Глава 16. Перед рассветом
День прошёл в напряжённой тишине, пока мы с Чонгуком разбирали дневник Рейнхарда, пытаясь выжать из него всё, что могло бы подготовить нас к следующему шагу. Мы сидели за столом в гостиной, окружённые пустыми кружками кофе и разбросанными листами, на которых я записывала ключевые моменты. Статуэтка стояла в стороне, молчаливая, но её присутствие всё равно давило, как невидимый взгляд.
Чонгук нашёл ещё одну запись, ближе к концу дневника, и зачитал вслух:
«Вторая статуэтка — Змеиный Венец — спрятана в часовне под алтарём. Она усиливает зов, но без третьей, Змеиного Сердца, ритуал не завершится. Кровь хранителя связывает их, но только сердце того, кто готов умереть за круг, может запереть врата навсегда».
— Значит, в часовне нас ждёт что-то посерьёзнее, чем на складе, — сказала я, записывая «Змеиный Венец» и обводя слово «кровь». — И эта третья часть… её ещё нет у них, иначе бы всё уже закончилось.
— Может, они ищут её так же, как мы, — предположил Чонгук, откидываясь на спинку стула. Его голос был усталым, но в глазах горел тот же огонь, что я видела в нём с самого начала. — Завтра поедем в часовню. Но нужно быть готовыми к чему угодно.
Я кивнула, закрывая дневник.
— Тогда нам стоит взять с собой медальон и, может, что-то для защиты. Если тени вернутся…
— Я возьму больше патронов, — сказал он, и уголок его губ дрогнул в лёгкой усмешке. — И нож. А ты держи голову включённой — она нас уже не раз выручала.
Я улыбнулась, чувствуя тепло от его слов. Мы убрали бумаги, и Чонгук встал, потягиваясь. Его футболка слегка задралась, открыв полоску кожи над поясом брюк, и я поймала себя на том, что смотрю дольше, чем нужно. Он заметил мой взгляд и приподнял бровь.
— Что? — спросил он, но в его тоне было что-то игривое.
— Ничего, — я отвела глаза, чувствуя, как щёки краснеют. — Просто… устала.
— Тогда спать, — сказал он, но вместо того чтобы направиться к своей комнате, подошёл ко мне. — Только не отдельно. После прошлой ночи я не хочу рисковать.
Я посмотрела на него, и моё сердце забилось быстрее.
— Ты уверен? — спросила я тихо, хотя уже знала ответ.
— Уверен, — он взял меня за руку, и его пальцы были тёплыми, чуть шершавыми от повязки.
Мы прошли в его комнату — чуть больше моей, с широкой кроватью, застеленной тёмным покрывалом, и окном, через которое лился мягкий свет луны. На тумбочке стояла та же фотография брата, а рядом лежала книга — потрёпанная, с корейским названием, которое я не могла прочитать. Чонгук закрыл дверь, и тишина комнаты обняла нас, отделяя от всего, что ждало снаружи.
Я легла с краю, чувствуя, как матрас прогнулся под его весом, когда он устроился рядом. Мы лежали лицом к лицу, и в полумраке его глаза казались темнее, глубже. Он протянул руку, убрав прядь волос с моего лица, и этот простой жест был полон нежности, от которой внутри всё сжалось.
— Ты дрожишь, — сказал он тихо, придвигаясь ближе.
— Не от страха, — призналась я, и он улыбнулся — мягко, без привычной иронии.
Его ладонь скользнула по моей щеке, вниз к шее, и я почувствовала, как тепло его кожи пробуждает во мне что-то давно забытое. Я придвинулась сама, сокращая расстояние между нами, и коснулась его губ — сначала осторожно, словно проверяя границы. Но он ответил сразу, глубже, с голодом, который выдавал, как сильно он сдерживался до этого.
Поцелуй стал длиннее, горячее, и вскоре его руки нашли мою талию, притягивая меня к себе. Я запустила пальцы в его волосы, мягкие и чуть растрёпанные, чувствуя, как его дыхание учащается. Он перекатился, оказавшись сверху, но не давил — его вес был твёрдым, но ласковым. Его губы скользнули к моей шее, оставляя тёплый след, и я выгнулась навстречу, тихо выдохнув его имя.
— Алиса, — прошептал он в ответ, и в этом звуке было всё — желание, доверие, обещание. Его руки скользнули под мою футболку, медленно, словно спрашивая разрешения, и я кивнула, помогая ему снять её. Моя кожа вспыхнула под его прикосновениями, а он смотрел на меня так, будто видел впервые — с восхищением и чем-то большим.
Мы двигались в одном ритме, сбрасывая остатки одежды, пока между нами не осталось ничего, кроме тепла наших тел. Это был не просто порыв — каждый жест, каждый вздох был шагом ближе друг к другу, связью, что росла с каждой минутой. Когда мы наконец слились, это было как освобождение — от страха, от теней, от всего, что пыталось нас раздавить.
Потом мы лежали, сплетённые под одеялом, его рука покоилась на моей спине, а моя голова — на его груди. Его сердце билось ровно, успокаивающе, и я чувствовала, как он гладит мои волосы, пока сон не начал утягивать нас обоих.
— Мы справимся, — прошептал он перед тем, как я провалилась в темноту. — Вместе.
И я знала, что это правда.
💜💜Ребята, вы чувствуете это?💜💜
Они готовятся к новой битве, но их любовь сияет ярче! Как думаете, что скрывает Змеиный Венец? Делитесь в комментариях! Поставьте звёздочку 🌟 , чтобы их путь продолжался.