Моя дорогая Гретель....

За три месяца Генрих ни покидал штат Иллинойс. Чикаго держал его, не мог и просто не хотел отпускать. Он продолжал гулять по городу, жил в той же комнатке, которую снял по приезду в Штаты. И каждые пару дней Краузе ходил в черту лесопосадок, на то место, где лишил жизни Марго. Девочку нашли через сутки после её смерти. Обнаружили её пятеро мальчиков подростков, которые выбрали это место в качестве полянки для пикника. Заметив странный лежащий предмет, испачканный грязью и завёрнутый в лохмотья, как изначально решили дети, они подошли ближе и тут же троих скрутило от рвотного позыва, а двое потеряли сознание от ужаса. Придя в себя, один из мальчиков сумел вызвать полицию.

Опознать тело было сложно. Следователь, выехавший на место преступления был шокирован от того, насколько жестоким был убийца, с какой злостью он совершил своё деяние. Судмедэксперты, выехавшие на место, не смогли найти ровным счётом ничего. Орудия не было ни рядом, ни в паре метрах, ни в нескольких километрах, биоматериала убийца не оставил, как и отпечатков пальцев. Надежда оставалась на судмедэкспертизу - может хоть так получится найти что-то значимое. Однако вскрытие не показало ничего.

«Смерть наступила вследствие проникающих ударов колюще-режущим предметом, похожим на осколок разбитой бутылки, в результате потери крови».

Следствие зашло в тупик. Ни улик, ни зацепок, ни свидетелей.

Генрих тайком наблюдал за происходящим во время обнаружения и мельком знал о ходе расследования. То, что его считают неуловимым, безжалостным, свирепым радовало его самолюбие. Краузе гордился собой и хотел, чтобы так было всегда. Чтобы о нём, даже не зная ни его имени, ни возраста, ни внешности, ни национальности, говорили все, чтобы его боялись. Однако скоро придётся снова возвращаться в Лион и о нём забудут, а совершать свои деяния в небольшом французском городе ему уже не доставляло удовольствия. Хотелось чего-то большего, а это значит, что придётся оставить жизнь и работу в Лионе. Этим Генрих и решил заняться.

Лион встретил мужчину приятной, располагающей погодой, словно пытаясь привлечь внимание Краузе. Но как бы она не старалась, Генриха это никак не заинтересовывало. Проезжая по знакомым улочкам, мужчина уже не испытывал того трепета и интереса, который сопровождал его после первого приезда. Ему это всё стало таким приевшимся и обыденным, что никак не цепляло его взора. Он думал лишь о том, что скоро снова покинет страну.

На дворе университета было не так много людей. Сейчас, вероятнее, уже начались вступительные занятия, потому на улице сидели лишь старшекурсники, которым это никак не было интересно. Когда Краузе проходил мимо них, то молодые парни и девушки тут же замолчали и по очереди приветствовали преподавателя. Но Генриху было безразлично. Он торопливо поднялся на четвёртый этаж, где располагался кабинет директора. Постучав в дверь, он вошёл в помещение.

- О, Генрих! - на лице профессора появилась улыбка. Он отложил бумаги и жестом указал присаживаться. - Ну, как прошёл отпуск? Успел выполнить все свои планы? Готов приступить к преподаванию?

- Спасибо, отпуск прошёл хорошо. - как и всегда, без эмоций ответил Генрих. - Я к вам по делу. Это связано с моей преподавательской деятельностью.

- Да-да, слушаю.

- Я хочу прекратить преподавать. - твёрдо произнес Краузе, смотря в глаза профессора, который моментально изменился в лице. - Я прошу вас дать мне возможность уволиться.

- Генрих, ты чего? - директор был шокирован столь внезапному заявлению - Как ты можешь так спокойно и просто просить меня отпустить специалиста, который нужен нашему университету? Объясни мне, Генрих?

- У меня на это есть свои причины.

- Генрих, друг мой, я не могу отпустить тебя. Пойми, у нас нет тебе замены. На эти три месяца пришла молодая девушка, но она никак не сможет заменить тебя. У Долорес, так её зовут, нет навыков и опыта, а у тебя получается всё. Понимаешь?

- Ну и вы меня поймите. Я не могу и не хочу продолжать преподавание. Я принял решение покинуть страну и вернуться в родной Мюнхен, где меня ждёт к..- он на секунду замолчал. Слово застряло у него в горле. - Мой отец.

Профессор Дюруа посмотрел на Генриха с непониманием.

- Ты никогда не говорил, что у тебя есть отец?

- Не было надобности. Во время отпуска, я узнал, что мой... отец сильно болен и находится в предсмертном состоянии. Я не могу оставить его, потому должен вернуться на Родину.

Как же противно ему было говорить подобное. Никогда, даже если бы действительно узнал, что отец умирает, он не вернулся домой. Никогда. Генриху наоборот было бы приятно знать, что этот монстр умер. И, во что он верил, попал в ад, где должен пройти все 9 кругов(1).

- Ну, раз ты точно решил оставить свою карьеру. - спустя несколько минут молчания, произнёс директор. - Подпиши заявление.

Генрих взял протянутое ему заявление.

- Ну всё, Генрих Краузе, на этом наши пути расходятся. - профессор Дюруа протянул ему руку. Краузе пожал её и, кивнув на прощание, вышел из помещения. Теперь с этим местом и этим городом его также ничего не связывает. Теперь он свободен. Свободен.

Билеты на обратную дорогу в Чикаго были куплены. Вылет был на раннее утро следующего дня, потому Генрих остаток времени провёл на улицах города. Он обходил одну достопримечательность за другой. Вот главный собор Лиона - Сен-Жан-Батист, возведенный в пятнадцатом веке, а вот тут площадь Терро. Сам не замечая этого, спустя несколько десятков минут Генрих уже стоял около ворот в парк Тет д'Ор. Как же много моментов связано с ним - первую книгу на французском он прочитал именно здесь, впервые встретился с Гретель, начал совершать свои преступления. И сейчас, стоя здесь, Краузе мысленно обращался к этому месту, благодарил его, прощался с ним. Однако войти внутрь парка он не решался. Это будет лишним.

Возвращаясь в гостиницу, где Генрих остановился, Краузе привлекла одна вывеска. «Bouquiniste*». Раньше он никогда не обращал внимания на неё. Стоя около лавки, мужчина на несколько секунд задумался: «Может зайти?». Так он и сделал. Открыв довольно тяжелую дверь, Краузе очутился в просторном помещении, уставленном книжными полками, уставленная произведениями литературы разных жанров, годов выпуска и стран производства. Бывший профессор прошёл вглубь здания, изучая содержимое стеллажей. Его внимание привлекла одна из них. «Убить пересмешника» - Харпер Ли(2). Зацепило его одно слово - убить. Убить пересмешника... Птица или Человек?

Взяв эту книгу, Генрих подошёл к молодой продавщице. Протянув ей купюру, он поймал на себе странный взгляд девушки.

- Что-то не так?

- А? что вы, нет. Просто вы первый, кому приглянулась эта книга. Вышла не так давно, а популярностью в местных кругах не пользуется. Однако, очень интересная.

- Благодарю. Мне приглянулась. Сдачи не нужно.

Генрих вышел на улицу и, рассматривая покупку, направился в сторону гостиницы.

Сноски
(1).9 кругов ада - выжимка из произведения Данте Алигьери «Божественная комедия». Каждый круг соответствует количеству грехов. 1 круг ада - круг безгрешных нехристиан, вечной печали; 2 круг - похоть; 3 круг - чревоугодие; 4 - скупость и расточительство; 5 - гнев и уныние; 6 - клевета или ложные учения; 7 - тираны, садисты, убийцы; 8 - обманщики; 9 - предатели. А на самом дне заточён Дьявол. Выражение «пройти 9 кругов ада» - это значит встретиться с самим Дьяволом, попутно лицезрев все пороки человечества.

(2).«Убить пересмешника», Харпер Ли - книга, опубликованная в 1960 году. Поднимаются темы расизма и несправедливости в отношении к людям, непохожим на других.

1961 год.

На веранде своего дома в пригороде Чикаго сидел взрослый статный мужчина. На голове у него была чёрная шляпа со слегка приподнятыми полями. Одет он был в светлую рубашку и брюки, на глазах очки. Мужчина читал книгу, лишь изредка отрываясь от страниц и рассматривая окружающую местность. Вокруг были такие же дома: невысокие, широкие, с резной крышей и верандой, а некоторые также имели и сад. По дороге иногда проезжали велосипедисты или пробегали дети. Погода стояла теплая и приятная, а в воздухе пахло свежестью.

- Доброе утро, мистер Краузе.

Мужчина поднял голову. Около ворот стояла невысокая девушка с кипой газет подмышкой. Она приветливо улыбнулась и коротко махнула рукой.

- Утренняя почта!

- Оставь у калитки. - сухо ответил Генрих, откладывая чтение и поднимаясь с кресла. Женщина послушно выполнила указание и, положив газету под небольшой камень, чтобы та не улетела, направилась дальше. Краузе взял в руки свежий новостной выпуск и мельком пробежался глазами по содержанию. Ничего нового, кроме одной новости. «Катастрофа самолета L-188. Погибло больше 30 человек»(1). Ознакомившись с содержанием статьи, Генрих, с ухмылкой, смял в руках газету и бросил в бак рядом с домой, после чего вернулся на веранду.

- Ничего, - сказал он вслух. - Скоро будут писать не о каких-та самолётах или кражах, а обо мне.

Говоря это, Генрих был точно уверен - скоро он совершит очередное убийство. Более масштабное и красивое, по его мнению. Живя год в Чикаго, Краузе продумывал свои дальнейшие действия, но не спешил сразу совершать преступления. Нужно сделать всё чётко, грамотно и так, чтобы об этом говорили. Говорили все. Каждый.

В этот день на улице было прохладнее, чем еще пару дней назад. Небо затянуло тучами и туманом, солнце скрылось и ветер начинал пробирать до костей. Генрих Краузе, накинув на себя любимое пальто, надев перчатки, которые носил также каждый день, дабы не оставлять лишних отпечатков, взяв чёрный портфель, сопровождающий его везде и всюду, он вышел из дома и направился в сторону остановки.
Подходя к нужному месту, мужчина приметил девочку, сидящую на скамье с портфелем в руках. Она была одета в похожее на его пальто, светлые волосы каскадом ниспадали на грудь. Светлая кожа была слегка украшена легким румянцем и редкими веснушками. На вид ей было лет 12-13. Увидев её, Генрих почувствовал, что вот она.

- Здравствуй, юная леди. - сказал он, приветливо улыбаясь, присаживаясь рядом.

- Добрый день, сэр. - девочка улыбнулась в ответ.

- Автобус небось ждёшь?

- Да, жду. Только вот нет его уже давно.

Генрих заметил, как дрожат ноги девочки, на которых из одежды были лишь длинные белые чулки и юбка. Вероятно, сидит она здесь уже больше 10-15 минут. Этим Краузе решил воспользоваться.

- Я вижу, что ты замерзла, юная леди? Могу я узнать, как зовут тебя?

- Мэри Кларк. - как и в теле, в голосе девушки тоже чувствовалась дрожь.

- Мэри, дорогая моя, ты совсем продрогла. Я не могу смотреть на то, как тебя трясёт от холода. Сердце кровью обливается. - он театрально положил руку на сердце. - Скажи мне, у твоих родителей есть автомобиль?

- Да.

- Мэри, пойдём со мной. Я напою тебя горячим чаем. Ты сможешь позвонить своим родителям и они заберут тебя, а пока мы будем их ждать, я угощу тебя французским шоколадом.

На лице девочки появилось некое сомнение. Генрих надавил сильнее.

- Или ты хочешь остаться здесь и замерзнуть до самой смерти? - с вопросительным взглядом посмотрел он на Мэри. - Ну, раз так хочешь, то...

Генрих собирался встать, когда девочка заговорила.

- Я не хочу замёрзнуть. - Кларк встала. - я пойду с вами, мистер...

- Чарльз Питерс.

- Мистер Питерс.

Генрих, держа девочку под руку, направился в сторону от остановки. Естественно, вести спутницу в сторону дома он не собирался, тем более никакого шоколада из Франции у него и не водилось. Но Краузе со временем понял, что может помочь ему в его планах - поставить человека перед выбором и своими словами давить на него, убеждая в том, что его предложение лучше.

Подходя к лесопосадкам, где в прошлом году была найдена убита Марго, Генрих зажал ей рот и проделал все те махинации, что и с Д'Шарли. После затащил её вглубь леса и, уложив на землю, открыл портфель. В его руке сверкнуло лезвие ножа, который он стал носить с собой после убийства 1960 года. Краузе решил, что нож - самое оптимальное и удобное для него орудие. Подойдя к Мэри, он начал наносить ей удар за ударом, который сопровождался звуком текущей крови, рвущимися тканями и органами. Войдя в кураж, Генрих начал руками, на которых были перчатки, рвать раны, снимая с костей остатки кожи и мяса. Перевернув девочку, а точнее то, что от неё осталось, на живот, который сейчас превратился в смесь земли, грязи, крови и висящих на костях кусочках кожи, Краузе на спине, к которой от крови, прилипла листва и почва, вывел инициалы - Г.А.К. Позже, склонившись над трупом мужчина ликовал. Он действительно был счастлив. Держа в руках перепачканный кровью нож, Краузе смеялся заливистым смехом. Смехом сумасшедшего. Смехом психически больного. Смехом маньяка.

Однако нашли Мэри не так скоро. Когда в отделение милиции поступило заявление о пропаже 12-ти летней девочки, по описанию походившую на Кларк, взялись за него не сразу. По версии участкового, девочка могла просто сбежать из дома к подружкам и вскоре должна вернуться. Но её родители были точно уверены, что ни о каком побеге и речи быть не может. У них всегда были теплые отношения, потому, если бы Мэри захотела пойти на ночёвку к подругам, то мама узнала бы об этом первая. И лишь спустя неделю, когда дело приобрело статус «Пропажи», начались поиски.

Нашли её молодые волонтёры, любезно присоединившиеся в поискам девочки. За эту неделю труп изуродовался сильнее. Из-за дождей, которые шли последние пару дней, волосы были спутаны и прилипли к остаткам кожи на лице, кровь загустела и стала коричневого цвета. На место обнаружения тут же выехала оперативная группа. От увиденного у мужчин на спине встали волосы. Бедную девочку убили таким жестоким способом, что от осознания реальности убийства, ставится жутко. Опознание Мэри проводилось по деталям одежды, а хоронили в закрытом гробу, так как никакой грим не смог бы перекрыть раны.

Как и предполагал Генрих, об этом преступлении на следующий день после обнаружения твердили все газеты и радио.

В лесу была найдена до смерти зарезанная девочка, которая ныне считалась пропавшей без вести.

В черте леса на окраине Чикаго орудует маньяк-убийца.

В Чикаго завёлся убийца девочке подростков.

Читая эти ужасающие заголовки, Генрих чувствовал себя победителем. Да, теперь он тот, кого боятся. Тот, кто способен вершить судьбу не только свою, но и судьбы нескольких людей. И ему это действительно нравилось. Нравилось понимать, что жизни людей в его руках. Краузе понимал, что становится маньяком* и убийцей. Другого, «нормального» человека это бы пугало и заставляло испытывать отвращение, но Генриха наоборот радовало. Он знал, что Гретель, из-за которой он и начал убивать, благодарна ему на новых подруг.

Сноски
(1).Катастрофа самолета L-188. - крушение самолёта в аэропорту О'Хара. Погибло около 37 человек. Произошло оно внезапно - во время взлёта самолёт взорвался.

*Сейчас хочется объяснить понятие маньяк. В первую очередь это человек, психически больной человек, который совершает свои преступления, преследуя определённую цель. Манию. В данном случае Генрих убивает ради того, чтобы его сестричке Гретель не было одиноко, а также из-за детского впечатления, увидев сестру в крови.

Я - маньяк-убийца.

Это такое странное сочетание слов, которое я могу применить к себе. Но, так называют меня люди. Так называют меня газеты, так говорят про меня радио. Ну, раз они так считают, то я таким и буду. Маньяком-убийцей.

Отвечу на вопросы, которые задают местные жители насчёт преступника. Ах да, насчёт меня.

Как можно так жестоко убивать маленьких, беззащитных детей?

Как видите, можно, а иногда даже нужно.

Это явно не человек, а посланник Сатаны.

Ну что вы, до Сатаны мне еще далеко
.
Его бы самого убить! Заколоть ножом и смешать с грязью!

Можете попробовать, но вы не знаете, кто Я.

Да, они не знают и не догадываются что всё это - моих рук дело. Я тот, кто вершит судьбы девочек-подростков. Меня им нужно бояться. Но никто ни разу не подумал, что это именно я. Было несколько подозревающих, которые либо ранее были судимы, либо страдали болезнями. Нескольких людей брали под следствие, допрашивали, но никто, никто из них не смог внятно описать мои преступления. Однако были и те, кто специально давали признательный показания. И это меня раздражать. Какой-то ублюдок, прошу прощения за мой французский, приходит и со спокойным лицом говорит: «Это я убийца. Я тот самый, кого вы ищете». И его допрашивают. А он, возможно, и рад этому. Хотя на самом деле, в тот момент он сидел дома. Пил кофе и ел булочку с кремом. Но милиция умнее. Они знают, что этот человек лжет. Но найти меня они не в силах.

1964.

За эти три года в Чикаго пропало ещё две девочки. Меринда Линкс, 12-ти летняя виолончелистка, возвращавшаяся домой после занятий в музыкальном кружке, и Лулу Смейн, сверстница первой пропавшей. Возвращался домой после занятий в школе. Свидетелей обнаружить не удалось, как и подозреваемых. Найдены они были на третий день после пропажи. Меринда, пропавшая зимой 1962, была также забита до смерти. Внутренние органы были изъяты и лежали вокруг тела. Опознать виолончелистку получилось только по остаткам одежды и серьгам. Лулу, пропавшая летом 1963 года, была раздета. Одежда была сложена рядом. Характер ранений одинаковый. Милиция проверяла всех, опрашивали, приходили с обыском, но никто ни разу не пришёл к немцу, жившему не так далеко от места преступления. Некому Генриху Краузе.

Пока преступника искали, жизнь Генриха стала только лучше. В 1961 году, зимой, он устроился на работу в школу, где преподавал французский. Зарплата была высокой, потому Краузе мог жить, не ограничивая себя ни в чём. У начальства он был на хорошем счету, а ученики уважали и немного побаивались нового преподавателя. Высокий, довольно стройный, с усами, которые уже прореживала седина, густыми волосами, холодными голубыми глазами и вечно нахмуренными бровями. Он всегда ходил в одном и том же - черном костюме, пальто, шляпе, а на глазах очки. Его внешность казалась странной для преподавателя французского. Слишком...грубый.

Преподавание в школе отличалось от университетского. У него не было возможности задерживать учеников дольше положенного и дополнительные занятия тоже были расписаны в строгом порядке. Однако, это никак не помешало ему найти другой способ, как «мучить» своих подопечных. Каждодневные тесты, проверочные проектные работы. Это ему было необходимо. В целом, жизнь шла своим чередом, до определённого момента.

В начале мая 1964 года в школу приехала новая ученица. Молли Блэк. Маленькая, худенькая девочка 12-ти лет с длинными светлыми локонами тут же привлекла внимание преподавателя французского. В первый раз столкнувшись с ней в коридоре, Генрих немного опешил. Стоя с книгами в руках, он пытался вспомнить, кто она такая? Но перебирая имена учениц, Краузе точно знал, что видит эту девочку впервые. Однако, войдя в кабинет, Генрих понял, что это та самая «новенькая», о которой говорили уже несколько дней подряд.

Как оказалось, Молли Блэк - немка. Её мама «чистокровная» жительница Кёльна, а отец - американец. Потому девочка хорошо знала как и немецкий, так и английский. Генриху сразу она пригляделась. Светлая, юная, беззаботная, очень похожая на его Гретель. Краузе знал, она - следующая. Но действовать вот так сразу было довольно рискованно. Нужно было чем-то завлечь её, привлечь к себе внимание и войти к ней в доверие. В голову пришла идея. Генрих начал действовать спустя пару недель, после приезда Молли.

- Что читаешь? - на чистом немецком, подходя ближе к скамейку около школы, произнес Генрих. Девочка подняла глаза и с удивлением посмотрела на преподавателя.

- Профессор? Вы знаете немецкий?

- О да, не просто знаю. Я родился в Германии, в Мюнхене. - ответил он, присаживаясь рядом.

- Ого, я бы никогда не подумала. - Молли посмотрела на преподавателя. - Вы спрашивали, что я читаю? «Тристан и Изольда»(1). - девочка показала ему обложку. Генрих осторожно взял её в руки.

- Интересно, интересно. - подержав книгу в руках, Краузе вернул её хозяйке. - Я вижу, что читаешь ты её не в первый раз, так?

- Да. Я эту историю знаю практически наизусть. Эту книгу подарила мне мама перед смертью. - Молли опустила глаза. - Я ценю её как последнее, что мне от неё осталось.

В голове Генриха всплыло лицо матери. На секунду ему стало тоскливо.

- У меня тоже умерла мама. Давно, 20 лет назад. - несколько секунд он молчал. - Скажи мне, Молли, ты читала когда-нибудь книжку «Пряничный домик»?

- Нет, ни разу в жизни.

- У меня дома лежит эта книга. Её подарили моей сестре, но когда она умерла, я забрал её себе. Сейчас, смотря на тебя, я понял, что тебе бы она понравилась. Ты очень похожа на мою сестру. - он выждал короткую паузу. - Если ты хочешь забрать её и ещё несколько вещей, таких как кукла, платьишки, шоколад, то пойдём после уроков со мной? Ты заберёшь и я провожу тебя до дома.

- А разве вам эти вещи не дороги? Может, вам лучше оставить их себе? Как память о сестре и маме.

- Молли, - он осторожно провел по её голове рукой. - Мне не нужны вещи. Они просто пылятся на полке. У меня нет ни детей, ни внуков, потому передать по наследству я тоже не могу. А ты девочка хорошая, умная. Ты очень напоминаешь мне мою Гретель, сестрёнку. Она была бы рада.

- Ну, если вы настаиваете, то хорошо. Я согласна пройти с вами и забрать вещи. Обещаю, что буду хранить их как зеницу ока, как память о ваших родственниках, мистер Краузе. - с улыбкой добавила она.

- Вот и славно. - заключил Генрих, уже предвкушая, как будет наносить ей удары и смешивать с землёй.

После уроков, преподаватель завёл девочку в черту леса, якобы его дом находится неподалёку. Затем, оглушив, бросил на землю и начал свои зверства. В какой-то момент он понял, что картина его заводит. Раздев Молли, Генрих стал бить сильнее, возбуждаясь сильнее. Его голос начинал хрипеть от возбуждения, появилась отдышка. А на лице играла улыбка. Кривая, уродливая улыбка жестокого человека. Маньяка и убийцы маленьких девочек. Вскоре Генрих начал смеяться, постепенно переходя в истерику. Его руки тряслись, но не от волнения, а от счастья и радости. Сердцебиение увеличилось в несколько раз, что заставило его опереться спиной на дерево. Он протёр платком стекающий по лбу пот и выдохнул. Да, он сделал то, что хотел. Удовлетворил себя в полной мере. Он был счастлив. Смотря на нагое тело, от которого остался скелет, Генрих не чувствовал ни отвращения, ни мерзости. Ему это нравилось. Ему это было приятно. Переодевшись, он покинул лес, оставив мертвую Молли лежать в луже крови с органами, раскиданными вокруг.

Однако в этот день что-то пошло не по плану. Генрих, выходя из лесопосадок наткнулся на сотрудника милиции. Офицер, заметив некого подозрительного субъекта, подошёл ближе и, показав удостоверение, начал задавать вопросы.

- Офицер милиции Джон Терри. Позвольте задать вам пару вопросов. Во-первых, прошу предъявить документы.

«Только этого мне сейчас не хватало».

Генрих достал из портфеля, в которых сейчас лежали его вещи, перепачканные кровью Молли, документы и протянул офицеру. Молодой мужчина взял их, и после нескольких минут вернул назад.

- Что ж, господин Краузе, скажите мне, что вы делали сейчас в лесопосадке?

- Проходил мимо.

- Где вы работаете?

- Я учитель французского языка в местной школе.

Офицер несколько секунд молчал, рассматривая мужчину. После, сделав рукой характерный жест, пропустил Генриха. Преподаватель кивнул, выражая на лице спокойствие и безучастность. Однако, каким бы спокойным он не был снаружи, внутри у него начал медленно зарождаться страх. Этот офицер явно что-то подозревает.

Но, когда через несколько дней, когда труп девочки был найден, никто не пришёл к нему, как и через неделю, так и через месяц. Осознавая это, Генрих ликовал. Он обыграл милицию.

Сноски
(1).«Тристан и Изольда» - Томас Манн. - история немецкого автора, выпущенная в 1903 году. В основу легла легенда о Тристане и Изольде, однако автор в произведении размышляет о том, какого быть писателем.

1967.

Три года затишья. Три года полного покоя в Чикаго. За это время ни одна девочка не пропала в лесополосе, которую окрестили как Лес Убиенных. Постепенно о преступнике стали забывать. По городу ходила молва, что убийца либо умер насильственной смертью, либо по естественным причинам, либо просто покинул страну. Однако была и другая версия. Возможно, преступник просто затаился на время. Переждёт и снова начнёт свои убийства. Это Генрих и собирался сделать.

Всё это время он выжидал. Да, Краузе было сложно сдерживаться. Порой казалось, что он вот-вот сорвётся и набросится на очередную девочку посреди улицы, на глазах у прохожих. И, когда он уде был на пределе, Генрих изо всех сил сдерживался. «Нельзя, пока нельзя». Он сам дал себе вызов - сможет ли сдержать своего внутреннего зверя? Нет, это никак не связано с прекращениями убийств, просто было интересно, возможно ли это. Как оказалось - да. Это возможно. Но не настолько долго.

На улице стояла ужасная погода. Дождь с самого утра лил стеной, бился о подоконники и крыши домов, выигрывая определённую мелодию, которая постепенно сменялась другой. Генрих сидел около окна и смотрел на улицу. Преподаватель понимал, что такая погода в самый раз для «возвращения», потому, недолго думая, он накинул на спину пальто, взял в руки портфель со сменной одеждой, натянул на руки перчатки, достал из шкафа давно пылившийся там зонт, мужчина вышел из дома и тут же был окутан пеленой из дождевых капель. Пошёл он туда, куда его тянул тот, кому не важно, какая сегодня погода, насколько людно и холодно. Тот, кому нужна была свежая кровь. Детская кровь.

Несмотря на сильный дождь, мужчине улыбнулась удача. На скамье около дома сидела девочка. Генрих, оглядевшись по сторонам, дабы не было лишних глаз, подошёл ближе. Она его не заметила, продолжая играть с корабликом, который водила по луже из стороны в сторону.

- Чем ты таким интересным занимаешься, юная леди?
Девочка подняла голову. Из под широкого черного зонта на неё смотрел высокий мужчина.

- Кораблик пускаю. А вы, сэр, зачем в такую погоду вышли на улицу? Тоже кораблики пускать?

- Да, тоже. Только вот, одному пускать не очень весело. Я ведь прав? - он подошёл ближе.

- Немного. Поэтому вы и пошли сюда? Вы ищете того, с кем можно также поиграть? Но вы уже взрослый.

- А я не могу играть? Я тоже люблю игры, но одному, как я и говорил раньше, мне не особо нравится. - Генрих присел рядом. - Не хочешь ли пойти со мной? Около моего дома есть небольшое озерцо, где можно пускать кораблики. А также, у меня дома стоит коробка с чудесными пирожными, только-только сделанными. Я сам не съем, а вот тебе, думаю, понравится.

- Пирожные?.. -девочка задумалась. - Но мама сказала не отходить от дома.

- Юная... Как зовут тебя, дитя моё?

- Моника. Моника Смит.

- Моника, я не причиню тебе вреда. Я - учитель. Всю свою жизнь работал с детьми, и ты думаешь, то такой человек, как я, способен на плохое?

- Нет, вы выглядите добрым... Но...

- Мы не долго. Потом я приведу тебя домой. Идёт?

Моника на минуту задумалась, а после, взяв в руки кораблик, кивнула головой. Генрих протянул ей руку и вместе с девочкой пошёл в сторону от дома. Однако, когда путники отходили от дома, из окна послышался голос женщины.

- Моника! Заходи домой! Хватит в лужах плескаться!

Генрих резко остановился. Девочка, обернувшись, тоже остановилась. Она вырвала руку и, посмотрев в глаза мужчине сказала.

- Давайте, я завтра к вам приду? Ах да, я не знаю, где вы живёте. Скажете адрес? Папа привезёт меня и мы втроём выпьем чай с пирожными.

- Нет, нет. Иди домой. - развернувшись, он пошёл в сторону остановки.

- Эй, дяденька! Куда вы? А как же обещанные пирожные? - кричала вслед ему Моника. Но он не отвечал и просто шёл вдоль улицы в сторону автобусной станции. - Обманщик! Не было у вас никаких пирожных!

Но Генриху было всё равно. Сейчас он был очень зол. Три года затишья, и вот, когда казалось, всё возвращается на «круги своя», он потерпел неудачу. Он впервые в жизни проиграл судьбе.

14 сентября.1967 год.
Три года.
Три года я ждал того, чтобы снова начать. Снова вернуться, как солдат с фронта к своей любимой девушке. Снова начать убивать, но... получилось всё ужасно.
Вместо долгожданного возвращения, я потерпел неудачу, словно тот самый солдат, который по возвращению, застаёт свою любимую девушку в постели, удовлетворяющей развратные желания другого. Везение изменило мне. Я впервые не смог увести девочку с собой. Но ведь всё было как обычно. Всё было хорошо. Я разговорил её, она согласилась и вот мы уже были на полпути в лес, как женщина окликнула её. Почему именно в тот момент? Минут бы на 15 позже. Почему? Что я не так сделал? Где просчитался? Или это Гретель? Может, она просто уже не хочет подружек из Чикаго? Если это так, значит мне пора уезжать. Куда поехать? Великобритания? Португалия?... Я думаю, в Лиссабоне мне будет проще. Устроюсь преподавателем, ну например, того же английского? Решено. Завтра я пишу документ на увольнение и уезжаю из Чикаго. Там я уже начну всё с самого начала. «Найду новую девушку, раз та мне изменила».

1968.

Португалия - чудесная страна, пускай и не настолько большая. Её столица, город Лиссабон, известен тем, что именно отсюда в период с 15-16 века было совершено более 10 известных маршрутов известных экспедиций. Самый древнейший город стал очередным пристанищем Генриха.

Подписав документ об увольнении, Краузе отправился в Лиссабон, где намеривался продолжить свои деяния. Он снял небольшую квартиру, устроился работать в школу преподавателем английского, а также стал посещать детские дома в качестве консультанта. Всё это он делал лишь для того, чтобы подобраться поближе к детям, возможным его будущим жертвам, а также, чтобы войти в доверие к окружающим, показывая, как сильно он любит детей. И в совокупности, это помогло ему найти очередную жертву.

В один теплый день в приют поступила девочка-подросток из Люксембурга - Сандра Перейра. Её родители были жестоко убиты за долги, а других родственников у неё нет. В Люксембурге она не захотела оставаться - всё напоминает ей о том, что случилось с её семьей, потому девочку перенаправили в Лиссабон. Когда Генрих в очередной раз пришёл в приют, Сандра сразу привлекла его внимание. Краузе принял решение действовать.

В тот день Генрих пришёл в приют с другой целью. Ему нужна была Сандра. Он нашёл её в небольшом саду. Девочка была одета в саран чёрного цвета с белым воротничком, на ногах чистые туфельки поверх белых чулок. Волосы были собраны в хвост, перевязанный белой лентой. Она сидела на кусочке старой простыни, кое-где заплатанной и испачканной, рядом с ней лежала шахматная доска, на которой были в правильном порядке расставлены шахматные фигуры. Генрих подошёл ближе.

- А ты чего сидишь одна, Сандра? Почему ты не играешь с остальными детьми?

- Никому не интересно играть со мной. Девочки заняты игрой в куклы, мальчик стреляют из самодельного лука, а мне это не интересно. - она посмотрела на преподавателя. - А вы почему пришли? У вас сегодня нет занятий, тогда почему вы здесь?

- Проходил мимо, села на плечо маленькая такая птичка - он показал пальцами размер. - И сказала, что в саду сидит девочка, совсем одна, и ждёт того, кто с ней будет играть в шахматы. Вот я и пришёл.

В глазах девочки засверкали искорки надежды.

- Вы, вы умеете играть в шахматы, правда?

- Да, - ответил Генрих, присаживаясь рядом с ней на простынь. - Я много чего умею, Сандра, поверь мне. И в шахматы играть, и рисовать, и знаю несколько языков. Ну так что, давай начнём играть.

Девочка вдохновилась и игра начала набирать обороты. Генрих наблюдал за цепкими и точными движениями тоненьких рук Сандры, которая умело переставляла фигурки по шахматной доске. Партия прошла довольно быстро. Краузе понял - пора действовать.

- А знаешь, эти шахматы уже становятся непригодными к игре. Нескольких фигурок нет, другие разваливаются. - он наклонился ближе. - Знаешь, у меня дома лежат хорошие, новые шахматы, которые я привёл из Германии. Мне они уже не нужны, а тебе, как я вижу, они бы пригодились.

- Вы сейчас не шутите? Вы правда готовы отдать мне новые шахматы? - Сандра смотрела на Генриха с глазами, полными надежды. Но чёрствое сердце Краузе не дрогнуло. Ему было абсолютно всё равно.

- Конечно. Пойдём со мной, может что-то ещё понравится из вещиц. У меня был сестрёнка, как две капли воды похожая на тебя, но когда она умерла, ч забрал все вещи с собой. Может, тебе они пригодятся.

- А можно мне пойти с вами? Разве нам нельзя покидать территорию приюта?

Генрих провёл рукой по голове девочки.

- Я всё уладил. Мы выйдем через чёрный ход, чтобы никто из детей не заметил, а то всех я забрать не смогу. - он встал и протянул Сандре руку. - Ну так что, пойдём?

Сандра взялась за протянутую руку.

- Да, пойдёмте.

Генрих изучил территорию приюта досконально и знал, что за зданием, где разводятся кролики, находится небольшой лаз, который сделали мальчики, чтобы убегать из детского дома в город на праздники или посетить магазины. Сейчас, держа девочку за руку, он воспользовался этим путём. Не так далеко от здания располагался лес Монсанто, куда и повёл свою жертву жестокий убийца. Оглушив её, Краузе совершил всё то, что делал не первый раз. С каждым преступлением он становился сильнее, изворотливее и продуманнее. Все его действия были похожи на отработанную схему действий, нарушать которую было строго запрещено. Однако эмоции всегда были разными. В один день он чувствовал ненависть к девочкам, в другой - хотел видеть их страдания, слышать крики, в третий - хотел изнасиловать. Но все свои внезапные порывы он пресекал. «Нельзя, нельзя. Ни при каких обстоятельствах». Сейчас он чувствовал себя так, как студент, который старался защитить свою дипломную работу, прикладывал уйму усилий и в итоге получил эту заветную оценку. Он чувствовал себя победителем, и знал, что эту победу ему ни с кем делить не придётся. Возвращаясь домой, Генрих впервые за долгое время зашёл в кондитерскую лавку, где купил только что приготовленные десерты Тосино де сьело(1). Никогда до этого Генрих не пробовал португальские сладости, но сейчас ему до безумия захотелось сейчас отпраздновать своё триумфальное возвращение.

Сноски
(1).Тосино де сьело - десерт, напоминающий пудинг. Бледное густое желе, которое тает во рту. Сверху, для большей сладости его поливают либо сиропом, либо карамелью.

1970.

Никогда в Лиссабоне не было преступлений подобного характера. Изувеченное тело девочки, органы вывернуты и разложены рядом. И при этом преступник не оставляет видимых, явных улик, которые могли бы милиции дать наводку на преступника. Ни единой.

Следователи Португалии были наслышаны о страшных зверствах в Чикаго и Лионе, но никогда бы не подумали, что этот монстр начнёт действовать где-то за пределами этих городов. Но, как оказалось, он это и собирался сделать.

Когда труп Сандры Перейра был найден в черте леса, первым делом принялись поднимать архивные дела в поисках похожих, однако ничего найти не удалось. Этот убийца крайне отличался от других. Его жестокость была неизмерима. Так безжалостно хладнокровно забивать девочек, вырезать внутренние органы и оставлять их рядом, при этом смешивать остатки тел с землей, - всё это казалось ужасным и просто чудовищным. Это были действия явно не человека, а самого настоящего психа. Психа, который жаждет крови.

- Я просто не могу поверить, как можно так жестоко убивать детей. Этот ублюдок явно давно потерял рассудок. Что ему сделали дети? Что ему сделали эти девочки? Когда я найду его, я лично сделаю с ним то же, что он сделал с этими детьми. Я не дам ему остаться безнаказанным. Такие люди, как он должны гнить в тюрьме или умереть в муках, а после отправиться на съедение диким зверям.
(один из следователей)

- Нет, это не зверь. Это самый настоящий Дьявол, хотя и тут можно подумать. Вряд ли даже он будет совершать такого рода преступления. Когда он сдохнет, я буду молиться на то, чтобы Князь Ада хорошенько поиграл с ним. С его головой.
(один из следователей)

- Если задуматься о том, к какой профессиональной среде он может относиться, то есть, чем он может заниматься по жизни, то по характеру совершаемых им преступлений, я могу предположить, что убийца является либо действующим, либо бывшим врачом. Возможно, участвовал во вскрытиях, а, возможно, если он не медицинский деятель, то значит видел, как вскрывают людей.
(один из судебных медицинских экспертов)

- При детальном изучении трупов найденных девочек, можно сказать, что у убийцы есть свой характер. Если первые преступления изначально считали отдельными, так как орудие убийства было продолговатое и тупое, а остальные при помощи острых предметов, ножа или осколка бутылки, то после детального изучения их можно считать одной серией убийств. Во-первых, все девочки умерли от первых ударов, которые были направлены в область лба и висков, а перед этим оглушены ударом по шее. Во-вторых, убийца привык наносить большое количество ударов, принципиально в область лица, брюшной и грудной полости, а также ног и рук. Насильственные действия ни с живыми, ни с уже мертвыми девочками маньяк не совершал, потому относить его к группе педофилов и некрофилов нельзя. В-третьих, преступник не боится вида органов, так как вынимает их из тела руками. Однако, он не каннибал, так как ни органы, ни кожу он не использует в пищу. Все преступления совершает исключительно в перчатках, после чего от грязной одежды избавляется. Не пользуется парфюмом.
(один из судебных медицинских экспертов)

- Психологических портрет маньяка крайне неординарный. По моим меркам это мужчина среднего возраста, ростом до 180 см, стройный, можно даже сказать, спортивный. Не страдает вредными привычками. Возможно, другой национальности. По всей вероятности, либо немец, либо русский. Знает несколько языков, минимальное количество три. Опрятный, аккуратный, молчаливый и не особо разговорчивый. Профессиональная деятельность связана с общением или контактом с людьми. Довольно осторожен и всегда продумывает на несколько ходов вперёд. Никогда надолго не задерживается в одном городе, а также в стране. Убийства совершает принципиально в лесопосадках. Возможно носит что-то в руках.
(один из психологов)

За 1970 год было убито еще две девочки. Найдены в том же лесу, только практически на отшибе. Первая - Каролина Сливиа, на момент пропажи была одета в красное платье с длинным рукавом с кармашком спереди, на ногах белые сапоги и колготки такого же цвета. Волосы распущенные, на голове ободок. Найдена в лесу за большим деревом со множественными ножевыми ранениями проникающего характера в область сердца, брюшной полости и лицевой части. Органы были изъяты и раскиданы около тела. Все органы были рядом, пропажи не обнаружено. Опознать удалось по сохранившимся частям одежды.

Вторая - Эмма Сения. На момент пропажи была одета в комбинезон синего цвета с цветами на плечах, на ногах туфли черного цвета. Волосы собраны в тугую косу. Была найдена недалеко от места обнаружения первого трупа с ранениями такого же характера. Органы также около тела. Опознание по ленте на волосах.

Для следователей этот убийца стал как гром среди ясного неба, однако никто не догадывался, что всё это время жестоким маньяком был простой учитель английского языка в местной школы Лиссабона и приюта при церкви.

1973

Генрих стал совершать убийства с гораздо меньшим промежутком. Если до этого за два года пропадало до 2-3 девочек, то после переезда в Лиссабон, у него просто снесло крышу. Он начал убивать без разбору. Одна, вторая, третья, пятая. Однако постепенно Краузе стал понимать, что такое рвение может погубить его. Он стал меньше обращать внимание на детали, меньше продумывать сюжеты преступлений, а это могло повлечь за собой проблемы. Если внезапно, во время очередного незапланированного убийства, он оставит следы? Отпечатки, капли крови, пота и так далее. Его можно будет вычислить, и тогда он проиграет. Тогда он пойдёт под суд, чего Генрих хотел в последнюю очередь. Это означало одно - нужно возвращаться к прежним действиям. Без самодеятельности.

Но, как бы он не старался, ничего не получалось. Сдерживаться было сложно, очень сложно. Возвращаясь домой после очередного убийства, Генрих анализировал свои поступки. Что так сильно повлияло на него? Раньше он никогда не переходил черту, тогда почему сейчас всё так сложно? Отчего сейчас всё идет не по намеченному плану? Что является причиной?

Город. Виновен город.

Находясь в Чикаго или Лионе, его не тянуло так часто убивать, а именно здесь, в столице Португалии, у него проснулись рвение и желание. Может, это намек на то, что пора переезжать? Что этот город не то, что ему нужно? Не то, что поможет ему, а наоборот, только навредит его планам? Возможно. Но на место этого вопроса пришел другой - куда ему ехать теперь? Вернуться в Лион или Чикаго - нет, там его больше ничего не держит. Выбрать другую страну - сейчас никуда его не тянет. В голове всплыло - Германия. Снова вернуться туда. В родном городе он не соверши ни одного преступления. Может, Гретель ждёт этого и всячески намекает ему на то, что пора вернуться?

Значит Мюнхен. Именно туда он и поехал. Именно там он сможет всё обдумать и принять верное, обдуманное решение. Понять, чего он хочет достичь.

... Возможно, всё дело во мне. Стоит вернуться в начало, посмотреть на все мои поступки по-новому и выявить правильный подход. Начать с чистого лица, с самого начала и понять, как не допустить возникновения тех ошибок, которые возникли спустя несколько лет. Ну тогда, встречай меня Мюнхен. Твой сын снова с тобой...