Пролог
Пролог
Софья
فَاصْبِرْ إِنَّ وَعْدَ اللَّهِ حَقٌّ ۖ وَلَا يَسْتَخِفَّنَّكَ الَّذِينَ لَا يُوقِنُونَ
«Будь же терпелив, ведь обещание Аллаха истинно.»
(30:60)
Вот что я вспомнила в тот момент, когда жена отца дала мне жалкую пощечину, сбивая с ног.
В голове что-то в очередной раз екнуло, и земля будто бы ушла из-под ног. Крепко сжав челюсть, я принялась вставать с холодного пола.
В моей повинности не входило спрашивать в чем именно я так провинилась у этой женщины, потому, лишь тихонько закрыла глаза и начала считать до десяти.
Это помогало всегда. Глаза бегали по каждому предмету в помещении, иногда они могли остановиться на ноже, и дьявол диктовал мне самые гнусные идеи, иногда я даже сбивалась, а иногда просто бросала с этим и бежала без оглядки куда глаза глядят.
— Ты. Как ты мне надоела! Неужели, не можешь пг'осто сидеть в своей комнате и не выходить из нее, когда ко мне пг'иходят гости?! (Вместо «р» она всегда произносила «г») — доносился ее неприятный голос, что резал мне слух.
Вопросы были риторические. Всегда.
И даже, если я ей выскажу свои права, то будет хуже. Оставалось лишь быть терпеливой. Жизнь требует от нас терпения.
Она замолкла на мгновение, а я безмятежно поднялась уже на ноги.
— Простите, Малика, я больше не буду выходить, извините, — с болью в душе, выдавила я слова и повернулась к ней спиной, второпях направляясь в свою спальную.
На самом деле хотелось закричать и задушить предмет гнева, однако я здраво осознавала, что помыслы сатаны не должны меня касаться, из-за определенного жизненного урока.
— Послушает она. Сколько еще мне это повтог'ять?! — все еще доносился ее громкий голос.
Лишь когда я закрыла дверь в свою комнату, что находилась на северной части первом этажа дома, мне удалось подобраться к кровати, усесться на нее, обнимая себя за талию, и больше не слышать ее голос, не слушать упреки.
Аллах дает нам силы на многое. Мы думаем, что у нас не получится перенести какую-нибудь боль, потерю, несчастье, но только Аллах знает насколько мы сильные. Каждый из нас проходит через то, чего прежде боялся в своей жизни. Мне тоже пришлось пройти через это в малом десятилетнем возрасте.
Кому в этом мире и вовсе везет?..
То, что случилось, должно было случится что бы там ни было, так было предопределено еще до того, как я увидела этот многогранный мир.
С некоторых пор я влюбилась подолгу думать. Из-за того мои легкие жадно пытались уловить глоток воздуха - отчетно. Смерть покойной мамы выявило во мне болезнь, про существовании которой никто еще не подозревал. Астма была со мной с самого рождения, узнала я про нее на третий день похорон, а боролась с ней уже седьмой год. Но это не имело никакого смысла, когда часть меня уже погибло в тот день, когда утром отцу сказали, что его жену сбила машина, а из-за неопытности докторов, она уже перешла в загробный мир.
Именно в десять-пятнадцать лет мама бывает крайне необходима каждой девушке этой Вселенной.
Я чрезмерно нуждалась как в ее замечаниях, упреках, даже насмешках, так и в ее объятиях, поцелуях, утешениях. Каждую ночь я грезила о том, что мама только что спросила у меня сделала ли я намаз, как провела целый день в школе, кто мне внезапно приглянулся в обществе подростков, какие у меня подруги или что-то вроде этого. Что угодно, главное, чтобы говорила со мной. Проснувшись на утренний намаз, мечтала о том, чтобы омовение выполнять именно с этой женщиной. Очень хотела есть на завтрак мамин омлет, а не то, что готовила домработница или же могла стряпать Малика.
Очень хотела ее целовать до того, как поехать в школу. Многого хотела, но... Аллах решил по-другому. И поистине Его планы лучше, чем мои.
Вытерев слезы, что уже успели намочить мое лицо и обжечь, без этого горящую, щеку, покрыла голову платком и встала на молитвенный коврик, ибо исцеление мое было лишь в нем.
Умиротворение при чтении суры «Аль-Фатиха», при каждом суджуте или зикре давало мне сил на улыбку. То самое чувство, когда я понимала, что говорю со Всевышний, и Он мне помогает, не было сравнимо с чем-то другим. Я бы не смогла жить, если бы не моя религия.
Как и раньше успокоившись прекрасными сурами корана, я принялась готовиться ко сну, так и не дождавшись отца с работы, а брата с тренировки. Глядя в зеркало можно было увидеть обычную девочку.
Лицо овальное, светлого тона, лишь глаза выдавали какую-то уникальность, ибо один был карий, а другой зеленый, их украшали длинные ресницы и темные изогнутые брови. Маленький нос - единственное, что мне в себе нравилось, тоже имел минус, он был почти невидимо веснушчатым, что я никак не могла принять в себе. Почти всегда красные и только из-за одышек синеющие немаленькие губы бантиком. Каштаново-рыжие, достающие до поясницы, волосы, которые прямо и ровно начинались у корней и кончались волнами к кончиков. Все, что у меня было на лице, досталось от отца, однако правый зеленый глаз был мамин, пока как карий-левый Дал мне папа. А еще и телосложение, худощавая и невысокая, тем тоже меня удостоило доминантное наследство от покойной матери.
Но не стоит слишком долго восхищаться собой. Тем более, если тебе многое не нравится на лице.
Поэтому я легла на кровать и сразу же погрузилась в сон, от которого пробудилась лишь к утреннему азану.