Линия S

Утро. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь шторы, казался Джисону издевательством. Как можно светить, когда мир погружен в грязные алые сети? Он стоял перед зеркалом, пытаясь вдохнуть уверенность, которой не было. Линии S никуда не делись. Они висели над спящими родителями в их комнате – слабые, старые, но все равно обжигающие правдой. Он зажмурился, потом открыл. Все на месте. Проклятие осталось.

Дорога в школу была адом. Каждый прохожий – ходячая картотека интимных подробностей. Молодая мать с коляской? Одна яркая нить к мужчине лет сорока с пометкой "Рискованно, но страстно". Пожилой бизнесмен? Целый веер алых нитей к молодым женщинам с унизительными пометками вроде "За квартиру" или "Тихий офис". Джисон чувствовал себя всевидящим богом порносайта, только без возможности закрыть вкладку. Тошнота подкатывала к горлу.

Школьные ворота. Публичный дом под открытым небом. Здесь линии S сплетались в особенно густую, удушающую паутину. Он втянул голову в плечи, стараясь смотреть только под ноги. Не получилось. Над девушкой из его класса, всегда скромной и тихой, вилась алая нить к… учителю физкультуры. Текст: *"Кан Хёри (17) -> Пак Джихун (32): 08.12.2024, подсобка спортзала. Длительность: 15 мин. Использована защита: Нет. Особые пометки: Слезы."* Джисон сглотнул ком горечи. Его кулаки сжались.

**Столовая. Обед.**

Он нашел их у дальнего стола: Банчан, Сынмин и… Чанбин. Сердце Джисона упало в пятки, затем рванулось в горло, бешено колотясь. Над Чанбином клубился тот же ройник из алых нитей. Десятки. Они шевелились, как живые щупальца, каждая – свидетельство его побед. И среди них – та самая, тонкая, навязчивая, тянущаяся прямо к нему, к Джисону. Она была ярче, чем вчера. Текст все еще был неполным, но дата уже проступила: *"Чанбин (18) -> Джисон (17): 12.12.2024, ???. Длительность: ???. Использована защита: ???."* Завтра. Он метит на завтра.

– О, живой! – Чанбин бросил ему ослепительную, хищную улыбку, от которой по спине Джисона пробежали мурашки. Он отодвинул стул рядом с собой, явно намекая. – Думал, ты сбежал в Австралию с Феликсом. Садись, герой, рассказывай, что за приступ вчера был? Неужто моя красота так сразила?

Джисон сел напротив, рядом с Сынмином, стараясь не смотреть Чанбину в глаза. Над Баном все еще было чистое серебро дружбы. Над Сынмином – серебро и та едва заметная старая алая нить. А над Чанбином… Ад.

– Голова кружилась, – буркнул Джисон, ковыряя вилкой безвкусную кашу. – Переутомление.

– Ну да, ну да, – Чанбин протянул руку через стол, будто невзначай коснулся тыльной стороной ладони руки Джисона. Контакт. Горячий, нежеланный. Джисон *увидел*, как та злосчастная алая нить вспыхнула ярче, пульсируя. Текст дернулся: *"Использована защита: НЕТ"* – проступило на мгновение, потом снова сменилось на "???". – Надо расслабляться, Джисон-а. Жизнь одна. Особенно в нашем возрасте. – Его взгляд скользнул по Джисону оценивающе, как по товару. – Я знаю отличные способы снять стресс.

– Чанбин, – предупредительно сказал Бан, откладывая ложку. Он уловил напряжение. – Отстань от него.

– Да я ничего! – Чанбин развел руками с преувеличенной невинностью, но его глаза, темные и хищные, не отрывались от Джисона. – Просто забочусь о друге. Вдруг он… неопытен? Надо же помочь товарищу. Показать дорогу, так сказать. – Он подмигнул. Нагло. Цинично.

Джисон почувствовал, как по его спине струится холодный пот. "Показать дорогу". Он знал, куда ведет эта дорога. В статистику Чанбина. В его коллекцию. С пометкой "Быстро" или "Сопротивлялся".

– Я в порядке, – сквозь зубы выдавил Джисон. – И помощь не нужна.

– Пфф, – фыркнул Чанбин, откинувшись на спинку стула. – Скромничаешь. Все нуждаются в помощи. Особенно такие… напряженные. – Он намеренно задержал взгляд на губах Джисона, потом медленно опустил ниже, к воротнику рубашки. Джисону стало физически дурно. Он почувствовал себя голым, выставленным на показ. Объектом охоты.

Сынмин положил свою руку поверх руки Джисона под столом. Твердо. Защищая. Джисон увидел яркую серебристую нить между ними – оплот в этом алом кошмаре.

– Кончай трепаться, Чанбин, – спокойно, но с металлом в голосе сказал Сынмин. – Еда остывает. Или у тебя рот только для глупостей?

Чанбин усмехнулся, но наконец отвёл взгляд. На мгновение. Джисон знал – это не конец. Это затишье. Охота объявлена. И завтра – дата в тексте линии S – было слишком близко.

**Туалет. Перемена.**

Джисон плеснул ледяной водой в лицо, пытаясь смыть липкий страх и отвращение. Отражение в зеркале было бледным, с темными кругами под глазами. Он выглядел как загнанный зверь. Дверь туалета распахнулась с грохотом. Вошел Минхо. Высокий, уверенный, с привычной полупрезрительной усмешкой. Над его головой пульсировал знакомый клубок алых нитей. Самая яркая – та, что вела к кабинету химии. К мисс Кан.

– Ну что, вуайерист? – Минхо прислонился к раковине рядом, доставая сигарету. Школа – не помеха. – Успокоился после вчерашнего спектакля? Или опять нитки мерещатся?

Джисон вздрогнул. Минхо смотрел на него пристально, в его глазах читалось не просто насмешливое любопытство, а что-то… аналитическое. Опасно близкое к догадке.

– Отстань, Минхо, – пробормотал Джисон, вытирая лицо.

– Не-а, – Минхо выпустил клуб дыма в сторону вентиляции. – Мне интересно. Ты вчера сбежал, увидев коллекцию нашего ловеласа. – Он кивнул в сторону, будто указывая на Чанбина за стеной. – А сегодня… – Минхо наклонился ближе, его голос стал тише, интимнее, опаснее. – …ты видел что-нибудь интересное *у меня*? Над моей головой? Какие-нибудь… особые ниточки?

Джисон замер. Его сердце бешено колотилось. Он видел. Видел нить к мисс Кан. Видел даты, время, место. Видел пометку "Встречи каждую среду". Он посмотрел в глаза Минхо – темные, насмешливые, но с глубинным холодным расчетом. Минхо не просто издевался. Он *проверял*. Он подозревал, что Джисон знает. Знает его опасную тайну.

– Я… я не знаю, о чем ты, – солгал Джисон, отводя взгляд. Он не мог выдержать этого пронизывающего взгляда.

Минхо рассмеялся – коротко, резко, без веселья.
– Врешь как сивый мерин, Джисон. Ты плохой лгун. – Он сделал еще одну затяжку. – Но ладно. Храни свои секреты. Просто помни… – Минхо резко выпрямился, приблизив свое лицо к лицу Джисона так, что тот почувствовал запах табака и чего-то еще – дорогого, терпкого одеколона. – …что некоторые ниточки лучше не дергать. А то… оборвутся. И не только они. – Его взгляд скользнул по Джисону, задержавшись на шее, на расстегнутом вороте рубашки. В этом взгляде не было сексуального интереса Чанбина. Была угроза. Оценка слабости. И… что-то еще. Любопытство? – И с Чанбином будь осторожен. Он как моль – заведется, вывести херовато. Особенно если цель… сопротивляется. – Минхо хлопнул Джисона по плечу, жестко. – Думай головой, а не тем, что там у тебя в штанах мелькает, когда он рядом.

Он развернулся и вышел, оставив Джисона одного в холодной, пахнущей хлоркой и табаком каменной ловушке туалета. Угроза Минхо висела в воздухе гуще дыма. Он знал. Или догадывался. И использовал это. Джисон снова почувствовал себя загнанным в угол. Со всех сторон.

**Физкультура. Спортзал.**

Ад материализовался в виде баскетбольной площадки. Шум, крики, скрип кроссовок. И везде – алые нити. Они сплетались над игроками, как сумасшедший узор. Особенно густо – над Чанбином, который двигался с хищной грацией, легко забивая мячи и бросая победные взгляды в сторону Джисона. Его алая нить к Джисону пульсировала в такт бешеному сердцебиению Джисона, как пульс на шее жертвы.

Джисон старался держаться подальше, слиться с фоном. Не получилось. Мяч, летевший в кольцо, срикошетил от щита и прилетел ему прямо в лицо. Звон в ушах. Боль. Темнота в глазах на секунду. Он пошатнулся.

– Ой, прости, слепой курице! – раздался притворно-сочувственный голос Чанбина. Он уже был рядом, протягивая руку, якобы чтобы помочь. – Не умеешь уворачиваться?

Его пальцы схватили Джисона за предплечье. Жестко. Горячо. Контакт. Алая нить вспыхнула ослепительно. Текст дернулся, проступая яснее: *"Чанбин (18) -> Джисон (17): 12.12.2024, подсобка спортзала. Длительность: ???. Использована защита: НЕТ."*

Подсобка. Здесь. Сегодня? Завтра? НЕТ. Защиты НЕТ.

Паника, дикая, неконтролируемая, ударила в голову. Инстинкт самосохранения пересилил страх. Джисон рванулся, пытаясь вырваться.

– Отстань! – крикнул он, дергая руку. – Не трогай меня!

Чанбин не отпустил. Наоборот, его хватка стала железной. Улыбка сползла с его лица, сменившись холодной злобой и… азартом охотника, почуявшего реальное сопротивление.
– Ого! – он усмехнулся, притягивая Джисона ближе, так что тот почувствовал его дыхание. – Куда это? Я же помочь хотел. А ты… грубишь. Нехорошо, Джисон-а. Надо учиться быть благодарным.

Запах пота, дешевого дезодоранта и чего-то агрессивно-мужского ударил в нос Джисону. Он увидел, как другие алые нити Чанбина дергаются, как будто возбуждаясь от сцены. "Пометка: Сопротивлялся". Мысль пронеслась, обжигая.

– Я сказал – ОТОЙДИ! – Джисон рванулся изо всех сил. Его кулак, движимый слепым ужасом, самопроизвольно вылетел вперед и глухо стукнул Чанбина в грудь.

Тишина. Шум в спортзале стих на секунду. Чанбин отшатнулся, больше от неожиданности, чем от силы удара. Его глаза вспыхнули чистым, неконтролируемым гневом. Секунду он просто смотрел на Джисона, как на насекомое, посмевшее его тронуть. Потом его лицо исказила гримаса ярости.

– Ах ты, сука… – прошипел он и бросился вперед.

Удар пришелся в живот. Джисон согнулся пополам, воздух вырвался из легких со стоном. Второй удар – в лицо. Звон. Боль. Он рухнул на линолеум, мир поплыл в кроваво-алых пятнах – то ли от удара, то ли от сплошной паутины линий S, затягивающей его. Он слышал крики, чьи-то голоса – Бан? Сынмин? – пытающиеся оттащить Чанбина. Но Чанбин был сильнее, яростнее. Он навис над Джисоном, его лицо было искажено злобой и… возбуждением. Джисон видел его алую нить, тянущуюся к нему – она стала яркой, как раскаленная проволока, текст пульсировал: *"Использована защита: НЕТ. Особые пометки: ДРАКА."*

– Будешь знать, как бить старших, падаль! – Чанбин занес ногу для пинка.

Но пинок не состоялся. Кто-то резко встал между ними. Высокий, поджарый. Минхо. Он не толкал Чанбина, просто встал, как стена, его взгляд был ледяным и недвусмысленным.

– Хватит, Чанбин, – его голос был тихим, но резал воздух, как лезвие. – Успокой свою ебучую гормоналку. Или тебе напомнить, что будет, если охрана вломится?

Чанбин замер, тяжело дыша. Его взгляд перебегал с Джисона, корчащегося на полу, на непроницаемое лицо Минхо. Что-то в этом взгляде, в тишине Минхо, подействовало. Злоба не ушла, но азарт охоты потух, сменившись расчетливой осторожностью. Он плюнул почти к ногам Джисона.

– Смотри у меня, ублюдок, – прошипел он. – Это не конец. – Он развернулся и, оттолкнув Бана, который пытался его удержать, направился к выходу из зала, его спина выражала ярость.

Джисон лежал, прижимая руку к разбитой губе. Кровь. Боль. Унижение. И всепроникающий ужас. Он видел, как алая нить Чанбина к нему все еще пульсирует, но теперь с новым текстом: *"Особые пометки: ДРАКА. НАКАЗАНО."* Наказано. Он воспринял эту драку как наказание за сопротивление. И это не конец.

Руки помогли ему подняться. Сынмин и Бан. Их лица были бледными, полными тревоги. Но над ними… над ними не было новых алых нитей. Только серебро дружбы. И страх за него.

– Ты в порядке? – спросил Сынмин, его голос дрожал. – Этот псих…

Джисон не мог ответить. Его взгляд упал на Минхо. Тот стоял чуть поодаль, наблюдая. Его лицо было каменным, но в глазах… в глазах читалось что-то странное. Не сочувствие. Не злорадство. Интерес? Оценка? Он поймал взгляд Джисона. И вдруг… уголок его губ дрогнул в едва уловимой усмешке. Не злой. Скорее… одобрительной? Как будто Джисон сделал что-то правильное, дав сдачи. Минхо медленно подошел.

– Ну что, герой? – его голос был низким, только для Джисона. Он достал чистый платок – неожиданно белый, дорогой – и протянул ему. – Подбери свою ебучую морду. И запомни: иногда драться – единственный язык, который понимают такие мудаки. – Его пальцы, подающие платок, слегка коснулись пальцев Джисона. Контакт. Над Минхо его клубок алых нитей дернулся. И от него к Джисону потянулась… новая нить. Не алая. Не серебристая. Какая-то… темная, стальная. Тонкая. Без текста. Но связь возникла. – Но в следующий раз, – продолжил Минхо, его голос стал еще тише, интимнее, его лицо было опасно близко, – …бей первым. И сильнее. – Его взгляд скользнул по разбитой губе Джисона, потом медленно поднялся в глаза. В них не было угрозы, как в туалете. Было что-то другое. Опасное. Затягивающее. Как пропасть. – Или зови меня. Я научу. Мне… скучно.

Он развернулся и пошел прочь, не дожидаясь ответа, оставив Джисона с платком, пропитанным его терпким одеколоном, с разбитым лицом, с леденящим страхом перед Чанбином и… с новым, непонятным трепетом от взгляда Минхо. Флирт? Манипуляция? Новая ловушка в этом алом лесу разоблачений? Джисон сжал окровавленный платок. Проклятие его не отпускало. Оно только обрастало новыми, более опасными оттенками. И завтра… завтра было уже очень близко.