1 глава
1 глава
Софья
«Вот говорят — время все изменит, но всякий раз оказывается, что приходится все менять самому».
Энди Уорхол
— Софья, дочь моя! — слышу я голос отца, пока сама собираю портфель в школу.
— Бегу, отец! — не успею я ответить даже, как мчусь к нему на кухню.
За столом меня ждали родитель, брат и мачеха. Поздоровавшись со всеми, я опустилась на стул, стоящий рядом с отцом. Затем молча мы принялись за трапезу.
— Что вы хотели у меня спросить, отец? — задала я вопрос уже без сил терпеть это молчание.
И да, в ингушском народе не подобало бы обращаться к кому угодно на «вы», так как все люди одинаковы по положению. Но я не могла без этого и поэтому на моих устах это обращение жило и властвовало.
— Да, в это воскресенье свадьба у твоего двоюродного брата в Москве. Мы должны там присутствовать обязательно. Так что, завтра вылетаем туда и остановимся у них.
— Что? Как это? Почему ты г'аньше не сообщил, Исса? Я же не успею подготовиться. Йа Аллах, Йа Аллах, у меня лишь один день на все! — запаниковав, Малика вскочила, и зовя к себе домработницу, побежала к себе лишь за тем, чтобы быстро позвонить всем знакомым дизайнерам, косметологам, визажистам. Предполагаю.
— Память меня подводит, все-таки пятидесятый год не шутка, — еле слышно произносит отец и гладит левой рукой давно начавшуюся седеть голову.
— Отец, а могу ли я остаться дома?.. — тихо задалась я вопросом через минуту, глядя в его карие глаза.
— Ни в коем случаи, Софья!
— Да, сестра, если ты не поедешь, то я тоже буду вынужден остаться дома, так что, едем все вместе, — заключил Ибрагим, мой сводный брат, взяв мою свободную руку в свою, и улыбаясь во всем тридцать два зуба.
— Но я...
— Никаких «но», Софья, не будь такой мямлей! Ты же сестра такого сильного парня, как можно так? — опять воскликнул Ибрагим и встал со стула.
— Сегодня можешь поехать в школу, Софья, но завтра мы вылетаем с утра. До воскресенья будешь дома, а с преподавателями твоими я договорюсь. Поняла? — голос его был тихий и без всяких эмоций.
Это меня удивило, но я смирилась и закивала головой.
— Я сам отвезу тебя в школу, сестренка! — попросился Ибрагим, и я встала с места, попрощалась с отцом, — Заодно, гляну-ка на школьниц, себя покажу, мне приглянулась одна из твоего класса. Не помню как зовут, но она привлекательная. — докончил брат и взял из моих рук тяжелый рюкзак.
Усаживаясь в автомобиль, я оглянула его и, коротко улыбнувшись, заключила, что ему всего шестнадцать лет.
День в школе был самый обычный.
Единственное, что у меня плохо получалось - алгебра. К несчастью, сегодня у была алгебра вторым уроком, и снова я ломала голову, пытаясь понять как правильнее решить. После шести уроков за мной заехал наш семейный водитель и отвез сразу же не домой, а в какой-то торговый центр. Не понимая в чем дело, я спросила у него почему сразу же не отвез домой, немолодой мужчина ответил что это было решение отца и меня снаружи ждет двоюродная сестра Алима. Послушавшись, я вылезла из автомобиля и сразу же встретила высокую девушку в черном неподалеку.
Она, как всегда, была стройна и никто не мог бы ее ни запомнить увидев раз. Оглядываясь по сторонам и нервно держа в руках телефон, брюнетка в очках стояла у входа в ТЦ.
— Алима! — окликнула я и нечаянно споткнулась о камень на земле. Она сразу же оглянулась и улыбаясь, сняла очки. Затем мы оба оказались в объятьях друг друга.
— Софья, как давно мы уже с тобой не виделись! — говорила сестра, поглаживая меня по спине и прижимая к себе.
— Спасибо, что пришла, несмотря ни на что, — ответила я ей через минуту, может быть и отстранилась, ибо посмотреть на ее прекрасное лицо внимательнее. Я хотела увидеть хоть какое-то изменение за все эти три года, но она была та же самая Алима. Те же самые глубокие голубые глаза, эта улыбка, лишь волосы были перекрашены в еще темнее цвет и казались мне более прямые, чем раньше.
— Тебе спасибо. Спасибо за то, что всегда есть в Ингушетии, когда я приезжаю на родину.
— Милая моя... — прошептала я и опять заключила ее в нежные объятья.
Машина рядом отъехала и через минут десять, успокоившись, с Алимой мы направились в большое здание. В последний месяц весны в Ингушетии обычно бывало не так холодно, а в тот день даже было слишком жарко. К счастью, спасеньем приходилось прохладное помещение.
Вокруг была лишь молодежь и подростки: кто-то одиноко шагал куда-то, а кто-то с подругой или с другом весело разговаривая, шел.
Пройдя два бутика вечерних платье, Алима и я наконец остановились у одного.
— Невзирая на то, что твой родной брат после двух дней жениться, ты приехала сюда, Алима, я очень благодарна тебе, — опять напомнила я ей, когда та увлеклась выбором для меня наряда.
— Это неважно. Он жениться и без меня. Раньше своей старшей сестры женится и тот. Я в свои двадцать семь еще дома, а он, малой, в двадцать лет уже решил обзавестись собственной семьей. Прикинь! Ты не позволяй Ибрагиму так же, Окей? – она повернулась ко мне и подмигнула.
— Думаю, Ибрагим первый жениться. Я предпочитаю отдать свою молодость медицине.
В моих словах ни капли не было лжи.
С тем пор, как умерла мама, я дала себе слово стать самым лучшим врачом. И я должна сдержать данное
свое слово.
— О Боже, только не это, Софья! — буквально зарыдала сестра на секунду и сразу же дала мне в руки длинное белое эффектное платье с открытым декольте, украшенное сверху и у талии изящными камнями и с полупрозрачными рукавами.
— Я не могу это надеть! — сразу же объявили мои уста, а руки попытались впихнуть одежду в ее руки обратно.
— Почему это?
— Да это же почти подвенечное! — указала на платье в своих руках и свела брови на переносице.
— Это дорогое платье. Очень красивое, подчеркнет твою изящную фигуру. И оно не подвенечное. Свадебное твое будет в сто крат лучше: пышнее, красивее и дороже, конечно же.
— Дело даже не в этом, Алима. Какой я буду перед глазами гостей, родственников, папы, в конце концов. Это слишком некрасиво с моей стороны.
— Боже мой, Алима, это всего лишь платье. Оно даже не открытое. Скромная одежда ингушской девушки. Ты еще молодая, тебе можно. Да и поехать с тобой и купить что-то мне приказал именно дядя Исса.
Не спорь со мной, а иди и переоденься! — меня силой повернули спиной и толкнули вперед.
— Уверена? — переспросила я, обернувшись.
— Как никогда раньше!
В зеркале я впервые видела прекрасное изображение. Это платье действительно было очень красивым. Не успела я выйти к Алиме, как та кинулась на меня с комплиментами.
— Оно словно для тебя сшито! Как красиво. Ты, наверное, будешь там красивее самой невестки! Ты такая красивая! Особенно фигура у тебя бомбовая, нравишься ты мне очень! Был бы парнем, украла бы в то же мгновение, как увидела тебя. Клянусь, украла бы!
— О Аллах, Алима, вот ты даешь! Ни капли не изменилась, — рассмеялась я и скрыла свое смущенное лицо в ладонях.
— Вам помочь чем-то? — вдруг обратилась к нам девушка среднего возраста дружественно улыбаясь.
— Да, клатч и туфельки нужны. Платье нашли, — ответила за меня Алима.
— Вам очень подходит, — заметила и эта девушка, на что я ответила ей благодарностью.
И белые туфли, и белый клатч найти нам не составило никакого труда.
Оплатила за все Алима. Она всегда была такой, всегда вела со мной как мама.
В моей руке был пакет с платьем, а вот клатч и туфли взяла сестра в свои руки.
Мне думалось, что мы уже едим домой, но тут Алима предложила отдать пакеты водителю, а нам посидеть в какой-нибудь кафешке, поболтать и попить кофе. Я не имела никакого права отказывать.
Мы зашли в уютное кафе, заказав себе две порции холодного кофе и две порции пирожных, сели за столик, что стоял у французского окна. Вид из него был шикарный. Направо и налево шли люди разных национальностей. Они были такие индивидуальные: кто-то куда-то спешил, а кто-то спокойно попивая себе коктейль или же покусывая мороженое, размышляя о чем угодно или даже мечтая, не слишком медленно шел.
Показалось внезапно что погода изменилась. Будто бы легкий ветер впервые за весь день сорвал с деревьев листья и повел их куда-то, на пути роняя на землю некоторых. Много людей проходило, и я конечно же понимала, что Магас - столица разных национальностей. Мой взор странствовал, изучая как мужчин, так и женщин, но тут внезапно я попалась. И не собирались я смотреть на чужого з1амсага (инг. «Парень»), просто на мгновение одарила его величие взором, но, видимо, тому хватило мгновения, чтобы ответить мне тем же. Светлые лучи солнца остановились на его замершем лице, и отразились на солнцезащитных очках, останавливаясь на моем лице.
Если же я была в строгом классическом образе: белая блузка, галстук, черная юбка французской длины, то юноша тот был весьма недурен в образе. На нем красовалась дорогая бежевая футболка от Dior (по-моему, если я не ошибаюсь, такая же есть и у Ибрагима) и белые брюки. Черные очки были какой-то изюминкой, за секунду он спустил с глаз и улыбнулся этими же глазами. Потупив взор, я сразу же обратилась к Алиме. Та чем-то очень была занята в телефоне. Поэтому я ей ничего не сказала, а лишь встала с места и направилась, проходя через входную дверь, взять наш заказ.
Всякое с нами происходит. Это может быть и что-то харамное, и что-то халяльное. В любом случаи, мы люди, каждый день - новая эмоция, новый случай или что-то вроде этого. Аллах нам дает какие-то намеки на что-то засчет этих случаев в жизни.
Тем самым наша жизнь не является скоплением лживых эмоций.
В тот день так было суждено.
Я лишь взяла поднос и направилась к столику не оглядываясь по сторонам. Ветер, который я застала на улице как-то смог проникнуть внутрь помещения и мгновенно поднять распущенные волосы в воздухе. Не успела я даже оглянуться, как внезапно кто-то высокий столкнулся со мной, опрокидывая поднос из рук.
— Хорошо, что не горячий кипяток, — раздался мужской голос у моего уха, заставляя меня очнуться от мгновенного страха.
Я отшатнулась на несколько шагов назад и осмелилась взглянуть на пострадавшего. Сейчас его бежевая футболка промокла, а белые брюки испачкались.
«Виновата в этом я, да?..»
— Если в этом инциденте виновата я, то готова заплатить за химчистку. В любом случаи, извините.
Парень тот коротко улыбнулся и тут к нам обратилась Алима.
— Ты пришел! — воскликнула девушка и чуть не заключила его в объятья. — О Боже, что же случилось? Это так... Странно. Софья, с тобой все в порядке?
Юноша все еще глядел на меня, а я же смущенно опустила голову вниз.
Сложнее всего, это когда ты себя стесняешься не часто выходить в свет, а кто-то стоит слишком близко и разглядывает твое лицо. Тело окутывает жар, а ладони потеют. Чувствуется, что сейчас-сейчас ты убежишь из-за стыда, но чудом до сих пор стоишь. Так проходят первые мгновения, когда ты все более ненавидишь что-то в себе, затем в глубине души ты горько плачешь перед этим человек, а потом мочишь полушку целую ночь, словно видео на кассете, снова и снова прокручивая одни и те же кадры в своей дурной голове.
Самое худшее и жестокое - ненависть к своей внешности.
— С-со мной все х-хорошо, ж-жаль, что все произошло так, Алима, но так было суждено. Я щас же все уберу! — я нервничаю и начала заикаться.
Быстро, без лишних действий опускаюсь на пол и начинаю собирать опрокинутый наш заказ.
— Нет, тебе нельзя это делать! — созвался этот же паренек, и останавливая меня, схватил за руку. Его черные глаза всмотрелись мои не моргая, я почувствовала как в это мгновение залилась краской и отскочила с места.
— Что вы делаете?! — без запинки и чрезвычайно возмущенно воскликнула моя натура и обратила на себя взгляды других посетителей.
Были бы мы не в таком месте, а где-то там, где только ингуши, так не убежали бы от осуждающих взглядов и обсуждений за спиной. Но тут практически не было моего земляка, разве что — Алима и, быть может, сам этот парень, что виновен во всем.
— Извини-извини, — быстро завелся тот и крикнул зовя кого-то. В мгновение ока появилась девушка в платке и сразу же принялась убирать, все извиняясь и извиняясь передо мной. В чем она-то тут виновата в тот день я так и не узнала. Но не дав больше к себе обратиться чужому мужчине, попросила Алиму, чтобы мы поехали домой.
— Это мой знакомый, Софья. Он хороший парень. Увидел меня и подошел. А то, что случилось - случайность. А быть может и судьба. — она чуть переменилась и это слишком огорчило меня.
— Я не верю в судьбу. Счастливо оставаться. Меня ждет отец и мне срочно надо домой.
Больше ни на кого не глядя, я вышла оттуда и прямиком побежала к нашей машине. Алима успела побежать за мной и тоже впоследствии была рядом со мной.
Ветер опять игрался с моими длинными волосами.
— Софья, не ты почему ушла? Это такой парень был. Он же ведь красивый. И явно в тебе заинтересовался, — завопила моя сестра, положив свою голову мне на плечо, пока мы ехали домой.
— Что ты несешь, Алима? В ком заинтересовался? Заинтересоваться можно только чтением, путешествием или же опытами. Я же живой человек, которому чужая заинтересованность не требуется. Он мне сразу же не понравится. Сузил глаза еще до того, как зайти к нам. Быть может, он это специально сделал. Ударился об меня. Чтобы я чувствовала себя виновной. Но не тут-то было! Виновен лишь он один! Он специально пожелал, что я смутилась из-за своих комплексов. И знаешь что, сестра, я хоть и младше тебя, но дам один совет, обзавестись нормальными друзьями. Один из них у тебя явно не самый лучший...
— О Боже, Софья, он хороший парень. Даже очень. А тот инцидент, так в этом не он один виноват. Тебе тоже следовало бы оглядываться по сторонам. В любом случае, ты еще не знаешь кто он, узнаешь, сама к нему побежишь.
— Я бегу лишь тогда, когда опаздываю на урок или же, зовет отец. И исключений никогда не будет.
— Все мы так говорим, но в конце концов...
Увы, я не хотела говорить на такую тему, поэтому поступила невоспитанно, вмешавшись в ее разговор.
— Мы уже приехали, ты очень устала, сразу же распоряжюсь, чтобы тебе приготовила ванну и комнату для сна.
— Хорошо, баркал* (инг. «спасибо»)
Мы зашли в дом, я пошла к себе, а Алима в гостевую комнату.
Ночь та была холодная. После пятого намаза я просто легла спать не прочитав коран, но тут внезапно пробудилась, увидев во сне маму.
Я была счастливой рабой Всевышнего, ибо он всегда мне помогал и наставлял на верный путь.
Я не поняла, как могла забыть про суру «Кахф», которую нужно было читать каждую пятницу, но в ту же ночь села ее читать.
«Воистину, обителью тех, которые уверовали и совершали праведные деяния, будут сады Фирдауса.» (18:107) — прочла я этот аят и вытерла слезу с левой щеки.
Слова Аллаха успокаивают каждому, но все же я понимаю, что недостойна следующего мира.
Читая эту суру я так и заснула, думая про маму и про воссоединение с ней в высшей степени рая.