18 глава- коллективное решение
— У нас есть сюрприз для Даши и Турбо, — торжественно заявил Вова, глядя на нас с хитрой ухмылкой.
— Ну вы же знаете, я не люблю это ваше торжественное, — буркнула я, хоть и не смогла сдержать лёгкую улыбку. Знаю я эти "сюрпризы" от братьев — там либо прикол, либо опять заставят кого-то в сугроб кидать.
— Марат, давай! — крикнул Вова, и Марат, как сговорённый, выкатывает чемодан. Мой. Узнаю по царапине на боку — я тогда с ним через весь город ехала, когда на автобус опоздала.
— Так… И что, простите, происходит? — подозрительно прищурилась я, чувствуя, как в воздухе витает что-то... опасное.
— Ты переезжаешь к Турбо, — как ни в чём не бывало сказал Марат и улыбнулся, будто сообщил, что за окном хорошая погода.
— В смысле?! — я чуть не подавилась воздухом. — А меня кто-то спросил?
— Мы коллективно приняли решение. Ты, Валера, любовь, судьба, всё такое. К тому же, у тебя теперь ещё и почти дочка — Катя. Можешь нас не благодарить, — ухмыльнулся Вова.
— Коллективно?! — взвыла я. — А меня когда коллектив-то собрался, я где была?!
— Ты просто не успела подойти, — пожал плечами Валера, беря чемодан в руки, будто он и правда уже был мой муж.
Я покосилась на него: стоит такой довольный, как будто свадьба через час. Катя, между прочим, в саду, и если она вернётся, а меня не будет — это что будет, по-твоему, а?
— Турбо, тебе повезло, что я тебя люблю, — процедила я, хватая пальто. — Но предупреждаю: если ты храпишь или раскидываешь носки — вылетишь из собственной хаты.
Мы все смеялись, но радость длилась недолго. В дверь начали тарабанить. Мы всей кучей подорвались туда. Открыли скрипучую дверь — а там стоял перевозбуждённый Кощей.
— Пацаны, Ералаш в больнице. С бабушкой его надо туда сходить! — выпалил он на одном дыхании.
— Что?! — в унисон сказали мы с Валерой, Вовой и Маратом.
Турбо без слов дал мне пальто, и уже через минуту вся наша банда мчалась до больницы. У входа нас ждали бабушка Миши, Пальто и остальные ребята.
— Так, мы с Наташей и Алифьтиной Григорьевной сходим и узнаем про Мишку. А вы ждите здесь, — пояснил Вова, бережно подхватывая бабушку под руку.
Они скрылись за дверьми, а мы остались, молча переглядываясь. На улице стоял промозглый ветер, но казалось, что холод уже не снаружи — он внутри.
Марат молча подошёл к стене здания и уставился на табличку. Простая, металлическая, со зловещей надписью — морг. Самое страшное слово на этом свете в тот момент. Я шагнула вперёд — и оступилась. Меня качнуло, как от пощёчины. Мишке было четырнадцать… четырнадцать, мать его, лет.
Пацаны стояли молча, но по глазам было видно — прослезились. Мы с девочками уже не сдерживались — ревели навзрыд.
— Даша! Фантик знает, что было! — вдруг подбежал ко мне Кощей.
Я сразу резко обернулась на Кирилла.
— Говори, — выпалила я, уставившись ему в глаза.
— Я уже всё рассказал! Я чё, на попугая похож? — залебезил он, пятясь назад.
— Сдался? — я схватила его за воротник куртки и начала трясти, будто из него можно вытрясти правду. — Пацану было четырнадцать лет! Он на подаренные деньги бабушке утюг купил! Говори, тварь, что с ним?! А не то я такое с тобой сделаю — тебя похоронят не на кладбище, понял?!
У меня был истерический срыв. Глаза заливала злость, руки тряслись, сердце не билось — колотилось.
— Турбо, успокой её! — взвизгнул Кирюха, бледный как стена.
— Я тебе щас сам добавлю! — прошипел Турбо. — Говори, пока она с ума не сошла!
И тут раздался душераздирающий крик из здания. Это была бабушка Миши. У всех внутри оборвалось.
— ГОВОРИ, ЧТО С НИМ?! — орала я, не слыша ни себя, ни окружающих.
Фантик запнулся, сглотнул и наконец пролепетал:
— Мы возвращались с дискотеки… шли домой. На нас напали. Очнулся я у подъезда, а Ералаша не было…
— Что?! — я шагнула ближе.
— У меня рана есть… — тихо добавил он, показывая на лоб.
— Значит, тебя били? — резко переспросила я.
— Да… — неуверенно промямлил он, но уже как-то без веры в себя.
— Ложь, — спокойно и жёстко сказала Наташа. Она как раз вышла из здания и подошла к нему, глядя прямо в глаза. — Рана у него выглядит как обычный порез. Когда бьют — шрамы другие. Я ей верю. Она — врач, пусть и в маленькой больнице.
Я не сдержалась — влепила ему пощёчину.
— ГОВОРИ! ЧТО. ТЫ. СДЕЛАЛ?!
Он стоял, тёр щёку, а потом сдался. Голос дрожал.
— Мы ехали на автобусе. Ералаш попросил остановить, говорит: «Это наши». А это были Хади Такташ. Они его спрашивают: «При делах?», а он, дурак, отвечает: «Да». Его начали лупить, а я… я струсил. Сказал водиле ехать.
Молчание. Даже ветер замер. А у меня в голове только один звук — пульс, как барабан.
Я стояла, сжав кулаки, а злость уже затопила всё. Слёзы высохли. Осталась только ярость.