4
- Привет, - в удивительной утренней тишине отделения Скотланд-Ярда голос Хелены раздался на удивление громко.
Брук поднял глаза с толстых пачек дел на девушку и тут же продолжил созерцать бумаги, которые должны были помочь ему раскрыть дело.
Вольник села на стол и, не в силах смотреть на морально разбитого человека, начала смотреть на настойчиво бьющуюся в стекло муху.
Хелена словно изменилась с их последней вчерашней встречи, когда Брук закрыл за собой дверь и ушел, оставив Вольник в своем доме.
- Знаешь, я поговорила со своим боссом, Паркером, - Клинтон никак не прореагировал и словно даже не услышал. - Он готов сам взяться за это дело.
Детектив наконец-то заставил себя оторваться от важных документов и переместить темный взгляд на девушку, чья фигура, сидящая на столе, размывалась перед глазами.
-С каких пор Паркер-твой босс? - безучастно уточнил инспектор. - Я - твой начальник. Убийства адресованы мне, - мужчина чуть не сказал "ты угрожала МНЕ".
- Ты вымотан, Брук, -девушка попыталась натянуть улыбку, получилось не очень. - Дай другим заменить тебя, он...
-Это дело мое. Точка, - Клинтон сгреб папки в кучу и покинул кабинет.
Хелена спрыгнула со стола. Больше всего хотелось расплакаться и громко заколотить руками по его столу. А еще - сжечь все эти дела, чтобы больше никто не мог заниматься делом Критика. Никто и представить не мог, что творилось сейчас в ее маленькой душ'енке. Ни отец, который глядел на мир с улыбкой оптимиста, ни мать, любящая так сильно, что готова была задушить своей заботой. Ее прекрасно понимал один только Брук, который чувствовал то же самое. Боль, вину, злость, обиду.
***
- Отдай мои ключи! - прошипела Хелена, подпрыгивая на месте, пытаясь руками дотянуться до руки Брука, в которой он зажал ключи от автомобиля девушки.
- Не стоит так нервничать. Мы не едем по домам. Рабочий день не закончен, - мужчине надоело играть с ключами, и он положил их в карман пиджака.
- Что ты задумал, Брук? - Вольник поджимала пальцы на ногах в предверии чего-то безумного, что все-таки произошло.
Никто из них не помнил, как попал сюда. Руки, на удивление - не связаны, увечий не нанесено. И девушка, и Брук помнили лишь то, как находились вместе с остальными полицейскими в баре, полном поддельников, убийц, крупных наркоторговцев и банкиров, замаскированные под "своих", а потом - темнота. Брук считал, что, возможно, на них напали враги, узнавшие о спонтанном решении "посадить за решетку всякий смрад", но более суеверная девушка верила в то, что сейчас они с Бруком находятся в одном из зданий, которых нет на карте. Но оба ясно осознавали, что из полицейских в помещении кроме них никого нет.
- Джейсон, отправь сигнал "SOS" всем постам, автомобилям, и самолетам, которые находятся в радиусе паре десятков миль, что в неизвестном здании два человека, попавших в весьма чрезвычайное положение...-из полицейской рации послышалось шипение, а позже - оттуда потекла вода.
- Мы умрем, нас убьют, - спокойным голосом оповещает девушка.
- Офицер пасует? - язвит мужчина в ответ. Поймавшие двух полицейских оказались умнее, чем сами полицейские, попавшие в такую простую ловушку, расставленную для бесстолковых копов. - Джейсон?
Вместо привычного голоса диспетчера раздались незнакомые шумы, и Брук со злостью отбросил рацию. Предмет был в кармане, когда он очнулся в полутьме деревянного помещения, но Клинтон не помнит, что клал его туда. Девушке же повезло немного меньше - она очнулась в своем обычном прикиде, но к руке был примагничен пистолет, направленный ей в висок, каким-то образом подключенный к Бруку, который не должен был вставать с места, но они вдвоем прекрасно помнят, что пистолет был не то что не у девушки, он был в кобуре Брука, а неизвестной перчатки с магнитом у нее на руке быть точно не могло.
- Чертовы бандиты, - Брук потер лоб и посмотрел на девушку. - Ты как?
Она с завидным упрямством строила план, попутно собирая на себя опасное скрежетание, исходящее от магнита, когда пыталась расшатать оружие. Ее мысли были заняты отнюдь не боязнью за жизни других офицеров, а проблемой, что, если их тела где-то здесь, то, им возможно придется сжигать трупы. Девушка была рада хотя бы за то, что она не была безоружна, что ее пистолет был с ней, - осталось узнать, как можно осторожно его обезвредить, не навлекая новых бед на голову. И не стоит забывать про Брука. Он не такой слабак, чтобы сдаться после того, как никто не выходит на связь.
- Я... в порядке, - заявила она и попыталась улыбнуться, получилось странно.
Но и девушка, и Брук понимали, что шанс выжить с высокой скоростью стремится к нулю, ведь, мало того, что пистолет может резко выстрелить, если мужчина случайно дернется, так еще могут придти враги, которые наверняка нанесут побои, если они не решили оставить никудышных копов умирать и не имеют желания дать полицейским нагоняй.
Брук смотрит на нее и понимает, что не может отвести взгляд, - то ли от того, что он наконец-то снова встретил девушку, то ли от того, что она сейчас натворила, отправив в тот бар еще и других офицеров и сидит-улыбается, как ни в чем не бывало, а в голове откуда-то появляется такая отборная нецензурщина, что ушам моментально становится гадко. Ну чтож, ты добилась своего, Хелена.
- Надо поспать, - советует Клинтон, поворачиваясь набок так, чтобы девушка не заработала пулю в висок.
- Я не сплю в форме, - заявляет та, отворачиваясь в другую сторону так, что магнит начал потрескивать.
- Не спит она в форме… - шипит Брук в плечо девушки, разворачиваясь на бок, чтобы пистолет не выстрелил, и с силой натягивая вверх ворот своей темной ветровки, ведь замерзает, но упорно делает вид, что ему жарко. - Зря, между прочим.
Их заточители пришли спустя несколько часов, когда в животе у Хелены уже вурчало, а Брук спокойно похрапывал, словно и не находился с возможной убийцей в возможном месте их убийства.
- Поднимайся, - мужчина с отросшей щетиной и длинными волосами чуть ударяет Вольник прикладом. - Вставай, говорю.
Девушка разлепляет глаза. Кажется, она зедремала. Смотрит на этого недоделанного преступника как на идиота.
- Если встану, пистолет выстрелит, гений, - съязвил офицер и начала будить Клинтона.
Детектив очнулся, поправил галстук, и только после этого разрешил поднять себя вместе с лейтенантом и потащить куда-то.
- Ты уже обдумал план побега? - просто уточняет Хелена, не обращая внимания, что ее держат за шкирку, как котенка.
- Конечно да, - выкрутившись и ударив бестолкового недопреступника в висок, Клинтон ловко отключил магнитную перчатку, нажав на ней пару кнопок. - Элементарно, - пояснил Брук, выдержав восхищенный взгляд Хелены.
Та позвонила в "911", вызвала полицию и решила уже поскорее свалить отсюда, ведь, судя по всему других бандитов тут больше не наблюдалось, а этот пробудет в отключке до приезда копов.
- А где Джессика? - неожиданно спросил офицер.
- Вы знакомы? - это только проверка инспектора.
Конечно же знакомы. Когда-то давно маленькую девочку Брук позакомил с выпускницей полицейской академии. И эта маленькая девочка уже тогда имела журналистские навыки. Вольник помнит Джесс с огромными глазами на пол лица и пухлой нижней, по-детски оттопыренной губой.
- Ты сам нас познакомил, Брук, - напоминает Хелена, вышагивая в сторону, где по ее мнению должна была быть дорога.
- Ну да, - детектив кивнул сам себе, шагая за девушкой.
***
-Это что, кровь? - уточняет Брук, услышавший звуки борьбы и случайно вошедший в зал тренировок, увидев на скуле девушки красную жидкость.
Мужчину не устраивало, что девушка так рано начала возвращаться в спорт вопреки своим ранам. Но сегодня она была на высоте.
-Нет... Помада, - солгала Вольник, вспоминая, как совсем недавно инстинктивно коснулась лица, представляя перед собой не стену, а тех самых бандитов из банка.
Но помаду, как и всю остальную косметику Хелена никогда не любила, поэтому не красилась вообще. И стоящий перед ней детектив прекрасно знал это, но решил не слишком угнетать девушку сейчас своими вопросами.
У нее сбиты костяшки, а руки - одни сплошные кровавые раны. Даже издалека видно, как трясутся ее конечности. Клинтон замечает это и бросает в сторону Хелены долгий выразительный взгляд.
- Ничего серьезного не случилось, - пожимает плечами офицер.
Брук осознает, что без перчаток и без собствннной персоны в зал для тренировок Хелену пускать нельзя. Неизвестно, что еще она может натворить.
Инспектор подбирается ближе. Он уже порядком устал и хочет направиться домой, прихватив с собой Вольник, которую, по видимому придется уговаривать поехать и отоспаться.
- Что случилось?
- Я вспомнила про маму, - сипло отвечает офицер, и инспектор понимает, что сейчас перед ним прежняя Хелена, которая умеет переживать и страдать. - И со всей силы дубасила стенку.
- Стена, видимо, убита? - усмехнулся мужчина, глядя на вмятину в поверхности. - Легче стало?
Обычно улыбающаяся Хелена поджимает губы. Меньше всего на свете ей сейчас хочется говорить об этом. Перед глазами до сих пор стоят лица грязных людей, испачканых в крови, которые выбегали из здания банка. Кажется, там были дети. Вольник помнит, как пробегала мимо выпущенных заложников, осевших на земле. И она конечно же помнит тот шок, когда осознала, что мать осталась в банке, ведь выпустили только часть заложников. Растекающаяся по асфальту кровь и вопль какой-то девушки.
- Метеорит и умершие динозавры - тоже твоя вина? - неожиданно начинает говорить Брук. - Месяц назад я в темноте навернулся с лестницы - спасибо, Вольник, теперь я знаю, кого обвинить, - по фамилии он называл девушку только тогда, когда или был расстроен или зол, а может и все вместе.
Но вечно спокойная девушка не могла больше терпеть. Слишком долгое время она ждала и все носила в себе, а сейчас это все вылилось наружу одной громкой фразой.
- Лучше подумай о Критике и о том, в какого козла он тебя превратил! - заорала Хелена, и, забрав собственную спортивную сумку с чистой одеждой внутри, метнулась прочь из зала.
И Брук осознает, что катастрофа с матерью - далеко не все, что могла вспомнить Вольник. А вспомнила она все.
***
Встав в шесть утра, Брук все-таки решил проследить за Хеленой и взял с собой все необходимое, подобравшись к ее съемной квартире.
В семь утра Клинтон наблюдает за тем, как Вольник рисует чей-то портрет, сидя на диване в турецкой позе, с крыши противоположного здания через бинокль.
В девять утра Хелена выходит из дома и направляется в Скотланд-Ярд, а после этого спешит в музей, чтобы увидеть выставку каких-то знаменитых полотен, объехавших весь мир.
В двенадцать Брук крадется на другой стороне улицы, пока девушка не спеша возвращается к себе домой.
В два часа детектив потерял офицера из виду. И кажется, она действительно вышла из дома. В течение часа Брук бежал и искал девушку всюду.
Хелена возвращается в семь часов, в одной руке держа сладкую вату, а в другой-коробку попкорна. Она застает Клинтона сидящим на пороге ее дома. Улыбается.
- Видимо, слежка не удалась, - как факт произносит офицер. - Нормальные люди в выходной день ходят в парк.
Брук молчит. Он понимает, что сдал себя и теперь Вольник обязательно подумает, что инспектор ее подозревает.
- Ох, детектив, и откуда ты такой взялся на мою голову? - вопрошает девушка, открывает дверь и закрывает ее прямо перед носом вставшего Клинтона.
Ладно, операция, пусть и не удалась, за то Брук убедился, что Хелена не связывалась с преступниками или прочей ш'ушарой. А может она просто не ходила на встречу с преступностью, заметив, что инспектор следит за ней? Вот же блин!
На следующий день Брук решает позвать Хелену прогуляться, чтобы выведать у нее все и хорошенько к ней приглядеться. И они вместе ходят по магазинам. Нет, Вольник совсем не была одной из тех девушек, которые тратят всю свою зарплату на шмотки. Офицер просто ходила мимо витрин, присматривалась, иногда замечая в стекле отражение задумчивого лица Клинтона, прикусывающего губу.
- Ты меня дуришь.
Детектив не сразу понимает, кто это все-таки сказал. Но скрещенные руки на груди и явно неодобрительный взгляд - говорили сами за себя. Это сказала Хелена, раскусившая план Брука.
- Что? - переспрашивает мужчина так, словно секунду назад просто задумался.
- Зачем ты позвал меня? - и инспектор буквально видит, как на глазах меняется Хелена. И ему даже кажется, что сейчас перед ним стоит не она. - Зачем спас меня? Я могла остаться на той бензоколонке.
Брук ведь даже не знал, жива ли еще Хелена, и все, что у него было, - это чутье и надежда. И он приехал туда позже, с кучей других автомобилей, потому что чутье подвело - , чтобы спасти ее или найти ее тело. Клинтон собирался идти в одиночку, хотел уберечь Вольник от смерти или хотя бы сделать так, чтобы ее тело не осталось лежать на заправке неопознанным. Разве на такое способен обычный детектив, потерявший одного из своей команды? Нет, это уже поступок любящего человека.
- Ты видела допросный лист? - уточняет Клинтон.
- Какой еще допросный лист? - Хелена пожимает плечами, будто бы вовсе здесь не при чем, но это, конечно же не так.
Детектив глубоко вдыхает, чтобы не врезать ей прямо здесь. Или Вольник так изменилась, что может в одну секунду стать стервой или это не она. Боже, верните кто-нибудь все в начало!
- Там, где официантка из кафе, где недавно нашли четвертую жертву Критика - описала убийцу, подмешавшую убитому яд в еду.
- При чем тут я? - в глазах мелькает обреченность. И Брук чувствует, что он одержал победу.
- Официантка описала тебя.
Одна фраза.
Доли секунды.
Одно движение.
Хелена резко разворачивается и ударяет ногой по колену инспектора. Пару секунд наблюдает за зрелищем с нахальной улыбкой, а после - просто убегает. Клинтон пытается выстрелить, достав пистолет, но офицер уже слишком далеко.
- Черт, черт, черт!! - последнее слово Брук выкрикивает, и люди, вышедшие в магазин - увидели пистолет и бросились в рассыпную.
Клинтон набирает Маккалари, наугад вытаскивая рацию из кармана пиджака.
- Алло, Тейт? Ты был прав. Подъезжай к лавке "Диор", - благо, объяснять парню, где эта лавка находится - не надо было, ведь именно здесь делала покупки Джессика, таская Тейта за собой.
Брук настраивает рацию на нужную частоту.
- Прием, второй. Это - первый.
- Слушаю, первый.
- Объяви офицера Хелену Вольник в розыск, расклей ее фото на каждом столбе, пусть ее показывают на телевидении. Сделай все, что угодно, но достань мне ее.
- Понял, первый, - выслушав словесную тираду, выдал молодой голос в рации. - До связи.
***
Спустя пару часов по всем каналам показывали фотографию офицера Хелены Вольник с красной подписью внизу: "Опасный преступник". За нее была так же назначена денежная награда, что для самого Брука было не так важно.
Весь отдел уже знал, кем оказалась часть их команды. Никто и подумать не мог, что обыкновенная Хелена сможет сделать ТАКОЕ.
Брук вновь в спортзале. На этот раз он тягает штангу. Впереди раздаются шаги. Клинтон не спеша поднимает голову и не может поверить своим глазам.
- Офицер? - штанга падает в сторону, хорошо, что не на ноги.
- Детектив, - кивает девушка с безумной улыбкой и двумя высокими хвостами в прическе.
Инспектор же думает, как она смогла пройти по улице так, что на нее никто не бросился, закричав, что девушка - разыскиваемая преступница?
- Брук, что мне еще нужно сделать? - Клинтон вовремя вспоминает, что его пистолет в его спортивной сумке на другом конце зала. - Что мне еще нужно сделать, чтобы ты улыбнулся мне? - девушка делает паузу, в течение которой детектив выдыхает горячий воздух через рот. - Не виделись пару дней, это точно. Может хоть рукопожатие?
Брук в шоке глядит на протянутую ПРАВУЮ руку и на то, с каким спокойствием рядом с ним находится недавно сбежавшая убийца.
И он пожимает ладонь.
- Ты смотрела новости? - уточняет мужчина, пересекая зал за сумкой.
- Нет, у Джесс нет телевизора, - Брук поднимает бровь, и Хелена поясняет. - Я гостила у нее.
Ничего неясно. О, господь, что вообще тут происходит? Или у Вольник раздвоение личности или сам инспектор уже сходит с ума.
- Сколько ты там пробыла?
- С нашей последней встречи, - Хелена пару движениями затягивает темные резинки на волосах.
- Когда была наша последняя встреча? - это тест, но на что?
- В зале. В пятницу, - Вольник глянула в ту самую стенку. - Когда я оставила в стене вмятину, - переместила обеспокоенный взгляд на Клинтона. - Ты что, выпил?
Детектив чуть трясет головой и задает еще один вопрос, глядя куда-то в пол.
- Как ты пришла сюда?
- На машине. Потом зашла с черного входа, ведь в здании сейчас куча народа. Обеденный перерыв закончился, - напомнил офицер, хмуря брови. - Ты точно трезв?
- Да не пил я, не пил! - воскликнул Брук, сложив два и два.
- Ладно, - девушка присела на низкую скамью, которая чуть прогнулась.
- Ты можешь что-нибудь сказать о Критике? - мужчина вновь взялся за папки, и настроение Хелены упало ей в колени.
- Брук, остановись, - протянула девушка, все еще сохраняя улыбку, которая вот-вот треснет и рассыплется. Но на все ее попытки - Клинтон так и продолжил сидеть над тем самым делом, которое приобрело широкую огласку и принесло в жизнь мужчины бессонницу, постоянную усталость и возможный кризис среднего возраста.
- Я должен! - не выдержал мужчина и закричал своим низким голосом.
У девушки пошли мурашки, ей очень сильно захотелось врезать ему, но уже была готова постыдно заплакать, и во время дала себе обещание, что никогда он не увидит ее слезы. А ударить Хелена, сколько бы ни пыталась, - не могла. И никогда не сможет. Ведь это - Брук. Самый обыкновенный, упертый баран - Брук. Как Вольник может ударить его или причинить боль?
- Ты злишься на меня, потому что я пытаюсь тебе помочь?
- Я злюсь, потому что ты курица-наседка,- выдал мужчина и побелел от злости, что не может понять, с кем он разговаривает. - Боже, Хелена... Как ты не можешь понять? Это дело - дело всей моей жизни. Тот, кто делает это - угрожает нам. Я должен раскрыть его.
- Даже ценой своей жизни?
Брук замолчал, глядя на быстрые слезинки, катящиеся по алым щекам вниз. Что-то внутри больно кольнуло, и мужчина тяжело сглотнул слюну. Не такого исхода он хотел.
- Ты нужен мне. Не этому делу, которое ты не можешь раскрыть, - останавливаясь после каждого слова произнесла девушка. - Ты нужен МНЕ. Ты просто должен услышать, - и она убежала, развернувшись на каблуках.
После этого Клинтон еще долгое время глядел на дверь в надежде, что та откроется и в зал вновь войдет прежняя улыбчивая Хелена. Кажется, он искоренил в ней все те качества, которые были прежде. Даже улыбка теперь дается ей с трудом и выглядит так, будто кто-то угрожает ей ножом в спину, а она все еще пытается быть спокойной и улыбаться так широко, как только может.
После очередного пробуждения у Брука снова болит голова. Он с трудом вспоминает, кто он, что он здесь делает, где вообще это туманное "здесь" и кто эти люди, не спешно покидающие свои места после рабочего дня. Когда туман перед глазами рассеивается, Брук понимает, что находится все в том же спортзале и тут минуту назад закончилась тренировка по боксу.
И воспоминания комом накатывают на него, словно стремятся полностью заглотить. То, как мужчина кричит на девушку, пытаясь донести до нее ту мысль, что все они погибнут, если он не возьмется за это дело, она орет на него, будто не слыша того, что Клинтон хочет защитить ее. Они оставлют этот разговор до лучших времен. До лучших времен? Брук неуверенно встает ногами на пол, пошатывается. Надо больше кофе.
Из темноты выглядывает тень. Злополучная и наблюдающая. Она представляется Хеленой, но ничего о ней не знает.