Глава 7|Толпа
"Наши враги дают нам прекрасную возможность практиковать терпение, стойкость и сострадание."
Далай-Лама XIV
Солнце выползало из-за горизонта, привлекая к себе внимание всем своим обонянием. Люди кидали неодобрительный взгляд в сторону этого монстра, щурились, будто призирали. Медленно, но уверенно, сбивались в кучи облака, смешивались друг с другом, создавая на небе необычайной красоты цвета, которые не смог бы представить ни один человек. Во всем этом величии все шло своим чередом: никто не мог остановить ветер, заставить спрятаться огненного великана или просто увидеть, как много черных пятен на полотне.
Утро. Сухой воздух пересушил слизистую, глаза покраснели от месива пыли и воды, которая малыми пропорциями располагается на политых цветах. На градуснике чуть больше тридцати градусов тепла.
Чудик бежал, спотыкаясь о свои же ноги, заплетающиеся от усталости. В глазах плыла картинка, от чего не было видно ничего вдалеке, ведь ветер поднимал пыль, направляя ее прямо в глаза несчастным. Несмотря на испытания, которые подготовила природа, он продолжал упорно, с зверским лицом, будто таран, продвигаться прямо к цели. Пока впереди не появился знакомый силуэт, красующийся на фоне кривых синих стен, не знающих пощады от хозяев своих. Гордая, и, как всегда, недоброжелательная Пушистая Лама продолжала наблюдать за рыжей точкой вдалеке, бегущей, как взбесившаяся лошадь. Чудик прекрасно понимал, что тот не ждет его, чтобы поддержать...
Добравшись до прохладного подъезда, Лис миновал соседа, будто того и не было. Задыхаясь, ему пришлось опереться о свои же колени, дабы не упасть перед толпой. Ему понадобилось лишь пару секунд, чтобы выпрямиться под тяжестью своего тела, забывая о всей той боли, что тянула и играла на мышцах, как на струнах. Непоколебимый и спокойный Чудик предстал перед всеми, заставив всех проглотить язык. В Синем доме собрались люди, чей вид напоминал дьявольских детей. Таких же жестоких, жаждущих наживы в темных одеяниях существ, смотрящих на других исподлобья. Там были знакомые в лицо и вовсе чужие. Каждый бормотал себе под нос оправдания, а другие и вовсе не посчитали нужным спуститься вниз, дабы одарить всех своим появлением - они предпочитают узнавать все через испорченный телефон. Никогда еще жители не были настолько удивлены случившемуся, ведь даже непреодолимая ненависть к шишке из высшего слоя общества не давала им достаточно смелости, чтобы в одиночку совершить такое беззаконие. Из толпы молодые, еще не повидавшие жизнь девушки говорили: "Если преступника не найдут, не сносить нам головы... Умрем и не вспомнят, а ведь мы ничего не сделали, так ведь?". Мужчины же моложе своей души твердили: "Чего, чего, а такого еще не видел. Кто ж так нестерпел, да решил себя живьем прикопать?".
Толпа у квартиры все галдела, не переставая ни на секунду обсуждать происходящее, даже когда перед ними предстал Чудик, они продолжали размышлять о происходящем со стороны, будто те в театре обсуждают сцену демонов, что примкнули служить царю Соломону. Одураченные и сломленные, те заточены и вынуждены служить царю, но все еще готовые бороться... Так или иначе, их глаза сверкали в полутьме, иные же, что стояли под лампой, источающей холодный свет, бледнели на глазах. Напоминали ходячих мертвецов из морга.
Однако их диспут* длился ровно столько, сколько тек ручей под камнем. Воздух становился тяжелее, на мгновение повисла секундная тишина. Каждый набрал в легкие как можно больше воздуха и затаил дыхание, в то время как лицо Чудика являло собой нечто непонятное - переменное, как будто оно застыло между гневом и негодованием. Его широко раскрытые глаза, отражали полную до краев душу, погрязшую в желании закончить, перекрыть доступ кислорода и наконец опустошить себя до такой степени, чтобы больше ни одна гадость, источаемая извне не могла просочиться внутрь. Только взгляд показывал истинное состояние, колеблющаяся в пучине недопониманий, где косые бельма, крики, неспокойное море у берега подталкивало совершить очередную глупость...
- Слушайте! - переменился в лице Чудик, твердо наступая ногой на первую ступеньку, ведущую прямо к двери его квартиры. - У меня нет желания выслушивать ваши доводы, предположения и тем более обвинения. В ваших же интересах молчать, не проявлять какие-либо действия, которые можно неверно трактовать.
- Разве Вы не хотите услышать то, что говорят свидетели? - вдруг из-за спины послышался знакомый баритон Пушистой Ламы, который явно хотел поставить соседа на место, а не дать дельный совет.
- Простите! - вновь вырвалось из уст Чудика в порыве негодования. После секундной паузы он продолжил. - Неужели Вы считаете, что это моя забота? Вольно, мне решать, что делать. Не лезьте носом в щель, если есть вероятность остаться без него. И до тех пор, пока человек не спросил вашего мнения, оно ему не нужно...
Закончив короткий разговор, Лис прямиком, огибая препятствия из живых, направился к полицейскому в сине-белой форме, где синий цвет привлекал внимание своей грязной основой. А белый в своем обличии являл собой серый цвет - жизнь потрепала его. Рядом с ним стоял маленький человечек ростом, как Снежный Барс**. Он стоял спокойно и смотрел на Чудика с надеждой, будто то мессия родился, дабы установить мир на земле. Стоило Лису подойти ближе, как Барс сделал ответный шаг навстречу, прижимая к груди сумку, его глаза озарил свет крайней, мигающей в такт стрелкам часов, лампе, от чего человек стал походить на ребенка, который совсем недавно отыскал родную душу в толпе. Однако, стоило им сровняться, оставив между собой лишь пару шагов, Барс поменялся в лице...Он попятился назад, опуская сумку перед собой и двигаясь так, чтобы освободить путь, давая пройти Чудику.
- Это ведь Вы вызвали их, Азалия? - в этот момент Лис источал недоверие и призрение ко всем, его голос был груб, четок и тактичен настолько, что ни один из присутствующих даже не пытался выйти против Главы, однако к Барсу тот обращался мягче. Как будто после низких и грубых нот начали звучать высокие, более спокойные и такие легкие -капель. Эти перепады в голосе были похожи на расстроенный рояль, готовый вот-вот то сфальшивить, то сыграть о душевном... То сорвать струны, то натянуть их обратно.
- Да, так и было. Мною было сделано все, что было в моих силах. - непринужденно, с легкой сиплостью прямо из груди доносились порывистые звуки, тихие, еле доходящие прямо до ушей.
- Можете сказать, что Вы тут делали? - еще грациознее прозвучали слова, а рука, интуитивно поднялась до уровня живота, чуть сжимаясь в кулаке. Теперь в округе стало умиротворенно, присутствующие выдохнули с облегчением, вдыхая спертый воздух, который казался таким свежим и нежным. Он окутывал, проникал сквозь поры прямо к сердцу. Оно вздрагивало, будто струна, а глаза накрывала пелена. Однако тревога никуда не делась, продолжая поджидать момент, чтобы добить все еще живых людей.
- Доставляла Вам письмо по приказу Мэра, - пробормотала девушка себе под нос, все больше поднося стылые ладони к груди, - он велел это сделать как можно скорее, поэтому меня принесло в такую даль. - Она сделала паузу, поводив глазами в боки, переводя их осторожно то с Чудика, то с сумки. - Вы же знаете, Мэр готов хоть посреди ночи меня поднять, чтобы отправить Вам какой-то документ... Мне, конечно, приятно, но ему стоит научиться звонить по телефону.
- Понятно...- неоднозначно и скупо одно слово поставило точку в разговоре, не давая человеку договорить. - Спасибо за информацию.
Чудик был разочарован не словами Почтальона, не ее лишней информацией, льющиеся в уже полный сосуд, не тихим, сиплым голосом, который еле-еле перебивал шум кондиционера... Он был недоволен образом действий индивида, что всем своим очертанием являл собой сырую основу живописца с одной лишь обрисовкой натуры, чье лицо вопреки всему скрывало, может быть, защищало от взора проклятой публики. Лис давно встречал сию персону и каждый раз он считал ее сломанной, однако, даже его пылкий нрав отступал на второе место в присутствии Барса... Почтальон с самого начала был верным следователем и прекрасным советником, таким, от которого можно услышать истину за бременем обыденности... Казалось, она видит мир схоже с теми ненавистными шишками и готова подлить яд в кувшин правосудия... Так, будучи кровопийцей, спасать людей, ради наживы.
"Было бы лучше, если бы она вела себя в рабочее время подобающе. Источала страх, боялась сказать слово, которое застряло бы поперек горла... Или кричала, ненавидела, как остальные. А так, Азалия представляет собой немалую угрозу для меня", - с этой мыслю Чудик направился к чуть открытой дери, жаждущей наконец уйти на покой от постоянной расправы, ожидающей ее после прихода соседей.
___________________________________________
*Диспут - это рассуждение или спор, обычно на научную или общественно важную тему.
*Рост снежного барса примерно 1,5 м.