Глава 5 Тихая исповедь
В комнате было тихо, но не спокойно. Тишина здесь напоминала воду в застойной луже: на поверхности всё неподвижно, но стоит бросить камень — всё пойдёт волнами, скрывая глубину. Харуми сидела напротив детектива Ли Донгвона, с трудом удерживая ладони на коленях. Стол между ними казался непроходимой границей, но его холодный металл больше напоминал стену, чем мост.
— Госпожа Харуми, — начал Ли, его голос был тихим, но натянутым, словно струна, готовая лопнуть, — тогда вы встретились с Масаюки?
Масаюки. Имя, которое ей сейчас больше всего не хотелось произносить вслух, а теперь оно, словно заноза, застряло в воздухе. Лицо детектива оставалось каменным, как будто он изучал не человека, а старую, потертую картотеку. Харуми хотелось отвернуться, закрыть глаза, закрыть уши, но вместо этого она смотрела прямо перед собой, стараясь не замечать, как крошечная лампа над столом дробит её тень на неравные куски.
Она сглотнула, ощущая, как комок страха поднимается от желудка к горлу.
— Масаюки... — начала она, почти шёпотом, но голос её сорвался, и она замолчала. Детектив поднял одну бровь, не торопя её, но его взгляд был колючим, настойчивым.
— Мы знаем, что он доверял вам, — продолжил он. — Но что вы можете сказать о его делах? Были ли у него враги? Недовольные сотрудники? Или, может быть, клиенты?
Слова детектива звучали размеренно, но каждое из них отдавалось у Харуми внутри гулким эхом. Она ощущала, как её сердце забилось быстрее, словно напуганная птица в клетке. Харуми сделала глубокий вдох, но воздух в комнате был густым, как кисель, и не принес облегчения. Она наклонилась вперёд, обхватив себя руками, чтобы сдержать дрожь.
— Я.. просто выполняла свою работу, — наконец сказала она, её голос звучал так, словно принадлежал не ей, а другой женщине. — Я не имела прямого отношения к его делам. Только отчёты. Я лишь проверяла финансовое состояние. Документы. Всё, что касается цифр.
Она пыталась сосредоточиться на своих словах, но видела, как детектив наблюдает за её руками. Её пальцы — слишком напряжённые, слишком стиснутые. Он видел, как она начинает терять контроль.
— И всё же, — продолжал Ли, его голос стал чуть мягче, почти успокаивающим, — вам приходилось видеть или слышать что-то, что выбивалось из общего фона? Что-то странное? Непривычное?
"Непривычное", подумала Харуми. Её память начала раскрываться, как цветок, но вместо лепестков там были тени. Обрывки прошлого всплывали перед глазами: кабинет Масаюки, его голос, который всегда звучал чуть громче, чем следовало; и его странный взгляд, когда она задавала вопросы, пытаясь разобраться в несостыковках в отчетах.
— Нет, ничего такого, — ответила она, голос её дрогнул.
Но детектив не остановился. Он подался вперёд, его руки теперь лежали на столе, чуть ближе к её, как будто он пытался прочитать её, посмотреть прямо за фасад.
— Вы знали о тех деньгах, которые пропали из его компании?
Харуми замерла. Вопрос был резким, неожиданным, как удар в грудь. Её дыхание сбилось, а перед глазами вспыхнули пятна. Она попыталась что-то сказать, но слова словно застряли в горле. Воздух стал совсем тяжёлым, как будто комнату внезапно заполнила вода. Она почувствовала, как поднимается паника, как ноги теряют опору.
— Я... я не знаю, — выдохнула она, и это было правдой
— Вы уверены? — Ли говорил мягко, но его слова были ледяными. — Госпожа Харуми.
Харуми подняла на него взгляд, ей стало нестерпимо холодно. Её мысли путались, но где-то на краю сознания возникло воспоминание о Масаюки: его лицо, улыбка, слишком спокойная, чтобы быть честной. Её сердце стучало так сильно, что она слышала его удары в висках.
— Я не... — начала она, но тут тишину пронзил её резкий вдох. Паника накатила волной. Она схватилась за край стола, её пальцы скользили по холодному металлу, как будто она пыталась удержаться в этом моменте, но всё вокруг начало расплываться.
— Госпожа Харуми? — голос детектива стал отдалённым, как будто он звучал с другой стороны стеклянной стены.
Её голова закружилась.
Вспышки прошлого, лица, голоса — всё смешалось в хаосе. Она пыталась вырваться, но тени прошлого удерживали её, как невидимые цепи.
— Я ничего не сделала... — прошептала она, не уверенная, обращается ли к нему или к самой себе. — Я только хотела разобраться.
Тишина снова заполнила комнату, но на этот раз она казалась более тяжёлой. Детектив откинулся назад, скрестив руки на груди.
— Успокойтесь, продолжайте не торопясь,— Слова застряли в воздухе, оставляя горький привкус.