Глава 9. 1990-начало 2000-х
Старость не щадит никого. Даже если ты тот человек, которому «суждено вершить судьбы людей». Генрих не стал исключением. С каждым годом убивать сложнее, с каждым годом становится труднее находить жертв, выбирать и заманивать. И Краузе это сильно подкосило. Старела оболочка, душа и мозг всё ещё желают крови и смертей. Но сил остается мало. Элементарные дела делать сложнее. Он понимал – скоро он станет стариком. Таким, как его отец. И это заставляло его сердце стучать с бешеной скоростью. «Никогда, никогда он не будет таким, как Краузе-старший».
Однако, пока Генрих мог убивать, он убивал. Герда Меркель, 12 лет – увидел на остановке, уговорил пройти с ним на чай, затащил в лес, убил и распотрошил. Фрида Кейн, 13 лет – заметил её в парке, попросил помочь довести его до дома, ссылаясь на плохое самочувствие, провёл в лесопарк, убил и вынул внутренние органы. Игнаса Мюнрих, 11,5 лет – заманил игрушкой. Последней жертвой стала Хильга Вульф, 12 лет. Встретил он девочку по дороге из библиотеки. Изначально, Генрих даже не собирался лишать девочку жизни, но всё же разговорил и заманил шоколадным пирогом, который утром испекла Ирма. Заведя в лес, Краузе жестоко расправился с ней, а когда закончил, то понял – она последняя. Что-то подсказывало ему, что больше убивать он не сможет. Старость. Старость… Он уже не тот, кем был в далекие сороковые. Генрих чувствовал – ему осталось совсем чуть-чуть.
- Эх, Ирма, Ирма, жалко мне тебя. – он сидел в кресле, смотря на проезжающие за окном машины. Ирма ушла не так давно, потому ответить не могла. – Ты проживаешь не свою жизнь. Зачем тебе этот калечка-братик? Зачем? Ты могла бы продолжить нашу чету чистильщиков. Я знаю, что ты не простая девушка. То, как ты сейчас живешь, это не то, как ты должна жить. Нет, я ошибся тогда, когда сказал, что твоё призвание – это готовка. Нет, твоё призвание – чистить мир. – он провел рукой по стеклу. – Я надеюсь, ты поймёшь это.
Несколько секунд он молча сидел за, наблюдая за прохожими. И всё ему казалось таким тусклым. Обычные лица, обычные люди. А могли быть теми, за кем будущее. Теми, кем им нужно быть.
- Я смотрю на вас и вижу – вы все несчастные и люди. Вы измученные этой жизнью, потому не видите будущего. Потому, то вам кажется, что вы делаете всё правильно, а на самом деле внутри вас живёт тот, кто против этого. Вы пытаетесь прислушаться, но понимаете – мир вас отвергнет. Но это не правильно. Я надеюсь, вы поймёте это. И я помогу вам. После моей смерти я завещаю свои органы вам, люди. Вы сможете получить частичку меня, одного из чистильщиков мира. Благодаря этому вы поймёте, что внутри вас всё. Всё, что поможет вам в будущем. Всё, что сможет вам развиться. Я умру, но моя душа останется внутри моих органов. Воспользуйтесь ей сполна. Встаньте на путь истины и помогите миру добиться большего и стать лучше. Помогите миру достичь того вершины развития. Вы сможете. Я верю в это. И я этому поспособствую…
Достав блокнот, Генрих записал свои последние мысли в этой жизни. После вырвал одну из страниц и положил на стол рядом с вазой, в которой стоял букет из веточек сирени. Краузе вытащил из под шкафа небольшой чемодан, который не трогал после приезда из Мюнхена ни разу не доставал. Открыв его, Генрих вынул одну единственную вещь, которая была накрыта чистой белой тканью – Револьвер Кольт. Тот самый, из которого был убит его отец и Линда.
- Как же я рад, что скоро вновь встречусь с тобой, Гретель. – он улыбался, рассматривая оружие. – Я ждал этого долго. Ты в Раю, мать тоже. Скоро и я окажусь там. Я умру, но умру я с гордостью и честью. Я не буду пойман, я умру другой смертью. Достойной.
Несколько секунд прибывая в молчании, Генрих рассматривал револьвер. Пули были, правда только одна. Это означала, что у него только один шанс умереть. Пока он собирался с силами, он прокручивал в голове имена своих жертв. Вианн Рейно, Лилиль Дюпон, Аннабела Минье, Мирей Буаносье, Марго Д’Шарли, Мэри Кларк, Меринда Линкс, Лулу Стейн, Молли Блэк, Сандра Перейра, Каролина Сливиа, Эмма Сения, Изольда Фраер, Агнеза Кох, фрид Шефер, Герда Меркель, Фрида Кейн, Игнаса Мюнрих, Хильга Вульф. Сейчас он был бы рад встретить их там, на небе. Поговорить, посмотреть на них, поиграть с ними… Он верил, что там им лучше. Там им намного лучше, чем здесь.
Время пришло. Генрих, выдохнув весь воздух из лёгких, приложил револьвер к виску. Холодный ствол оружия пробило его тело легкой дрожью. Вот так ощущается скорая смерть. От неё его отделяет одно движение рукой. Зажать курок и всё. И всё. Краузе выждал секунду и…по дому разнесся резкий и громкий звук, который завершился глухим ударом тела о стол и падением револьвера на пол. Кровь молниеносно разлилась по полу. Однако Генрих уже этого не видел. Он лежал на столе, улыбаясь и смотря пустыми глазами куда-то вдаль. Он умер.