Глава 2.
Я - слеп.
Почему я ничего не слышу?..
Не различаю цветов...
Курт Кобейн.
Вечер, 28 сентября, 1996.
- Я дома! – Громко оповестил Джефф, хлопнув входной дверью.
В гостиной негромко шипел телевизор и одна картинка сменялась другой.
- Мам? – Он высунул голову из-за угла, снимая ботинки у порога.
- Она спит, – услышал он голос отца, – не ори.
Прошмыгнув в кухню, он достал из холодильника две банки пива и так же тихо уселся на диван в гостиной рядом с Джозефом.
- Паршивый день, правда? – Джозеф взял протянутую банку и снова переключил канал.
- Угу. – Джефф надавил на ключ и открыл пиво.
- Смотрю, ты уже достаточно накатил, – заметил отец, – удивительно, как ты вообще на ногах держишься.
Они чокнулись и сделали по большому глотку, Джефф смачно рыгнул, Джозеф пихнул его в бок.
- Хочешь поговорить?
- Не-а, – мотанул головой Джефф и сделал еще один глоток.
- Зайдешь к Конору? Ты нужен ему.
- Завтра. Может быть.
- Он раздавлен смертью Бенджамина, ты же понимаешь, как ему тяжело?
- Пап, я понимаю. Но мне сейчас совсем не до соплей и его воспоминаний. Он же опять будет пихать мне этот чертов фотоальбом, в сотый раз!
Джозеф вздохнул и снова переключил канал.
- Вас в новостях показывали.
- Еще бы.
- Что будет с Адамом? Он славный малый, не верю, что он как-то к этому причастен.
Джефф угрюмо насупился и вытер нос рукавом рубашки. Он считал Адама лучшим другом и секретов у них никогда не было, поэтому факт того, что его арестовали сильно пошатнул доверие Джеффа.
- Ему уже предоставили адвоката? На каком основании его обвинили? – Не унимался отец, потягивая пиво. – Я попробую задействовать свои связи, если потребуется, может быть, Конор поговорит с мистером Бенгсом. Если ты попросишь.
Джефф презрительно фыркнул и закинул ногу на ногу, рассматривая рисунок на носке.
- Думаешь Кристофер не замолвит словечко?
- Пап. Пожалуйста. Перестань. – Отчеканил басом Джефф. – Я просто хочу молча посидеть с тобой и выпить эту чертову банку. Потом я пойду спать и надеюсь, что усну мертвецки-мертвым сном.
- В своей мягкой постели, – заметил с сарказмом Джозеф, – в то время, как твой друг сидит на нарах среди клопов и вонючей параши.
- Чего ты от меня хочешь? – Рявкнул Джеффри, вскакивая с дивана. – Оставь меня в покое! Что мне сделать? Пойти в полицию, обивать пороги в Мэрии? Устроить ему побег? Скажи мне, раз такой умный?!
Он тяжело дышал и одна рука, нервно подрагивая, сжималась в кулак.
- Девчонка Миллера околачивалась на кладбище, что-то вынюхивала. – Бросил он на ходу и вышел из гостиной, оставив отца в одиночестве. Тот с тоской посмотрел в пустой дверной проем и тяжело вздохнул. Джеффри всегда отличался пылким нравом и неудивительно, что эта история лежит камнем на его сердце. Бенджамин, в отличие от него, умел держать себя в руках и чаще подбирал нужные слова.
Джефф поднялся в свою комнату и собирался как следует хлопнуть дверью, но вовремя вспомнил, что мать уже спала, и тихонько прикрыл ее, придерживая, чтоб не заскрипели петли. Их давно пора было смазать, но никак не доходили руки.
Ничком завалившись на постель прямо в одежде, Джефф заорал в подушку. Он не понимал какие на самом деле испытывал эмоции – для него все это было в новинку, поэтому просто решил сорваться на подушке. Он бил ее кулаками, с силой тряс во все стороны, кусал зубами и даже оторвал кусок наволочки – но боль не проходила. В конце концов он просто сдался и лежал, тяжело дыша, боясь открыть глаза.
Кто-то был в доме Бена. Джефф точно видел свет в окне и дверь была закрыта. Это точно не мог быть Конор – он все лето без нужды не покидал дом, удивительно, как он вообще смог доехать до кладбища ни во что не врезавшись по пути. Они с Беном всегда были на одной волне и Джефф даже немного завидовал этой их связи, но никогда не вставал между ними и не устраивал сцен ревности, если Конор предпочитал компанию Бена.
Вот Адам – другое дело! Его друг, брат, с которым можно было посмеяться, где-то дать совет, обсудить девчонок, иногда подтрунивать над ним и смотреть как он смешно бесится. Когда он узнал о том, что Адаму угрожают, то они вместе с Беном провернули целую спасательную операцию и взяли в свою группу. Так они стали друзьями, вместе мечтали о толпе фанаток, представляли себя в клипах и на сцене с крутыми рок-группами.
А потом появилась Келли. Ее притащил Джек, непонятно, чего она ему наболтала, чтобы влиться в группу, но все, что она делала – приносило успех. И все бы ничего, но оказалось, что она была шлюхой и несколько раз трахалась с Джозефом. Джефф до сих пор не в силах простить этого отцу, но тот клялся, что больше никогда и ни с кем не изменял его матери. Дело, конечно, их, но с тех пор Джефф не мог смириться, что им управляет какая-то драная обнюханная шалава. Вот она – цена успеха – быть под каблуком у бабы. Хорошо, что Конор просветил его насчет контракта, ведь у него намного больше музыкального опыта и это может спасти остатки группы от коварных планов Келли оставить их ни с чем. Конечно, после ранения, Конор практически завязал с музыкой и Джефф не раз предлагал ему стать их менеджером, но тот на корню пресекал подобные разговоры, однако дельные советы все же давал.
Джеффа начало клонить в сон, но он успел пообещать себе, что утром обязательно зайдет к Конору. И пусть он снова достает свои фотоальбомы и включает свои пластинки – Джеффу все равно, ведь у них общее горе.
***
Вечер, 28 сентября, 1996.
Джек Спайдер, он же фронтмен почившей на лаврах группы Lost Dogs, сидел с кислым лицом в баре Портал. Завсегдатаи уже выразили ему свои соболезнования, но легче от этого не было никому, особенно когда в кармане гулял ветер, а Джеффри свалил раньше времени. Он пустым взглядом обвел бар, пытаясь найти себе компаньонку для этого вечера, но как назло, все девушки уже были со спутниками. И как только тот отчаялся, собравшись пойти в одиночестве в свой вонючий дешевый номер мотеля, в бар вошла она.
Элис с обаятельной полуулыбкой застыла на пороге будто кого-то высматривая. Она слегка сощурилась, глядя в полутьму помещения и Джек отметил, что возможно у нее проблемы со зрением. Заметив, что ее взгляд упал на него, он приветственно махнул рукой, привлекая ее внимание. Улыбка Элис мгновенно растаяла под тяжелым взглядом, растягивая губы в полоску. Проигнорировав Джека, она целенаправленно прошла в сторону бара и села на высокий стул. Джек отметил про себя, что у Элис достаточно миниатюрные формы и эти джинсы на высокой талии аппетитно сидят на ее попке. Он недовольно раздул ноздри, когда бармен с широкой улыбкой перекочевал с одного края барной стойки к ней и подмигивая отбил ей «пять». Что эта девка Миллеров тут вынюхивает?
Наблюдая за ней некоторое время, укол ревности заставил Джека подняться из-за столика и подойти.
- Привет, мелкая. – Навис над ней Джек, опираясь локтем о барную стойку. Элис закатила глаза. Сидя на высоком стуле ей даже не пришлось поднимать головы, чтобы увидеть самодовольную физиономию.
- Что, никто не клюет?
- Нет, я знал, что ты придешь.
- Пару часов назад даже я не знала, что буду здесь. – Элис тряхнула головой и сделала жест бармену. – Угощаешь?
- Ага, разбежался. – Хохотнул Джек.
- Ну вали отсюда тогда, я кое-кого жду. – Отмахнулась она и отвернулась, потеряв всякий интерес.
Джек с минуту стоял рядом, придумывая очередную колкость, но в голову ничего не пришло, кроме как нагло нарушить ее личное пространство. Он сделал шаг назад и подтащил соседний стул, чтобы усесться рядом.
- Господи, – прошипела Элис, когда он опустился на стул и по-свойски положил свою руку на спинку ее стула, коснувшись пальцами талии, – тебе тут что, медом намазано?
- Ну пахнешь ты приятно.
- Даже не знаю, как реагировать на этот комплимент.
Бармен поставил перед ней бокал пива и покосился на Джека:
- Скажи, если он тебя достанет.
Элис усмехнулась и кивнула, глядя на то, как Джек испепеляет бармена взглядом.
- Ну? И кого ты ждешь?
- Аманду, – соврала Элис, – она скоро придет.
- Почему я тебе не верю?
- Потому что это твои проблемы. – Она пожала плечами и поднесла бокал к губам. Джек облизнулся, глядя на нее и Элис рассмеялась. – Господи, на, промочи горло.
Он посмотрел на протянутый ею бокал и распахнул ладонь.
- Надеюсь у тебя нет сифилиса. Или триппера.
- Обижаешь, – он взял бокал и сделал глоток, – исключительно безопасный секс.
Элис с интересом наблюдала за его выражением лица и отметила, что сегодня он выглядел лучше, чем в прошлый раз, когда они встретили его тут с Амандой. Джек поставил перед ней бокал и закурил, выпуская струйку дыма в потолок. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, как бы придумывая тему для разговора во избежание неловкости.
- Ты не боишься, что сюда нагрянут репортеры?
Джек поперхнулся дымом и закашлялся:
- Ты что, кого-то сюда пригласила?
- Нет, просто интересно было посмотреть на твою реакцию. Джек Спайдер – ловелас номер один в Сиэтле – клянчит у горничной выпивку. – С пафосом произнесла Элис, взмахивая рукой, будто изображая заголовок в воздухе. – Ничего не смущает?
- А, ты про это, – протянул Джек без доли смущения, – нет. Особенно, если эта горничная очень милая.
- Слушай, – серьезно произнесла Элис, глядя прямо в глаза, – тебе не надоело постоянно играть? Ну, строить из себя мудака?
- А кто сказал, что я кого-то строю? Я и есть мудак.
Улыбка не сходила с его лица. Улыбка грустного клоуна, улыбка несчастного человека, с бессмысленным взглядом, который потерял свое место в жизни. Джек уже настолько привык к своей роли, что и на сцене, и в жизни играет одного человека – мудака. От него девчонки всегда в восторге, они любят «плохишей», опасных и дерзких, сексуальных и загадочных – таким он и старался быть, потому что внутри был пуст и холоден. Он не смог заполнить себя чем-то хорошим, потому что хороших людей не ценят и игнорируют. Вот Бен был хорошим – и теперь он мертв. Адам был хорошим – и теперь он в тюрьме. Что дальше?
- Давай-ка, не лезь мне в душу, окей? – Джек сделал еще глоток пива и вернул Элис бокал.
- Мне просто интересно, как далеко ты можешь зайти и как низко пасть? – Элис видела, что подначивает его и ей хотелось как можно глубже затронуть тему его отчаяния. – Понимаешь, прежде чем попасть в дом Роберта Миллера, меня приглашали к вам.
- Тебе бы у нас понравилось, – Джек расплылся в сладкой улыбке и подпер подбородок ладонью, опершись на столешницу, – по крайней мере, ты бы уже не была такой закомплексованной.
- Ты омерзителен.
- И почему ты выбрала Миллеров? Тебе нравятся мужчины постарше?
- Господи, Джек, с тобой невозможно говорить! – Элис в очередной раз за вечер закатила глаза.
- Потому что обычно мой рот занят чем-то другим. Поцелуями, например, – он сложил губы трубочкой и потянулся к ней. Элис оттолкнула его ладонью за лицо.
- Мне не нравятся мужчины постарше и мне не нравишься ты. – Отчеканила она, когда Джек обиженно надул губы. – У них, как оказалось, безопаснее, чем рядом с тобой.
Парень рассмеялся, резко вскинув голову. Копна светлых волос рассыпалась по плечам и аромат парфюма окутал Элис.
- Безопасно? Ты серьезно? В этом доме все мрут, как мухи. Сначала жена Роберта, затем их няня, Роберт, Бен. Да это просто дом-монстр какой-то! Милене тоже недолго осталось.
- Господи, что ты такое говоришь?! – Изумилась Элис, замахиваясь на него ладонью.
- Да даже мой отец открестился от этой семейки после того, как Роберта не стало. – Джек перехватил ее ладонь и зажал между своих. – Думаешь, что это шутка какая-то – играть с Майклом?
- Понятия не имею, о чем ты говоришь.
- Майкл Браун. – Джек вскинул брови, понимая, что до Элис не доходит смысл этого имени. – И это ты работаешь в их доме! И это я думал, что ты ищейка Миллеров. – Он пренебрежительно отпустил ее руку и снова потянулся к бокалу.
- Э, что значит – ищейка Миллеров? – С вызовом вскинула подбородок девушка. – Собачка что ли?!
- Милена вряд ли просто так отпустит Бена. – Проигнорировал он выпад.
- Да что ты о них знаешь?!
- Например, что она спонсировала нашу группу. – Сообщил Джек деловым тоном.
- С чего бы? – Элис недоверчиво покосилась на него и забрала свой бокал.
- С того, что чувствовала себя виноватой.
- А почему она виновата в чем-то перед Беном?
- А ты сама у нее спроси. – Джек потянулся за бокалом, но Элис ловко его одернула. – Или вы что, не подружки? Пижамные вечеринки, чайные церемонии или чем там девчонки занимаются.
- Серьезно, Джек, почему ты так говоришь? Насколько я знаю, это Бен ее бросил. – Элис осеклась, но Джек уже ухватился за эти слова.
- Из-за ее папаши отчим Бена был ранен и это разрушило его карьеру. Милена поддерживала нас в качестве извинений.
- Бред какой-то, – нахмурилась девушка, – в этом нет никакого смысла. Вряд ли Милена что-то об этом знала.
- Думаешь, она бы тебе такое сказала? Теперь понятно, что вы с ней не близки. – Джек забрал бокал и сделал большой глоток, опустошив. – Закажем еще?
- Если ты платишь.
- Зануда. Это же не свидание, с чего я должен платить? – Фыркнул Джек и махнул пустым бокалом бармену с намеком на повтор.
Элис сложила руки на столе, и чтобы чем-то их занять, начала теребить салфетку.
- А Бен знал, что это она?
- Думаю, что догадывался. Но такие конверты были у их семейки. – Пояснил Джек. – В смысле, в которых он получал деньги.
- Может это не она, а Роберт?
- Ну тогда после его смерти Бен бы ничего не получал.
- Логично.
- Логично.
Джек первым сделал глоток свежего пива и протянул бокал Элис. Она сидела в задумчивости, и Джек воспользовался моментом:
- Ну так что, поедем ко мне?
- Фу-у, прекрати, а?!
- Ну серьезно, а что со мной не так? – Возмутился он в ответ.
- Нормальных девушек так не клеят.
- Но почему-то им это нравится. – Он снова подпер подбородок рукой и широко улыбнулся, пытаясь смутить Элис. – Кстати, я не вижу Аманду. Она что, тебя кинула? Или ты меня обманула?
- Обманула, – призналась она и Джек победно вскинул брови, – но только для того, чтоб ты ушел и оставил меня в покое.
- Зато мы приятно поболтали.
- Почему любая твоя фраза звучит как подкат? – Элис покачала головой улыбаясь.
- Потому что я не выхожу из твоей головы.
- Слушай, раз уж зашел разговор про то, что в моей голове – что будет с Адамом?
- Ску-у-ка-а, – Протянул Джек, – мне это не интересно.
- Но он же твой друг, – возмутилась Элис, ошарашенная таким ответом, – посадили невиновного!
- Этот олух – друг Бена и Джеффа, а не мой. Так что пусть там копы сами разбираются.
- У тебя сердца нет!
- Поэтому его невозможно разбить, – он игриво подмигнул. Элис отвернулась, демонстративно забрав бокал.
- Как тебя вообще земля носит, – в пустоту проворчала она зевнула, – допивай, самец.
Элис со стуком поставила перед ним бокал, расплескав пену и встала со стула, швырнув купюру на стойку:
- Угощаю.
Резко развернувшись и не дав Джеку опомниться, Элис покинула Портал.
***
Вечер, 28 сентября, 1996.
Милена неторопливо приняла ванну с пеной, оттягивая момент просмотра кассеты, добытой Генри Россом. Она как будто боялась увидеть то, о чем подозревала и монотонно выполняла вечерние ритуалы: ванна с пеной, маска на лицо, лосьон для тела, крем для лица и рук, чашка чая с ромашкой, заваренного Мартой, просмотр вечерних новостей. Когда, казалось бы, заняться уже было нечем, она взяла с полки книгу, но не могла сосредоточиться на чтении. Отложив книгу в сторону, Милена спустилась в кабинет отца и плотно закрыла за собой дверь. Марта уже спала, Элис отправилась по каким-то делам, дом был тих и пуст.
Вставив кассету в видеомагнитофон, Милена нажала PLAY. По экрану проплыли помехи, в кадре появилось лицо Кристофера Бенгса, который настраивал фокус и выбирал ракурс. По обстановке Милена сразу узнала придорожный мотель, но город был неизвестен, может быть, дальнейшее развитие событий прольет свет на то, где была сделана запись.
Перемотав на несколько минут, пропустив прелюдию Криса с тремя юными девушками, очевидно, под кайфом и не трезвыми, Милена смутилась и залилась краской, отводя взгляд. Странно было смотреть на то, как мальчик, с которым она в детстве ездила в загородный клуб, вытворяет в постели с девушками ТАКОЕ. Он их связывал, бил плетью, таскал по постели за волосы, вставлял в их влагалища бутылки и заставлял делать еще более непристойные и даже аморальные вещи. С омерзением она ускорила перемотку и кадры заскакали по экрану, словно рябь на воде. Внезапно в кадре появилась Келли и девушки, хватая одежду, покинули номер. В перемотке это заняло буквально пару секунд. Милена нажала PLAY.
- ...и тут он заявил, что собирается нас распустить! – Визжала она, швыряя на пол плеть, которой Кристофер недавно воспользовался в качестве сексуальных утех. Келли была в ярости!
- Что ты хочешь от меня, Келли? – Скучным голосом вопрошал парень, даже не пытаясь прикрыться. Он лежал на постели, согнув одну ногу в колене и закинув руки за голову. – Ты испортила мне все веселье, какого черта?! Раздевайся тогда и закончи начатое ими!
- Ты под кайфом, да? – Келли уперла руки в бока и раздула ноздри. – Тупые музыканты!
- Тебе бы только кайф обламывать, – дулся Крис, теребя член одной рукой, будто дразня девушку, – давай, иди сюда, сучка!
- Я твои яйца сейчас вырву и в глотку твою запихну! Бен больше не хочет играть, а ты думаешь только своим членом! Да Майкл меня с говном съест, если что-то пойдет не так!
- Боже мой, Келли, отвали! Кто это вообще – этот твой Майкл? У тебя недотрах и ты решила выклевать мозг мне?
Кристофер приподнялся и нащупал на полу бутылку виски.
- Это мой спонсор.
- Сутенер, наверно, ты хотела сказать? – Хохотнул он и получил в лицо своими брюками.
- Наш спонсор, – поправила она себя.
- Но спишь с ним ты, так? Ну значит, это не наша проблема, а твоя. – Кристофер отсалютовал Келли и рухнул обратно на постель.
- Знаешь что, если Бен все бросит – я его убью! Честное слово! Хороший музыкант – мертвый музыкант! Для чего я выбила вам охрененный контракт? – Рявкнула она и сжала кулаки. – Я это так не оставлю, уж поверь!
- Да-да, – сонно пробормотал Кристофер, – но ты это, подрочи мне, прежде чем уходить. Все веселье мне испортила.
Он закрыл лицо подушкой, а Келли, выругавшись, вышла из номера.
Милена сидела и смотрела на спящего Кристофера еще несколько минут в полном смятении. Кристофер захрапел и повернулся на бок, вялый член повис перед камерой. Милена снова смутилась и выключила видеомагнитофон.
- Господи, как будто я членов не видела, – с усмешкой прошептала она сама себе и щеки снова залились краской.
Так, ну теперь понятно, почему Кристофер шантажировал Келли этой кассетой. Неужели она действительно воплотила слова в действия? Очевидно, что она говорила о Брауне, ведь Musical Echo принадлежала ему и контракт должен был быть заключен после концерта в Олимпии. Но одно дело – угроза, другое – убийство. Милена плохо знала Келли и не могла рационально проанализировать увиденное, но Бен был мертв и теперь это уже не казалось совпадением. Получил ли он папку перед смертью, знал ли он о тех подводных камнях, что подсунула им Келли? Уже два дня она не могла дозвониться до Тома, а ехать самой в клуб, чтоб ненароком столкнуться с Майклом ей было тревожно.
Милена растерянно смотрела в окно на отблески озера Вашингтон и снова приходила к выводу, что выгоды в смерти Бена нет никому, даже если Келли попыталась изменить условия контракта – она теряла деньги. Майкл, вложившись в этот проект, тоже рассчитывал на прибыль. Так кому же это было удобно?
Она извлекла кассету и спрятала ее в сейф отца. Код оставался прежним – дата ее рождения, слишком прост, но вряд ли кому-то пришло бы в голову его вскрыть. Надо разузнать побольше об этой Келли Смит. Сам факт того, что она, возможно, какое-то доверенное лицо Брауна, уже вполне себе подозрительно и на ней стоит заострить внимание.
Если вернуться к вопросу о задержании Адама Стивенсона, то изначальная версия о несчастном случае отвергнута полицией и у них появились новые улики по делу. Предоставили ли ему адвоката? Возможно, есть смысл помочь, потому что вряд ли его семья сможет позволить себе квалифицированного специалиста. Например, отменив месячный членский взнос для загородного клуба появятся свободные деньги, которые можно потратить на благое дело. Адама нужно вытащить оттуда хотя бы под залог.
Послезавтра должно состояться срочное собрание акционеров компании. Марта была права – на предприятиях волнения из-за слухов о сокращениях штата сотрудников и закрытии нескольких цехов. Возможно, в силу своей неопытности, Милена где-то продемонстрировала слабость в управлении, но это совсем не означает, что Shipyard Miller ждет банкротство. Отец погиб не для того, чтобы она за полгода разрушила дело всей его жизни.
Сделав пометки в ежедневнике, Милена вышла из кабинета и застыла: Марта. С похоронами она совсем забыла, что Марта – единственный человек в этом доме, кто знал Элизабет! Ее затрясло от возбуждения, и она едва могла справиться с желанием пойти разбудить экономку и устроить ей допрос с пристрастием.
- Так, дыши, Милена, – приказала она себе шепотом, – ты ничего не знала двадцать лет. Еще ночь ты сможешь провести в неведении.