистке картофеля, я все равно счищал слишком много. Как итог, Соня разрешила мне чистить так, как я умею. Вдвоем мы управились довольно быстро. Уже через час после моего прихода мы накладывали готовую жареную картошку. Котят мы накормили, оставалось только накормить самих себя, а там уже можно будет приступать к декорациям, ради которых, собственно, все мы здесь сегодня собрались.

— Наконе-е-ец-то, — довольно протянула Соня, усевшись перед полной тарелкой. — Голодная, как волк.

— Скорее, как волчонок. — тихо сказал я, за что слегка получил по ноге под столом. Я было хотел еще пошутить о том, что я удивлен тем, что ее короткая нога достала до меня, но я сомневаюсь, что я остался бы в живых. Отправив в рот свою первую жареную картошку, я замер, уставившись на Соню, которая также уставилась на меня. По нашим глазам все было понятно — картошка жутко пересолена.

— Черт... — с набитым ртом проговорила Соня, моментально покраснев. Я пытался сдерживать себя, но у меня не получилось. Я рассмеялся, хотя и понимал, что это смутит ее еще больше.

— Да ладно тебе, у меня в пакете еще помидоры остались. Наешься. — в шутку сказал я, но спустя пять минут мы уже сидели у нее в комнате и ели помидоры, решая, с чего начать конструирование декораций. Как мне объяснила Соня, все декорации они делали из ватманов, которые потом просто нужно было раскрасить и скрепить между собой. Достав из шкафа, обклеенного ее же рисунками, три пачки гуаши и большие листы ватмана, купленные заранее, она объяснила мне, что сначала мы будем рисовать что-либо, а затем уже вырезать. Я не знал, каким образом я смогу ей помочь, ведь художник из меня такой же, как и чистильщик картошки, однако все разрешилось само собой. Когда Соня начала рисовать большие камни по своим карандашным наброскам, что должны были лежать на воображаемом дне, а я подавал ей разные кисти и баночки с красками, меня угораздило вляпаться пальцем в темно-синий цвет. Я сразу же потянулся через ватман (мы работали на полу) к столу, где лежали салфетки, но как раз в это время Соня повернулась, чтобы макнуть краски и так вышло, что я испачкал стекло ее очков. На несколько секунд в комнате повисла напряженная тишина, но вскоре я не сдержался и заржал с того, какое при этом было лицо у Сони. Мое веселье продлилось недолго — я получил кистью с краской по щеке. В следующую секунду она поняла, что мстить мне было большой ошибкой. Макнув пальцы в синей краске еще сильнее, я стал рисовать толстые кошачьи усы на ее лице, хотя она и пыталась отворачиваться. В итоге у нас началась настоящая красочная война. В краске было все: лицо, волосы, одежда, ватман, мы даже ковер умудрились испортить! Я никогда не думал, что способен на такое ребячество в шестнадцать лет, но в тот момент я чувствовал себя так просто и мне нравилось то, как это по-детски все. А еще мы раздавили последний помидор во время боя.

Мы не заметили, как сокращенный рабочий день механиков закончился, и уже к шести часам домой вернулся измазанный в чем-то черном и вонючем Артем.

— Какого черта?.. — увидев наши бесстыжие цветные лица на кухне, Картамонов замер на пороге.

— Мы испортили ватман... — переглянувшись со мной, сказала Соня.

— Что? То есть вы хотите сказать, что ничего не сделали за весь день, но еще и испортили ватман с набросками?! — Артем схватился за голову. — Надя убьет нас... А Алина ей поможет.

— Мы все исправим. — я невинно улыбнулся, стоя рядом с сидящей на диване Соней — я был слишком грязный, чтобы сесть.

— Конечно исправите. Куда вы теперь денетесь? И вообще, че ты в моей футболке щеголяешь? — махнув рукой на меня, Артем прошел на кухню и направился к раковине, дабы отмыть руки и лицо. — А это еще откуда? — заметив котят, мирно спящих на полотенце у старой чугунной батареи, выпалил тот и злобно посмотрел на нас. — Мать нас прибьет всех.

— Я пойду умоюсь. — быстро сказала Соня и выбежала на улицу.

— Ну, я нашел их... — смотря на предательницу из окна, что с довольной разрисованной физиономией топала к бане, тянул время я.

С трудом объяснив Артему всю тяжесть ситуации с котятами, картошкой номер один и картошкой номер два, я было хотел предложить ему помидоры, но, как я и говорил раньше, последний помидор я раздавил своей спиной, а точнее, спиной в футболке Артема. Когда с бани вернулась почти такая же, как и была, чумазая Соня, Артем заставил нас убирать беспорядок в комнате. Мы около часа оттирали синюю и зеленую краску с ковра, а также остатки от трагически погибшего помидора. Сам же начальник в это время жарил себе яичницу, ведь тем, что сделали мы, не наешься. Запахи с кухни доносились довольно соблазнительные, но мы не велись. Нам нужно было отчистить ковер и восстановить испорченный ватман с рисунками камней, а на все это у нас было только два часа, потому что к восьми мы должны были идти на общий сбор.

Когда пришло время идти в клуб, мы еще не успели до конца закончить с этим ватманом, а потому решено было вернуться к нему чуть позже. Пришлось добровольно идти на собственную казнь за невыполненную работу. В клубе нас уже ждали все, кроме Марины.

— Здорово, народ, — Артем плюхнулся на свое диванное место. — Вам котята не нужны? Красивые.

— Котята? — изогнула подкрашенные брови Алина.

— Ага, добродетели тут котят нашли. — он косо глянул на чумазых нас.

— Что с вами? — заметив краски на одежде и волосах, ужаснулся Андрей.

— Работа с декорациями идет аж настолько хорошо? — усмехнулся Семен.

— Ага, ты даже не представляешь, насколько. — съязвил Артем.

— Днем я нашел брошенных котят. Мы отмыли и накормили их.

— Брошенных? Так может они просто уличные?

— Нет... они были в мусорном пакете.

— Фу, как омерзительно... — сморщилась Надя.

— Ну, а что с декорациями?

— Да, как раз насчет этого... — замялась Соня. — Мы начали работать над первым ватманом, но пока что только приступили к покраске камней.

— Вы что, начинали красить камни весь день?

— Мы отвлеклись.

— Они устроили красочную войну, испортили ковер, мою футболку и даже жареную картошку! Дважды. — укоризненно смотря на нас, пояснил Картамонов.

— Ребята, вы не представляете, что я нашла! — сразу после слов Артема, в гримерку ввалилась возбужденная Марина со свертком каких-то газет под мышкой или чем-то вроде того.

— Что же? — заинтересованно спросил тот, даже слегка привстав со своего места. Любовь, как говорится, зла...

— Этими газетами были обернуты банки бабули. Когда я разворачивала их, то уловила очень интересные строки. — Марина бросила на стол те самые газеты, которым на вид было точно более пяти десятков лет. Даже газеты дедушки выглядели моложе их в несколько раз, хотя тоже были далеко не первой свежести.

Я стал рассматривать помятые страницы в поисках чего-то сенсационного, но Марина перевернула газету и ткнула пальцем на кричащий заголовок «Исчезнувшее за ночь село».

— Звучит заманчиво, — прокомментировал обычно молчаливый Семен. — Что там?

— Там пишут о том, что где-то в нашем лесу, возле болота, раньше было село еще меньше этого...

— Это поселок. — поправила Соня, перебив ее.

— Да. Неважно. Раньше там было село, но за ночь оно исчезло. Бабушка сказала, что это было так давно, что даже этого поселка не существовало, а появилось оно здесь из-за механиков, которые ночевали поблизости, дабы не мотаться каждый день в город. И вот тогда стали пропадать те самые механики, а после чего и мужики в этом поселке. Редко, но пропадали. А когда они пропадали, то в это время можно было увидеть призраков пропавших ранее. Когда человек пропадал, призраки тоже куда-то исчезали. — задыхаясь, с возбуждением тараторила она. — Здесь явно пахнет мистикой... Кроме того, бабушка сказала, что в этом виноваты жители болот. — уже тише добавила Марина.

— И кто? Лягушки? — скептически настроенный Семен усмехнулся собственной шутке и опустил руку на плечи рядом сидящей Алины.

— Сирены. — серьезно сказала Марина. — В статье написано, что поселок просто сгорел из-за неосторожности жителей. Выжило только две женщины с пятилетним мальчишкой. И вот та женщина говорила, что во всем виноваты сирены, которые утащили в болотные воды всех жителей села. Она говорила, что сожгла то село в надежде, что хоть одну из этих тварей это заденет. Село-то стояло прямо в паре метрах от болота. Там еще сгорело много деревьев, из-за чего болото должно было высохнуть. Но многие говорят, что оно так и не высохло. Деревьев нет, а болото по-прежнему есть, только вот вода там теперь чистая и там так же обитают сирены, а дно того болота устлано человеческими костями с той ночи.

— Но даже если бы это и было правдой, то тут есть, скажем так, «сюжетная дыра». — умно вставил Андрей. — Если пропадают только мужчины, то женщины из того села должны были остаться, но их не было.

— Да. Вдруг эта тетка была безумной и просто поубивала или сожгла всех в деревне, после чего сбросила их тела в болото.

— Но тогда вода бы ужасно воняла из-за такого количества трупов. — заметил Семен.

— Получается, что все это ведет в тупик и история просто выдумана? — спросила Алина.

— Но тогда почему наши мужчины пропадают? Сирены они же вроде как русалки, а значит, ходить они не могут, а мужики к ним на болота не ходят, знаете ли. — важно сказал Артем. — Мой отец исключение. Но он туда пошел за ягодами, как и дедушка Яна.

— А может... — вклинилась в споры Марина. — Может, не за этим?

— А зачем? На свидание с сиреной?

— Из многих фильмов и книг можно понять, что сирены привлекают мужской пол своим голосом, а после чего топят их. Может быть, мужчины слышали тихое пение сирен с болота и им казалось, что они идут за ягодами?

— Болото далеко. Туда идти часа четыре. Как нужно петь, чтобы тебя услышали оттуда?

— Это можно объяснить магией. Сирены, по-твоему, явление нормальное, а услышать пение с такого расстояния — нет? — Марина пожала плечами. — Но я предлагаю сделать иначе, — она чуть улыбнулась от предвкушения. — Я хочу, чтобы мы отправились туда и сами все посмотрели. Верить рассказам бабули и семидесятилетней газете, конечно, здорово, но лично мне хочется чего-то более основательного. Если выдвинуться туда рано, то до темноты мы успеем вернуться. Кроме того, если мы что-то пугающее там найдем, это может стать неплохой страшилкой для Хэллоуина с подобной темой. Я уже глянула погоду. Послезавтра дождя не будет. Самый лучший день для того, чтобы пойти туда.

— Ты... это же ужасно опасно! — ужаснулась Соня и тут же прикрыла рот рукой, сама испугавшись своего громкого возгласа.

— Она права, — я кивнул и наконец перестал теребить в руке свой кулончик.

— Ты предложила пойти в глухой лес, притом, что в этом месте пропадают люди. — заметила Алина. — Буквально предложила пойти в руки опасности.

— А я думаю, что звучит круто. Зато в сочинении на тему каникул можно будет написать, что мы ходили на охоту за русалками. Их там, конечно не будет, потому что их как бы не существует, но сама идея... — подумав, сказал Артем и улыбнулся Марине.

— Но на болоте можно утонуть... — продолжала Соня.

— Болото не могло остаться таким же опасным, ведь деревьев там нет. Там все уже высохло давно. Я за. — сказал Семен и закатил глаза.

— Предлагаю всем подумать до завтра, — посмотрев на мой кулон, сказала Марина и вдруг добавила: — Снял бы ты его. Он тебе совершенно не идет, Ян. — она мельком взглянула мне в глаза и тут же отвела взгляд. Я же говорил, что он всегда проверяет чужую реакцию.

— Зато я так не считаю.

— О'кей. — она пожала плечами. — Ну, а газету я оставлю здесь, можете посмотреть. А мне нужно идти. Я обещала бабушке помочь с ужином. Кое-как к вам отпросилась. Всем пока! — махнув рукой, Марина быстро покинула клуб.

— Что это вообще было? — Алина взяла один из кусочков газет. — Она прибежала сюда, чтобы просто это сказать и убежать?

— Реально. Она какая-то странная. — кивнула Надя.

— И что вы думаете все по этому поводу? — уточнил я.

— Не знаю... жутковато, но и вправду интересно. — поежилась Надежда.

— Я, наверное, подумаю над этим. — тихо сказал Андрей, почесав ухо.

Я посмотрел на Соню. Она всем своим видом показывала, что боится идти туда, но оно и к лучшему. Даже если мы пойдем, ей следует остаться. Так будет безопаснее для нее, да и для Алины с Надей тоже. Сам я был не то чтобы против, но и не сильно за. Я полностью разделял мнение Сони об опасности, но и поддерживал Артема, ведь это и правда очень здорово. Я же как раз подобного и искал. Не сирен и приведений, конечно, но каких-никаких приключений на каникулах. Как знал, что с деревенскими скучно не будет.