14 глава
14 глава
Софья
На второй день после свадьбы меня повели к роднику, а затем я официально узнала каждого члена новой семьи.
У Хакима был жив даже дедушка. Эта семья была большая семья. Его отец, мама, бабушка с дедушкой и четверо сестер. За один день я узнала несколько фактов про своего мужа. Те были донесены до меня тогда, когда я наливала чай для его двоюродных и родных сестер.
Во-первых, ему лишь девятнадцать лет, мы с ним почти ровесники, во-вторых, он единственный сын в семье, в-третьих, он занимается спортом с малых годов. И как я уже поняла, любимчик всех. По крайней мере за несколько минут его имя слышалось в некоторый десяток раз. Если о нем его бабушка отзывалась мягко, словно о младенце, то ко мне была холодна, как сталь.
— Ты не наливай мне светлый чай, невестка, поняла? — первое что она заметила во мне. Я послушалась. И ответила ей: «Да, бабушка». Но и это мне вдруг нельзя говорить. Надо обращаться как мама.
— Мой Хаким самый умный, красивый и сильный мужчина, надеюсь, эта худощавая действительно ему пара, — я стояла у плиты, а она говорила будто бы меня там не было.
— Мама, попрошу вас, не говорите так, — так спокойно обратилась к ней мама Асият.
— Говорю так, как хочу, Асият, не вмешивайся, я старше, мне лучше знать. Хаким должен продолжить род, ведь мой сыночек так рано ушел, оставив нам после себя единственного сына. Пусть она родит здорового ребенка.
— Мама! — чуть повысила голос Асият и встала со своего места.
Ничего удивительно в том, что она сидела рядом с ней не было, ведь по их правилам в Сунне сказано сидеть вместе со своей семьей за одним столом.
— Пусть знает уже то, что ожидаем от нее. Мой сыночек должен быть счастливым. У него и так не хватает времени, нельзя чтобы потратил ее на что-то другое, помимо чего-то полезного для его собственного будущего. И да, пусть она будет дома убираться, готовить наравне со слугами. Я делала, ты делала, пусть и она.
Я сглотнула и вытерла выступившие капельки пота со лба.
— Мама, будьте нежнее по отношении к моей невестке. Она у меня единственная. — эта голубоокая женщина заключила меня в объятья за плечи и обратилась на полном серьезе, — В первую очередь ты моя дочь, о которой я мечтала лет двадцать. Тебе ничего по дому не надо делать. Я помогу тебе во всем, — я думала щас она сядет за свое место, но тут внезапно она меня поцеловала и добавила. — не слушай эту старую женщину, она добрая, просто ворчит иногда.
Я улыбнулась ей в лицо и почувствовала ту теплоту, которую никогда раньше не чувствовала что-то.
В холле был накрыт огромный стол. Еду на него ставили прислуги, а мне пришлось просто стоять в стороне. Все собрались, кроме дедушки и самого Хакима.
— Хаким еще с друзьями, а мы, пожалуй, позавтракаем! — сходу бросил мужчина лет шестидесяти, полный, в меру седой. Я подоспела с ним поздороваться. — Вай! Эта же наша Софья! Какая красивая в этом наряде! Внученька моя! — дедушка притянул меня к себе. Из-за незнания что отвечать, я молчала.
— Давайте до того как сесть передадим наши подарки ей? — предложила Асият. Я не поняла сначала что она имела ввиду меня, поэтому стояла ближе к углу.
В голове гулял вопрос что еще они могли мне подарить, если и так привезли белое золото и достаточно много подарок буквально неделю назад.
— Внучка, что ты там стоишь? Подойди же ко мне, — голос этого мужчины хоть и был твердый, но все же такой ласковый.
Неуверенно я дошла до него и остановилась опустив голову.
— Ходить с опущенной головой - хорошая манера. Поскольку высокомерным может быть лишь не смертный. Но все же, дочка, — мягкие пальцы коснулись моего подбородка, заставляя чуть поднять голову. — Не ходи так всегда. Знай всему меру. А примером тебе будет кольцо это. — он взяв мою руку в свою и начал медленно надевать золотое кольцо на безымянный палец со словами. — В наших обычаях такого нет, чтобы муж и жена обменивались кольцами, но это кольцо пусть будет свидетелем вашего союза. Оно принадлежало моей бабушке, затем моей матери, затем после недавней смерти моей сестры оно оказалось у меня. Пусть во имя Аллаха будет и у тебя, храни его, чтобы и потом передать своей дочери.
— Спасибо, дедушка, Вам, — пытаясь не заплакать от всех этих мыслей произнесла я. Он трясущимися руками приобнял меня и отпустил.
— А это тебе от меня. Таких колье у тебя будет много, но прими от своей бабушки. Уважай меня, видя его у себя, — серьезным тоном заявила самая старшая женщина из нас и отдала мне в руки коробку с блестящими украшениями. — И без объятий. Не люблю их.
Я не стала ее обнимать, но поблагодарила.
— Я ваши ключи подарка от себя приказал положить в комнату, Софья, — спокойно произнес отец Хакима. Мне казалось, что он тоже меня не долюбливал.
«О Аллах, не желаю я дать будто бы проклятой и отделенной любви отца.»
— Сейчас уже другое время. Все новое, многое изменилось. Украшений у тебя будет, банковские счета завтра же откроют, дом есть, квартира тоже есть у Хакима, а вот машину я хочу тебе подарить лично, — она передала мне в руки ключи. — Оно такое же, как и у Хаким, просто твоя белая, а его черная.
— Йа Аллах, не стоило, ведь я даже прав не имею, — отказалась я взять такое.
— Нет-нет, скоро возьмешь. Тебе только-только восемнадцать будет. Успеешь. Пусть ты будешь независимой от Хакима.
— Аллах раьза хилв хьуна. (Инг. «Пусть Всевышний будет доволен тобой.»)
— И мы все подарки от себя оставили в твоей комнате, — сказала Лиза, и я ее одарила улыбкой.
Все для них было очень легко, но я не знала, что мне дарить в ответ, поэтому было слишком неудобно перед ними.
Я взяла ключи, и вместе с коробкой их унесли в мою комнату, о существовании которой я даже не подозревала. Завтракать я не стала, поскольку пришлось ознакомиться с новым домом чуть-чуть подробнее.
День шел весьма гладко. Иногда мы переговаривались и с двоюродными сестрами Хакима. Я не знала что именно мне делать, потому что дел и вовсе не было. На кухне трудились повара, а по дому ходило троя домослужищих, на каждый этаж по одному человек.
Вечером нас опять собрали вместе и тогда мне надо было сесть за одним столом с родственниками.
— Нет, прошу прощения, я не буду это делать, я буду вам подавать нужное, — ответила я на слова дедушки, когда тот мне сказал сесть с ним за один стол.
— Нет, в этом доме другие правила, дочка. Главное, чтобы не было шума и все. Если б в твоем возрасте я не стоял бы слишком долго на ногах, то щас не пришлось бы слишком долго сидеть на стуле. Так что, садись, придет наш внук, поэтому можешь сесть на шестом стуле, пусть рядом с тобой будет он. Ничего постыдного в этом нет. В сунне Пророка сказано сидеть вместе с семьей за одним столом. Старинные правила и обычаи прошли, новое время, так что, можно.
Мой взгляд обратился к Лизе, она мне просто кивнула головой, затем я оглядела остальных и поняла, что мне уже никто не поможет.
— Я не смею, дедушка. Что бы то ни было, я не могу сесть с вами за одним столом. Вы старше, это будет слишком невоспитанно к вам.
— Брось, — обратился тот и встал со стула, — все мы равны. А что еще касаемо этикета, так среди ингушей такого никогда не было, чтобы один величественнее другого. Все равны. Садись, — трясущимися руками он взял меня за плечи и силком усадил на стул.
— Ну не стоит... — пыталась я встать, но мне не разрешили.
За столом сидели бабушка и дедушка, папа и мама,, четыре сестры Хакима и я, как вдруг в холл зашел парень в строгом костюме с галстуком. Кто мне поверит, если я скажу что сначала я не узнала того, кого видела когда-то в кафешке?
Он был какой-то другой. Ну опять другой. Я молниеносно вскочила с места, услышав его приветствия.
— О внучек! Приехал! — обрадовалась та самая «холодная бабушка», и парень первый подошел к ней обнимать.
— Бра-а-а, ты тут!
Бабушка его поцеловала в лоб, после этого парень подошел к тому, кто сидел на самом главном месте всего стола.
— Дедушка, — обратился он.
— Я рад, что ты работал, Хаким, рад, что ты понял меня, сынок.
— Сегодня в офисе не было много дел, но все же я достаточно устал. С вашего позволения я сразу же пойду к себе. Прошу прощения, отец, — он кивнул своего родителю рядом с дедушкой.
— Да, иди, ужин тебе занесет Софья, — одобрительно сказал он внуку, после чего я просто сгорела от стыда или от чего-то другого, когда (не до конца) муж одарил меня мимолетным взглядом.
— Приятного аппетита.
Хаким поднялся наверх, а мне сказали пойти на кухню, ибо взять еду. Взявшись за небольшой поднос, я с чувством крайней боязни пошла вслед за девушкой-работницей, которая указала мне дорогу в комнату.
Остановилась у спины невысокой девушки. Она указала мне на дверь и через несколько секунду я постучала в дверь.
— Это будто бы ваш дом на время, Софья, не стучитесь и заходите, — обратилась ко мне эта девушка и открыла дверь перед носом.
Я улыбнулась ей и тупо кивнула головой. Она вскоре ушла.
Пройти порог этой комнаты для меня было тем еще испытанием. Но я смогла. Смогла увидеть огромную комнату, с верандой в конце.
Я пошла к журнальному столику, что стоял рядом с диваном и поставила на него поднос. Затем попыталась отыскать парня, но не на постеле, не в гардеробной его не оказалось. После на меня дошло, что тот мог быть только в ванной, которая находилась в этой же комнате.
Самое странное чувство, когда ты вроде бы пытаешься привыкнуть, но никак не можешь. Я села на диван и взглянула на настенные часы. Уже восемь вечера. Однако когда тот выходил стрелка дошла до девяти.
— Ты принесла мне еду? — расслабленно вопросил меня Хаким, суша полотенцем волосы.
— Да, — неуверенно дала я ответ и встала с места, — Только, думаю, щас все остыло. Может мне подогреть?
— Нет, не надо, я уже ужинал, не буду это кушать.
Я думала щас он спросить ела ли я, но тот даже не обратил на меня внимания, а пошел в сторону гардеробной.
— Промокла, блин, — произнес он, как только вышел с футболкой в руках. Затем на моих же глазах начал ее менять на другую.
— Что ты делаешь?! — воскликнула я мгновенно и повернулась в сторону балкона.
— В своем доме, в своей комнате, свою футболку меняю, — непринужденно ответил мне и кинул мокрую на пол.
— Слушай, давай установим определенные правила для взаимной жизни? — повернувшись к нему, опять задала я вопрос.
Тот прыгнул на кровать и, подставив руку над головой, произнес:
— Да, но только завтра. Кое-куда еще съездим. Я буду честен с тобой. А сейчас я зверски устал, не тревожь меня и не храпи прощу.
— Я не храплю! — чуть-чуть его слова успели ранить меня.
«Но что еще стоит ждать от такого?»
— Это еще лучше!
Он зазевал и нормально лег спать.
— А мне где спать? — в недоумении произнесла я, юноша открыл глаза и похлопал по пустой стороне кровати. — Не буду! — твердо дала ответ и начала искать постельное белье.
Моей постелью был диван. Я чуть нагнулась к нему и начала поправлять простынь.
— Ты на диване будешь спать, женушка? — над моим ухом раздался шепот и из-за внезапности я ударилась головой об подбородок, того кто посмел ко мне подойти. — Ну и голова у тебя, женушка! Тяжелая. Видимо, мозг у тебя большой и тяжелый, — будто бы проверяя челюсть, пробормотал он.
— У меня рука еще тяжелее. Без прикосновений. Ты меня не трожь, я тебя. Понятно? — глядя в черные глаза с вызовом, уверенно произнесла я.
— Не понятно.
— Что тут непонятного? Может мне на другом языке сказать? Я умею.
Мы оба молчали и смотрели друг на друга изучающе, но внезапно тот залился смехом и указал на меня пальцем.
— Про твой синдром отличницы уже в курсе, однако больно много знаешь, малая!
— Как будто ты очень большой, — фыркнула я на него и положила на диван подушку.
— Диван очень неудобный, женушка, иди в постель, — опять настаивал этот несчастный.
— Нет уж, отстань от меня. Я сначала пойду в ванную, затем лягу спать. А ты иди. Говорил же что устал.
Минуту он пытался меня прожечь взглядом, но я изогнула бровь. Опять засмеявшись, парень повернулся к своей кровати. Я взяла пижаму и пошла умываться.
Приняла душ и, убедившись что Хаким уже заснул, кое-как заснула и сама.
Утро для меня наступило не слишком рано.
Я почувствовала как кто-то сел на диван, заставляя ту сторону смяться.
— Ну зачем? — полусонная, я встала и начала активно тереть глаза, позабыв, что не у себя дома.
— Все девушки такие утром? — опять засмеялся этот человек, встав на ноги и тыча на мое лицо.
— Хи-хи, очень смешно, — сонным голосом ответила я и тоже встала.
— Иди, умойся и переоденься побыстрее. Нам надо успеть на завтрак, а потом поедем в ресторан.
— В ресторан? С утра? — не на шутку изумилась я и пошла в сторону гардероба.
— Да, я хочу быть честным с тобой.
Никакого ответа на его слова я не дала, а лишь умылась, переоделась и через двадцать минут спустилась с ним на завтрак.
— Ма Шаа Аллах, Ма Шаа Аллах, вы так прекрасны! — встретились мне на пути свекровь.
Честно, они не были похожи на ингушей. Это были... какие-то другие люди. Люди, которых я встретила впервые в своей жизни. У них была какая-то другая жизнь, иные взгляды, все по-другому. И, по-моему, мне уже начало это нравиться.
— Доброе утро, тетя Асият, — поприветствовала я ее, когда как Хаким пошел вперед.
— Ну что ты, дочка? Называй меня просто Асият.
Она чуть приобняла меня за талию и повела с собой к столу.
Дедушка и бабушка пришли сразу же после нас, мы сели за стол.
— Хотя бы сейчас ты не отрицаешь, что должна сидеть с нами, — до того как начать сказал дедушка и рассмеялся, как и смеются эти взрослые люди. Тянул, чуть задыхался и краснел.
— Прошу прощения, если я могла вас обидеть хоть чем-то, — смущенно опустила я голову.
— Не надо извиняться. Делай это лишь тогда, когда виновата. А также избегай того, чтобы ты была в этом положении.
Я кивнула, соглашаясь с ним. Затем мы приступили к еде.
— Дедушка, я хочу отъехать с Софьей по некоторым делам с вашего соглашения. Вы же в курсе, что в пятницу у нас вылет. Если не забыли, то я вам это уже сообщал, — после трапезы оповестил Хаким и встал изо стола.
— Я все отчетно помню. Но выйдешь ты отсюда только после того, как я встану. Не зли меня и сядь обратно.
— Прошу прощения.
Парень быстро сел обратно.
«Ах вот что дедушка имел в виду, когда сообщил, что есть правила, которые никто из нас не может нарушить.»
Он встал после пяти минут, а за ним и все остальные.
***
— Мы? Ты сказал, что летим мы? — Как только тот завел двигатель автомобиля, задала я вопрос.
— Да.
Через минуту я опять спросила его.
— И почему я об этом узнаю последняя?
— Может быть это был сюрприз, женушка.
— Не говори мне женушка, лучше Софья.
— Хорошо, Софушка, — бесстыдно он подмигивает и давит на газ.
Я закатила глаза и чуть открыла окно.
Через пятнадцать минут наконец мы оказались у какого-то заведения.
Хаким вышел из машины, я последовала за ним и потянулась за ручкой, но тут мне ее открыли без утруждений.
— Благодарю, — отозвалась я сразу же, как только тот закрыл ее за мной.
Он медленно кивнул головой и пошел вперед, извлекая меня за собой.
Остановка была в каком-то закрытом ресторане. Поправляя надетое мною недлинное белое платье, я шла за ним, и внезапно мы остановились у какого-то столика, где сидела девушка.
— Привет, — поздоровался Хаким
Та резко встала с места и заключила его в жадные объятия.
— Привет, любимый, я так тебя ждала, — воскликнула эта девушка, будто бы меня не было.
Через минуту, я чуть закашляла и наконец до особы
дошло, что стоит отстраниться от моего супруга.
— А это та самая твоя жена, да? — совершенно спокойно спросила она парня, окинув меня взглядом с ног до головы.
— Да, жена, — подтвердила. — А ты, собственно, кто?
— Софья, — в мою реплику ворвался Хаким, — давайте сначала сядем.
— Да-да! — активничала брюнетка и не только сама уселась, но и потянула за собой моего мужа.
— Я постою лучше, — не стала я скрывать свое непонимание и нотку злости.
Хаким поднялся с места и чуть наклонился ко мне, чтобы предстать у моего лица.
— Софья, это Джасмин. Моя девушка. — он говорил весьма серьезно, а у меня будто бы земля ушла из-под ног.
Градом все упало на мои плечи, и мое сознание никак не могло понять, как ингуш может себя так вести на людях. Быть может, мне стало жалко себя, или же я ревновала, или же злилась, или же и вовсе было все равно.
— Это какая-то шутка? — переспросила я, усмехнувшись.
— Я похож на того, кто будет с тобой шутить.
«Да.»
— А ты Софья, приятно познакомиться, — заулыбалась другая девушка.
Я не стала протягивать ей руку, а лишь развернулась к ним спиной и как говорил дедушка, с гордо поднятой головой поплелась к выходу.
— Стой! — кричал этот парень, которого понять мне не суждено ни в этой, ни в следующей жизни.
Я не слышала его, а пыталась уже поймать такси и сразу же поехать к Себе домой.
— Погоди, тебе говорю! — до боли знакомый его голос чувствовался ближе, и вскоре он схватил меня за руку и рывком повернул к себе лицом.
— Ты не будешь мне указывать!
— А вот и буду.
— Не будешь, будешь указывать лишь своей Джасмин. А же поеду в отчий дом.
— Что ты несешь? — он крепче схватил меня за плечо, не давая и пошевелиться.
— Отпусти, говорю!
— Не отпущу. Я уже говорил, что буду с тобой честным. Вот. Ты прекрасно знаешь, что наш брак не настоящий. Мы лишь соседи по комнате. Мы с тобой, знай, не муж и не жена. Мы никто друг для друга. У тебя своя жизнь, у меня своя. Но, в то время, пока ты моя жена, ее я брошу. Усекла?
— Ты же понимаешь, что среди вайнахов такого не может быть? — чуть ли рассмеявшись, задала я вопрос.
— Усекла? — меня проигнорировав, он встал вплотную, заставляя меня проглотив горький комок в горле.
— У-усекла...
За его спиной показалась Джасмин и не взяв меня во внимание, она его опять приобняла, а Хаким что-то прошептал ей и сел в машину.
— Что бы ни случилось, ты проведешь с ним не больше трех месяцев и вскоре я стану его женой, — прошипела брюнетка и властно ушла к дверям ресторана.
Не простояв и минуты, я открыла дверь и села на пассажирское сиденье, обняла себя за талию, как делала всегда, когда мне больно, и повернулась к окну, чтобы водитель меня не видел. В голове промелькнули слова того, за кого меня силком выдали замуж, и горячая слеза потекла по левой щеке.
Возможно, так даже лучше. Лучше, что он все прояснил, и у меня получится жить своей жизнью. Все что ни делается к лучшему, вот почему я вытерла эту слезу и потянула улыбку.
— Щас мы заедем в один магазинчик, купим тебе что-то для жарких, так сказать, краев, — бесстыдно этот мужчина щелкнул пальцами у моего лица.
— У меня есть, не нуждаюсь.
— А я не спрашиваю.
— Забыл? — я мигом бросила на него недовольный взгляд, он ответил мне мимолетным, и был внимателен на дороге. — Мы с тобой никто друг для друга. Каждый живет своей жизнью.
— Это будет исключением. Я буду тебя и защищать, и помогать, и поддерживать, как... — он замолчал, после того как удивил меня своими словами. — Как дочку.
Я фыркнула. И неподдельно начала смеяться.
— Что? Как дочку? Ты сдурел?
— Молчи. Мы уже доехали.
Что только он не заставил меня купить? Наверное, я никогда раньше не была на таком большом шоппинге. Одежду мне приносили прямо в дом, а самой выходить было крайне проблематично. «Это тоже возьми. Тебе подходит, дочка!» — говорил он мне и никогда не упускал шанс поиздеваться.
Ближе к ужину мы были дома. Поужинав, пошли в комнату, где нас ждала одна кровать и ультра-неудобный диван.
Я взяла свою пижаму и повернулась лицом Хакиму. Он внимательно тыкал на клавиатуру телефона, довольно улыбаясь.
— Я хочу принять душ, — беспристрастно сообщила я ему.
Он выключил экран телефона и взглянул на меня.
— Ничем не могу помочь.
«Что?»
— Я говорю, посиди пока на веранде. Через полчаса я закончу. Можешь подождать там? — указала к двери.
— Ты это серьезно? — он усмехнулся и изогнул бровь.
— Да.
— Ок.
Я зашла в ванную и достала со всех шкафчиков необходимые мне средства.
Если честно, то было крайне странно видеть рядом с моими вещами еще и мужские. В ванной постоянно стоял запах одеколона Хакима, да и не только там, я постоянно чуяла его по всей большой комнате. Наверное, несколько лет его жизни в этом помещении показывали свое, стены и все что было тут пропитано его запахом. Видимо, он любитель ароматов.
Пытаясь не обращать внимание, я быстро приняла душ, вышла, не сказав и слова, тому, кто еще не зашел, легла на диван с мыслями, что щас-щас встану и разложу все свои новые вещи. Бывает так, что говоришь себе, щас-щас встану, лягу на минуточек пять, но внезапно засыпаешь. Вот, в этом положении я и заснула в ту ночь...