глава 14
О своем визите я не предупредила, Андрей был в офисе и не очень-то мне обрадовался, хоть и пытался скрыть свои чувства. Я его прекрасно понимала, положение его в настоящий момент довольно неопределенное, а тут еще новоиспеченная вдова покоя не дает.
Разводить политесы я не стала и заявила, лишь только мы остались одни:
— Я хочу продать свою долю. — Ничего, кроме изумления, на его круглой физиономии не отразилось.
— Свою долю?
— Да, то есть долю моего мужа, разумеется.
— Я не понимаю...
— Чего ж тут не понять. Вы с мужем были компаньоны. Он умер, меня не интересует бизнес, я хочу продать свою долю.
— Но... Лили, послушай, наши дела идут прекрасно. Ты же знаешь... Что тебя не устраивает? Давай обсудим...
— Я не хочу ничего обсуждать. Я хочу продать свою долю.
— Кому? — ошалел он.
— Мне все равно. Тебе, например.
— Господи, да у меня нет таких денег. Лили, пожалуйста, объясни мне, почему вдруг... это очень серьезно... мы расширяем...
— Меня не интересует все это. Я уже сказала, чего я хочу.
— Но ты не можешь сейчас...
— Допустим. Но как только я стану хозяйкой, продам эту лавочку к чертям собачьим. Если ты отказываешься...
— Послушай... — Он вытер потный лоб, руки его дрожали, он покраснел, потом вдруг побледнел, и я вынуждена была предложить ему воды. — Так дела не делаются, — пробормотал он, когда наконец пришел в себя. — Ты не можешь...
— Интересно, кто мне запретит? Наймешь киллера, чтобы разделаться со мной, как разделались с моим мужем?
— Что ты говоришь? Побойся бога. Лили, давай поговорим спокойно. Встретимся, все обсудим. Я подготовлю необходимые бумаги... Ты сама сказала, что неопытна в таких делах, почему бы не посоветоваться со специалистами. В любом случае...
— У тебя неделя на размышление, — заявила я, поднимаясь, Андрей попытался что-то сказать, но я уже покинула кабинет.
Пока я добиралась до дома, прошло минут сорок. Возле ворот стоял «Мерседес» Шермана, а он сам явился моим очам, как только я приблизилась. Обычная улыбка на его физиономии в этот раз отсутствовала.
— Надо поговорить, — сказал он серьезно.
— Что ж, — пожала я плечами, — идемте в дом.
Мы устроились в гостиной, и Шерман спросил без намека на любезность:
— Что происходит?
— Что конкретно вас интересует?
— Меня интересует, какого черта... извини, откуда вдруг такое решение?
— Вы по поводу фирмы? Вам что за дело. Это мое решение. Вот и все.
— Нет, не все. Я адвокат вашего мужа, и он поручил мне...
— Я хочу продать его долю, мне все равно кому. Что здесь особенного?
— Послушайте, дорогая моя, должна быть причина...
— Мне нужны деньги, много. Я могу воспользоваться деньгами, которые мне оставил муж?
— Разумеется. Ответьте, зачем вам вдруг понадобилась большая сумма денег?
— Хочу купить яхту. А еще островок в Карибском море. Каприз взбалмошной бабы. Такой ответ вас устроит?
— Вас шантажируют? — помедлив, спросил Шерман, внимательно глядя на меня. — Кто? С какой стати? Гаевский задавал вопросы, мне следовало бы догадаться... Кто вас шантажирует, Лилия Романовна?
— Вы спятили. Давайте поговорим о моих деньгах.
— О деньгах вашего мужа.
— Вот-вот. Давайте поговорим о его деньгах. Итак, я могу позволить себе яхту?
— Вы можете позволить себе многое...
— Например, продать свою долю?
Он тяжко вздохнул и покачал головой, в его взгляде сквозило неодобрение.
— Дорогая моя, давайте говорить откровенно. Вам срочно понадобились деньги. Если учесть, что до сегодняшнего дня вы ими практически не интересовались, вывод напрашивается сам собой.
— Ваши выводы меня не интересуют.
— Хорошо, — подумав немного, вновь заговорил Шерман. — Не желаете откровенничать, не надо. Хотя женщина вы умная и должны понимать. Шантажист не успокоится и будет доить вас до конца жизни. Что, если жизнь у него окажется долгая? Теперь по поводу вашего сегодняшнего визита к Андрею. Судя по всему, о делах вашего мужа вам действительно ничего не известно. Так вот, из дружеских чувств хочу вас предупредить: что-либо решать самолично вам никто не позволит. И дело тут не в Андрее. Он мелкая сошка и сам ничего не решает. Я довольно ясно излагаю?
— Конечно. Выходит, если я буду настаивать, то отправлюсь вслед за мужем?
— Ах, Лилия Романовна, Лилия Романовна, какой у нас с вами разговор выходит скверный. Точнее, вовсе разговора не получается.
— Вот что, я хочу продать свою долю. Так или иначе, но я это сделаю.
— Если все дело в деньгах, у вас не должно возникнуть проблем. Есть счета в банках, в конце концов, у вас есть недвижимость в Испании. — Он смотрел равнодушно и говорил нараспев, но меня это не обмануло.
— Вы заставляете меня повторяться, — устало заметила я.
— Значит, от вас требуют?..
— Ничего от меня не требуют...
— Я хотел предложить вам помощь. Друзья вашего мужа заинтересованы в том, чтобы у вас не было неприятностей. Они довольно быстро поставили бы шантажиста на место.
— И взамен одного я получила бы целую свору, — не сдержалась я и тут же пожалела об этом.
— Что у них против вас? Неужели все так серьезно? — Лицо его приобрело участливое выражение, а у меня возникло острое желание ударить его по физиономии. Я отвернулась, нервно постукивая пальцами по крышке стола. — Что ж, — после долгого раздумья сказал он, — постараюсь что-нибудь для вас сделать. Хотя это нелегко. Надеюсь, вы понимаете, что получите гораздо меньше той суммы...
— Плевать. Мне срочно нужны деньги.
— Сколько?
— Полмиллиона.
Шерман присвистнул.
— Все даже хуже, чем я думал. Посмотрю, что можно сделать. — Он поднялся и пошел к двери, но вдруг остановился и спросил с улыбкой:
— Так, значит, это все-таки ваших рук дело?
— Что? — стараясь не повышать голоса, поинтересовалась я.
— Вы прекрасно поняли, моя дорогая.
— Подите к черту! — рявкнула я.
Шерман вернулся и вновь устроился в кресле, не обращая внимания на мой гневный взгляд.
— Лилия Романовна, — вкрадчиво заговорил он, — когда ваш муж погиб, его друзья испытывали беспокойство, вполне понятное, впрочем. И провели собственное расследование. Так вот. Ни у кого, слышите, ни у кого не было причин желать смерти вашему мужу. Следовательно...
— Следовательно, его убила я?
— Необязательно. Есть ведь еще охранник. И он признался в убийстве. Даже причину назвал. Только вот причина... как бы это выразиться... не совсем подходящая. В настоящее время один небезызвестный в городе человек кается передо мной в своих грехах. И знаете, что забавно, налоговика Крутикова убил он. И место, где тело спрятал, указал. Правильно указал. И причина у него была куда более серьезная... Так что, Лилия Романовна, накладочка вышла. Соврал Данила. Если и был у него повод убить вашего мужа, то совсем не тот, что он назвал. Данила — довольно интересная личность. С трудной судьбой, бывший десантник. Воевал. В сущности, очень одинокий человек. Виктор относился к нему с большой симпатией. Думаю даже, что у Виктора было нечто вроде отцовских чувств к нему, ведь своих детей бог так и не дал...
— Уходите, — попросила я.
— Конечно. Еще пара минут вашего внимания. Данила был предан своему хозяину, исключительно предан. Это отмечают все. Должно было произойти что-то в высшей степени невероятное, чтобы он...
— Хотите сказать, он был моим любовником?
— Так он был вашим любовником?
— Нет. Я вот что подумала, Валерий Петрович, во всем том, что вы здесь болтаете, есть крупица правды. Только вам она придется не по вкусу. Данила действительно был предан Виктору, а еще он знал, кто настоящий убийца, и не хотел, чтобы невиновный человек оказался в тюрьме. Возможно, в память о моем муже...
— Вам бы в кино сниматься, — вздохнул Шерман. Это замечание неожиданно вызвало у меня смех.
— Вы правы, — покачала я головой. — На самом деле я считаю, что Данила — ваша работа.
— Моя? — Теперь пришла очередь удивляться Шерману.
— Конечно. Не знаю, что у вас, точнее у ваших друзей, вышло с моим мужем...
— Чепуха.
— Вы разделались с ним, а теперь...
— Лилия Романовна, стоит вам все рассказать мне, и с шантажистом будет покончено.
— Нет.
— Нет — это ответ человека, который чувствует вину. Значит, я прав. — Послушайте, а что, если Данила жив?
— И это он вас шантажирует? Лилия Романовна, как вы себе это представляете? Парню, как минимум, надо иметь шапку-невидимку. Его поступок — чистое самоубийство, что бы за всем этим ни стояло. Так что успокойтесь, парень мертв. Кстати, если он не был вашим любовником, а спасти вас желал из чистого альтруизма, с какой стати ему вас шантажировать? Вы сами себе противоречите. Я уже несколько раз предлагал вам свою помощь.
— В вашей помощи я не нуждаюсь.
— Что ж. Воля ваша. Мы заинтересованы в том, чтобы вы жили долго и счастливо. Пока мы имеем возможность контролировать ситуацию, никто не будет копаться в деле, успевшем стать историей, но если...
— Я поняла.
— И несмотря на это...
— Уходите, — попросила я тихо.
Шерман наконец поднялся и ушел, а я сидела, стиснув голову руками, глядя куда-то в пол.
Вечером мы встретились с Сергеем, я села к нему в машину, и он сразу же сообщил:
— У меня отчет сыщиков. Игорь не мог звонить сегодня утром, в это время у него было совещание, из кабинета не отлучался ни на минуту, и там все время были люди. Думаю, мы зря тратим деньги.
— Я тоже так думаю, — кивнула я. — Почти уверена, это Шерман.
— Лили, я только что говорил с ним...
— Следовательно, уже знаешь?
— Знаю. Он предложил очень дельную вещь. У твоего мужа были... как бы это выразиться... в общем, в работе его фирмы заинтересованы некоторые лица. Эти люди запросто найдут шантажиста.
— Да?
— Их возможности не идут ни в какое сравнение с нашими.
— В их возможностях я не сомневаюсь.
— Тогда почему...
— Сережа, опомнись, что ты говоришь?
— Ты считаешь...
— Господи, да здесь и считать-то нечего...
— Подожди, если разобраться, что мы теряем?
— Тебе объяснить? Хорошо. Сейчас меня шантажирует какой-то тип. Я надеюсь его вычислить. Если мне повезет, ему придется оставить меня в покое. Придется. А если вмешаются так называемые друзья моего мужа... уж с этими мне точно не договориться.
— Шерман сказал... — начал Сергей и неожиданно покраснел.
— Знаю, что сказал Шерман, — усмехнулась я. — Он убежден, что я убила мужа. А от помощи «друзей» отказываюсь, потому что боюсь. Скандал в благородном семействе никому не нужен, и если что-то всплывет... то я скоропостижно скончаюсь. — Сережа отвернулся, потом взял меня за руку, по-прежнему отводя взгляд в сторону.
— Лили...
— Помоги мне, помоги мне найти его.
— Дорогая, я делаю все возможное.
— Нет. Не все. С Шермана глаз спускать нельзя.
— Но почему Шерман? Можешь ты объяснить?
— Все очень просто, Сергей. Подумай сам. Я еду к компаньону мужа и заявляю, что хочу продать свою долю. По его реакции было видно — это для него как гром среди ясного неба....
— А Шерман здесь при чем?
— При том, что такого поворота событий никто не ждал. Для «друзей» это неприятная новость.
— Допустим. И что?
— Появляется Шерман и пытается убедить меня, что это я убила мужа. Я думаю, на самом деле он не заинтересован в том, чтобы серьезные люди занялись шантажистом, а почему? Потому что знает: серьезные люди потому и называются серьезными...
— Лили, ты все переворачиваешь с ног на голову. Шерман хорошо к тебе относится, он хочет помочь.
— Вот увидишь, — засмеялась я. — Он достанет для меня деньги, потому что это в его интересах.
— Он сделает это, потому что... — Сергей опять запнулся.
— Ну, что же ты? — усмехнулась я.
— Потому что хочет помочь. Ты права, если выяснится, что ты...
— Убийца? — подсказала я.
— Лили, я так не думаю. Я прекрасно знаю...
— Вот что, если Шерман устроит сделку и при этом не сообщит хозяевам о шантажисте, у меня не останется никаких сомнений. Он идеальная фигура на роль этого сукина сына. Прекрасно осведомлен о делах моего мужа, знает, как получить деньги, к тому же...
— О черт, — Сергей в сердцах ударил кулаком по рулю, сработал сигнал, и мы оба вздрогнули. — Черт, — повторил он гораздо тише и посмотрел на меня.
— Если я ошибаюсь и он будет лоялен по отношению к хозяевам, значит... значит, мне не повезет.
— Лили, может быть... я хочу сказать, не стоило так все усложнять, зачем все доводить до крайности? Нам нужно время, ты сама говоришь, этот тип непременно проколется.
— Сережа, я хочу его найти как можно скорее. В противном случае... — Договаривать я не стала, впрочем, он понял не хуже меня, аппетит у шантажиста растет, и кто знает, сколько он потребует завтра.
Через несколько дней Шерман вновь появился у меня, выложил на стол большой конверт и сказал, пододвигая его ко мне:
— Что вы там хотели? Яхту? Или остров в Карибском море? Должен предупредить, жизнь дорожает.
— Здесь полмиллиона?
— За вычетом пятнадцати процентов. Это мои комиссионные.
— Спасибо, — усмехнулась я.
— Пожалуйста, — без улыбки сказал он. — Мне удалось убедить руководство, что так будет лучше для всех. Можно совет? Впредь поступайте осмотрительнее, иначе старость ваша будет бедной и безрадостной.
— До старости еще надо дожить, — улыбнулась я.
— Доживете. Такая красивая женщина никогда не пропадет.
«Сукин сын», — думала я, подписывая бумаги, потом проводила его до двери, вернулась в гостиную и убрала деньги. Всю неделю шантажист себя не проявлял, хотя срок, который он назначил, истек еще два дня назад. Однако не успела машина Шермана исчезнуть за углом, как он объявился.
— Как мои деньги? — спросил он хрипло, я вслушивалась в его голос, пытаясь решить, могла ли слышать его раньше?
— Я собрала требуемую сумму.
— Угу. Сколько ты мне задолжала за два дня?
— Нисколько. Деньги давно готовы, какого черта вы не звонили?
Он засмеялся, но смех неожиданно прервался, и он зло сказал:
— Придется тебя проучить. Я ведь предупреждал: не смей мне врать.
— А я не вру.
— Отлично. Я поднимаю цену до четырехсот пятидесяти тысяч. Столько сегодня стоит твое платье. Завтра будет полмиллиона, а послезавтра миллион.
— Да пошел ты к черту, — сказала я и бросила трубку.
Через час он позвонил вновь:
— В твоем почтовом ящике конверт. Взгляни, может, от этого зрелища в мозгах у тебя прояснится. Если нет, жди завтра повестку к следователю. И не надейся удрать, я тебя из-под земли достану. Так что не дергайся, гони бабки, не то в два счета окажешься в каталажке.
Я пошла к почтовому ящику и извлекла из него конверт, обычный почтовый конверт, разорвала его и увидела клочок материи. Значит, платье действительно у него. Этот тип видел, как я выбросила его в мусорный контейнер и...
— Боже мой, — пробормотала я, опустилась на ступеньки и сидела так какое-то время, раскачиваясь, словно Шалтай-Болтай. Что же делать? Ясно, конца этому не будет. Надо браться за Шермана всерьез. А если я ошибаюсь и это вовсе не он? Кто тогда?
Я вернулась в кухню. Я плакала от бессилия и злости и все никак не могла успокоиться. Я не верила, что смогу победить, я вообще ни во что не верила, и дальнейшая жизнь виделась мне как бесконечная цепь ожидания и страха. Он опять позвонил.
— Ну что, хреново? — спросил он со вздохом. Я прикрыла трубку рукой, чтоб он не слышал моих рыданий. — Не стоило тебе убивать мужа.
— Я его не убивала! — крикнула я. — Ты, сволочь, я его не убивала...
— Ага. Значит, хреново. Пройдет еще немного времени, и сегодняшний день покажется тебе не таким уж скверным.
— Кто вы? Слушайте, я не убивала. Клянусь вам, все это... поймите вы, я его не убивала.
— Гони бабки, сучка.
— Возьмите эти проклятые деньги, только оставьте меня в покое.
— Обязательно. Хватит скулить, слушай. Сегодня ровно в двенадцать подъедешь на своей машине к бывшему Дворцу пионеров. Тачку поставишь на стоянке, с правой стороны под фонарем. Деньги положишь в сумку, пойдешь по тропинке к роднику, там овраг, поднимешься к парку, тебя будет ждать такси. Сумку положишь на заднее сиденье и вернешься к своей тачке. Дождешься, когда такси мигнет фарами, и уедешь. Поняла? И не вздумай мне засады устраивать, и олуху своему скажи, чтоб не совался. Если все пройдет нормально, утром получишь свое платье.
— Но...
— Все. Слушай папочку, детка, а нет желания слушать, отправляйся в тюрьму. Пока.
Я позвонила Сергею, хотя не видела в этом особого толка. Через час мы встретились. Услышав о сумме, он на мгновение лишился дара речи.
— Что делать, Лили? Неужели ты отдашь эти деньги?
— А что еще остается?
— Ты должна понимать, он на этом не остановится...
— Сережа, надо найти его.
— Почему бы не обратиться к охране твоего мужа? Или...
— Ты с ума сошел. Как ты себе это представляешь? Как я объясню... И этот тип, он совершенно определенно сказал... я не хочу всю жизнь провести в тюрьме. Пусть все заберет, только бы оставил меня в покое.
— Ну хорошо. Давай подумаем, как можно его выследить. Он сказал, что будет на такси, значит, попросту угонит машину. Он ведь очень осторожен. Ты кладешь сумку в машину...
— Это Шерман, — всхлипнула я.
— Лили...
— Это Шерман, больше некому.
— Успокойся. Прокатимся до этого парка, может, что-нибудь придет в голову.
И мы поехали к бывшему Дворцу пионеров. Он стоял на отшибе, окруженный садами и новостройками. Дворец пионеров задумывался как огромный комплекс с собственным стадионом, садом и парком. Осуществить задуманное удалось наполовину, было построено лишь само здание, стадион остался в подготовительной фазе, то есть вырыли котлован да так его и забросили, с садом тоже ничего не вышло, а вот растительность здесь была буйной, место же довольно глухое, добраться сюда можно было троллейбусом, который на этом маршруте ходил как-то нерегулярно.
Должно быть, по этой причине бывший Дворец пионеров, а теперь, кажется, Дом творчества юных, особой любви у детворы не снискал, а прийти сюда ночью вряд ли вообще кому придет в голову. От новостроек дворец отделял глубокий овраг, который пользовался у населения большой популярностью из-за родника, к нему с трех сторон вели асфальтированные дорожки, а со стороны парка даже устроили стоянку для машин.
Оставив машину возле фонаря, там, где требовал шантажист, мы с Сергеем спустились в овраг, миновали родник, к которому сейчас выстроилось человек двадцать, и поднялись по лестнице в парк, как раз напротив стоянки. Сергей огляделся.
— Такси будет ждать здесь. Либо он поедет напрямую между деревьев, что маловероятно, либо ему придется воспользоваться дорогой и вернуться через центральные ворота, если, конечно, он не хочет свалиться в овраг, чего я ему от души желаю. Я могу дождаться его возле ворот, а потом незаметно присоединиться.
— Он тебя заметит.
— Я буду очень осторожен.
Я ничего не ответила, почти не сомневаясь, что тип с хриплым голосом вновь оставит нас с носом. «Надо браться за Шермана», — то и дело мысленно повторяла я. Все, что предлагал Сережа, казалось мне пустой тратой времени. На осмотр парка и бессмысленные разговоры ушло часа полтора, и мы вновь оказались в машине.
— Мне нужно двадцать пять тысяч, — устало сказала я. — Шерман содрал комиссионные, мне не хватает двадцати пяти тысяч до требуемой суммы.
— Этот тип мог бы умерить аппетит...
— Я верну тебе деньги.
— Я же не это имел в виду. Придется заехать ко мне на работу.
Моя просьба настроения ему не прибавила, это было заметно, хотя Сережа изо всех сил старался скрывать свои эмоции. Что ж, двадцать пять тысяч — серьезные деньги. Господи, что происходит? Почему это случилось со мной? Я боюсь думать о том, что будет завтра. Я поссорилась с Жанной, я приглядываюсь к Сереже, взвешиваю каждое его слово, оцениваю каждый взгляд...
Он передал мне деньги и решил отвезти меня домой.
— О чем ты думаешь? — спросил он по дороге. Вопрос вызвал у меня усмешку.
— О предстоящей ночи, разумеется.
— Лили, дорогая...
— Останови машину, я выйду здесь.
— Давай обратимся к Шерману, надо как-то прекратить это.
— Останови машину.
— Лили...
— Останови машину, черт тебя возьми...
Я вышла, хлопнула дверью и, не оборачиваясь, пошла к остановке.
В половине одиннадцатого я начала собираться. Сергей не звонил, впрочем, это меня не огорчило, что мы могли сказать друг другу? Я переложила деньги в сумку и некоторое время сидела в кухне, глядя в окно. Стемнело, зажглись фонари. Я еще раз взглянула на часы и, взяв сумку, пошла в гараж.
Ровно в двенадцать я тормозила на стоянке возле Дворца пионеров. Вышла, огляделась, вокруг ни души. В окне первого этажа горел свет, должно быть, бодрствовал сторож.
Я направилась к тропинке, сюда свет фонаря не доходил, и было очень темно, я шла осторожно, почти на ощупь. Впереди возник навес над родником, перила. До них осталось метров двадцать, когда я почувствовала, что за моей спиной кто-то есть. Я испуганно замерла. В то же мгновение чья-то рука обхватила меня за плечи. Я вскрикнула, а знакомый голос прошептал:
— Ну-ну, детка, не стоит пугаться, это папочка. — Он взял из моих рук сумку, лизнул меня в шею и ухмыльнулся:
— Ты прелесть. — А потом легонько толкнул вперед:
— Иди, тебя ждет такси.
Точно под гипнозом я сделала несколько шагов, потом опомнилась и резко обернулась. За спиной никого не было. Силуэты деревьев и темнота. Ни шороха, ни звука.
Я бессильно опустилась на тропинку, но тут же вскочила и бросилась бежать. Поднялась по лестнице и увидела огни фар. Желтая «Волга» с кубиками на крыше стояла прямо напротив лестницы. Я подошла ближе и распахнула дверь. Сидящий за рулем мужчина выглядел испуганным.
— Вы что, с родника? — спросил он и недовольно пробормотал:
— Нашли время. Поехали, что ли?
— Куда? — пролепетала я.
— Вы что? Эй, это вы такси заказывали?
— Да. — Я устроилась на заднем сиденье, вглядываясь в темноту.
— Адрес говорите, — рассердился таксист.
— Отвезите меня к Дворцу пионеров.
Он повернулся и хмуро спросил:
— Вы что, шутите?
— Нет. Через овраг идти страшно.
Он покачал головой, но машину завел, мы тронулись по аллее к выходу из парка. Чтобы попасть к Дворцу пионеров, пришлось возвращаться через проспект, миновав мост. Моя машина стояла под фонарем. Я расплатилась и вышла. Только оказавшись в кабине, позвонила Сереже.
— Где ты?
— Еду по проспекту вслед за такси. Какого черта он возвращался к Дворцу пионеров? Он уже забрал деньги. Наблюдать за машиной нет смысла.
— Я ничего не понимаю.
— Сейчас подъеду и все объясню.
Сережа ждал, привалившись к капоту своей машины, и курил. Я вышла и коротко рассказала ему о происшедшем.
— Нам надо было сообразить, что такси... А что, если в машине был он? Взял сумку, быстро вернулся и стал ждать тебя.
— Не знаю. Вряд ли. Таксист выглядел насмерть перепуганным.
— Он получил деньги, я надеюсь, он вернет платье. В прошлый раз он не обманул... Лили, ты сама видишь, без чужой помощи нам не справиться. Я подумал... у меня есть знакомые...
— Извини, я сейчас не в состоянии что-либо обсуждать.
— Ну хорошо. Давай встретимся завтра. Ты сможешь добраться домой?
— Конечно.
— Лили...
— До завтра, — поспешно сказала я и поторопилась уехать.
На ступеньках крыльца лежал сверток. Оглядевшись, я схватила его и вошла в дом. Разорвала плотную бумагу и увидела свое платье. Я стояла, закрыв глаза и прижимая его к груди. Потом вернулась в гараж, нашла канистру с остатками бензина, облила им платье и подожгла, швырнув его в вазон. Я дрожала мелкой дрожью и смотрела на огонь. Мне удалось избавиться от опасной улики, только я почему-то не верила, что избавилась.
Я торопливо огляделась, двор защищен от любопытных глаз, вряд ли кто увидит, что по ночам я жгу костры. Дождавшись, когда огонь потухнет, я перемешала пепел с землей, чувствуя себя преступницей. Вернулась в дом, вымыла руки и прошла в гостиную, села в кресло и стала ждать, глядя на телефон. Телефон молчал. Я свернулась клубком в кресле, каждое мгновение готовая протянуть руку и схватить трубку, и так встретила рассвет.
Мир вокруг был серым-серым, я закрыла лицо руками и заплакала. И тогда он наконец позвонил.
— Довольна? — спросил он по-прежнему хрипло. Я не знала, что ответить, и молчала. — Могла бы сказать папочке спасибо.
— Я хочу с вами поговорить, — с трудом произнесла я.
— Хочешь покаяться? Валяй. Отпущения грехов не обещаю, а выслушать могу.
— Я не убивала его.
— Опять старая песня. У нас впереди долгий путь. Когда мы пройдем его до конца, ты скажешь мне спасибо, ибо душа твоя очистится.
— Я ведь заплатила, сколько вы сказали. Что вам еще надо? Оставьте меня в покое. Пожалуйста. Я не убивала его.
— Не пойдет, милая. Я ведь предупреждал...
— Кто вы? Зачем все это?
— Твой друг. Послушай папочку, все имеет свое начало и свой конец. Ты ведь умненькая девочка. Подумай, с чего все началось, и тогда поймешь, чем все закончится.
— Слушайте, я не знаю, сколько денег у моего мужа, берите все и оставьте меня в покое.
— Деньги я возьму, можешь не сомневаться, а вот покоя тебе не обещаю. Наберись терпения. Мы только начали, а ты уже скулишь. Нехорошо лишать меня маленьких удовольствий. Кстати, ты опять меня не послушала. Что делал в парке твой безмозглый любовник? Теперь-то ты понимаешь, на кого променяла своего мужа? Он ничтожество. Он тебе не поможет. Ты ведь думаешь так же, а? Ладно, не отвечай. Он дурак, но мне успел надоесть. Придется им заняться. Я планировал сделать это позднее, но... небольшое изменение в моих планах меня даже позабавит. Передай нашему дурачку, что его ждет большой сюрприз. И тебя тоже.
— Подождите, — попросила я, испугавшись, что он повесит трубку. — Что вы имеете в виду? При чем здесь Сережа? Послушайте...
— Он сам напросился. А забегать вперед не стоит. Еще чуть-чуть, и ты все узнаешь.
Услышав гудки, я глухо застонала. «Он сумасшедший, — думала я, — сумасшедший, он не оставит нас в покое... что он задумал, что?»