VI
Грозовые тучи уже были рядом. Совсем немного оставалось до бури. Уже скоро по крыше дома застучат миллионы маленьких, но шумных капелек.
Альфред покинул кабинет Филипа Найна, заявив, что желает пройтись и всё обдумать. Он зашел в свою комнату, минуя дверь Фелиции. Его воображение изобразило очень неудобную ситуацию – прямо перед тем, как пройти мимо спальни, доктор Тот натыкался на выходящую девушку, затем шла мучительно долгая тишина. Лицо Альфреда скривилось.
Смеркалось. Детали улицы постепенно скрывались за манящей и в тоже время отталкивающей темнотой. Эльза ходила по второму этажу, держа в руках свечку, она одаривала каждый уголок небольшим мерцающим огнивом. Её фарфоровая маска криво отражало пламя. Тянущая от подбородка до лба ярко-оранжевая линия показывала только половину фальшивой улыбки, остальная же часть спряталась за неизвестностью.
Вначале Альфред слышал глухие шаги по паркету, затем три стука свою дверь. Доктор сидел на кровати и, собравшись с мыслями, размышлял: «... как давно я не ощущал это противное чувство. О боже Фелиция, откуда у тебя эти письма? Кто пишет тебе такие слова? И зачем так улыбаться? Будить во мне?..»
- Входите, - произнес он монотонно.
Ручка от двери опустилась, и девушка со скрытым от всех глаз лицом вошла, увидев стоящего во весь рост доктора. Движением рук, напоминающее мольбу, он предложил служанке помощь, но та отказалась, ссылаясь на то, что это ее работа. Альфред вернулся в позу мыслителя, а Эльза поджигала свечки и светильник, прикрепленный к стене.
Доктор не ждал от девушки инициативы в беседе, и поэтому начал первым:
- Эльза, какие у вас были отношения с покойным? Каким он был работодателем?
Девушка опустила глаза, но Альфред этого не заметил.
- Простите, доктор. Я не знаю, что вам ответить. Он был хорошим человеком.
- «Хорошим» говорите. Зачем вы врете, Эльза? Наш разговор останется в тайне, если вы этого желаете.
- Доктор, у вас прекрасная профессия. Вы, должно быть, зарабатываете много денег. Зачем вы сюда приехали? – произнесла она, не отрываясь от работы. – Вы приехали, потому что так надо. Такой же ответ и у меня... На ужин курица, все внизу ждут только вас.
Эльза закончила и вместе со свечой отправилась на выход.
- Погодите. Прежде, чем вы уйдете, - Альфред поднялся и бросился в сторону девушки, поймав её за локоть, - ответьте хотя бы на один вопрос. Вы сегодня что-нибудь делали в кабинете Филип? Проветривали комнату или поливали растения?
Её глаза печально выглядывали из фарфоровой маски и забирали у доктора какую-либо надежду.
- Сегодня, нет, - ответила Эльза и сразу вырвалась из слабой хватки Альфреда. Она мигом вышла из комнаты и пропала за дверью.
Доктор последовал за служанкой, но в коридоре ее не застал. Видимо, девушка пошла зажечь свечи в покои Говарда. Взгляд Альфреда пал на картину, которую плавно освещали огни. Она была не полностью видна, её тёмные уголки делали композицию немного лучше. Они позволяли смотрящим создавать и дополнять картину самостоятельно. На ней был изображен взрослый мужчина, который сидел на лавочке и держал руку мальчика. Глаза обоих были направлены в противоположные стороны и куда-то в пустоту. Их черты лиц были похожи. Альфред изначально решил, что изображены отец и его сын. Но тут же поменял мнение, потому что чем больше он приглядывался в картину, тем лучше понимал ее. На лавочке сидел только один человек.
Когда впечатление и желание рассматривать прекрасные произведения искусства пропало, доктор спустился вниз на ужин. Столовая была расположена справа, дверь от нее ничем не отличалась от кухонной. В зале на первом этаже никого не было. Присмотревшись, Альфред заметил на белоснежных диванах крошки от торта. Такая прекрасная и элегантная вещь была испорчена каким-то простым невежеством. За дверью послышались голоса. Альфред никогда не имел привычки подслушивать или подглядывать, но в этом доме его, будто заставляли заниматься подобными вещами. Доктор почувствовал стыд. Он старался не слушать, но все же понял каждое горькое слово:
- Мне так надоела эта мазня. Висят там, мозоля глаза, и каждый раз, как прохожу, приходится их закрывать. Отвратительно, – зазвучал женский статный голос. – На этой недели надо обязательно попросить их вывести отсюда и продать каким- то простачкам на аукционе.
- Странный этот доктор, честно говоря, мама, - послышался голос молодой девушки. – Будто с луны свалился.
Альфред ускорился, чтобы заявить о своем присутствии.
- Кстати, Говард, что вы делали в кабинете Филипа? – снова пронесся сквозь щели голос женщины.
- Ничего. Он там все нюхал, как ищейка. Ей-богу было смешно, - ответил мужчина с набитым ртом.
Доктор открыл дверь и с отвращением смотрел на все лица, сидящие за столом. Ему же они улыбались. Все, кроме мисс Найн.
На секунду Альфред подумал что обезумел, но нет. Их явная доброжелательность приглашала доктора за стол.
- Присаживайтесь, мы вас ждали, - сказал Говард, разводя руками. – Желаете грудку или ножку? Попробуйте обязательно портвейн, он великолепен!
- Я обойдусь чаем, мистер Найн.
Альфред присел поодаль от всех и принялся пить слегка остывший чай.
- Ну, что, доктор, вы готовы назвать убийцу? – язвительно спросила Лили Найн. – Я желаю, чтобы развязка была удивительной. Отвечайте!
- Я не знаю, - сказал он, прикасаясь губами к чашке, - но клянусь своим именем и именем своего отца, что узнаю.
- Какое громкое заявление! – воскликнула госпожа. – И как же вы собираетесь это сделать?
- Позвольте мне задать вам один единственный вопрос?
На мисс Найн проявилось заинтересованное лицо.
- Ну, раз так. Спрашивайте, - без эмоций ответила она.
- О чем вы спорили со своим мужем перед вчерашним ужином?
Высокопоставленная дама кинула ядовитый взгляд на свою дочь и вновь повернулась к Альфреду.
- Мы поссорились, потому что он назвал меня нескончаем дурой... - произнесла женщина. – А хотите знать, что я ему ответила взамен, доктор? Я ему сказала, что, если он еще хоть раз меня так назовёт, то ему недолго осталось жить на этом свете. Затем сам Филип Найн своим протяжным низким тоном заявил на весь дом так, что даже мыши в стенах проснулись и вернулись в свое прискорбное существование. Сказал, что я нескончаемая дура...
Наступило молчание.
На Фелиции и Говарде висела противная ухмылка.
За дверью, за пеленой мертвой тишины пряталась Эльза. Она, подслушивая за хозяевами дома, сжимала маленький флакончик, что спрятала в кармане.
- Вы это хотели услышать, доктор? – нарушила молчание госпожа. – Для ваших глупых теорий, что вы держите у себя в голове, появилась, наконец, мотивация. Раз вы поклялись именем своего благородного отца, назовите убийцу.
Альфред хранил молчание. Он, допив чай, встал и направился в сторону выхода. Эльза бросилась в кухню, как только услышала шаги. Перед дверью доктор остановился и обратился ко всем сидящим:
- Завтра утром, я прочту вам завещания и сдержу клятву, что дал недавно. А теперь я вынужден удалиться, господа. Спокойной вам ночи.
Он хлопнул дверью.
- Какая невоспитанность! – произнесла Фелиция.
- Эх, ты была права, Лили. Всё-таки он не похож на своего отца. Как прекрасен отец и как уродив сын!
Женщина склонилась над столом, держась за голову. У ней кружилась голова. Она взялась обеими руками за маленькую чашечку, полную чая, и принюхалась. Госпожу начало еще больше воротить. Отложив теплый напиток, она обратилась к Говарду:
- Налей, прошу тебя и мне немного.
- Сею секунду! – произнес Говард, вынув из кармана вторую рюмку.
На крышупоместья упала крошечная капелька. Она ознаменовала конца затишья перед бурей.