Не верь зеркалам

О'Доннэлл не стал откладывать исполнение просьбы Дэниэля. Проводив детектива и его помощника тяжелым взглядом, он пошел в сторону лестницы и поднялся на нужный этаж. Прислушался — и тут же нахмурился. Из номера Евы и Филиппа доносились крики и брань, сопровождаемые стуком и грохотом, что позволяло сделать определенные выводы о происходящем внутри. Лиам ускорил шаг, приблизился к номеру и толкнул дверь. Она оказалась открыта: видимо, в пылу ссоры фиктивная "пара" совершенно позабыла о замке и какой бы то ни было приватности.

Мизансцена, которую застал Лиам, заставила его сжать челюсти и скрипнуть зубами. В своей жизни он время от времени сталкивался с женщинами, способными вывести из себя даже самого уравновешенного и сдержанного мужчину. Но, какой бы раздражающей не оказывалась дама, Лиам никогда не позволял себе опуститься до прямых оскорблений — и уж тем более до рукоприкладства. Его личная система ценностей была такова, что любой мужчина, посмевший ударить женщину, тут же в глазах Лиама отправлялся в категорию мусора. Что сейчас и сделал Филипп Харгрейв.

О'Доннэлл попал в номер как раз в тот момент, когда он крепко удерживал Еву, скорчившуюся на полу, за волосы и замахивался для пощечины. Появление Лиама заставило его замереть, и удара не последовало — но и без того перекошенное от ярости лицо Харгрейва исказилось окончательно. Оно приобрело уродливое выражение, скорее напоминающее звериную морду чудовища, нежели человеческий облик. Лиам широко улыбнулся и вежливо произнес:

— Господин Харгрейв, воздух в "Зодиаке" влияет на вас особым образом? И так сильно, что вы забыли, что такое достойное поведение?

— Пошел нахер отсюда, — прорычал Филипп. — Не суйся не в свое дело и проваливай.

— Он.. Он прав, — вторя ему, прохрипела Ева. — О'Доннэлл, уходите.

— Как жаль, что я не могу исполнить просьбу. Понимаете ли, воспитание не позволяет оставить ситуацию просто так. Харгрейв, отпустите госпожу Келлер. Сейчас.

— Иначе что? — оскалился Филипп. — Напишешь про меня дешевую статейку? Вперед. Только здесь не мельтеши.

— Потом не говорите, что я не предупреждал.

В два широких шага Лиам оказался рядом с Филиппом, сжал кулак, занес руку — и через считанные секунды господин Харгрейв с разбитым носом отлетел в сторону, по пути зацепив грузным телом кресло, и погрузился в блаженное небытие. Ева не успела толком ни заметить, ни понять, что случилось, как Филипп уже пребывал в нокауте. Она подняла растерянный взгляд на Лиама. О'Доннэлл, потирая кулак и по-прежнему улыбаясь, только пожал плечами:

— Иногда слова бесполезны. Вставай, — сказал он и протянул ладонь, чтобы Ева могла на нее опереться. — Быстро собирай вещи и пойдем со мной, я тебя здесь не оставлю.

Спорить Ева не стала. Она метнулась к шкафу, схватила чемодан и быстро побросала туда все необходимое. Почти выйдя из номера, она вдруг остановилась, попросила Лиама подождать и вернулась в спальню, откуда вышла с бархатной коробочкой в руках. На немой вопрос в глазах Лиама она легкомысленно ответила:

— О'Доннэлл, вы же не думали, что я покину общество талантливого ювелира просто так? Решила прихватить компенсацию за моральный ущерб. Его счастье, что он не повредил мое прекрасное лицо, иначе одной безделушкой не обошлось бы. Кстати, — она покосилась на все еще пребывающего в отключке Филиппа. — Он вообще очнется?

— Не переживай. Таким ударом этот баобаб не сломить. Полчаса — и придет в себя. Теперь нам пора.

Лиам привел Еву к себе, усадил на софу и сразу же налил ей щедрую порцию виски. Ева потянулась за бокалом, но заметила ссадины на руке Лиама и перехватила его запястье.

— Я помогу обработать.

— Ах, не зря я жертвовал собой. Если мои раны будет залечивать столь прекрасная особа, значит риск того стоил.

Ева коротко рассмеялась, поднялась и вскоре вернулась с аптечкой. Лиам послушно отдал поврежденную часть тела в полное распоряжение Евы и внимательно наблюдал за тем, с какой тщательностью она смазывает ссадины антисептиком и наматывает бинт. Когда Ева надежно его закрепила, то подняла на Лиама взгляд и серьезно сказала:

— Спасибо. Спасибо... Тебе?

Лиам кивнул.

— "Тебе". Ты подруга Дэниэля, формальности ни к чему. Да и в такой ситуации уже не до них.

— Об Авери. Из-за чего он на тебя сердится?

Лиам вскинул брови.

— С чего ты взяла, что он рассержен?

— О'Доннэлл, как ты мог заметить, у меня весьма оригинальное ремесло, — Ева изящно поднялась, устроилась рядом с Лиамом и наконец опрокинула в себя виски. Элегантно вытерла капли в уголках губ и продолжила. — Как и любое другое, оно требует навыков, опыта и особенных умений. Например, быстро и безошибочно считывать людские эмоции. Любая моя ошибка принесет последствия. Какие именно, ты только что видел сам. Поэтому я стараюсь такого не допускать, а с Авери осечек пока не случалось ни разу. Когда он на тебя смотрит... Я вижу в его глазах разочарование. Но вместе с ним и что-то вроде надежды. Представления не имею, что у вас там произошло, но я бы на твоем месте воспользовалась моментом и попыталась его задобрить.

— Я и так этим занимаюсь.

— Именно поэтому, недолго думая, привел к себе в номер девушку?

Настал черед Лиама рассмеяться.

— Он сам меня к тебе отправил, какой тут спрос с верного исполнителя приказа? Заметь, к которому я подошел с полной отдачей.

— Заметила уже, не утруждайся напоминать. Я и так похвалю тебя перед Авери. Кстати, тебе к нему не пора? Ты же не можешь все время здесь со мной торчать. И вообще, — Ева подмигнула Лиаму. — Договорись с нашим детективом, пусть отправит ко мне своего очаровашку-помощника. Я буду под присмотром, а у тебя появится еще один шанс проявить себя. Дарю идею, пользуйся.

Пока они непринужденно беседовали, Дэниэль и Артур продолжали допрашивать работников и гостей "Зодиака", и первым, на ком сосредоточил внимание детектив Авери, оказался Джейсон Маршалл. Он сидел напротив Дэниэля и нервно подергивал ногой, исподлобья разглядывая детектива. Авери, в отличие от него, демонстрировал полную безмятежность. Игнорируя чужое волнение, он перешел к первому вопросу:

— Господин Маршалл, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Эммой Де Вито?

— Несколько лет назад на пробах. Это было еще до ее встречи с Полом. Я тогда хотел снять псевдодокументальный хоррор. Ну, знаете, все вот эти фильмы, якобы снятые на ручную камеру. Я мечтал воплотить похожую идею. Ни меня, ни Эмму в нашем бизнесе толком еще никто не знал. С фильмом не задалось, но мы продолжили общаться. Наша карьера пошла вверх одновременно.

— Как давно вы были любовниками?

— Полтора года. Все получилось само собой. Виделись мы часто. В одну из таких встреч и очутились в постели. Скажу сразу, я знал о появлении Пола в ее жизни, она первым делом рассказала мне об их встрече. И честно призналась, что готова связать с ним свою жизнь. Но и отказываться от меня Эмма не хотела. Так и вышло, что все это врем наш роман продолжался. Не скажу, что меня полностью все устраивало, но ради Эммы я готов был принять новые правила игры.

— Ради нее? Или ради финансов ее супруга? — невинно уточнил Дэниэль. — Вы так занятно устроились, господин Маршалл. Спать с женой, брать деньги у мужа. Ничего вас в этой ситуации не смущало?

Джейсон застыл. У возникло чувство, словно сердце бьется где-то в горле, а в животе появились камни. Он ошеломленно уставился на Авери и промямлил:

— Вы... Откуда...

— Джейсон, вы не хуже меня знаете ответ. Или вы надеялись, что Пол, пытаясь обезопасить себя, не станет выдавать чужие тайны? Но вам стоит его поблагодарить. Своими откровениями он в какой-то мере вас обезопасил. Ваше положение было пикантным, но удобным. Вряд ли для вас убийство Эммы имело хоть какой-то смысл. Но вы, как ее давний любовник, можете знать что-то особенное о ее недоброжелателях и врагах. Подумайте, Джейсон, повспоминайте. Последуйте, в конце концов, примеру господина Де Вито и выдайте мне полезный секрет.

Джейсон ответил далеко не сразу. Он принялся кусать губы и раскачиваться вперед-назад, а его нога задергалась в три раза быстрее. Джейсон провел так несколько минут, явно колеблясь, а потом решительно выпалил:

— В "Зодиаке" сейчас еще одна моя любовница.

До этого момента Дэниэль предполагал, что поразить его сложно. Но жизнь в очередной раз подкинула ему сюрприз. Авери подпер подбородок рукой и с ног до головы оглядел Маршалла с таким любопытством, будто впервые его увидел. В некотором смысле так и было — по-новому Дэниэль точно смог его оценить, и оценка на пользу режиссеру точно не пошла.

— Господин Маршалл, я не буду комментировать ваши моральные устои, потому что сложно давать комментарий о том, чего не существует. Просто сообщите мне, кто это.

Ответ Маршалла заставил Дэниэля изумиться во второй раз.

— Анна. Девушка-администратор.

— Что?! — не сдержался Дэниэль. — Та, по чьему распоряжению вам передали записку?

— Именно, — подтвердил Маршалл. — Но только не подумайте, что я специально ее устроил или знал о том, что она устроилась в "Зодиак". Мы спали-то с ней всего несколько раз. Это произошло в тот период, когда у Эммы завязывались отношения с Полом. Вы без труда можете найти информацию о том, как бурно начинался их роман. Эмме было совершенно не до меня, зато отовсюду на меня сыпались фотографии с их счастливыми лицами. Я не выдержал, пошел в бар. Анна подошла ко мне сама, ну и закрутилось. Но ей было не сравниться с Эммой, и я быстро все свернул.

— Вот как, — протянул Дэниэль. — Благодарю вас за ценную информацию, господин Маршалл. Можете идти.

Дэниэлю оставалось поговорить с Виолеттой Рейнольдс, хотя особого смысла в этом уже не имелось. Все обнаруженные зацепки вели к одному человеку. Для верности Авери не помешало бы изучить ее форму, и она интересовала его куда больше беседы с госпожой Рейнольдс, но взятые на себя обязательства отбросить было нельзя. Впрочем, Виолетта по поводу беседы с детективом Авери придерживалась схожего мнения. Об этом несложно было догадаться по ее крику из-за закрытой двери:

— Я уже все сказала и добавить мне нечего!

— Госпожа Рейнольдс, — начал терпеливо увещевать ее Дэниэль. — Я, конечно, мог бы поверить вам на слово. Но у вас был конкретный мотив, чтобы избавиться от Эммы. Не пытайтесь убедить меня в том, что вы непринужденно и легко приняли тот факт, что из-за госпожи Де Вито лишились контракта, крупных сумм денег, да и еще и Пола в придачу. Не стройте из себя ангела и признайтесь, кто может обеспечить вам алиби.

— Да как вы смеете!

— Я смею все, что посчитаю нужным для расследования, — Дэниэль заметно повысил голос. — А вы ему сейчас препятствуете. Будете продолжать в том же духе, сразу же из "Зодиака" отправитесь в полицию. Уверен, журналисты будут рады. Выбирайте. Признание или продолжение истерики.

Послышался звон разбитой посуды, а за ним — торопливые шаги. Дверь номера неожиданно распахнулась, и на пороге возникла разъяренная Виолетта.

— Как ты меня достал, хренова ищейка! Я была с местным носильщиком, доволен? А хотела с твоим помощником, который сам ко мне ввалился. Но вместо того, чтобы того, чтобы заняться делом, он изгадил мне весь ковер! После чего заявил, что его ждет босс, и ушел. Мне пришлось снимать стресс, детектив, и восстанавливать самооценку. Спроси этого пацана из обслуги, он подтвердит. У меня все.

Она хлопнула дверью, а у Дэниэля не находилось слов. Он начинал сомневаться, точно ли приехал в отель, а не в сумасшедший дом, где проблемы с головой начались и у Артура. "Я больше не дам ему ничего, крепче молока", — рассеянно подумал Дэниэль и как-то неуверенно побрел обратно. Его мысли временно пребывали в хаосе, но и в таком состоянии они вновь и вновь возвращались к Анне. Из всех, кто находился в "Зодиаке", Анна вызывала наибольшие подозрения, а чужие показания и улики указывали на нее. Окончательно подтвердить ее вину — или же оправдать девушку, — могли только записи с камер, которыми еще предстояло заняться Артуру.

Погруженный в эти размышления, Дэниэль не заметил неожиданного появления Лиама, тут же утащившего детектива в укромный уголок, — как и наличия в непосредственной близости от них Пола Де Вито.

Пока все остальные подвергались допросам, избавленный от этой необходимости владелец "Зодиака" воспользовался доступными ему привилегиями и плотно отобедал у себя в кабинете. Разобравшись с тремя блюдами — в процессе размышляя, почему их не принес запропастившийся куда-то Мендоса, — и полностью насытившись, Пол Де Вито направился в свой индивидуальный люкс. Коридор нужного этажа встретил его мягким светом бра и той тишиной, что заставляет прислушиваться к каждому шороху. Включая голоса впереди, принадлежавшие детективу Авери и пронырливому журналисту О'Доннэллу. Они стояли у большого окна и, словно два заговорщика, о чем-то оживленно перешептывались.

Пол замер. Конечно, эта беседа не предназначалась для посторонних ушей, но мог ли хозяин отеля считать себя посторонним в собственных владениях? И пусть он сам нанял Авери для решения деликатной головоломки, но ему вовсе не помешало бы узнать, что творится в голове у детектива. Не свернул ли он туда, куда не следовало, и не пришла ли пора вмешаться, чтобы обезопасить себя от будущих головных болей.

Коридор в этой части этажа выходил окнами на сад: с одной стороны тянулась стена, украшенная картинами и изысканными светильниками, с другой находились высокие окна и эркер, удачно скрытый за бархатными портьерами. Пол, как мог, тихо скрылся за тканевой завесой и прислонился к прохладной стене. Голоса доносились до него с удивительной ясностью.

— Лиам, невероятно ценю твое рвение. И сам попросил тебя за ней присмотреть. Но всеми святыми прошу, на всякий случай умерь свое чертово обаяние. Если соберешься выведать у нее что-то полезное, не нарушай приличий. К тому же, главная подозреваемая у меня уже есть, и это не Ева.

— Не поделишься предположениями?

— Пока нет. Мне нужно понаблюдать и найти больше доказательств.

— Даже со мной?

— Даже с тобой.

— Дэнни, — с легкой обидой в тоне откликнулся О'Доннэлл. — Между прочим, я делаю все, что ты просишь, являюсь по первому зову. А ты опять норовишь связать мне руки. Сам знаешь ведь, как я искусен во флирте. Почему бы не применить это умение во имя правосудия?

— Лиам, возьми себя в руки. Или ты это сделаешь, или я приму меры.

Пол Де Вито позволил себе легкий вздох и с какой-то обреченностью уставился на потолок. Разумеется, он был в курсе некоей пикантности отношений Авери и О'Доннэлла, но наблюдать ее демонстрацию в нынешних обстоятельствах было странно. Хотя и забавно. Стараясь не думать о том, во что может вылиться чужая болтовня, Пол стал блуждать взглядом по стенам — и остановился на одной из картин. На полотне была изображена очаровательная молодая особа в платье с обнаженными плечами, поверх которых небрежно была накинута полупрозрачная лиловая газовая шаль. Волосы девушка собрала в высокую прическу, а тонкую шею обвивала длинная нить жемчуга. Чуть ниже груди девушка удерживала ее изящной рукой, украшенной перстнем, в котором мерцал темный камень. Губы, тронутые темно-алой помадой, выделялись теплым акцентом на фоне нежной кожи.

— Дэнни, не злись, — продолжал Лиам с притворной невинностью, — всю силу своего обаяния я приберегу только для тебя. Если тебе так будет спокойнее, отправь к Еве Артура. До его прихода она в безопасности. Хотя бы потому, что я ее запер.

— Ты. Запер. Профессиональную воровку?!

— Она сама попросила и поклялась вести себя прилично. Но это не важно, давай лучше решим, что дальше?

— У меня остался Шилдс, насчет Артура сказать не могу. Спустимся и все узнаем, — Дэниэль потер виски, вспомнив, что ему заявила Виолетта. Еще и с этим предстоит разобраться. — К тому же, есть несколько вещей, не дающих мне покоя. Нужно проверить, у всех ли зеркал, ведущих в тайные проходы, механизмы находятся в рабочем состоянии. Попытаться узнать, все ли комплекты формы администратора и горничных в целости. И господин Де Вито.

В это время сам господин Де Вито продолжал рассеянно изучать картину, но внимание его постепенно сосредоточилось на раме. Она была едва ли не роскошнее самого полотна: затейливые витые узоры, тонкая резьба, вкрапления полудрагоценных камней. И вдруг — крошечный, едва уловимый отблеск в одном из углов. Пол прищурился. Погодите-ка. Это скрытая камера?!

— Господин Де Вито удостоил нас невероятно щедрым сроком для расследования, — сухо произнес Дэниэль. — Нам придется закончить его как можно скорее, чтобы иметь возможность убраться отсюда куда подальше и с чистой совестью.

— Почему ты так спешишь с этим разобраться?

— Потому что, — отрезал Дэниэль. — Потом узнаешь.

— Авери, ты опять?

— Господин Авери, господин О'Доннэлл, — прозвучало вдруг, и Пол вышел из-за тяжелой портьеры. Он указал на заинтересовавшую его картину. — Как вам эта прелесть? Моя бедная Эмма заказала его у одного из ныне восходящих живописцев. Весь бомонд считает себя обязанным иметь портрет его кисти. Эмма не стала исключением.

Он грустно улыбнулся и кончиками пальцев коснулся лица женщины на картине, медленно провёл по линии шеи и плеч, а затем перешёл к раме, повторяя изгибы её завитков.

— Уверяю вас, одна только эта рама стоила целое состояние.

Авери подошел ближе, следя взглядом за движениями его пальцев, и на мгновение застыл. Вряд ли от Пола ускользнуло то, что удалось заметить Дэниэлю, но Авери постарался не подать виду и, как ни в чем не бывало, ответил:

— Господин Де Вито, портрет поистине великолепен, но обстоятельства расследования не позволяют нам медлить. О'Доннэлл, пойдем за Артуром.

Они ушли, и Пол остался один, еще некоторое время всматриваясь в картину. Камера, без сомнений, смотрела прямо на этот укромный уголок эркера. Место, где так удобно говорить то, что нельзя слышать и видеть остальным. Его глаза потемнели: в этом особняке он был далеко не единственным, кто умел прятать секреты. Пол подумал о своем сейфе и усмехнулся — к тем, что хранил он сам, было не так уж легко подобраться.

Как ни странно, о сейфе размышлял не только его непосредственный владелец. Неподдельный интерес он вызывал и у детектива Авери — а господин О'Доннэлл, сопровождая его вниз, заверил, что уже придумал грандиозный план, который позволит им подобраться к тайнику Пола Де Вито.