IV
Второй этаж этого поместья не уступал первому ни в роскошности, ни в стиле, как подана эта роскошь. Он состоял из главного зала с примерно такой же площадью, как и у прихожей с первого этажа, и двух коридоров, каждая сторона у которых была украшена подсвечниками, масляными картинами и дубовыми, рельефными дверями. В зале гордо стояли такие же кожаные, ярко-белого цвета диваны, а рядом с ними увлажняли комнату растения, посаженные в горшки.
Альфред шел позади Фелиции и никак не мог разглядеть пылающую на лице улыбку и милые, розоватые щечки, на которых образовались едва заметные ямочки. Оказавшись в зале второго этажа, девушка повернула налево и провела доктора в одну из четырех комнат этого крыла. Она открыла дверь, чтобы Альфред получше рассмотрел его нынешние покои.
- Это комната для гостей, - тихо сказала Фелиция, - вам нравится?
Первое, что Альфреду бросилось в глаза, - это огромное овальное зеркало, висящее прямо над письменным столом. Так же внимание доктора не упустило из виду возвышающийся по потолка шкаф, рядом с которым примостилась белоснежная постель. Альфред вошел в комнату, осматривая все потаённые углы. Но ничего страшного там не обнаружил. Он присел на кровать и почувствовал легкую усталость, которую с такой же легкостью переборол.
Доктор повернул голову в сторону Фелиции и увидел ту манящую улыбку, за которой так страстно охотился.
- Отличная... очень милая комната, - ответил Альфред, не прекращая битву со своими мыслями.
Он посмотрел прямо в зеркало и увидел вроде бы свое отражение, но никак не мог узнать себя. Альфред погрузился куда-то на глубину своего сознания. В эти места он обещал не возвращаться. И вот он там. Опять.
- Вы хотите еще что-нибудь осмотреть? – спросила девушка, не убирая улыбку с лица.
Доктор сказал себе: «Нельзя».
- Да, конечно.
Альфред встал с кровати и проследовал за дверь. Как только доктор вышел из комнаты для гостей, девушка начала экскурсию по дому:
- Комната, что находится перед вашей, это Говарда. Он тут вечно ночует. Кстати, ваш отец выбирал именно те опочивальни, где вы теперь. А вон та, - Фелиция показала пальцем на соседнюю для мистера Найна дверь, - Томаса, сына Говарда. Вряд ли вы его застанете сегодня или завтра. Он не особо любит людей. Пройдемте в другое крыло.
Альфред молча проследовал за девушкой. Оказавшись в другом коридоре, Фелиция продолжила свой экскурс:
- Вот эти две, - она показала на левую сторону, - моя и мамы с папой, а остальные это родительские кабинеты. Тот, что дальний, отца.
- Фелиция, а когда прошли похороны? – резко спросил Альфред.
- Сегодня днем. А что вы хотели?
- Мне бы хотелось побольше узнать, что случилось вчера вечером. Не делал ли ваш отец ничего странного?
Девушка начала смущаться, её улыбка превратилась в две тоненькие холодные полосочки. «Знакомые губы» - заметил про себя Альфред.
- А это что допрос, доктор? Вы ведете какое-то личное расследование? Если я правильно поняла, вы тут для того, чтобы огласить завещание. Не более этого.
- Да, это одна из моих обязанностей. Но еще я тут по двум просьбам. Первая от моего отца, я должен помочь, так как ему не позволяет его состояние, вторая же от вашего покойного отца. Когда я прочту всем завещание, вы поймете, в чем она заключалась. Прошу, поверьте мне.
Фелиция то и дело демонстрировала доктору свою вредную привычку, она беспрерывно прокручивала своё украшенное сапфирами кольцо по часовой стрелке. В девушке боролись две стороны, которые никак не могли найти примирения. Одна из них это страх перед гневом матери, а вторая страх оттолкнуть доктора своим резким ответом. Топор войны они не зарыли. Но победила вторая.
- Хорошо. Пройдемте только в мою комнату, не хочу, что кто-то нас видел - девушка потянула ручку двери вниз и вежливым движением рук пригласила доктора в свои покои.
Лицо Фелиции вновь изменилось. Появилась улыбка, а голубые глаза оживились.
Альфред почему-то не хотел входить в опочивальни девушки. Перед ним была милая, в ярких оттенках комната. Интерьер походил на вещи в спальне доктора, только все было заполнено. На столе лежала стопка писем, но ни пера, ни чернильницы не было. Полки были заполнены книгами с вызывающими и вульгарными названиями, авторов которых доктор даже не знал. За своей светлостью комната скрывала нечто темное, что даже свет от солнца не был в состоянии показать это.
И вновь внутренний голос Альфреда произнес: «Нельзя».
- Прекрасная комната, - тихо сказал доктор Тот, переступая порог.
В помещении было невероятно душно. Альфред, едва захватывая носом воздух, держался прямо и не показывал девушке свой недуг. Он присел на стул, который был придвинут к столу с письмами. Фелиция присела на кровать. Последние лучи солнца проникали в комнату через прямоугольное окно и слепили доктора. Девушка же чувствовала себя комфортно.
- Вчера, - начала Фелиция, - был самый обыкновенный день. Небо было ясным, в полях стояла жара. Отец после дневной прогулки заперся в своем кабинете для работы. Я не знаю для какой, да мне и неинтересно было это знать. Прошло где-то часов четыре. Как только дело шло к ужину, он спустился на первый этаж и повздорил с мамой. Но не волнуйтесь. Могу вас заверить, что их ругань, - это самая настоящая рутина для нашего дома. Так что ничего плохого это для меня не предвещало. Затем все поужинали,... после него... отцу стало плохо. На ужин подавали салат, заправленный грецкими орехами. У папы на них была аллергия. Он вздулся, как пузырь. Мама очень сильно ругала папу, потому что она его вроде как предупреждала. Эльза дала ему лекарство, и он заперся в своем кабинете... - девушке стало всё труднее и труднее произносить слова, но вскоре собралась и продолжила. - И когда наступило утро, мы нашли его в кресле мертвым. Во всей его комнате был беспорядок. Потом приехали полицейские, я с ними не общалась, но краем уха услышала, что папа умер... от удушья...
Доктор долго сидел и обдумывал всё, сказанное девушкой. Он старался запомнить каждое слово, что она произнесла, и как она это произнесла. И вскоре выдал:
- Хорошо. Спасибо огромное, Фелиция. Вы мне очень помогли.
Доктор встал со стула, осмотрев комнату получше, он нашел на подоконнике прозрачный графин с водой и небольшой стакан. Когда Альфред предложил девушке воду, та не отказалась и даже сменила свою игривую улыбку, на более приветливую и искреннюю.
- Фелиция, это точно все?
- Да. Это все... - ответила она, отдавая доктору стакан, - Я покину вас на минутку.
- Конечно, я, пожалуй, тогда...
- Доктор, прошу вас, не могли бы вы тут подождать? Я скоро вернусь. Я только что вспомнило, что было еще кое-что.
Девушка, прикрывая нос, поднялась и покинула Альфреда. Доктор остался сидеть на своем месте и глядеть сквозь окно. Огромный солнечный диск превратился в полукруг, обрезанный соприкосновением неба и земли. Грозные тучи еще не успели полностью покрыть, усыпанное пушистыми облаками, небо.
Альфред от скуки начал рассматривать комнату. И его случайный взгляд пал на стопку писем. Один из конвертов был раскрыт, и содержимое прямо-таки выпирало, нагло бросаясь в глаза. У доктора не было никакого корыстного желания, но поневоле он прочел лишь одну фразу: «Спасибо, дорогая, за прекрасную ночь».
Он понял, куда попал. В этот момент Альфред пережил сразу стыд, презрение и злобу. Солнце светило прямо в глаза доктору, но этого он даже не заметил, ведь сжимающая сердце боль, будто полотно, прикрыла всё.
Фелиция аккуратно вошла в комнату, чтобы никого не потревожить. Она легкой походкой перебирала ногами. Летнее платье тихо колыхалось, а кожа, будто сверкала от лучей.
Девушка присела на свое место. Доктор хотел выбежать из опочивальни, но замер на месте. Фелиция приветливо ему улыбалась и очень трепетно дотронулась до руки Альфреда. Не ожидая такой близости, доктор отпрянул от теплого прикосновения девушки. Голос, что кричал ему уходить из ее комнаты, замолк.
- Простите, Фелиция - произнес он, не отводя глаз с прекрасного светлого платья. Доктор поднялся, немного задумчиво прошелся и остановился в центре.
Добрая улыбка спала с лица девушки.
- Что случилось? Вам плохо? – встав на ноги, спросила она.
- Нет, но простите. Меня ждут дела.
За пределами комнаты Фелиции витала невообразимая свежесть. Через окно виднелось, как солнце тихо опускалось, пропадая за горизонтом. Альфред никак не мог оторваться от бесконечных лугов и пастбищ, расстилающихся по всем округами. Каждая полянка была отгорожена либо возвышающейся лесополосой, либо низенькой дорогой, примерно по такой же доктор добрался сюда на карете.
Из самой дальней двери, что принадлежала Томасу, сыну Говарда, вышел сам отец интроверта. Он тяжелыми шагами прошёлся до главного зала второго этажа и замер. Говард услужливо дожидался мисс Найн, которая поднималась в это время по лестнице. Выйдя из-за угла, она сказала:
- Через час ужин, Говард. Не пропусти.
- Хорошо.
Мистер Найн уступил место, чтобы дама смогла пройти в комнату дочери. Доктор сидел и внимательно рассматривал плывущие по бесконечному океану белые кораблики, которых ждала буря. Неожиданно он почувствовал плечом прикосновение потной ладони.
- Вы такими глазами на все это смотрите. Я удивлен вашей реакцией. И почему-то даже горжусь собой, что мне довелось прожить в таких местах половину своей жизни. Хоть это очень не похоже на меня, - поделился своими чувствами Говард.
- Я бы ценил каждый час, каждый момент, проведенный в таких местах.
- Это только первый год так будет, потом всё надоест. Как сказал один великий человек: «Сколько бы ты ноги не перекладывал, всё равно они затекут».
- Как же вы не правы, мистер Найн, - медленно темпом возразил Альфред.
- Ну, ладно, доктор. К чему споры? Мы же деловые люди. Перейдем к сути. Как продвигается ваше детективное расследование? Что вы узнали? – с вредной улыбкой спросил Говард.
- А вы откуда узнали?
- Из письма, что вы отдали мисс Найн, - резко ответил мужчина.
- Понятно. Сейчас пока мало говорить что-то явное. Ведь перед смертью Филип Найн заперся у себя в кабинете.
- Я вас понял. Не желаете, чтобы я помог вашему следствию? – спросил Говард.
- А как вы мне поможете? – недоуменно спросил доктор Тот.
- Ну, в моём сопровождении у вас намного больше шансов попасть в кабинет Филипа. С Лили, как и с Фелицией, они весомо уменьшаются.
Альфред, не раздумывая, согласился на такое щедрое предложение.