Фон Небытия

"Ждать и надеяться - верный способ скоропостижно рехнуться."

Макс Фрай

Прошло немало часов с тех пор, как Чудик приехал в больницу. С того времени все шло своим чередом: все те же беспристрастные молодые барышни, гуляющие медленным шагом по коридорам и их кавалеры, жаждущие отстать от них хотя бы на метр, дабы на секунду остаться наедине с самим собой. Но их пристальные взгляды не давали отступить от них ни на шаг, будто бы те были на цепи. Ходили в холле в зад и вперед неизвестные люди, которые сменяли друг друга раз через раз. У одних лежали свежие цветы в руках, они обнимали те с надеждой, а у других - прекрасные темно-синие вуали, что так легки и неприкосновенны, и пусть несут они недоброе знамение, те в самый раз для тех, "чей день настал".

По стенам в глухом пространстве гуляли немые тени. Похожие на хозяев этого места, черные сгустки плавали, периодически ныряя в пустые пространства - коридоры, не имеющие конца, а иногда и вовсе пропадали, сливаясь со своей средой - тьмой. Сколько не смотри, разве их движения не изящны? Эти двоящиеся контуры, неистовая резкость и грациозность наших спутников жизни начинает поражать и завораживать порою, когда ничего не видно. Видя их, понимаешь, что телу хочется отдохнуть, но не получается даже сомкнуть глаза... Когда все, что не было заметно ранее, врезается в глаза стеклами переживаний, заставляя думать о чем-то так же часто, как перед сном с терзающими воспоминаниями. Только скоропостижные ожидания чего-то столь непонятного и неизвестного. Только гниющие в голове концовки, которые то и делают, что заставляют надеяться.

Каждая мелочь привлекает внимание. Тиканье усталых часов, готовых вот-вот остановиться. Их ленивые стрелки, которые томно, с неохотой, заставляя самих себя работать, считают секунды за секундой. Перелистывание страниц журнала посещений, чьи страницы по краям стали похожи на стёртый по нужде наждак. Вечная холодная атмосфера стылых тонов стен, полов и даже людей. Все они, как коллекция, которую собрали вместе, а в палатах пациенты с посетителями - наблюдатели некой "забавной" ролевой игры.

Чудик ходил в разные стороны от одной стены к другой, сопровождая шаги цоканьем своих же каблуков и попутно писал что-то в своем маленьком блокноте, чуть больше его руки. В его голове все также кружились на карусели мысли, порою падали с нее и заставляли на мгновение потерять ход времени, впасть в прострацию. На их место приходили другие, а после и третьи, но все они были на одно лицо, несли ту же непроглядную темноту, в которую так не хотелось идти. Чудик не мог избавиться от них, вырывая рыжие языки пламени со своей головы и так же не помогали сотни порванных, похожих на сухой снег, кусков бумаги. Казалось, что все кругом функционировало по какому-то дурному представлению кого-то, кто не мог утолить жадобу заурядными земными безумствованиями смертных и от того придумал время.

"Один из способов начать двигаться - выйти из зала ожидания так, чтобы потом не пришлось возвращаться. Однако не раз получается так, что сидя у живописного парка ждешь такси. Ночью у окна начинаешь выжидать, когда начнется звездопад, а взамен получаешь небо, полное облаков. Вечно приходится ожидать, когда лифт наконец опустится вниз, в то время как можно пройти пешком пару этажей. Даже иной раз поставив чайник на плиту, можно почитать похожие по смыслу вывески магазинов или наконец убрать с балкона бычки, которые порою падают с других ярусов. Но так или иначе что-то пережидаешь, а потом разочаровываешься, осуждаешь и обвиняешь других...

В детстве отец говорил мне: "В этой жизни писателю дано дожидаться того, чтобы перо писало, а больше ничего для счастья и не надо, даже если вдохновение ушло к другим, всегда можно немного сократить ожидания чем-то более важным. Слишком много мне не нужно, понимаешь? Если бы приходилось томится у камина, не было бы ни меня, ни моих книг вовсе..."

Отец прожил короткую, очень насыщенную жизнь.

Что касается меня - все это написано мной. Разве нет? Если даже это не так, все поверят, может, даже поймут... И от того мне нужно действовать, дабы не заставлять ждать ни себя и других. А иначе, можно долго и мучительно ждать точки в конце, где все пишется задом на перед",- закрывая блокнот, который теперь был полностью заполнен исписанными страницами с манерой письма, похожей на картины абстрактного экспрессионизма* со всей его замысловатостью ясной по большей мере только своему хозяину. Собирая оставшиеся мысли, которым не удалось появится на бумаге, Лис решительно отправился к выходу, огибая преграды из стоящих на пути людей. Преграды, которые не смогли бы остановить могучий смерч, ведь их значение для него ничтожно, как и землетрясению все равно какие города смешать с грунтом, откуда бы не текла темная река - ему все равно. Ничего не стоило добраться до двух стеклянных, начищенных до неузнаваемости дверей, которые чаще видят воду с моющим средством, чем все, что находится выше посещаемой зоны. Они были похожи на зеркала, в которых легко отражалось пространство внутри здания с нависшими над головами существ "звездами", а увидеть другую сторону оказывалось намного сложнее без солнечного света, но это мало кого волновало.

Перейдя порог больничного отделения, наполненного различными свойственными ему запахами, который проникает не только в толстые слои одежды, но и остается в памяти настолько долго, что спутать его нельзя ни с чем другим. С улицы на Лиса рывком набросился свежий ветер, на мгновение заставив прекратить любое движение. Изящный безучастный норд*, пронизывающий до бездны психеи* гулял по телу, касаясь грудной клетки, а после поднимался до головы, от чего в мешке с костями наступало спокойствие и в тоже время пронизывала свобода и желание идти навстречу ветрам.

Со временем больные узелки и сплетения мяса стали расслабляться после долгого напряжения. Ноги переставало тянуть к земляным покровам отдохнуть, а пятки, будто сросшиеся с твердым каблуком в туфлях, перестали прилипать к подошве. Только грудь все еще сжимали тиски, с каждым разом они оставляли все меньше места в легких, всякий вдох казался короче другого. Костяшки грудной клеточки ломались от давления и своими сломленными, заостренными концами прокладывали себе путь прямо к дыхательным путям. Раны источали сладостный сок, заливающий человеческий мешок с головой, заставляя своего же хозяина захлебываться в "красном море". От этого дурного чувства кружилась голова, а в горле застрял отвратный комок отвергнутого сознания.

- Как же все-таки плохо...- Чудик отшатнулся в сторону, чуть не упав с последней предательской ступеньки. Худые руки обвивали голову, временами протирали глаза, в которых так и стояла темная картинка с необычными красными пятнами акварели. - Что за страсти на ночь глядя? Не хватало еще таких сюрпризов.

Лис пару раз ударил себя по черепушке, поматывая головой, от чего становилось только хуже. Лишь спустя некоторое время мир стал таким, как прежде: темный, жуткий, но такой забавный. Вскоре туловище начало двигаться в неизвестном для себя направлении.

Выйдя далеко за пределы злостного убежища страшных людей, Чудик медленным шагом шел вдоль дороги, осматривая яркие горящие вывески на зданиях. Своим светом они окрасили тротуары розовыми, зелеными и иными цветами, тем самым приукрашивая гордое одиночество. И одна из них ненароком привлекла внимание Лиса...

- "Открытый отель"? - сам себе задал вопрос человек, не получив ответа. Направившись к двери, Лис дернул за позолоченную ручку. - Закрыто?! Совсем не соответствует своему названию...

В здании горели все окна, кроме верхних этажей. Однако никакого шума не наблюдалось. Недолго думая, Чудик решил быстро, но громко постучать в дверь, давая шанс обслужить клиента. Только через несколько минут послышались с другой стороны шаги каблуков и голоса, направленные кому-то, кто всячески себя оправдывал: "Кто в такое время ходит?! Маньяк, что ли? Только закроешь дверь, так чья-то душа хочет отдохнуть!". По звукам расстояние между дверью и недовольной личностью сокращалось и уже совсем скоро раздался резкий поворот ключа, повторяющийся еще раза три перед тем как в дверном проеме при тусклом свете появилась девушка.

- Здравствуйте, - проговорила та еле слышно, осматривая человека с ног до головы без всякого стыда.

На голове ее было свито гнездо из темных "ветвей", а платье было похоже на бордовые шторы, связанные в некоторых местах.

- Что же, приветствую Вас. Можно ли войти в "круглосуточный отель"? - проговорил с издевкой и некоторым акцентом Чудик, желая услышать хоть какие-то объяснения по этому поводу. Только вот девушка вовсе не раскаивалась, лишь фыркнув на сделанное замечание. Впрочем, гостя все же впустили, оставив стоять посреди холла. Девушка убежала в неизвестном направлении, лишь махнув рукой клиенту.

- Простите? - Лис прибывал в недоумении, ведь такого еще ни разу не происходило.

"До сей поры на пути были разные истории, но чтоб так... Даже в магазине и то побольше уважения к клиентам."

- Простите конечно, но не могли бы снизойти с небес, дабы обслужить простолюдина?!

Не сразу были предприняты какие-то действия, только когда Чудик решил подняться по лестнице в поисках персонала, кто-то со спины остановил его...

- Стойте! - вновь повернувшись к дряхлой двери, на глаза попалась дама в официальной одежде.

Между двумя незнакомыми людьми завязался разговор о некоторой некомпетентности и неорганизованности отеля. Но как часто бывает - люди, стоя друг над другом, исполняют глупые и рискованные действия, не понимая в какую непроглядную тьму сознательно ведут своих подчиненных многоуважаемые шишки. Некоторые относятся к этому с осторожностью, просчитывая свои шаги, а другие наступают на предательские грабли.

После революции, когда одной из целей был перестрой, многие тени стали набирать силу, свергая старых. Главное в этой игре - вовремя и с умом поставить нужную фигуру на доске, создавая постепенно защиту, которая готова беспрекословно слушаться и повиноваться. За годы перестроек на белом свете стало появляться все больше черных пятен, вылитых на полотно специально. Это "белое одеяло", будто накрывало города, не давая ни одному глазу увидеть всех масштабов проблем. Только избранные могли узреть все сверху и донизу.

Однако, не вся тьма желала подчинятся правилам, и их приходилось ликвидировать, периодически отчищая полотна от грязи, дабы оно полностью не потеряло свою "чистоту".

- Простите за доставленные неудобства, Глава...- девушка виновато склонила голову и скорчила саму себя в поклоне, выпрямив ноги так, что казалось, они вот-вот выгнутся в другую сторону коленками. - Это наша вина.

- Вы знаете последствия, - ответ был кратким, но понятным и без лишних слов, - однако, меня это сейчас не касается. Нет сил даже читать нотации, просто обслужите... - Чудик говорил с усталостью. В голове сверкали искры, будто догорали звездочки, а карусели с мыслями, которые совсем недавно кружились со всей силой, замедляли свой ход. Мышцы превращались в вату, а ноги, наоборот, становились камнем. Росток тянулся к земле.

Немного времени спустя, Чудику все-таки выделили номер с одной лишь спальней и ванной.

Время после полуночи. Солнце выглядело безобидно, но только потому, что решило побаловать своих рабов. Оно, томя минуту за минутой, не спеша выползало из своей обители, дабы одарить всех и вся своей великой силой. Веял прохладный ветерок, задувавший через щели ветхого окна, с которого сняли ручки, так что открыть его настежь было нельзя.

Те незначительные часы, которые были потрачены на попытки заснуть, провалились. Лишь моментами среди кошмаров являлись ясные раздумья, мечты о сладко сне, которым не суждено было сбыться.

В тишине, лежа на деревянной кровати, Лис смотрел в потолок, на котором виднелась плитка, выложенная не соответствуя узору. Казалось, что на потолке собирал пазл ребенок, складывая его всеми различными неповторимыми комбинациями. Однако и этот долгожданный покой прервал вибрирующий телефон, будто умирающая муха, прилипшая к клейкой ленте. Чудик отреагировал на умоляющий телефонный звонок только со второго раза, принимая вызов с крайней неохотой. Номер был неизвестным.

- Алло? - на другом конце говорил мужчина с грубым и четким басом.

- Да? - сказанная Главой реплика была довольно сухой, она давала понять, что говорить собеседник вовсе не настроен.

- Буду краток. Полиции, то есть нам, нужно, чтобы Вы, уважаемый жилец Синего дома и наш чтимый Глава, приехали на место преступления в связи с расследованием взлома и незаконного проникновения на чужую собственность, а именно - Вашу квартиру, для получения разрешения на обыск и установления мотивов преступника с последующим следствием по этому делу.

- Взлом? А кто Вас вызвал, мистер? Мои соседи?

- Нет, Ваш личный почтальон, который заметил открытую дверь, а после и сломанный замок. По ее словам, Вас не было дома, на телефонные звонки не отвечали, поэтому та решила прибегнуть к нашей силе. Так Вы придете?

Глава, недолго подумав, дал приказ ожидать и отключился. После чего предмет, связывающий разговоры меж людьми, полетел со всей силы в стену. Крышка вместе с батареей отлетела, так и оставшись лежать на полу до самого прихода уборщиц.

___________________________________________

*Абстрактный экспрессионизм - школа (движение) художников, которые пишут быстро и на больших полотнах, с использованием негеометрических штрихов, больших кистей, иногда капая красками на холст, для полнейшего выявления эмоций.

*Норд - северный ветер.

*Психея - древнегреческое олицетворение души.