Глава 5.
Библиотека опустела. Дюран вывел всех - Отца Бенуа, Теодора, даже Элен, которая на этот раз не сопротивлялась. Оставил только меня, но с условием: "Не трогать ничего до завершения осмотра".
Я сидела за столом, обхватив руками локти, и наблюдала, как инспектор методично изучает каждый угол тайной комнаты. Его движения были точными, почти хирургическими - вот он замер у полки, склонив голову, будто прислушиваясь к чему-то; вот надел перчатку и провел пальцем по краю стола, собирая невидимую пыль в пробирку.
- Вы нашли что-то? - не выдержала я.
Он не ответил сразу, лишь бросил взгляд на дверь, будто проверяя, закрыта ли она.
- Кто-то торопился, - наконец сказал он. - Смотрите.
Я подошла ближе. В свете лампы на полу у ножек стола отчетливо виднелись следы - не от ботинок, а будто кто-то волочил что-то тяжелое.
- Кровь? - прошептала я.
- Грязь. Но свежая.
Он встал, отряхнул колени и подошел к полке с хрониками.
- Вчера вечером, когда мы ушли, книг было шесть. Сегодня - семь. Значит, кто-то вернул ее ночью.
- Но как? - я покачала головой. - После шторма все двери были заперты, монахи...
- ...спят, как и все люди, - закончил он за меня. - Или делают вид.
Его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на дрожащих пальцах.
- Вам холодно?
- Нет, - я резко сжала руки в кулаки. - Просто... все это странно.
- Странно? - он усмехнулся, но без злости. - Это преступление, мадемуазель Марше. А преступления редко бывают логичными. Я закончил здесь. Можете приступать к работе. Но...
- Но?
- Будьте осторожны. Если заметите что-то - сразу ко мне. Не пытайтесь разобраться сами.
Я кивнула, но в голове уже крутился вопрос: Почему он так уверен, что это преступление?
День третий после исчезновения.
Элен избегала меня. На утренней трапезе она сидела в углу, уткнувшись в тарелку, на вопросы отвечала односложно. Когда я попыталась заговорить с ней после молитвы, она резко отвернулась:
- У меня болит голова. Поговорим позже.
Но "позже" не наступало.
Вечером я застала ее в коридоре у ее кельи. Она стояла, прижавшись лбом к холодному камню стены, и что-то шептала.
- Элен?
Она вздрогнула, обернулась - и я увидела ее глаза. Красные, опухшие, будто она плакала часами.
- Что случилось?
- Ничего, - она резко провела рукой по лицу. - Просто... я не могу спать. Мне снятся кошмары.
- Какие?
- Ты права, - она вдруг схватила меня за запястье. Ее пальцы были ледяными. - Это не призраки. Это кто-то живой. И он...
За ее спиной скрипнула дверь. Мы обе обернулись в конце коридора мелькнула тень. Высокая, узкоплечая...
- Теодор? - крикнула я.
Но ответа не последовало.
Элен вдруг зашептала:
- Он ходит за мной. Я чувствую его взгляд.
- Кто?
- Не знаю. Но он был в моей комнате.
- Что?!
- Я проснулась, а на столе... - ее голос сорвался, - лежала страница из хроники. С тремя именами.
- Покажи.
Она потянула меня в келью, к столу.
- Вот здесь он был. Я даже помню дословно, что там написано: "Ансельм, Готье, Робер - ушли в ночь на 17 октября. Господь примет их души, но тела... тела мы не нашли. Лишь перья ворона на подоконнике." И подпись: "Л.Д.", а на обратной стороне были свежие и еще влажные чернила: "Ты следующая."
- Ты рассказала об этом инспектору?
Элен кивнула, ее пальцы нервно теребили край свитера.
- Да... Он забрал страницу. Сказал, что это важная улика.
- И что ещё? - я пристально смотрела на неё. - Он что-то объяснил?
Она пожала плечами, её взгляд скользнул в сторону, будто она вспоминала что-то неприятное.
- Он лишь спросил, видел ли кто-то, как кто-то заходил в мою келью. И... - она замолчала.
- И?
- И велел никому не говорить об этом. Даже тебе.
Я почувствовала, как в груди защемило.
- Но ты всё равно рассказала.
Элен вдруг подняла на меня глаза.
- Потому что я боюсь, Софи. И я не верю, что он сможет меня защитить.
- Почему?
- Потому что... - она понизила голос до шепота, - потому что я видела, как он разговаривал с отцом Бенуа вчера ночью. Они спорили.
Я медленно опустилась на край кровати, пытаясь осмыслить услышанное. В этот момент где-то в коридоре раздались шаги - медленные, тяжёлые. Они остановились прямо перед дверью. Мы затаили дыхание.
Три стука. Тихих, но отчетливых. Тук. Тук. Тук.
Элен вцепилась в мою руку, её ногти впились в кожу.
- Не открывай, - взмолилась она. Но я уже встала.
- Кто там?
Молчание. Потом звук отступающих шагов. Я резко рванула к двери и распахнула её. Коридор был пуст. Но на каменном полу, прямо на пороге, лежало черное перо ворона.
И под ним ещё одна записка. Я подняла её дрожащими пальцами и прочла: "Не задавай лишних вопросов. Или ты тоже исчезнешь."
Я выскочила из кельи Элен, сжимая в руке зловещую записку. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Коридор был пуст, лишь слабый свет ламп отбрасывал дрожащие тени на каменные стены.
Дюран. Нужно найти Дюрана.
Я помнила, что ему выделили комнату в восточном крыле аббатства, рядом с архивом. Ноги сами понесли меня туда, даже не думая о приличиях.
Поворот за поворотом, лестница за лестницей. Вот я уже перед его дверью. Не раздумывая, я подняла руку и резко постучала.
Тишина. Еще три удара - уже сильнее.
- Месье Дюран! Это Софи Марше! Нам нужно срочно поговорить!
Ни ответа, ни привета.
Я приложила ухо к двери - оттуда доносился плеск воды. Он здесь.
- Месье Дюран! - я постучала снова, уже почти кулаком.
На этот раз раздался его голос, слегка раздраженный:
- Минуту!
Но я не могла ждать. Рука сама потянулась к ручке, и прежде чем я успела опомниться, дверь распахнулась. И я застыла на пороге. Передо мной стоял Леон - полуобнаженный, с полотенцем в руке, с мокрыми волосами, падающими на лоб. Капли воды стекали по его плечам, по рельефу груди, исчезая где-то под штанами, что были спущены на бедрах. Его торс был покрыт старыми шрамами - один особенно длинный под ребрами. Я почувствовала, как кровь приливает к лицу.
- Мадемуазель Марше... - его голос звучал сухо, но в глазах мелькнуло что-то, что заставило меня смутиться еще сильнее.
- Я... я... - я зажмурилась и резко отвернулась,- Простите! Я не хотела... просто записка... Элен...
Я услышала, как он вздохнул, затем шаги - он отошел, чтобы накинуть рубашку.
- Закройте дверь и подождите снаружи.
Я выскочила в коридор, прижав ладони к пылающим щекам. Господи, что я наделала? Потом я прислонилась к холодной каменной стене, пытаясь отдышаться. В голове навязчиво крутился образ его тела - подтянутого, с рельефными мышцами, совсем не такого, как я представляла себе у скучного столичного инспектора...
Через несколько мгновений дверь снова открылась. Дюран стоял уже одетый в просторную белую рубашку, слегка расстегнутую у горла, и черные брюки. Его волосы были все еще влажными, но теперь он выглядел собранным, невозмутимым, хотя в уголках его губ читалось легкое раздражение.
- Входите.
Я робко переступила порог. Комната была аскетичной - кровать, стол, пара стульев, на стене карта аббатства с пометками. Он закрыл за мной дверь и скрестил руки на груди.
- Ну? Какая записка?
Я протянула ему листок дрожащими пальцами. Наши руки соприкоснулись, и я почувствовала, как его пальцы - теплые, чуть шершавые - на мгновение задержались на моих.
Он развернул записку, прочитал.
- Где вы нашли это?
- У двери Элен. Только что. Кто-то постучал...
Он молча кивнул, подошел к столу и открыл верхний ящик. Оттуда он достал другой листок - тот самый, что был подброшен Элен. Разложил оба перед собой, склонился над ними, сравнивая.
- Почерк различается, - наконец произнес он. - Но определенно один и тот же человек написал эти записки.
- Как вы можете быть уверены?
- Видите здесь? - он указал на букву «Т» в слове «Ты». - В обоих случаях она выведена с одинаковым нажимом, подчеркнута. И запятые поставлены необычно - почти без наклона.
Я пригляделась. Он был прав.
- Но зачем кому-то пугать нас?
Дюран медленно сложил оба листка и убрал их обратно в ящик.
- Чтобы отвлечь. Или чтобы заставить вас сделать что-то необдуманное.
- Например?
- Например, - его голос стал тише, - начать рыться в тех местах аббатства, куда вам ходу нет.
Я почувствовала, как по спине пробежал холод.
- Вы думаете, кто-то пытается нас использовать?
- Я думаю, - он пристально посмотрел на меня, - что вам с мадемуазель Дюваль стоит держаться вместе. И не ходить по коридорам в одиночестве. Особенно ночью.
За окном ветер ударил в стекло с такой силой, что я вздрогнула.
- А вы? Что вы будете делать?
Он повернулся к карте на стене, где были отмечены все здания аббатства.
- То, зачем меня сюда вызвали.
Ночь опустилась на аббатство, но сон не шёл ко мне. Я лежала на узкой кровати в келье Элен, прислушиваясь к ее неровному дыханию. Она ворочалась, бормотала что-то во сне, а её пальцы судорожно сжимали край одеяла.
Я осторожно поднялась и подошла к окну. Луна, скрытая тучами, лишь изредка пробивалась сквозь них, освещая двор аббатства. И в одном из таких проблесков я увидела его.
Высокую фигуру, скользящую между колоннами. Я прижалась лбом к холодному стеклу, пытаясь разглядеть. Тёмный плащ, быстрые, но осторожные шаги. Человек двигался по направлению к старой колокольне - той самой, что стояла на краю кладбища. Я обернулась. Элен спала.
"Не ходить по коридорам в одиночестве. Особенно ночью."
Слова Дюрана звенели в голове, но любопытство оказалось сильнее. Я накинула плащ, взяла лампу, спасибо монахам за их старомодные привычки, и выскользнула в коридор.
Каменные ступени, ведущие к колокольне, были скользкими от ночной сырости. Я пригнулась, стараясь идти как можно тише, но каждый мой шаг казался оглушительно громким в этой гробовой тишине.
Дверь в башню была приоткрыта. Я замерла на пороге, прислушиваясь. Оттуда доносился шепот.
- Ты знаешь, что будет, если они найдут...
Голос был низким, хрипловатым, но я не могла разобрать, кому он принадлежал.
Я осторожно просунула голову в щель. Внутри, в свете одинокой свечи, стояли двое. Один - высокий и широкоплечий, в монашеской рясе, но с капюшоном, натянутым на лицо, другой - пониже, стройнее.
- Отец Бенуа уже подозревает, - прошептал первый.
- Отец Бенуа подозревает многих. Но он не знает главного. - отозвался второй.
- Ты уверен, что он никому не рассказал?
- Нет. Он не успел.
- А Дюран?
- Дюран не дурак. Но он пока далек от истины.
- А девушка?
- Она пока не опасна, но если узнает многое...
Я отпрянула, случайно задев плечом дверь. Скрип разнесся по башне, как выстрел. Голоса смолкли. Я не помнила, как бежала обратно. Ноги сами несли меня по тёмным коридорам, сердце колотилось так, что, казалось, его стук слышен на все аббатство. Я свернула за угол и врезалась в кого-то. Твёрдые руки схватили меня за плечи.
- Мадемуазель Марше?
Это был Леон. Его глаза в темноте казались почти чёрными.
- Что вы здесь делаете?
Я схватила его за рукав, задыхаясь.
- Они... Там...Они...Луи. Они знают...
Его пальцы сжали моё запястье.
- Кто?
Но я лишь помотала головой и пожала плечами, прежде чем вымолвить тихое: "не знаю."
- Где? Где они, Софи?
- В старой колокольне...
Леон не отпуская мое запястье, повел за собой, я шла за ним, как марионетка, лишь передвигая ногами и хлюпая носом от холода.
Однако, дверь в башню теперь была плотно закрыта. Дюран толкнул её плечом - древесина скрипнула, но не поддалась. Он достал из кармана отмычку, и через мгновение дверь распахнулась с глухим стуком. Холодный воздух ударил в лицо, пахнущий плесенью и ладаном. Внутри - никого.
Только оплывшая свеча на полу да клочок полу обгоревшей бумаги в оловянном подсвечнике. Дюран поднял его, развернул.
- Пусто.
Я обвела взглядом помещение. В углу были следы грязи на камнях, будто что-то тяжелое волокли к узкой винтовой лестнице, ведущей наверх.
- Там... - я указала дрожащим пальцем.
Он кивнул, но вместо того, чтобы подняться, резко развернулся ко мне.
- Вы действительно не видели их лиц?
- Нет! - голос сорвался на визгливую ноту. - Они были в капюшонах!
Его пальцы сжали мое плечо - твёрдо, почти до боли.
- Успокойтесь. Иначе вы мне не поможете.
Он посмотрел мне в глаза и видимо понял, что это место наводит на меня страх.
- Ладно, - произнес он на выдохе, - Вам надо успокоиться.
Леон взял меня за руку и повел обратно, только не в келью Элен, а в свою.
Зайдя вовнутрь, он усадил меня на кровать, а сам достал из шкафа бутылку без этикетки и налил в стакан густую жидкость цвета тёмного мёда и протянул мне.
- Пейте.
Я сделала глоток - обжигающий вкус ударил в нёбо, заставив закашляться.
- Что это?
- Коньяк. Сорок лет в монастырских подвалах. - он сел напротив, положив локти на стол. - Теперь дышите глубже и рассказывайте. С самого начала.
Я закрыла глаза, чувствуя, как тепло разливается по животу, смягчая дрожь в руках.
- Я увидела в окне высокую фигуру между колонами, двигалась она к колокольне. Я решила проследить за ней. Я поднялась в колокольню и заглянула. В помещении было двое. Один высокий, другой пониже. Они говорили, что Луи "знал слишком много", но не успел никому рассказать. А ещё... - я замялась, - они упомянули меня. Сказали, что я "пока не опасна".
Дюран не спускал с меня глаз.
- Голоса? Или хотя бы интонации?
Я сжала стакан, пытаясь вспомнить.
- Высокий говорил... отрывисто. Как солдат. А второй... - меня вдруг осенило, - он картавил. Букву "р" произносил мягко, почти по-детски.
- Картавил?
- Да. И... - я вдруг вспомнила деталь, от которой кровь застыла в жилах, - у него на руке было кольцо. С чёрным камнем.
- Вы уверены?
- Может черный или темно-синий. Но камень точно был темный, - я кивнула.
Дюран замер, его пальцы медленно стали ритмично стучать по поверхности стола. Я видела, как его взгляд стал остекленевшим, будто он смотрел сквозь меня.
Я воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть его. Легкая щетина подчеркивала резкую линию челюсти. В свете масляной лампы его лицо казалось высеченным из камня - жестким и непроницаемым. Серость глаз напомнила мне грозовое небо.
Инспектор резко встал и начал мерить комнату шагами.
- Если они считают вас "пока не опасной", мы это исправим.
Он резко остановился передо мной.
- С завтрашнего дня вы начнете активно расшифровывать все фолианты. Открыто, демонстративно. Пусть видят, что вы копаете глубже.
- Но... разве это не сделает меня мишенью?
Уголки его губ дрогнули в подобии улыбки.
- Именно. Именно это нам и нужно. Ведь теперь вы будете под моей защитой. И у них появится повод ошибиться.
Он наклонился ближе, и я почувствовала запах хвои, кожи, дождя.
- А пока - нужно выспаться. Завтра будет долгий день.
Его пальцы ненадолго коснулись моего плеча, прежде чем он отошел к двери.
- Я провожу вас к Элен.
В его голосе не было места возражениям. Но когда он повернулся спиной, я заметила, как его рука непроизвольно потянулась к кобуре под рубашкой.