3
(Слушала, когда писала эту часть (3): Jetta - I'd love to change the world (Matstubs Remix; читать под это))
Диспетчер получил звонок с заправки на одном из шоссе. Звонящий быстро сообщил, что в здании держат заложников, требуя выкупа в сумме ста тысяч фунтов стерлингов. В этот раз Хелена отправилась одна, заявив, что если не вернется через час - стоит вызвать спецназ.
Вольник за полчаса добирается до заправки "Лукойл" на своей старой белой "Шкоде". Девушка пытается связаться с преступниками по громкоговорителю, прячась за собственной машиной, предлагает сдаться, иначе на них вскоре нападет группа захвата и добавит лишних лет в уже сформировавшийся срок. Все напрасно. Бандиты требуют деньги.
Чуть выглянув из-за белого прикрытия, Хелена замечает за прозрачными закрытыми дверьми около пяти человек с оружием. Заложники лежат на полу, сложив руки за голову. Видимо, позвонить тому бедолаге дали специально.
И Вольник выходит, держа в руке заряженный Spitfire MK II - ее вечный друг на пятнадцать боевых патронов. Она произносит свое имя, должность и просьбу сдаться несколько раз, совсем рядом прогремел взрыв, отбросивший девушку в железный бак.
Все тело прошибла тяжкая острая боль. Преступники ошиблись, думая, что смогут взорвать бензоколонку. Компания недавно решила перенести заправочную станцию, поэтому за день выкачала весь бензин, но не повесила хотя бы табличку, что закрыта. Из-за этого вся беда.
Хелена находится в полу-сидячем полу-лежачем состоянии, облакачиваясь спиной о бак. Она здорово ударилась головой и уверена, что все ее тело пострадало ни меньше. Вольник промаргивается от брызнувших из глаз слез, которые появились в результате возникшего из ниоткуда черного дыма.
Преступники вышли из здания, отпуская заложников. Глянули на раненного офицера. Один из них - тот, который в синем свитере, - направил дуло винтовки в Хелену. Главарь - судя по последнему слову, - опустил его оружие.
- Она сама себя прикончила, - заключает он, переминаясь с ноги на ногу.
Они убегают, а Вольник успевает поднять свой пистолет и выстрелить, попав в одного из преступников. Тот упал, но его "коллеги" не забрали своего раненного друга.
Издалека приближаются громкие голоса сирен скорой помощи, белых полицейских автомобилей и пожарной организации. Хелена дернулась в сторону звуков, ведь оттуда ее не увидят.
Из автомобиля выбежал Клинтон, грозным бегом устремляясь к распахнутым дверям бензоколонки. Двери автомобиля скорой помощи открылись. Вслед за Бруком выбежали санитары.
Пока мужчина обыскивал помещение, Вольник пыталась сказать хоть слово, обратив на себя внимание, но дышать было больно и трудно. Изо рта текла кровь.
Мужчина выходит на улицу, прикладывает одну ладонь ко рту, вторую кладет на талию. Поворачивается, делая круг, глядя перед собой. Брук уже подумал, что офицера забрали те люди, державшие заложников в здании, как встретился взглядом с в тот же момент отключающейся Вольник.
Когда Хелена открывает глаза, ей хочется спать. Брук же орет, как будто его режут, наблюдая многочисленные осколки на теле сотрудницы из своей команды:
- Чем ты думала?.. Чем, безумная ты дура вообще думала? - красивое лицо искажено гневом. - Теперь только попробуй сдохнуть, слышишь меня? Только, Иисусе, попробуй!
Перед глазами всё плывет. Хелена только видит, что у Клинтона весь рот в крови: она стекает по губам, по усам до самого подбородка. Вольник чувствует, как ее подташнивает.
"Ты делал мне искусственное дыхание? - думает она, пытаясь сказать это вслух, фокусируясь только на пухлых губах. Но у девушки ничего не получается и она просто улыбается красными от красной соленой жидкости зубами.
Издалека прибегает молодой парень с белесыми волосами и рыжевато-зелеными глазами, рядом с ним плетется такая же молодая девушка.
- Тейт, где санитары? - Клинтон заметно начинает переживать и орет на всю округу.
Доктора не заставляют себя ждать, прибегая за парнем след в след, узнав, что работа у них сегодня все-таки есть. Вольник глядит только на блондинку, думая, что она ее знает, только не может вспомнить имя.
Хелену грузят в скорую. Тейт кивает, и они с Джессикой медленно уходят по направлению к подоспевшим машинам скорой помощи и полиции. Офицер пострадал на задании в одиночку. Все поскорее хотели выйти из этого положения и забыть обо всем, вернув Хелену в прежнее состояние.
***
- Что с ней произошло? - уточняет Тейт, сидя рядом с Бруком, который хотел выместить свою злость хоть на чем-то.
Они сидят напротив операционной, в которой сейчас Хелену пытаются вернуть к жизни. Оттуда слышно множество звуков: металлический звон, звон стекла и те моменты, когда доктор произносит слово "разряд!" - навсегда запечатлятся в памяти Клинтона.
- Я тебе расскажу, - звучит бесстрастный голос инспектора. - Наш дорогой офицер решил изобразить из себя героя и полез в заминированное здание спасать заложников. То, что его взрывом не размазало по ближайшей стене, - чудо божье.
Брук вскакивает с места, начиная рассекать узкий коридор, бродя туда-сюда так, что начинает кружиться голова. Он что-то мысленно взвешивает, размахивает руками, ведя словесную перепалку с самим собой.
- Ее отец ничего не должен знать, - приказным тоном заявил Тейту Клинтон. - Если он хоть каплю чего-либо учует, ты будешь виноват. Я спрошу с тебя.
Парень решил промолчать. Не в его компетенции - морально задевать лучшего друга в такой тяжелый момент.
Из операционной слышны радостные голоса. Тейт поднимается, хлопает друга по плечу и произносит:
- Хелена вернулась.
***
Черт возьми, как же долго Брук ждал этого. Он врывается в помещение и видит Хелену. Ее отключили от всех аппаратов, и теперь она сидит на больничной койке, обняв колени, не смотря на заверения врачей, что могут разойтись швы, да и вообще лучше бы лечь. Ее спокойное выражение лица и прядь волос, которую девушка убрала за ухо - это все, что нужно Клинтону для того, чтобы его сердце начало пытаться сломать грудную клетку.
Он подходит и кладет ладонь на ее плечо. Вольник поднимает голову и перемещает взгляд на инспектора. Ее и без того серые глаза потускнели. Что-то изменилось в ее пухлых губах и темных бровях. Что-то пошло не так. Дрожь пробивает тело Брука. Он отходит к врачам и спрашивает, что случилось при операции, но те лишь отвечают, что у пациентки возможна потеря памяти.
Клинтон возвращается в ее палату настолько подавленным, что и представить нельзя. Больно. Ему хочется закричать и забрать ее из больницы, обнять крепче прежнего и сказать, что все будет хорошо, даже если Хелена никогда его больше не вспомнит.
Клинтон хрипло спрашивает, склоняясь над девушкой:
- Хелена?
Сердце инспектора пропускает рваные удары судьбы, голова безумно кружится, в глазах темнеет при мысли о том, что это уже не прежняя Хелена. Вольник пару раз моргает, будто вспоминая что-то или кого-то и произносит приветственным тоном:
- Детектив...
***
Никто не знал, как такой занятый человек и по совместительству адвокат - Крис Блейд оказался в городской больнице. Мужчина везде следовал за Бруком, пытаясь заставить того раскрыть, почему и как пострадал офицер Вольник.
- Ааа... - протянул Клинтон, останавливаясь напротив столовой. - Ты с репортерами екшаешься. - детектив цикнул языком и покачал головой. - Вот, кто первым сливает ВАЖНУЮ информацию в прессу. - подчиркнул Брук и вошел в столовую.
Блейд не поплелся за ним. Клинтон осмотрел взглядом небольшие белые столики округлой формы, такие же табуреты и наконец-таки добрался глазами до буфетной стойки.
Мужчина купил только чай с лимоном, который, на его собственное удивление оказался даже ничего. Брук уселся напротив палаты Хелены, ведь внутрь заходить у него желания совсем не было.
Вольник забыла все под чистую. Инспектор совсем не понимал, как такое могло произойти с девушкой, но она забыла ровно все, кроме их знакомства и того, что они вместе служат.
И, конечно же офицер не помнила момента, как Брук направил на нее дуло пистолета, как Вольник переехала в Лос-Анджелесс и как девушка взлетела на воздух.
Клинтон рассуждал так: "Если она помнит меня, то сможет вспомнить и остальное; хотя лучше ограничиться тем, что Хелена хотя бы помнит меня."
Брук корил себя за то, что не поехал в тот день в Скотланд-Ярд, ведь у него был выходной. Корил, что не задержал Вольник дома. Ему было тяжело. К слову о том, что не все копы железные.
В кармане завибрировал телефон. Инспектор ответил. Из трубки раздался безэмоциональный голос одного из тех жалких людишек, которые чаще всего работали в больнице и проводили вскрытие, сотрудничая со следствием. И лучше бы Брук не брал трубку.
- Инспектор Клинтон, вас срочно вызывают. Критик снова разошелся.
***
Труп лежал прямо на том столе, за которым несколько месяцев назад сидел сам Брук, обдумывая все, что происходит в его жизни.
"Он следит за мной, - мелькает мысль. - Это кто-то из моего окружения". Клинтон дергается как будто от удара, когда на плечо ложится ладонь.
- Брук?
- Ах, Тейт, это ты, - бормочет инспектор и приближается к мертвому, похожему на него самого.
Кафешку закрыли, огородив место преступления желтой лентой. Вокруг этой самой ленты собрались репортеры, в их числе была и Джессика Стэн - журналистка и лучший человек в жизни Тейта, после Брука, конечно.
Теперь это прекрасное заведение пугало. Внутри было тихо. Лишь вспышки фотоаппаратов криминалистов мелькали над трупом. Атмосфера нагнетала.
Клинтон сверился с часами и подошел к умершему как раз тогда, когда тот открыл глаза и все, что мужчина успел произнести, это просто:
- Она.
Тут же раздался выстрел. Журналисты у кафе загудели. Кровь незнакомца ударилась в пиджак детектива. Кто-то протянул Бруку салфетку и он схватился за нее, как за спасательный круг.
Шок пробил сознание вместе с выстрелом, прогремевшим с крыши. Так это - девушка. Не чокнутый мужчина, как раньше считали все. Это была девушка. Хрупкое существо женского рода убило четырех человек.
- Сколько он здесь пролежал? - Клинтон мог бы и не задавать этот вопрос, ведь сам прекрасно может рассчитать время от накачки ядом до пробуждения.
-Полчаса, ни больше, - они уже выходили из здания, и Тейт протянул ему папку, на ухо шепнув, что тут все о службе Хелены в Лос-Анджелесской полиции.
- Спасибо, - так же тихо ответил детектив.
- Труп обнаружила официантка, когда подходила за оплатой. Мужчина не двигался, лежа лицом в салате, - Брук усмехнулся, какая ирония. - После чего - закричала.
- С ним кто-то был?
На выходе из кафе, репортеры, совсем недавно услышавшие выстрел, обратили внимание на кровь на рубашке инспектора и начали фотографировать, записывать и выкрикивать ненужные вопросы.
- Да, по словам официантки: после того, как убитый сделал заказ, к нему подсела девушка, зашедшая с улицы.
Тейт, Джессика и Брук укрылись от журналюг в полицейском автомобиле, за рулем которого утсроилась Стэн. Маккалари и Клинтон продолжали обсуждать случившееся событие.
-Едем в больницу? - уточнил водитель, все промолчали, поэтому она приняла это за согласие.
- Официантка смогла описать внешность преступницы?
- Да, вот допросный лист, - Тейт достал из своего планшета один белый лист А4 и протянул инспектору, глядя в окно.
Маккалари конечно же знал, что будет с Бруком, и на кого он подумает, прочитав допросную бумагу, поэтому не хотел видеть того ужаса, который загорелся в глазах мужчины, как только он начал читать про себя.
"Незнакомая девушка лет 25-ти, темные волосы, маленький рост..."
- Она подходит по всем параметрам, - дочитав до самого конца, выдал детектив, в шоке прикусив нижнюю губу до крови.
Янтарная жидкость разлилась во рту, отдавая металлическим привкусом. Противно.
- Ты кому-то еще говорил? - Брук перевел серьезный взгляд на друга.
Тейт в ответ лишь пожал плечами, глядя в зеркало на водителя. Клинтон все понял и начал говорить прежде, чем кто-то что-то скажет ему в ответ:
- Вы никому не скажете об этом листе, пока я сам не разберусь в этом деле.
- Но, Брук... - попыталась возразить Джессика, на что получила грозный взгляд.
- Смотри на дорогу, Джесс, - обеспокоенно посоветовал Маккалари девушке.
Инспектор не спеша перевел взгляд с журналистки на лучшего друга, а мысленно подумал, что такого просто не может быть, невозможно.
- Есть что-нибудь о прическе? - вдруг напомнил Клинтон.
Тейт оторвался от созерцания окна и глянул на Брука печальным, цепляющим взглядом так, словно детектив был жалок в его глазах.
- Это ничего не изменит, - но Маккалари все-таки ответил. - Я спросил. У преступницы волосы были распущены.
Мужчина облегченно выдохнул. Хоть что-то. Хоть что-то, что не указывает на Хелену.
- Но ведь это могла быть и не она, - напоминает Джессика, поворачивая автомобиль вправо.
- Черт... - беззвучно протягивает Брук и вспоминает о том, что до их знакомства Вольник носила только распущенные волосы. Хелена без памяти. Больше не носит два дурацких хвоста. Она вполне могла сделать это, если бы не одно но...
- Она бы не дошла до ресторана. У нее ранения, помните? - вовремя сообщила Стэн.
- Пара сломанных ребер и сотрясение мозга? Ты серьезно? - усмехнулся Тейт. - Она спокойно могла пройтись от Манхеттена до Нью-Джерси пешком ночью. И еще кое-что... - вдруг вспоминает парень. - Убийца действовала левой рукой. Хелена ела то, что заказал убитый.
- Это. Не. Хелена, - отделяя каждое слово, прорычал Брук, готовый вцепиться зубами в лучшего друга и напомнил: - Она же не единственная брюнетка в отделе, - всем в авто понятно, что он все еще пытается оправдать Вольник.
- Да, - не спеша соглашается Тейт и произносит. - Только по росту она единственная подходит. Все девушки в отделе высокие. Уж извини друг, - Маккалари неожиданно уткнулся в экран телефона. - Хелена убила четырех человек.
Тейт набрал номер больницы, в которой лежал офицер Вольник и попросил врача срочно проверить, находится ли девушка в своей палате. Ответ последовал после трех минут. Хелены Вольник нет в своей палате. Она совершила побег.
***
Вот уже несколько часов Брук колотил грушу в одном из тренировочных отсеков Скотланд-Ярда. Удар за ударом он сбивал свою боль. Клинтон злился, за то, что поддался и разрешил Хелене жить с ним, злился на Тейта, который просто проходу ему не давал своими довыдами, злился на себя за то, что не сберег Вольник и что в очередной раз не выдержал и свалил сюда.
- Эй, Брук, кулачки не болят? - позади послышался веселый голос Хелены, которая явно забавлялась страданиями Клинтона.
- Иди лесом, Хелена, - мужчина противно прошипел имя девушки, но вдруг осознал, что она здесь, вернулась.
Вольник в пару шагов пересекла зал, установившись за спиной Брука. Клинтон не понимал, что Хелена тут забыла, ведь извиняться за свой побег из больницы она явно не собиралась, а находиться с инспектором больше, чем требуется - не в ее стиле.
- Зачем ты здесь? - Брук оставил грушу и перевел взгляд на Хелену. БЕЗ прически. Заправила черную прядь волос за ухо. ЛЕВОЙ рукой. Недоверие поселилось в его груди.
- Тебе что-то не нравится? - а девушка действительно была расстроена и чувствовала свою вину. Клинтону это льстило.
- Вот скажи мне, Вольник, тебя в детстве пороли? - неожиданно спросил Брук, поставив Хелену в затруднение.
- Что? Нет, родителям было не до этого, - отмахнулась собеседница, сложив руки на груди и устало зевая. - Дела в посольстве, знаешь ли.
- Поэтому-то ты язвишь и бесишься. Я в няньки не нанимался. Я коп, и хороший коп, почему я должен выслушивать оскорбления от ребенка?
- Не кипятись, Клинтон, - голос Хелены дрогнул.
Она осознала, что виновата ни меньше, чем Критик, который вогнал Брука в постоянную усталость и бессонницу, как только появился.
- Я не оскорблять пришла, - выдохнула Хелена. - Ты мне не веришь, да?
Мужчина на это лишь легонько качнул головой из стороны в сторону, не до конца понимая, что делает. Девушка засунула руки в карманы и начала стесненно покачиваться на каблуках.
- Извини меня, Брук, - Хелена развернулась и зашагала к выходу с яркой зеленой табличкой, светящейся в темноте.
- Я тебя прощаю! - в след крикнул Брук, и он вообще не уверен, рада ли Вольник этим словам.
Но она все-таки осталась, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Клинтона, когда тот бьет по груше. Она восхищалась им.
- Ты делаешь хорошее дело, помогаешь миру, - вдруг начала разговор сидящая в углу Хелена. - Ты настоящий ангел, Брук.
- Нет, я отнюдь не ангел, - Клинтон выплюнул эти слова, оторвавшись от избиения боксерской груши, и лишь добавил: - Не думай так больше.
Брук продолжает боксировать. Но тут он отрывается от своего занятия и поворачивается к Хелене, вытирая пот о белую майку и снимая боксерские перчатки.
- Как твои раны? Я могу взглянуть? - Клинтон приближается и осматривает бинты под женской футболкой. Тянет руку, чтобы своими глазами увидеть швы.
- Лучше не надо, - детектив уходит в другой конец зала, оставляя перчатки на скамье.
- Болит? - уточняет инспектор, касаясь груши, чтобы она не тряслась.
- Да, бывает иногда.
Их прерывает звонок телефона Брука. Клинтон просит кинуть ему трубку. Хелена копается в его вещах и достает из спортивной сумки. Бросает. ЛЕВОЙ рукой. Детектив мысленно дает себе затрещину. "Перестань думать об этом, Брук!"
- Да. Привет, Тейт.
- Где Хелена? Она не звонила? - беспокоится Маккалари.
- Все в порядке. Она со мной, - Вольник начала прислушиваться. - Что ты хотел?
- Присмотрись. Хелена - не та, кем тебе кажется, - заверяет парень тревожным тоном.
- Брось, Тейт. Хелена - это - Хелена, - Брук встречается с ней взглядом. Она улыбается ему в ответ. Глаза снова серые. Она не могла так быстро восстановиться и вновь впасть в состояние счастливого ребенка.
- Такие, как она - не знают чувство меры. Хелена не перестанет убивать. Это в ее ДНК. Можешь говорить, что угодно, она все равно останется убийцей в моих глазах.
И Тейт положил трубку.
Детектив просит офицера еще раз залезть в его сумку и достать один допросный лист. Хелена достает и несет его Клинтону. Он открывает сложенный втрое лист и читает про себя, пока Вольник тоже глядит в бумажку, которая совсем не похожа на допросную.
"Прежняя жизнь была совсем не та,
Просто цени меня, обнимай, как кота.
Я все также рядом буду, Брук,
Чтоб не сомкнулся на нас кармы круг.
Прошлое нам преподало урок.
Послушай меня,
Не жми на курок."
- Все ведь хорошо?
"Все ведь хорошо?" Девушка часто задавала этот вопрос, задавала его в теплой, душной и гнетущей обстановке Скотланд-Ярда, будто ей казалось, что всё это - загоны Брука, его копания в старых делах и вечная бессонница - скоро закончатся, и ему не придется вновь бросаться в бой, ради своего спокойствия и, в первую очередь, ради спокойствия людей.
И Брук каждый раз улыбался усталой улыбкой этому вопросу, успокаивающе касался руки девушки, спокойно отвечая, что так теперь будет всегда, но девушка не верила, отбрасывала все свои волнения и страхи, тайно не доверяя каждому сказанному им слову, дышала полной грудью в его окружении, пока не наставал новый день мучений в непривычной обстановке в Скотланд-Ярде, в той жизни, к которой девушка за несколько месяцев так и не привыкла.
- Какой-то ломаный стих, не находишь? - осторожно интересуется мужчина, начиная подходить к девушке.
- Я не знаю, кто написал его, - пятится назад, все еще улыбаясь.
- Ты прекрасно знаешь. Ты написала это, Хелена, - бесчувственно говорит Брук, следя за реакцией Вольник.
Она отступает и ударяется спиной о стену. Последний шаг был лишним. Детектив глядит в серые глаза, пытаясь найти в них что-то, что поможет ему поверить, что это - Хелена, которая не убийца.
- Мы оба испытали много боли, - неожиданно заявляет Вольник, как только инспектор сжимает ее плечи.
Брук замирает. Он понимает, что если не предпримет что-нибудь, то никогда не узнает правду. Клинтон сжимает ее плечи еще сильнее.
- Откуда ты узнала?
- Мне больно, Брук, - отвечает девушка, сохраняя улыбку безумства.
- Откуда. Ты. Узнала? - что сказать? Детектив в злости светился яростью, глаза метали молнии.
- Мне больно, детектив! - кричит Вольник, и он безвольно опускает руки.
Хелена потирает плечи, мужчина искоса наблюдает за ней. Нельзя поверить во что-то, если нет доказательств.