7 День
Роняя рюкзак я свою парту, и садясь на стул, заранее проверяя его надёжность, я словно крадущаяся мышь пробралась в кабинет. Сегодня я старалась вести себя максимально незаметно и тихо. Хотя я никогда не отличалась особой громкостью и старалась не выделяться, и никаким образом не взаимодействовать с остальными, мне все равно приходилось сливаться с окружением так сильно, чтобы в мою сторону не посмотрели даже краем глаза.
Сегодня мне казалось, что я вела себя гораздо тише чем обычно. Пока ко мне никто не подходил и меня это даже пугало. Словно затишье перед бурей. Злые волки оттачивали свои клыки и ждали подходящего момента, чтобы напасть на меня. Напасть в тот момент, когда жертва ослабит бдительность и не будет ожидать этого. Надеясь, на милосердие, я продолжала тихо сидеть на уроке и лишь изредка подавать признаки жизни. Во время занятий все было спокойно. Изредка задние парты переговаривались, кто-то занимался своими делами, другие же внимательно слушали учителя. Сам учитель не обращал внимание на учеников, которые с не уважением относились к его предмету, а лишь встречался взглядами с теми, кто внимательно слушал проговариваемый материал.
После звонка, я пошла в столовую. Ланч я с собой не брала, а поесть что-то было нужно, поэтому я побрела в сторону столовой. Еда там была вкусная, но людные места меня никак не привлекали, поэтому я старалась избегать моментов, когда мне приходилось есть в столовой. Я взяла овощи на пару и пюре с апельсиновым соком, и принялась искать подходящее место. К счастью, нашелся небольшой столик в углу. Я прямиком направилась к нему. Поставив поднос на стол, я тут же начала есть. Чем раньше начну, тем быстрее уйду из этого места. Такое количество людей душило меня, я чувствовала себя незащищенной, хотя никаких признаком опасностей не наблюдалось. По крайней мере, я хотела в это верить. Не успев доесть свой обед, я почувствовала стекающий пот по спине и я явный приступ паники. Ко мне начали приближаться мои одноклассники, и они явно не собирались пройти мимо.
— Какая неожиданная встреча. Не против потеснится? Как видишь мест больше нет, а стоять с подносами, ох как неудобно, — вампир выделял каждое слово, как-будто боялся, что я что-то не расслышу.
Я промолчала и продолжила есть. Главное быстро съесть еду и уйти.
— Ой, да че её спрашивать. Сядем и все. —толстяк тяжело сел за стол и сразу начал есть.
— Тебе лишь бы пузо набить, Толстые. Скоро в дверной проем влазить не будешь, — пошутил Жук. По всей видимости сегодня у него было скверное настроение, и в эти моменты он не был готов задирать меня. Вся его колкость была направлена на друзей, а сейчас он считал меня почти пустым местом. Один актёр ушёл на второй план, и сейчас остались лишь эти двоя.
— Не проблема. Расширим дверные проёмы. Уж отец позаботиться об этом, если потребуется необходимость.
Вампиру явно не нравилась безучастность своих друзей, поэтому он без энтузиазма водил вилкой в своём обеде. С трапезой я покончила и тут собиралась уходить, как меня за руку схватил вампир и начал что-то говорить:
— Уже уходишь? Ну как же так-то? Невежливо так поступать. Садись, — он надавил на мою руку, от чего я прикусила губу, чтобы не издать ни звука.
— Ешь одна потому что друзей нет, — с набитым ртом заметил Толстяк, — И не удивительно. В твоей голове хотя бы какие-то мысли мелькают или там только белый шум?
— Да ладно тебе. Уверен ей есть что сказать. Правда ведь?
Стараясь держаться изо всех сил, я лишь молилась о милосердии. В моем представлении, мне казалось, что я уменьшилась до размеров маленькой мыши, а голос не то, что стал писклявым, а речь была неразборчивой, мой голос в принципе пропал от страха. Чрезмерная любезность Вампира пугала меня ещё больше. Такое поведение у него наблюдалось довольно часто, и в такие моменты я боялась его ещё сильнее.
Вокруг по-прежнему было много людей, они о чем-то разговоривали, смотрели на телефоне фильмы или читали книги, они даже не подозревали, что за этим столиком происходило, и даже если бы я закричала, то ничего бы не произошло. Никто не обратил внимание. Отец Толстяка и вправду был влиятельным человеком, и это, пожалуй, первая причина из-за которой я стралась их не злить. Когда я ещё об этом не знала, я лишь поняла, что связываться с ними бесполезно, так как они без раздумий дадут отпор, даже если я начну жаловаться и рассказывать кому-то о травле. Влиятельный отец - вот в чем главная причина, по которой он мог себе позволить гораздо больше, чем кто-либо. Не знаю, стала бы ли я такой, будь я с рождения богатой. Если бы мои родители были влиятельными людьми в обществе, стала бы я унижать других людей? Сейчас мой ответ нет, но если заглянуть правде в глаза, то я не знаю. Что именно заставило его стать таким омерзительным человеком? Его отец? Может быть трудное детство? Почему из-за его проблем, я должна страдать? Почему из-за их желания самоутвердиться или позаботиться я должна мучиться? Мне так страшно. Страшно, что я правда не могу ничего сделать. Кругом одни враги, и даже дома нет покоя. Если я скажу что-то поперёк, его отец уничтожит меня, а я пока не готова быть раздавленной, по крайней мере таким способом. А если он захочет испортить жизнь моему отцу, то тогда отец точно не оставит меня в покое.
— Да нечего ей сказать. Сколько раз мы слышали её голос за все обучение? Ты умственно отсталая!
— Это не так,— тихо произнесла я.
— О боже, оно разговаривает! Свершилось чудо, — съязвил Вампир.
— Удивительно, — подключился Жук, попивая какой-то напиток из термоса.
— Слыш, а мы ведь правда о тебе ничего не знаем. Сидишь там в углу, себе че-то пишешь! Может всякие гадости про нас, а? — поинтересовался Вампир.
— Н-нет, — дрожащим голосом произнесла я.
— А ты че пугаешься? Неужели реально пишешь?
— Только попробуй что-нибудь написать, а то я тебя твою писанину сожрать заставлю — гневно произнёс Толстяк.
— А-ха-ха, а может ты романы пишешь? Девчонки, таким сопливым дерьмом часто занимаются.
— Фу, мерзость. Мне плохо.
— Жрать меньше надо, вот тебе и плохо, — буркнул Жук и убрал термос к себе в рюкзак.
— Да причём здесь еда, как представлю, что наша пишет всякую сопливую чушь про других.
— Хм, — задумался Вампир. — А может ты пишешь любовные письма кому-то?
— Мне нужно идти, — я встала из-за стола.
Толстяк громко рассмеялся и для большего драматизма вытер слезы, которые ещё не успели появиться на глазах.
— Чтобы наша …. встречалась с кем-то? Не смешите мои бока!
— Ладно, это и вправду забавно.
— Ну зачем смущать нашу одноклассницу. Ей же очень неловко наверное? — Вампир ехидно посмеялся.
— Я пойду, — выйдя из-за стола, я собиралась было уходить, но внезапно оказываюсь на полу. Тарелка лежавшая на подносе падает на пол и разбивается. Я моментально испытала чувство стыда и унижения. В тот миг комок подступил к горлу и я хотела расплакаться, но сдержавшись, я лишь тяжело вздохнула. Смех был самым болезненным сопровождением. Я даже не хотела смотреть в их сторону, но могла лишь представить как они омерзительно выглядели в этом момент. Пытаясь встать, я судорожно облокотилась об пол и начала подниматься. Совершенно не ожидая помощи со стороны я пыталась прийти в исходное положение, но в тот миг я ощутила чем-то прикосновение. Передо мной предстала знакомая фигура, смотревшая на меня глазами полными отчаяния и сожаления. Не знаю, что именно на меня давило: издевательства со стороны троицы или внезапно возникшая передо мной Эйприл, которая ни при каких обстоятельствах не должна была видеть меня в таком положении. Мне хотелось убежать далеко-далеко. Некоторые искоса глядели на ситуацию, другие проходили мимо, а остальные были в совершенном недоумении. Слишком много взглядом было приковано ко мне и даже обычный взор, который был лишь ненадолго направлен в мою сторону, причинял мне невыносимую боль. Но присутствие Эйприл добило меня окончательно. Мои губы дрожали, словно еле державшиеся на ветке деревьев листья, в глазах начинало темнеть, а руки обмякли таким образом, что походили на сломанные лапы давно забытой на чердаке игрушки. Я только на миг хотела прийти в себя, попытаться подумать о чем-то хорошем, но меня тотчас затягивало обратно под гнетом презрительных взглядов, и как бы это странно не звучало, из-за теплоты руки Эйприл. Её доброта обжигала и я боялась, что это меня уничтожит меня так быстро, что я не успею и опомниться.
— Не ушиблась, — подбирая слова произнесла Эйприл.
— Нет, — тихим голосом произнесла я.
— Ты кто ещё такая?! — встрял Толстяк.
— Не знал, что у нашей дурнушки есть друзья, — с толикой отвратительного сарказма произнёс Вампир.
Эйприл презрительно охватывала своим взглядом троицу, и с каждой секундой в ней загорался огонь, который она в любой момент могла превратить к шквал гнева. Это было видно по её лицу и дрожащей руке, которую она прятала за спиной.
— Я каких пор вам позволено издеваться над людьми? Вы думаете, что вы особенные, но такие поступки вас, наоборот выставляют полным ничтожеством и посмешищем.
— Че ты вякнула? Я тебе сейчас очки сломаю! — крикнул Толстяк. Он был один из типов людей, который больше всех возникали, но по настоящему не представляли ничего. Толстяк был физически слаб, пускай и пытался казаться сильным. Он знал, что рядом его окружают более сильные люди, поэтому мог позволить себе подобное поведение. Жук был из этой троицы самый сильный и не раз демонстрировал свои физические возможности.
— Спокойно, — вступился Вампир. — Слушай, принцесса, ты что? Думаешь заступишься за эту дурнушку и будешь выглядеть лучше в глазах остальных? Или это твоё желание самоутвердится?
— Самоутверждаешься здесь только ты!
— Послушай, это не твоё дело. Да и с каких пор ты посчитала, что мы над ней издеваемся. Сколько людей в школе падают, каждого будем приписывать к жертве издевательств.
— Я не глупая и прекрасно понимаю, чем вы тут занимаетесь. Оставьте её в покое и проблем не будет.
— Эйприл, не надо, — чуть не плача прошептала я.
Стоя позади неё, я слушала их разговор, и с каждой фразой не могла понять: происходит это все с ней или с кем-то другим. Никто за все время не пытался заступишься за меня, и мне лишь оставалось любыми способами отбиваться от своих врагов. Но всем известно: бороться одной куда тяжелее, чем с кем-то. Увидев в Эйприл своего спасителя, моему счастью небыло предела, но в тот же миг пришло и осознание. Сейчас, смело стоя перед этой троице, и высказывая, все то, что я всегда хотела сказать, она закапывает себя заживо. Защищая меня, она опасности. А я не хочу, чтобы Эйприл из-за меня пришлось страдать.
— Проблем?! Кажется проблемы здесь будут только у тебя, — сквозь зубы процедил Жук.
— Во-во, — поддакивал Толстяк.
— Идем, — она взяла поднос и направила меня к выходу.
— Куда собралась?! — крикнул Толстяк.
— Пусть идут. У нас будет ещё время поговорить, — сказал Вампир.
Уходя я услышала эту фразу, и от неё по всему телу побежали мурашки. Неужели они будут готовы разрушить жизнь Эйприл в одночасье, лишь из-за смелой, но одновременно глупой попытки спасти меня? Мне необходимо было поговорить с ними и заставить их передумать. Пусть они превратят мою жизнь в ад, но лишь бы Эйприл была в безопасности.