7 сентября, воскресенье
«Подслушано» нашего города было концентратом ненависти ко всем и вся. Удивительно, что люди умудрялись разводить скандалы даже под хорошими новостями. Наверное, так влияла атмосфера окружавших город тюрем.
Лучше бы я не заходила в наше «Подслушано» ни сегодня, ни когда-либо ещё.
«Тася! Ты видела ЭТО?!» – прилетело сообщение от Еси, потянув череду возмущений и гневных стикеров.
Я бы хотела не видеть. Вернуться на пять минут назад и всё изменить. Синие прожилки, бороздившие перекошенное от мучений лицо, прожгли сетчатку. Почерневший на правой ладони след от затушенной сигареты проступал со внутренней стороны век, стоило закрыть глаза. Северный шарм улетучился. Остался лишь синий форменный костюм следователя, запачканный кровью.
Меня тут же отбросило на четырнадцать лет назад. Мать думала, я уже спала, когда она спьяну трещала на кухне с соседкой. Но я стояла у прикрытой двери, грязный линолеум лип к босым ногам. Я слушала, как отца нашли убитым на каком-то складе. С таким же ожогом от сигареты на правой ладони. Знала ли я тогда, что отец мёртв? Нет.
После шокирующих фотографий шёл громкий заголовок про «победу над крысой» и полный желчи текст. Автор поста, самоназванный правозащитник и журналист Аистов, глумился над смертью Евгения Эдуардовича. Он даже раздобыл номер телефона и адрес проживания погибшего, склоняя людей к вандализму и спам-звонкам. Только кому звонить?
Горожане крутили пальцем у виска, если видели Аистова на улице. Он раздувал скандалы на ровном месте, высасывал их из пальца, везде искал скрытые смыслы и правительственные заговоры. Одно время он изобличал ненавистную соседку сверху, которая по ночам «специально прыгала у него на голове». Позже выяснилось, что строители неправильно установили шумоизоляцию в доме и женщина была ни при чём. Псевдожурналист умудрился наехать даже на голубей и новогоднюю ёлку на центральной площади.
Я не понимала одного. Как этот сумасшедший, чьё имя стало нарицательным, попал на место происшествия и раздобыл личные данные? Вот уж действительно, без мыла куда угодно влезет.
Когда унялась дрожь, пальцы застучали по экрану, набирая ответное сообщение подруге. Дело принимало неожиданный поворот. На лицо все признаки насильственной смерти. Что (мне эта мысль не нравилась), если убийство финна было как-то связано с убийством моего отца? Звучало бредово, столько лет разницы между случаями. Я придержала догадку и поспешила успокоить Есю.