Глава 8|Для души
"Современная цивилизация: обмен ценностей на удобства."
Станислав Лем
За окном яростно сметала людей на своем пути буря. Тяжкие, кучевые облака, будто сивые гиганты, медленно, но уверенно надвигались на город. Они передвигались волнами, меняя свое обличие то с грозного быка, то с важного дуба. Воздух становился грубее, тяжче с каждым вдохом, смешивая в себе не только поднятую пыль, но и влагу. Мало по малу, среди сухих, ограненных лент улиц, все еще залитых солнечным светом, стали появляться капли. Их расхлестанные, разбитые о твердость и грубость дорог тела, напоминали душу, сорвавшуюся прямо в объятия бытия. Вот они раздробленные бренные остатки с разболтавшейся в стакане кровищей, которые можно элементарно, без всяких затруднений, лишить назначения, его природы... Самолюбиво отправить их в путь, взяв билет в один конец.
Дождь постепенно догонял, играл на человеческой наивности, загоняя бедных в свои дома. Солнце ушло на покой. Мир окутал мрак, напряженность нагнетала, как будто вот-вот начнется апогей...
Чудик стоял на проходе, пристально рассматривая каждую деталь, при этом делая вид, что не замечает явно выраженных улик. Казалось, он искал совсем другое и ему было совершенно все равно на мелкую проказу преступника.
По темному ступенчатому полу один за другим бруски догоняли сами себя, отдаляясь и становясь более тусклым вдалеке. Светлые вспышки из разных комнат освещали их, окрашивая в бледно-голубой цвет, а следы по настилу становились еще отчетливее – рисунок черными чернилами на белой бумаге. Эгоистично, не снимая пыльные туфли, Лис уверенно, ближе к стене, продвигался к спальне.
Новая вспышка в маленьком окне осветила комнату, прибавляя пущего эффекта раскатом грома. Лампочка, словно мотылёк в предсмертной судороге, мигала, не желая умирать. Кровать была тронута лишь на половину: подушка лежала на полу без наволочки, а пододеяльник нагло разрезан посередине. Все книги с полок разом были скинуты и лишь некоторым оказали честь, просмотрев их. Вместе с ними были сражены статуэтки, фигурки и недоработки мастера. Все было разбросанно в хаотичном порядке - в спешке. Но, на удивление, набор для скульптуры, спрятанный в углу за шторой, оказался нетронутым. Увидев его на поставленном месте, Чудик немедленно тронулся к нему, спешно откинув тяжелую крышку деревянного ящика, небрежно окрашенного в алый цвет. Однако... В ящике ничего не было – пусто, как и на улице во времена перемирия.
"... У кого-то больно длинные руки!" – с этой мыслью Лис кинул ящик обратно в угол комнаты, повернувшись к Следователю и Почтальону неодобрительно, готовясь вот-вот бросится на любого, кто сделает лишнее движение. Только вот не все готовы боятся и молчать в тряпочку, готовясь к выстрелу в лоб.
- Простите, в этой коробке было что-то важное, что Вас так расстроило? – Почтальон совершенно спокойно, не ощущая опасности, ступала на порог комнаты, придерживая на плече сумку, которая спадала с каждым ее шагом.
- ... - Чудик лишь грозно глянул в ее строну, ничего не сказав. Внутри него бушевало море и в нем маленький хиленький кораблик с морячком мечтали добраться домой. Постоянно натягивая штурвал, он смотрел на огромные волны, наваливающиеся сверху. Корабельщик держался из последних сил, однако спастись тому не суждено. Лис, как и человек в тех жестоких условиях от безысходности боролся, периодически, между заходами морских гигантов, радуясь вуалям сна, которые он сам и придумал.
- Наверное, там было что-то поистине дорогое: не деньги, не документы ликвидаций и уж точно не квитанции за воду. – Снежный Барс говорил это посмеиваясь, надеясь получить определенную реакцию своего хозяина. Она исключала очевидные варианты, думая, что там уж точно было что-то нужное. Ее явный смешок дошел до Чудика, заставив его ударить по оконному карнизу со всей силой кулаком, от чего все присутствующие от шока подпрыгнули. Будто в них соскочила пружинка и вернулась обратно, все еще вибрируя.
- Как так можно?! Неужели Вы совсем слепы, раз думаете, что работа и деньги – смысл всей жизни? Иногда, Азалия, нужно знать, когда стоит замолчать...Не все оценят Вашу шутку с нотками издевки.
- Она Вас задела? – все так же непринуждённо, сохраняя наивную глупость, Почтальон продолжала совать нос прямо в щель.
Чудик не желал терпеть подобного и без слов сердито указал на выход глазами любопытному Барсу. А после отправился большими шагами прямо на кухню, зазывая с собой Следователя, не проронившего ни слова за длинные, тянущиеся минуты. Он держал в руках планшетку с листом, на котором периодически что-то черкал и писал.
Кухня представляла собой картину, схожую на ссору молодых людей: побитые желтоватые тарелки, с которых ссыпались блестки, стоило их достать с полки. Из них никто никогда не ел. Были там и стулья с "ветками березы", "срубленные" и опрокинутые прямо на грубоватый линолеум, на котором явно виднелись протертые, тусклые места, где мебель не раз переставляли с одного края на другой. Они были схожи на холст, который без конца мучает кисточка, пытаясь убрать излишки краски. На стыке двух стен, в углу, одиноко лежала кружечка. Ее ободок представлял собой нимб, а дно было усеяно цветами гиацинта, чьи лепестки уверенно подбирались к краю, но никак не могли дотянуться до него. На их лепестках все еще виднелись капельки, брызгами усеянные в узком пространстве от сокрушительного удара о стену. Не только маленькое озерцо на дне сосуда разлетелось на крошечные водные глазки, но аккуратная ручка, схожая на лекало, разбилась на два части так, будто ее специально делили пополам. Так или иначе, кухня пострадала меньше всего, по крайней мере, там уже не было что уничтожать.
Стоя у самого окна, Чудик осматривался, периодически наблюдая за людьми на улице, которые бежали с нее прочь, крича, как будто с неба падают звезды. После секундного раздумья, он подозвал к себе Следователя, отчаянно пытавшегося не выдавать свою внутреннюю дрожь с каждым раскатом грома. Когда они сровнялись, оставив межу собой лишь небольшой отступ, Следователь сказал своим грубым голосом:
- Слушаю.
- Есть предположения? – постукивая пальцем о карниз, спрашивал Чудик и уводил глаза далеко на улицу. Он все хуже сдерживал гнев, калящий тело изнутри, от чего становилось дурно, а в недрах желудка уже кипело варево мизантропа*.
- Простите, но нет. Одного осмотра недостаточно... Можно ли задать наводящие вопросы? – Следователь говорил четко, как будто заучил слова, но стоило появиться небесной страннице, так его вновь на миг перекосило и вывернуло изнутри.
- Задавайте. – ответы Чудика становились все короче, а мысли уходили все глубже, оставляя реальность.
- Какие вещи пропали? – Следователь щелкнул ручкой и приготовился писать. Однако Лис не сразу сформулировал свою реплику.
- Кое-что пропало... - он уставился в потолок. - Это. Это инструменты и... - на мгновение Лис забылся и помотал головой в стороны, приводя мысли в порядок. – Этот кто-то забрал из ящика ключи от сейфа, офиса и архива. Никто, кроме меня не знал, где они находятся. Но, видимо, грабитель решил, что данная вещь пригодится и не ошибся. К тому же, прихватил скульптурные инструменты.
- Больше ничего?
- Да, деньги на месте. А вот все важные документы как раз в архиве. Похоже, это его явная цель... - Чудик вновь ушел в себя, говоря под нос собственные догадки. - Компроматы ищет, а, может, ищут. Да, так будет вернее.
- Есть догадки, кто мог пойти на данное преступление? – Мужчина своими вопросами периодически сбивал собеседника с размышлений, который всячески уплывал от мотивов разговора.
- Бессчетно. Например, Вы. – Чудик резко ударил ладонью по карнизу, будто убил комара, но тот сумел выжить, от чего выражение физиономия нападающего замерла в недовольном обличии.
- Простите?! – у Следователя сердце свалилось в пятки, ведь за окном вновь прозвучал раскат грома и тот интуитивно схватился жилистой рукой за грудь, сжимая грязную рубашку. Чудик смотрел на него с призрением. Каждый мог совершить подобное: поднять руку в полном зале, толкнуть человека в толпе прямо на дорогу. Остались немногие, кто все еще способен пойти против толпы.
- Не стоит беспокоится, если Вы в этом не замешаны, то Ваша тревога напрасна.
- Нет же, во всем виновата погода. Не поймите меня неправильно.
Беседа продолжалась еще некоторое время, только вот больше не несла никакого потаенного значения или смысла. Она, как и все другие диалоги, заканчивалась, но находила продолжение в другом русле, не желая засыхать. Вскоре Дознаватель скрылся, начиная вести опрос жильцов и только Почтальон стояла в стороне как лишняя декорация: ничего не делающая, занимающая пространство, готовая раздражать человека вечность.
"Некоторые цветы похуже всякого сорняка: будут всячески привлекать особу зловонием, колоритом, формой и своей спецификой в виде содержания яркой травы. То земля ему не такая, то солнца мало, то любви не хватает... Лучше уж сорняк пусть растет, чем Азалия глаза мозолит!" - Лис наблюдал из-за стены за "столбом", который порою покачивался, как березка на ветру. На тот момент все успели разойтись, не создавая столпотворения, только вот Почтальон посматривала на почтовые ящики напротив себя, придерживая обеими сильными руками «маленькую сумочку». Она не собиралась уходить.
- Разве Вас не ждет долг? – не выходя из квартиры, говорил ее хозяин, явно желая избавиться от назойливого Снежного Барса.
- У меня выходной. – все еще не меняя положения, бормотал человек.
- Тем более, идите домой...- Чудик готовился закрыть двери, однако Азалия резко сдвинулась с места, будто ее ударило током. Она стала возиться в сумке, приговаривая: "Подождите, подождите". После нескольких попыток найти в куче вещей нужную, девушка стала выкладывать в подъезде на полы конверты с письмами, а после и вовсе все высыпала без разбора.
"А ведь это важные документы, которые отдаются на подпись и перенаправляются в разные отделы. Ну, правда что, пусть валяются на полу, где все смешано с грязью..." - он было хотел возмутиться, но Снежный Барс уже протянул белый листочек, смятый и изможденный этой нелегкой жизнью.
- Держите, письмо от Мэра, не официальное, подписи не подлежит.
- Благодарю, до свидания. – с этими словами Чудик закрыл дверь, не отрывая глаз от белого листочка с пометкой красными чернилами От С. к Ч.. Удаляющиеся шаги девушки послышались за железной сваей не сразу, лишь спустя долгое время со сбором, распределением вещей по сумке, она наконец ушла, постукивая самой себе однообразную мелодию каблуков и дождя, перекликающегося с биением капель о натянутый зонтик.
___________________________________________
*Мизантропия — отчуждение от людей, ненависть к ним; нелюдимость. Некоторыми исследователями рассматривается как патологическое психофизиологическое свойство личности.