Кто я?

25 декабря 2012 г.

День

С самого утра снегопад набирает силу. Ничего не видно даже на уровне вытянутой руки. Дороги замело. В городе ещё ничего, кое-как проехать можно, а вот за городом уже сложнее, но зато как красиво. Люблю зиму за то, что она одевает деревья в меховые белые шубы. В окнах домов светятся яркие разноцветные огоньки гирлянд и иногда мелькают пушистые ёлки. Сегодня почти в каждом доме детвора получит свои подарки, а родители будут наслаждаться смехом детей. Я закрываю глаза и вижу всех этих счастливых людей, а когда открываю, то снова перед глазами проносятся вековые деревья.

Будет ли рад отец моему приезду? Этого я не знаю. Мы очень давно с ним не общались. Обрадуется ли встрече с Патриком и Дженнифер? Тоже не известно, но нельзя же целыми днями сидеть дома одному. Дженнифер очень нервничала последнее время, отчего сильно похудела. Хотя, куда ещё больше? Она и так была худее любой модели. А ещё с Патриком возникли проблемы. По непонятным мне причинам он свёл наше общение к минимуму, только вот сегодня согласился провести вместе Рождество. Он постоянно куда-то спешит, стал рассеянным и немного грубым. Совсем на него непохоже. Мой лучший друг отдалялся от меня всё дальше и дальше, а я даже не знала причины такого поведения. Мы больше не могли делиться секретами как раньше, не могли что-либо обсудить или просто поговорить. Каждая моя попытка на разговор по душам заканчивалась неудачей и его холодным взглядом. Это безразличие в мою сторону длится почти месяц. Я просто не знаю, куда себя деть. Хорошо, что он не единственный с кем я вообще могу говорить хотя бы даже о простых вещах или пустяках. Я часто навещаю Джулию, играю с её двойняшками. Я хорошо сблизилась с Дженнифер, узнала, что эта хрупкая женщина коллекционирует ножи. Это странно, но каждый сам выбирает своё хобби. Совсем недавно у меня тоже появилось хобби — это выпивка, но хорошо, что об этом никто не знает. Каждый вечер я выпиваю почти целую бутылку вина. Мне от этого становится легче, не уверена только, что мои близкие это оценят. Иногда мне кажется, что даже кот с укором смотрит на меня, зато я перестала видеть кошмары, но только сейчас у меня болит голова. Вчера я пила текилу, а не вино. Зря я это сделала. Лучшее решение на данный момент — прислониться к окошку, чтобы стало чуточку легче от холодного стекла, а то в машине было слишком жарко.

— Патрик, ты можешь выключить печку? Я сейчас сгорю.

— Нет, не нужно выключать. Лучше пусть будет жарко, чем холодно.

— Ну и чёрт с тобой.

— Ага.

Ну вот и всё. Разговор окончен. Мы молчали до тех пор, пока не доехали до отцовского дома.

Когда я собралась выйти из машины, Патрик меня остановил. Он схватил меня за рукав и потянул обратно на сидение.

— Эмили, я хотел сказать, что не смогу остаться.

— Почему?

— У меня есть неотложные дела.

— Прямо сейчас? Патрик, ты же обещал сегодня остаться с нами!

— Извини, но так получилось.

— Да что происходит, Пат? Скажи, почему ты стал так холоден ко мне? Неужели мы больше не друзья? Ты же знаешь, как мне сейчас нужна твоя поддержка, но ты вечно куда-то сбегаешь.

— Эмили, на тебе свет клином не сошёлся. Я старался помогать, всегда спешил к тебе, когда ты этого хотела, бегал по пятам как собачонка, но я уже устал от этого. У меня в жизни должно быть что-то ещё, кроме тебя. Ты не думала, что, может, я хочу завести семью?

— Но разве я не твоя семья...

— Я имел в виду свою семью: жену и ребёнка. Я не могу постоянно вертеться вокруг тебя. Да, у тебя трудный период в жизни, но кому сейчас легко?!

Патрик, Патрик, куда же ты делся? Где мой лучший друг? Почему он стал таким? Неужели я требовала так много?

Слёзы навернулись у меня на глазах, поэтому я отвернулась к окну.

— Это всё, Пат?

— Да.

Я вышла из машины, громко хлопнув дверью. Так обидно мне никогда не было. Он уехал, оставив меня одну на улице. Патрик не считал меня своей семьёй, но раньше называл сестрой. Как же так? Кто я тогда? Кем стала для него?

На улице было очень холодно, но в дом я не решалась войти. Может, лучше прогуляться? Побродить у дороги или сходить на площадку у школы? Пока я думала, дверь дома отворилась. На пороге стояла Дженнифер. Она улыбнулась и протянула мне руку.

— Эмили, что же ты стоишь на холоде? Заходи скорее.

Я быстро забежала в дом. Дженнифер помогла мне снять куртку, а потом крепко обняла.

— Я так рада, что ты приехала.

Я качнула головой, разглядывая наряд Джен. Не могу перестать восхищаться этой женщиной. Её платье бардового цвета так изящно подчёркивало фигуру, что я даже немного позавидовала. Дженнифер выглядела намного лучше меня. Я не особо любила наряжаться, даже в праздники, поэтому и надела джинсы и вязаную кофту.

— Дженнифер, ты словно сошла с красной дорожки.

Джен засмеялась.

— Ну скажешь тоже. Просто твоему отцу нравится видеть меня в платьях.

Я заглянула с коридора в гостиную, надеясь увидеть папу, но его там не оказалось.

— А где папа? — спросила я, пока снимала обувь.

Дженнифер уже была на кухне, откуда шёл изумительный запах.

— Он вышел ненадолго, скоро вернётся, — ответила Джен. — А где Патрик?

— Эм... У него появились кое-какие дела.

Я зашла на кухню, разглядывая всевозможные сковородки и кастрюльки, которых раньше здесь не было. Дженнифер бегала от плиты к холодильнику, от одного блюда к другому. Кажется, ей это нравилось. Она улыбалась, напевая что-то себе под нос. Если Джен была такой счастливой, значит, с папой тоже всё было хорошо.

Я начинала заряжаться энергией этой красивой женщины, и мне стало немного легче. Я дала себе слово, что сегодня не буду думать о том разговоре с Патриком. В чём-то он был прав. У него должна быть своя жизнь, я могла бы это понять, но, видимо, я эгоистка. Хотя, и он тоже хорош, мог бы и раньше сказать, что я его слишком сильно донимаю.

Я решила не сидеть без дела. Дженнифер и так уже много всего сделала, я могла бы ей чем-нибудь помочь.

— Джен, что я могу сделать? Чем тебе подсобить?

— О, отлично. Что насчёт пирога? Сможешь приготовить?

— Конечно.

Папа любил яблочный пирог. Это блюдо я могла приготовить с закрытыми глазами, поэтому тут и выбирать особо не пришлось.

Вечер

Готовка праздничного ужина заняла почти весь день. Как раз к вечеру вернулся папа. Он не зашёл, а ввалился в дом с огромными разноцветными пакетами и коробками. Отец был похож, в моём представлении, на молодого Санту в огромной шубе и меховой шапке. Папа немного изменился: на голове стало больше седых волос, вокруг глаз виднелись глубокие морщины, а ещё он отрастил бороду, хотя раньше не позволял себе такого, считая, что борода его старит. Как по мне, так она ему очень идёт. Но самое главное — отец улыбался. Улыбался так, будто он был самым счастливым человеком на земле, у которого было всё, чего только душа пожелает. Но так и было. У него была семья, а семья для моего папы — это самое бесценное сокровище всего мира, а значит, он был самым богатым человеком. Не каждый может этим похвастаться.

Папа с самого порога кинулся меня обнимать и целовать, словно мы не виделись много лет, а не какой-то жалкий месяц, но для него и это было слишком долго, как и для меня. Я крепко прижалась к отцу, не желая его больше отпускать. Я навсегда запомню эти минуты, чтобы воспоминания о папе до конца моих дней грели душу. Жизнь — такая странная штука. Вчера я убивалась с горя, а сейчас я чувствовала эйфорию, энергия била во мне ключом, теплота разливалась по всему телу. Это всё так странно. Неужели на человека должно обрушиться цунами из бед, чтобы он почувствовал всего одну каплю счастья?

— Пап, я безумно скучала, — шептала я отцу на ухо.

Краем глаза я видела, что Дженнифер наблюдает за нами. Она, сама того не осознавая, заплакала, но быстро вытерла слёзы, чтобы никто этого не увидел.

— Я тоже скучал, моя принцесса, — шептал папа. — Прости меня, дурака, за то, что я не звонил и не писал. Прости, что позабыл о тебе и не разрешал меня навещать. Прости, дочка.

— Не за что прощать, — сказала я, выпуская отца из объятий. — Ты ни в чём не виноват. Я всё понимаю. Главное, что теперь мы снова вместе и всё у нас будет хорошо. Ведь так?

— Конечно.

Дженнифер подошла к папе и нежно поцеловала в щёку. Это было так мило, что я смутилась. Они смотрели друг на друга так, словно встретились только сейчас и сразу же влюбились. Я узнала этот взгляд, потому что когда-то и сама так смотрела на мужчину, которого считала смыслом своей жизни, но смысл был теперь в другом. Папа был прав, когда говорил, что нет ничего важнее семьи и счастья родного человека.

— Милый, где ты столько времени был? Сказал, что уедешь всего на час, а сам пропал на весь день.

— За подарками ездил. На это ушло больше времени, чем я предполагал.

Я обвела взглядом коридор, который был завален праздничными пакетами и коробками.

— Да, пап, ты постарался на славу. Зачем столько много?

Папа провёл рукой по волосам и хмыкнул.

— Я же ваших вкусов не знаю, поэтому взял всё, что мне приглянулось. Хотел порадовать своих любимых девочек.

— У тебя это получилось.

Дженнифер торопливо начала собирать подарки, пока папа избавлялся от своей огромной шубы, а я уже бежала на кухню, чувствуя, что ещё чуть-чуть и я потеряю свой пирог.

Ночь

Ужин был прекрасным. Давно я так не отдыхала и телом, и душой. Папа весь вечер шутил, Дженнифер рассказывала мне истории о их молодости. Оказалось, что отец в юности был заводилой и хулиганом. Кто бы мог подумать? Но когда пришло время, он взялся за ум и бросил свои «детские шалости». Джен даже немного рассказала о моей маме. Я узнала историю знакомства родителей, о их свиданиях под луной, о совместной жизни. Было много всего сказано о маме, чего я раньше не слышала. И папа о ней так свободно и спокойно говорил, словно так было всегда. Он отпустил её, я вижу. Теперь у него новая жизнь, новая любовь. Всё плохое забывается, освобождая место для хорошего.

Вот так тихо в узком семейном кругу я провела Рождество. Этот день был одним из лучших за последние несколько лет. Уют, тепло, огонь в камине, нарядная ёлка — всё это вернуло меня в беззаботное детство. Я представила, какой бы была наша семья, если бы Модификатор не убил моего жениха. Этот день тогда был бы немного другим. Папа с Дженнифер сидели бы на диване и обнимали друг друга как сейчас, а я сидела бы на полу у ёлки, и меня обнимал Билл. Наш маленький малыш распаковывал бы подарки дедушки и радовался взрыву хлопушек. Возможно, у нас уже был бы второй ребёнок, а может я была вторым только беременна. Всё возможно, всё могло бы быть, но не будет. У меня не будет мужа и ребёнка, а у моего отца никогда не будет внука или внучки. Хотя он ещё не так уж и стар, может ещё сам ребёночка сделать, я буду только рада.

Ближе к полуночи мой мобильный завибрировал, оповещая о новом сообщении. Это был Патрик.

«Прости меня, Эмили, за тот разговор сегодня днём. Не знаю, что на меня нашло. Я сожалею и хочу искупить свою вину, поэтому приглашаю тебя завтра в наш любимый ресторанчик и надеюсь, что ты мне не откажешь. Это очень важно. Ещё раз прости.

P.S. Я был не прав, ты тоже моя семья.»

Конечно я прощу его, но неприятный осадок останется. Что же у него там такое важное произошло? Я приму его предложение, но только из любопытства. Всё же, мне ещё обидно.

— Кто это был? — папа тоже любопытный.

— Патрик. Сегодня днём мы немного повздорили, вот он и просит прощения. Извиняется и зовёт в ресторан.

— А-а, тогда обязательно прости, — сказала Джен, — а то в следующий раз не позовёт.

Дженнифер была немного пьяна. Её глаза затуманил хмельной дурман, в руке вздрагивал бокал с вином.

— У меня есть хорошая идея, — Дженнифер была настроена на что-то очень интересное, как ей казалось, а меня её вид смешил, — давайте сходим прогуляться. Ночь такая чудесная!

Папа энергично закивал головой.

— Да, да, Дженни права. Нам всем вместе нужно пойти подышать свежим воздухом и просто насладиться прекрасным вечером. Эмили, ты согласна?

— Да, пап.

— Вот и хорошо. Собирайтесь, дамы, нас ждут приключения!

Ох, нет, приключения нам не нужны. Именно поэтому я и иду с ними на прогулку, чтобы их попы не попали ни в какие приключения, как это не раз бывало с папой, когда он был подвыпивший. Видимо, не вся хулиганская молодость выветрилась из его головы.

Дженнифер сиганула с дивана и вприпрыжку побежала в коридор. Папа решил не отставать. Ну самые настоящие дети, что тут ещё скажешь. А вот я волочилась еле-еле, успевая ещё затушить огонь в камине.

— Эмили, ты как черепаха. Давай скорее, — папа был одет, а Дженнифер уже махала мне в окно с улицы. Какая она шустрая!

— Ты иди, пап. Я вас догоню.

— Хорошо, мы пойдём тихонько, а ты давай шевелись.

Папа ушёл, а я осталась стоять у камина, вбирая в себя его тепло. Минуту спустя я проследовала в коридор. Когда я начала одеваться, зазвонил домашний телефон. Я не стала брать трубку, и звонок перешёл на голосовое сообщение. Услышав знакомый голос, у меня перехватило дыхание, я замерла.

— Кхм, здравствуй, Оливер, это Артур. Знаю, время позднее и ты не особо настроен на разговор. Хочу тебе сказать, что она не унимается, зовёт тебя постоянно и даже требует, чтобы ты немедленно приехал. Я давал её лекарства, колол успокоительное, но это срабатывало на короткое время. Лори стала слишком агрессивной. Сегодня она чуть не убила медсестру, а моей ассистентке вообще проткнула карандашом руку. Всё выходит из-под контроля. Ты обязан приехать, а иначе я и не знаю, как она поведёт себя дальше.

Что это было? Что всё это значит? Лори... Лори? Доктор Холт сказал, что Лори стала агрессивной. Мама? Нет, это невозможно. Как всё это понимать? Лори... Просто совпадение? Но тогда почему это касается папы? Разве в его жизни была ещё одна женщина кроме мамы с именем Лори? Нет, нет, нет. Это не мама, она же умерла. Но тогда о ком говорил доктор Холт? Я ничего не понимаю.

Входная дверь распахнулась, впуская морозный воздух в дом. Папа и Джен стояли на пороге, а я сидела на полу в одном сапоге и смотрела на телефон.

— Эмили, что случилось? — Дженнифер осторожно присела на корточки рядом со мной.

— Холт.

Это всё, что я сказала, но папа сразу изменился в лице. Он помрачнел, сгорбился, его глаза потемнели. Дженнифер вздрогнула, будто её ущипнули, и поджала губы.

Лори... Лори.

— Пап, я не понимаю. Он говорил о маме? Пап, что всё это значит? Пап?

Отец подошёл к телефону и включил голосовое сообщение. Я слушала, ловила каждое слово, но всего понять так и не смогла, поэтому ждала объяснений.

Дослушав сообщение, папа тяжело вздохнул.

— Я хотел тебе сказать, но всё тянул время, ждал подходящего момента, — отец говорил тихо, поэтому мне пришлось приблизиться к нему, чтобы всё расслышать.

— Пап, я хочу знать... Я имею на это право. Холт говорил о маме?

— Да.

— Но как? Она же умерла!

— Нет.

— Но я видела...

— Ты видела лишь машину, увозящую якобы её тело, и больше ничего. Гроб был пуст. Я тебе всё объясню, но обещай, что не будешь истерить и кричать.

Внутри меня всё тряслось, чувства смешались, но я была готова выслушать всё, что скажет папа. Я не из тех, кто убегает, хлопнув дверью и не выяснив ничего до конца.

— Хорошо. Я жду.

Отец помог Дженнифер встать с пола, и мы вместе прошли в гостиную, рассевшись на свои прежние места.

— Эмили, для начала ты должна понять, что все мои действия были направлены во благо тебе, — начал папа. — Когда ты родилась, с твоей мамой стали происходить странные вещи. Она ничего не ела, её настроение менялось каждую минуту, поведение стало агрессивным. Я думал, что это всего лишь послеродовая депрессия. Со временем Лори стала приходить в норму. Когда тебе исполнилось два года, она снова начала себя странно вести. Лори мало спала, часто разговаривала сама с собой, меняя голоса, как в спектакле, ночами она сидела у твоей кроватки, отрывая головы у игрушек, потом всё проходило, и Лори была нормальной. Но чем ты становилась старше, тем её состояние становилось хуже. Она постоянно на тебя кричала, часто била и даже сломала руку.

— Сломала руку? — я попыталась вспомнить этот случай, но ничего не вышло.

— Мы объездили десятки больниц, Лори ходила на сеансы к психологам и психиатрам, но ничего не помогало. За пару месяцев до похорон мне позвонил доктор Холт из больницы Маклина и предложил свою помощь. Я, конечно же, согласился. Я хотел прекратить издевательства Лори над тобой, но у меня не всегда это получалось. Твоя мать была невероятно сильна для маленькой хрупкой женщины, словно в неё вселились бесы, она не раз набрасывалась на меня с ножом. Артур предложил перевезти её в больницу для обследования.

— Но, пап, зачем же тогда было делать эти театральные похороны?

— Артур сказал, что ты так легче перенесёшь её отсутствие. Зная, что Лори жива, ты бы боялась, что она может вернуться и снова начать бить тебя. Доктор оказался прав. Я огородил тебя от всего, что было связано с твоей матерью. Всё это время она находится в больнице, с ней работают лучшие специалисты. Я иногда её навещаю.

— В больнице значит? Может, ты имел в виду психушку? — я не сдержалась и всё же повысила голос.

— Это не какая-то психушка! Больница Маклина — это лучшая психиатрическая лечебница в США.

— Но маму вылечить не могут? Да уж. Хотя бы скажи, что с ней.

— У неё диссоциативное расстройство идентичности, — за всё то время, что я говорила с папой, Дженнифер только сейчас осмелилась подать голос. — Проще говоря — раздвоение личности.

Это было неожиданно.

— Дженнифер, ты всё знала? — спросила я.

— Конечно, мы же с Лори были лучшими подругами. Я всем сердцем хотела ей помочь. Доктора Холта нашла я. Знаю, он не очень приятный человек, но он хороший специалист.

— Видимо, не достаточно хороший, раз позволил маме ранить его ассистентку, — пробубнила я себе под нос.

— Всё это было ради тебя, — сказал папа. — Ты боялась, у меня не было другого выбора.

— Почему же я не помню такого? Я не помню, чтобы мама меня била и ломала руку.

— Артур сказал, что твой детский разум обратил всё так, будто этого и не было. Так сказать, выстроил преграду, отделяя и стирая всё плохое, что с тобой произошло. Такое у детей бывает. Возможно, что со временем ты вспомнишь.

Пару минут мы просидели в полной тишине. Я думала о том, что если бы ни этот звонок, то я бы никогда не узнала, что моя мать жива. Папа бы не сказал. Теперь я понимаю, почему так боялась вернуться в отчий дом. Я боялась не самого дома, а мамы. Даже к лучшему, что я помню о ней только хорошее, но с другой стороны из-за этого хорошего я не могу поверить папе, хотя знаю, что мне он никогда не врёт. Мне нужно убедиться во всём самой.

— Я хочу её увидеть.

Папа незамедлительно протянул мне карточку с адресом больницы, будто был готов к этому уже очень давно.