Моя дорогая Гретель....

1975

После пожара 1974 года, Генрих переехал в небольшой город Германии, располагающийся в центральной части Баварии, - Нюрнберг. Первоначально крайне скорый переезд никак не входил в его планы, однако оставаться здесь ему было противно. Особо долго Краузе не выбирал, - увидев на брошюре слово Нюрнберг, мужчина тут же купил билет и на следующий день уже был в этом небольшом городке, сохранившим средневековые традиции Германии. Устроился на работу в библиотеку и начал жить как раньше, продолжая выискивать и высматривать очередную жертву. Однако, подходящих девочек за этот год он не встретил, что выводило убийцу из состояния равновесия и спокойствия. Только-только он хотел восстановиться, начать всё с нуля, а вместо этого тратит время на бессмысленные поиски. На это у него было лишь одно объяснение – это его отец мстит ему с того света. Никак не может оставить его в покое даже после смерти. «Жаль, то мёртвых нельзя убить повторно» - повторял про себя Генрих, возвращаясь с очередной неудачной «вылазки». Однако вскоре удача всё же вышла ему на встречу.

Краузе сидел за столом в библиотеке и вписывал в пустые ячейки таблицы новые книги. Погрузившись в работу, мужчина не заметил того, как в помещение вошла девочка. Она подошла к столу, и только тогда Генрих поднял голову. Тут же его сердце забилось чаще.

- Guten Tag, Mister*. – произнесла девочка, закрывая зонтик. На ней был нежно-бежевый костюм, белые сапоги и такого же цвета перчатки. Волосы были собраны в хвост.

- Добрый день, юная леди. Вам подсказать что-то?

- Да, я хотела бы узнать о книгах. – девочка присела на кресло, стоящее рядом со столом. – Меня интересует одна.

- Какая? – произнес Генрих, а в голове у него уже рождался очередной ужасный план.

- «Пигмалион» Бернард Шоу.

- Сейчас посмотрим. – мужчина сделал вид, что что-то усердно ищет в своих бумагах. – Ох, какая жалость. Эту книгу вот-вот забрали. – он посмотрел на девочку. Та расстроилась и тяжело вздохнула. – Тебя так хотелось прочитать эту книгу, юная леди?

- Да, но это уже не важно. – в голосе чувствовалась грусть. Генрих решил этим воспользоваться.

- Как зовут тебя, юная читательница? – обратился к девочке библиотекарь, вставая из-за стола.

- Изольда Фраер, сэр.

- Изольда, я вижу, что ты очень расстроилась из-за книги. К сожалению сейчас я не могу связаться с тем, кто взял её, но у меня есть выход из ситуации. – Генрих подошёл ближе. – У меня есть дом. В этом доме есть маленькая комната, с пола до потолка уставленная книгами. Раньше я читал их в свободное время, но сейчас они просто пылятся. Передавать в библиотеку мне жалко – не каждый посетитель является честным и порядочным человеком. Я долго думал, кому передать своё наследство, так как ни детей, ни внуков у меня нет. Однако сейчас я нашёл того человека, которому можно доверить столь важные для меня вещи. – Краузе присел рядом с ней и провёл рукой по голове, пристально смотря ей в глаза, словно гипнотизируя. И, если это был гипноз, то он явно работал. – Ты не откажешь мне, Изольда?

- Для меня это честь. – ответила девочка, не в силах отвезти взгляд от бездонных голубых глаз Генриха. – Я буду рада, но, как вы можете доверять столь важные, как вы сами сказали, для вас вещи, сэр? Вы не знаете меня. Как вы можете быть столь уверены, что я не одна из тех, кто портит и не ценит книги?

- Я в этом уверен, Изольда. – спокойно и сдержанно произнёс Генрих, однако ситуация начинала выводить его из состояния равновесия. – Если ты согласна, то я готов сегодня отдать тебе их. Для этого нужно пойти со мной. – он снова провёл рукой по её волосам. – Идёт? Не волнуйся, я не причиню тебе вреда. Мне от тебя ничего не нужно, я делаю это от чистого сердца.

Несколько секунд раздумий и девочка кивнула. Взяв в руки зонт, она подождала, пока Генрих соберёт свои вещи, после чего они вышли из библиотеки, закрыв дверь на замок. Краузе, держа Изольду за руку, пошёл в сторону лесопарка. По пути девочка задавала слишком много вопросов из разряда: «А откуда у вас своя библиотека? Почему вы не отдадите книги родственникам? Почему вы выбрали именно меня? Как вас зовут?». Генрих старался не показывать своего раздражения, которое с каждой секундой увеличивалось в разы. Он вживался в роль как мог, однако постепенно это становилось всё труднее и труднее. И вот, когда предел был достигнут, мужчина перестал сдерживаться. Он сделал то, чего не делал уже так долго. О, как ему это нравилось. Какую бурю эмоций он пережил за эти минуты, пока с таким рвением и насыщением убивал девочку. Да, это было именно то, чего так просила его душа. Убив отца, Генрих хоть и почувствовал некое удовлетворение и в какой-то степени насыщение. Однако сейчас, стоял с ножом над телом бедной Изольды, которая, вероятнее, мечтала и думала о будущем, он испытывал иное чувство. Прекрасное, замечательно чувство. Краузе не хотел останавливаться. «Ещё, ещё, ещё, ещё». Он замахивался снова и снова, превращая девочку в смесь из органов и крови. Это ему нравилось. Это было его призванием. Не преподавание, с которым у него никогда не было проблем, не изучение новых языков, которые давались ему без труда. Нет. Его призванием было убивать. Убивать и при этом не попадаться. Убивать и оставаться непойманными. Убивать и заманивать. Вот то, ради чего он появился на свет. С раннего детства в его генах был заложен специальный код, отвечающих за способность убивать. Ещё в утробе матери на него возложили эту миссию, которую сейчас он выполняет с блеском. Стоя над телом Изольды, Генрих это знал.

«Гордись мной, мать. Я делаю своё дело. Делаю грамотно и ответственно, как ты всегда и хотела».

1977

Дебютное убийство потрясло всех. Мысль о том, что маньяк наконец прекратил свои зверские преступления, однако это оказалось не так. Убийца девочек вернулся и снова начал совершать жестокие убийства. Для милиции Германии это дело стало наисложнейшим. Почерк похож на душегуба из Лиона, Чикаго, Лиссабона, что наводило на мысль о том, что это один и тот же человек. Но, как его найти? Этот убийца настолько умен и изворотлив, что за всё это время не оставил ни единой зацепки, которая могла бы дать толчок следствию. Судебные медицинские эксперты, которые настолько детально осматривали трупы, что иногда экспертиза занимала больше 24 часов, выходя из секционного кабинета1 лишь пожимали плечами. «Ничего».

Ничего. Эта фраза стала девизом следствия. За эти 2 года было допрошено больше 130 человек – жителей разных стран, раскрыто 4 преступления, которые никак не связаны с чередой данных убийств. Все лесные массивы были оцеплены, проверены, но убийца всё также оставался незамеченным. Трупы продолжали появляться. Девочек продолжали находить. Лесопосадки сменились садами и нежилыми домами. Их подбрасывали в леса, переносили с места на место. И Всё это под носом милиции. Следователи и детективы пришли к выводу, что маньяк знает об их планах и пользуется этим. Он явно сотрудник милиции.

Да, Генрих знал о том, как ведёт себя милиция, об их планах и мыслях. Но сотрудником милиции он не был. В 1975, после убийства, спустя 3 месяца он записался в отряд добровольцев, то есть тех, кто помогает милиции в поисках либо жертв, либо преступника. Краузе сделал это не ради того, чтобы отвести от себя подозрения или что-то подобное, нет. Мужчина сделал это чтобы быть ближе к следствию и знать, что о нём думают сотрудники правоохранительных органов, как дальше будет двигаться следствие и какие ошибки ему никак нельзя совершить. Узнав о том, что лесные массивы будут оцеплены, Генрих понял, что пора менять тактику. Убийства в лесу отходят на задний план, потому он стал искать другие, менее людные и опасные места. Старые постройки, сады, в которых редко кто бывает, стройка и тому подобное. Некоторые тела он подбрасывал в лес, когда был точно уверен, что за ним нет слежки, а остальные оставлял там, где и совершал преступления. То, как следователи обескуражены и запутаны, настолько радовало Генриха, что он хотел продолжать и продолжать.

Прямое участие в поисках он не принимал. Приходил, отмечался и снова уходил. Ему это было абсолютно не интересно. Ловить самого себя может только тот, кто не ценит своих преступлений и самого себя. А Генрих точно не из их числа. Себя Краузе ценит, уважает и считает самым продуманным среди предшествующих ему убийц.

За эти два года было убито ещё две девочки. Первая из них, Агнезэ Кох, была найдена на территории частного сада. На теле были множественные проникающие ранения, одежда – платье розового цвета и черные туфли – была сожжена. Вторая, Фрид Шефер, обнаружена около стройки. Ранения идентичны, одежда также сожжена. Девочек опознали по украшениям, которые остались на теле. У одной это были серьги в форме маленьких бабочек, у второй – перстень. Это наводило на ещё одну мысль: по первым сведениям, маньяк убивал исключительно ради того, чтобы получить наживу, так как у ранее найденных девочек не было украшений, однако после последних стало зарождаться теория, что маньяк не был вором, а пропажа серёжек или колец у жертв из Чикаго, Лиссабона или Лиона – совпадение.

Но тогда в чём заключается мотив? Почему этот человек убивает? Что тянет его совершать зверства? На эти вопросы, к сожалению, ещё предстояло найти ответ. Но, как много времени это займёт и какой будет итог,  никто сказать не мог.

Сноски
(1).Секционный кабинет - кабинет, где врач судебно-медицинский эксперт проводит экспертизу (вскрытие и анализы)

1979

Жизнь в Нюрнберге доставляла Генриху удовольствие. Маленький город, много мест, где можно убить и остаться незамеченным. А даже если кто-то краем глаза и заметит что-то странное, то вряд ли подумает на него. Прилежные библиотекарь, примерный сосед и просто интеллигентный мужчина. Ему верили и считали невероятно добрым и открытым человеком, чем он и пользовался. На своём опыте Краузе убедился – довериться образованному и «правильному» человеку проще.

За два года жизнь Генриха стала лучше. Он переехал из квартиры в дом на окраине, обзавёлся личным садом, нанял домработницу – Ирму, молодую немку. Ему в какой-то момент стало казаться, что его жизнь становится похожей на жизнь его отца, однако, когда эти мысли появлялись у него в голове,  то Краузе отвергал их. Нет, он живёт по-другому. Он не такой монстр, как капитан.

Входная дверь открылась и в дом влетел проник порыв ветра. Вместе с ним на пороге стоял хозяин дома. Ирма, которая в данный момент готовила обед, затихла. Выглянув в коридор, она приветливо улыбнулась.

- Добрый день, господин. Чай будете? Я только-только поставила чайник.

- Да, Ирма. От чая я не откажусь. – он стряхнул капли дождевой воды с зонта и скинул пальто.

- Сейчас, - девушка скрылась на кухне и послушалось лязганье кружек. Генрих полностью снял верхнюю одежду и, взяв рюкзак, прошёл в свою комнату, где переоделся в домашний комплект. После направился на кухню.

Ирма уже заварила чай, поставила на стол яблочный штрудель, который приготовила несколькими часами ранее. Когда Краузе появился на кухне, девушка продолжила заниматься ужином. Мужчина сел небольшой круглый стол из красного дерева и взял блюдце. Приятный терпкий вкус чая заставил его тело покрыться лёгкими мурашками. Мягкий кусочек штруделя словно таял во рту. Ирма действительно мастер в готовке. Генрих ни разу не пробовал настолько нежного и вкусного десерта, который ему готовила она. А мясо! Мясные блюда Ирма делает не менее вкусными. Шницель, рулеты, отбивные… После того, как Краузе попробовал эти блюда из рук Ирмы, он осознал всю глубину вкуса его родной кухни.

- Вам нравится, господин? – спросила девушка, стоя спиной к Генриху около плиты, от которой доносились булькающие звуки и приятный аромат.

- Как и всегда, Ирма. У тебя явно призвание к готовке.

Лица девушки не было видно, однако по тому, как расправились её плечи и расслабилось тело стало ясно, что она довольна. Слышать слова одобрения Ирме было очень приятно. Генрих к этому времени уже расправился с чаем и штруделем и, сообщив, что уходит в комнату читать и просит не отвлекать его от дела. Девушка кивнула и продолжила заниматься своими обязанностями. Краузе поднялся в спальню и закрыл за собой дверь.

На самом деле, читать ему сегодня никак не хотелось. Он сел за письменный стол и открыл толстый, слегка изодранный и потёртый блокнот. Открыв его, Генрих начал аккуратным красивым почерком на немецком выводить слово за словом. Постепенно они начали собираться в очередную запись. Это помогало ему разгрузиться и расслабиться. Каждый день он старался оставлять заметки о том, как проходил его день, что происходило и что он думает о происходящем. Особенно ему нравилось записывать мысли о своих преступлениях. Каждое убийство он записывал детально, стараясь уловить все детали: как была одета жертва, какой была погода, сколько шагов он нес её, как быстро убил, что чувствовал и какие выводы можно об этом сделать. В блокноте он выделял их кусочками ленты, которую всегда аккуратно обрезал и приклеивал на уголок. Всё это было потому, что для него эти события самые важные и значимые в жизни после смерти Гретель.

О сестре он также не забывал. Кукла, с которой он не расставался, заняла отдельную комнату в доме. Постепенно Генрих переделал эту спальню в детскую, словно ожидал появления здесь ребёнка. Ирма часто спрашивала его, ради кого он так старательно организовывал комнату, ведь детей у него нет? На эти вопросы у мужчины был один ответ: у него в Мюнхене живёт сестра и скоро она должна приехать. Девушка подозревала, что что-то не так, но донимать вопросами не собиралась. Приняла как факт и просто выполняла свои домашние обязанности. Генриха радовала эта черта характера молодой девушки, ведь она не расспрашивала у него где он был, когда возвращался поздно, почему он вечно ходит с портфелем, что в нём и так далее. Ирма занималась лишь тем, что от неё требовалось, не лезла в его личную жизнь. В каких-то случаях его это раздражало – приходя с очередного убийства, он, бывало, хотел выговориться, а некому. Но все же это было лишним.

Записав все свои мысли, Краузе закрыл блокнот и сел на кресло, взяв в руки книгу. Книга была не на немецком. Открыв её, Генрих стал медленно и вдумчиво читать. «…Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер…». Русский. «Мастер и Маргарита». Эксклюзив.

Изучать язык Генрих начал совсем недавно и уже начал немного понимать и говорить на нём. Особенно ему нравилась литература. Ранее такого трепета к чтению он не испытывал. Да, Краузе за это время прочитал ни одну книгу, но ни одна не вызвала в нём бури эмоций или желания читать и читать. Однако, когда ему в руки попал роман Достоевского «Преступление и наказание», в главном герое которого он увидел себя, пусть и не полностью, Генрих понял, что русская литература манит его. За Достоевским последовал Набоков с его произведением «Лолита», которая оставила на нём определенное впечатление, затем собрание стихов Маяковского, а следом и Булгаков. Роман «Мастер и Маргарита» настолько понравился Краузе, что вскоре он знал несколько отрывков наизусть и точно знал, что следующей страной, куда он поедет, будет Россия.

К вечеру Генрих спустился на кухню. Ирма накрыла на стол, а сама сидела на небольшом кресле и вышивала. Заметив хозяина дома, девушка отложила вышивку и подошла к нему.

- Я закончила все дела. – сказала она, улыбаясь. – Если у вас есть ко мне какие-либо просьбы, я готова выполнить.

- Нет, Ирма. Ты можешь быть на сегодня свободна.
Девушка кивнула и скрылась в гостиной. Спустя несколько минут за ней закрылась входная дверь. Жила она на соседней улице вместе с бабушкой и братом-инвалидом, который пострадал во время войны. Как бы Генрих не просил её остаться здесь, чтобы в любой момент помочь ему, но Ирма любила свою семью и не могла бросить их. Сначала мужчину это бесило, но вскоре он смирился и перестал обращать на это внимание. Жизнь его была связана с другим и эти заботы были ему не нужны.

После ужина Генрих прошёл в гостиную и, сев в кресло, взял в руки газету. Он надеялся увидеть там запись о новом трупе, но ничего нового не было. Потеряв интерес к чтению, мужчина вернулся в спальню, где вскоре погрузился в сон.

1979
Наш мир гнусный и чёрствый. Прогнивший и затхлый… Если бы можно было описать его цветом и запахом, то я бы с уверенностью произнёс: «Грязный желтый цвет и гнилой, вонючий аромат»… И виновники этого люди. Они не несут свою ношу с достоинством. Вместо того пути, который был начертан им судьбой, который даровали им с гордостью, они отрекаются и идут другой дорогой. Неправильной…Но не Мы. Кто эти Мы? Чистильщики мира. Хотя нас чаще называют убийцами, насильниками, маньяками. Но Мы – это те, за кем будущее. Те, кто удостоен чести произнести последнее слово за человечество. Те, кому суждено изменить мир. Те, за кем охотятся и кого хотят переубедить.

Я знаю, что в каждой точке мира есть свои чистильщики. Великобритания, США, Германия, Россия… Мы есть везде. Но мне кажется, что поодиночке Мы слабее, чем вместе. Нас проще поймать. Мы более уловимы и уязвимы. Больше риска оставить после себя след и допустить ошибку… Ошибки, которые могут дать возможность Нам раскрыться перед ними. Мы можем быть пойманы. Я считаю, что связано это с тем, то многие из Нас не знают того, как правильно нужно убивать, как скрывать следы и зачем продумывать убийства заранее. Но я знаю. Я знаю, как нам можно помочь. Знаю все тонкости правильного убийства.

Нужно иметь цель: ради чего совершается преступление. Нужно быть внимательными: не оставлять следы. Не прикасаться кожей к телу. Я это знаю… Но многие нет…

В мире должно быть место, где можно будет обучать таких, как Мы. Учить техникам убийства, тонкостям и правилам. Наши последователи должны допускать ошибок меньше, чем мы. Должны.

Я очень надеюсь на то, что будущее будет таким, как я всегда хотел. Чистильщиков станет больше, что является движением прогресса и становления общества. Чистильщики созданы ради избавления мира от ненужных людей…

Бог – слишком добр к людям. Он нас создал и забрать жизнь не может. Но есть Он, Дьявол. Дьявол – справедлив. Он тоже считает, что есть люди, которые недостойны жить. Сам он не убивает, это делаем Мы. Мы – сыны Дьявола. Мы – будущее этого мира.