17 часть - Слово баб
— Значит так, господа Суворовы, Туркин и Зималетдинов, — сказала я, вставая перед пацанами, как училка перед шпаной на родительском собрании. — Мы с девчонками сегодня после садика задумались. И пришли к выводу: вас надо лечить. Народными методами.
Комната была прокурена, на столе — холодный чай в гранёных стаканах и хлеб с колбасой. За окном кто-то гоняет мяч, где-то вдалеке лает собака и орут дети. Всё как всегда. 90-е, детка.
— О, началось, — пробубнил Вова, развалившись в кресле.
— Молчи, ты как раз первый в списке на “перевоспитание”, — грозно сказала Наташа, будто с доской по башке стукнула.
— Ну и чё вы там надумали? — лениво потянулся Валера, держа на колене плюшевого медведя Кати. Притащил с утра и не заметил — шёл с ней в садик, теперь вон сидит как батя с игрушкой.
Айгуль хлопнула в ладоши, Таня торжественно развернула ватман, на котором цветными фломастерами было написано: ПЛАН МЕСТИ ИМЕНИ ЖЕНСКОЙ ЛОГИКИ
(и снизу мелко — «версия 1.0»)
— Пункт первый, — Айгуль взяла слово. — Каждый парень, пойманный пьяным, обязан неделю таскать сумку подруги. Без нытья!
— Сумку?! — возмутился Вахид. — Вы чё, сдурели? Я этим плечом телевизор с барахолки тащил!
— Вот и покажешь, что не зря качал, — мило сказала Таня.
— Пункт второй, — вступила Наташа. — Кто срывается и не приходит вовремя на встречу — идёт в Дом культуры и поёт «Милая моя» с розой в зубах. На сцене. Без фальши.
— Та я же как трактор пою! — замотал головой Марат.
— Вот и распаши зал под овации, — подмигнула я. — Пацан сказал — пацан спел.
— А если кто не буянил, сестру отвёл, чай налил? — попытался выкрутиться Туркин.
— Таким — поощрение, — с ухмылкой сказала я. — Один чай без сахара. Праздник живота.
— По кайфу, — кивнул Вова. — Только без розы, ладно?
Я вынесла лист — тетрадный, в клетку, как дневник в школе. Каждый расписался как умел: кто просто крестик поставил, кто написал «Вахид 4ever», а кто нарисовал рожицу с сигаретой.
Так и появился наш первый Бабский Кодекс Чести. Торжественно принят в квартире, где пахло супом, стиранной одеждой и новой справедливостью.
Парни сидели угрюмо, но было видно — уважают. А это главное.
— Всё, — сказала я. — Катю отвели, теперь можно и революцию устраивать.
Пацаны, на заметку: теперь в этом районе — матриархат.
И поверьте, у нас плана Б нет.
После всей этой «показательной казни» мы, всей нашей шайкой-войской, в составе восьми человек, вышли во двор — воздухом подышать, мысли развеять. Катю в садик уже отвели, можно было наконец-то и немного поразвлечься.
Снег хрустел под ногами, во дворе стояла та самая зима, что бывает только в детстве — яркая, звонкая, как из старых открыток. Пацаны шептались между собой, переглядывались, хихикали как школьницы. Мы с девчонками на это внимания не обращали — болтали про своё.
И тут — бах! — мне в спину влетел снежок. Я резко обернулась. Второй — Айгуль в бок, третий — Наташе в шею.
— Вы что, охренели?! — заорала я, но парни уже ржали, как ненормальные, и с новой партией снежков бросились в атаку.
— Операция «Снежная месть»! — крикнул Вахид, откуда-то из-за горки. — Отряд мстителей, вперёд!
Мы визжали, отбивались, кричали. Но где уж там. Через минуту каждый пацан уже хватал свою и закидывал на плечо, как мешок с картошкой.
— Марат, неси аккуратно, я же девочка! — орала Айгуль.
— Ты теперь стратегический груз! — задыхаясь от смеха, парировал он.
Вахид нёс Таню, как будто она пушинка. Наташа по спине дубасила Вову — бесполезно. Я стучала кулаками по спине Туркина, а он только смеялся:
— Сиди, принцесса, щас домой доставим в целости и сохранности.
Мы вошли в подъезд шумной толпой. Соседка тётя Галя из второй квартиры посмотрела на нас, как на сумасшедших, и покачала головой.
Дома, как только пацаны нас поставили на ноги, мы их тут же нагрузили. Посуда в раковине, крошки на столе, бардак после завтрака — всё по местам!
— Убирайтесь, герои, — сказала я, вручая Валере тряпку. — Посмотрим, как вы с этим справитесь.
— Чисто попали в рабство, — простонал Вова, засовывая руки в горячую воду.
— Ну что, отмыли цивилизацию? — ехидно спросила Наташа.
После всего парни рухнули на диван как убитые. Валера вытер руки и сказал:
— Ну всё, мы заслужили приз.
— Какой ещё приз? — прищурилась я.
— Ну, поцелуй, обнимашки, погладить по голове, сказать, что мы лучшие… — начал Вахид перечислять.
— Щас, — я зевнула. — Вот в следующей жизни — может быть.
— Да вы чего? Мы же старались!
— Вот и продолжайте стараться, — сказала Айгуль, — будет стимул.
— Объявляем женскую забастовку… — пробормотал Марат, натягивая на голову подушку.
— Поздно, пацаны. — Таня захлопнула шкаф. — У нас теперь новые правила. И нет, у нас с Наташей не "слабый интернет", мы просто реально не выдаём бонусы за посуду.
В комнате снова стоял смех, хлопанье дверей, запах чая и зимы с улицы. Так начинались настоящие 90-е отношения. С шумом, снегом, без телефонов — но с живыми чувствами.