Тайные истины.

Следующие четыре дня я продолжала лежать на кровати и смотреть фильмы, поедая горы еды и попивая литры чая. Изредка выходила на улицу и то лишь во двор, дабы подышать свежим воздухом. Томас заставлял. С ним мы редко разговаривали, скорее больше по его инициативе. Я знала, что отец хотел бы узнать как можно больше про отца ребенка. Знала, что он не поверил в мою отговорку про то, что я его не помню. Теми словами я лишь создала впечатление, что занялась сексом с незнакомым человеком по пьяни. Однако папа понимал, что я не настолько безрассудна. Поэтому отговорка была действительно глупой, но на тот момент я не могла придумать что-то более правдоподобное. Именно по этой причине он был не особо сговорчив, ведь не хотел давить, а тем более кричать на меня, выпытывая информацию. Я не обижалась на него, по сколько могла войти в положение переживающего и заботливого папы.

Осознание, что мне придется вернуться в Чикаго за своими вещами-бросало в дрожь. От одной мысли, что я войду в наш с Эдвардом дом-пугало. Место, где я убила его, вонзив нож в сердце. Место, где у нас был первый поцелуй, где мы познакомились. Место, которое было мне столь родным. Это было невыносимо. Жизнь была мне невыносима, мрачна и печальна. Эдвард снился мне каждую ночь, из-за чего я просыпалась в слезах и нескончаемой душевной боли.

Время близилось к вечеру и я поняла, что больше нельзя губить себя в стенах дома. Я взяла телефон и позвонила Хромому, он все ещё находился в Лос-Анджелесе, к моему удивлению. Я попросила его о встрече в парке, тот без раздумий согласился.
Впервые за эту неделю я помыла голову, что уже было ещё одним прогрессом. Надела синие джинсы, черную футболку и черный плащ, в котором было тепло. Волосы завязала в небрежный пучок, найдя в себе силы, чтобы подкрасить ресницы черной тушью. Схватила сумочку бордового цвета и вышла из дома.

Я дошла до парка за двадцать минут, ведь заходила купить себе горячий чай, который согрел мои руки. Мне так хотелось кофе, однако оно было противопоказано мне. На лавочке я увидела Теодора, покуривающего сигарету. Он был в черных джинсах, черной футболке и кожаной куртке идентичного цвета. Увидев меня, тот молча встал и заключил меня в теплые объятия.

-Кстати, я думала, ты уже вернулся в Чикаго.

-Завтра собираюсь.—Ответил он, медленно выдыхая и выпуская клубни дыма на меня.

-Потуши сигарету.—Заявила я, от чего тот в недоумении взглянул на меня.

-Да ладно, я поделюсь.

-Не в этом дело...—Пробурчала я, тот сверлил меня взглядом внимательных темно-зеленых глаз.-Я беременна.

-Он знал?—Тихо поинтересовался Хромой, спустя столь долгую молчаливую паузу.

-Что?—Недоуменно спросила я, хмуря брови.-Ты про...Эдварда?

-Про него.

-Не знал. Я узнала только после...после...—Бурчала я, не в силах договорить фразу, которая перевернула мою жизнь и лишила всего света, что был во мне рядом с моим любимым.

-Я понял.—Едва слышно ответил Теодор и колебался, явно не решаясь что-то сказать.

-В чем дело?

-Ребенок от него?—Спросил он, после очередной долгой и столь мучительной тишины. Я замерла, к горлу подкатил ком и я поняла, что вранье перед ним-бессмысленно.

-Да.—Лаконично ответила я, так и не сделав ни единого шага. Замерла, словно каменная
статуя.-Ты же догадывался про нас все это время?

-Да. Ты это поняла и не стала мне сейчас врать?

-Именно. Почему ты ничего никому не говорил?

-А зачем? Эдвард...был моим другом и я впервые увидел его настолько счастливым. Рядом с тобой. Ваши сердца и души нашли друг друга. Это была ваша с ним история и кто я такой, чтобы вмешиваться и создавать преграды на пути любящих друг друга людей, которые и сами понимали, что эта любовь-странное явление. Вам и без моего участия было непросто.

-Спасибо...—Прошептала я, едва ли сдерживая слезы.

-За что?

-За то, что не стал осуждать.—Ответила я, пожав плечами. Хромой слабо улыбнулся и сделал несколько шагов ко мне, оказавшись ближе он обхватил мое лицо руками.

-Я не имею право. Я не представляю, какого тебе сейчас. Но знай, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

-Давай полетим в Чикаго завтра вместе? Зайдешь со мной в наш с Эдвардом дом? Мне вещи надо забрать. А одной мне сделать это слишком...тяжело.

-Если хочешь, я могу все сделать сам. Без твоего присутствия.

-Нет, я должна. Должна...зайти в этот дом в последний раз.

-Хорошо, тогда моя задача: просто быть рядом?

-Все верно.—Ответила я, улыбаясь краешком
губ.-А сейчас...пойдем на кладбище? И там я должна побыть, поговорить с ним, как бы это...не звучало.

-Понимаю, но тебе не страшно? Солнышко уже зашло.

-Мне уже ничего не страшно.—Ответила я, досадно ухмыляясь.-А тебе страшно?

-Да, я суеверный.

-Никогда бы не подумала...—Пробурчала я, с губ сорвался тихий смех.

-Люблю удивлять людей.

-Неплохо получается.—Заявила я, синхронные улыбки возникли на наших лицах также быстро, как и исчезли.

По пути на кладбище мы зашли в цветочный магазин, я решила купить любимое растение дяди-кактус. Это было символично. Я вспоминала, как дарила ему кактус, когда мы находились в гостиной. Вспоминала его удивление и замешательство. Это било по израненному в клочья сердцу, казалось ещё одной невыносимой пыткой. Каждое малейшее воспоминание о нем заставляло меня трястись, лишало кислорода. Однако в моменте я выполняла дыхательные практики, дабы успокоиться как можно скорее.

Когда мы дошли до его могилы, я приложила руку к его памятнику, едва ли сдерживая слезы. Понимала, что буду видеть его лице только на куске черного гранита. В горле застрял ком, я не могла пошевелиться. Рядом поставила купленный кактус и мысленно представляла, что если и существует загробный мир, то Эдвард наблюдает за мной с теплой улыбкой на лице.

-Мы прошли тернистый путь, чтобы быть вместе. Принять нашу любовь. И я благодарна тебе, ты открыл истинное познание любви в моем сердце и разуме.—Тихо приговаривала я и воображала, что Эдвард стоит рядом мной, а может где-то и позади. Это было похоже на безумие, однако мне нужно было произнести эти слова здесь и сейчас.-И наша любовь привела к плоду, что живет во мне. Зародила жизнь...

Я не смогла договорить, словно лишившись дара речи. Слезы медленно стекали по моему лицу, оставляя соленый привкус на покусанных губах. Хромой обхватил меня за плечи и взял под руку, отведя немного в сторону.

-Пойдём.—Тихо сказал он, я же молча кивнула головой и обернулась, чтобы взглянуть ещё раз на черно-белое изображение моего любимого.

Хромой проводил меня до дома, где мы попрощались и договорились к завтрашнему вылету в Чикаго к часу дня. Полетим мы на личном самолете моего отца, что безусловно упрощало многие вопросы и аспекты.

На следующее утро я пообещала папе, что буду отвечать на звонки и сообщения, как можно скорее постараюсь вернуться домой.
Перед выездом в аэропорт я взяла с собой пару вещей, если вдруг потребуется задержаться. Надела синие джинсы и свитер пурпурного цвета, накинув тёплое белое пальто. Как следует покушала, что в последнее время я делала слишком часто, порой до переедания, это обуславливала моя беременность.

Перелет был долгим и мучительным, заснуть не получалось, наши редкие беседы с Теодором также не могли отвлечь меня. Я волновалась, испытывала животный страх и невыносимую печаль. Я зайду туда, где все началось и закончилось. В дом, где я убила своего любимого против своей воли, вопреки своему сердцу. Моя жизнь превратились в сплошное-утопающее страдание, откуда казалось бы, не выбраться никогда.

Наконец мы прилетели, уже под вечер. Дорога до дома на такси заняла не так много времени, что безусловно облегчало и вновь волновало меня одновременно.
Я застыла около двери с чемоданом в руке, так и не решаясь открыть её. Хромой стоял позади и не вмешивался. Понимая, что я должна сделать это самостоятельно. Руки тряслись, как и все тело. Я снова и снова делала глубокий вдох и выдох, всеми силами успокаивая себя.

-Я зайду одна.—Заявила я, когда мне наконец удалось взять себя в руки. Я поняла, что обязана присутствовать там одна. Не знала, почему и как пришла подобная мысль. Просто чувствовала и доверилась самой себе.

Хромой лишь молча кивнул, после чего я открыла дверь и широким шагов зашла в дом. Столь родные стены вызвали слабую улыбку на лице, а при одном взгляде на кровать-стало плохо. Перед глазами возникла картина случившегося: как я стояла на коленях и умоляла его очнуться. Держала за руку, говоря слова о любви, идущие прямо из моего сердца. Ложилась рядом с ним, захлебываясь в слезах. Я тяжело вздохнула, отводя взгляд в сторону. Отворила дверцы шкафа и заметила одну из его черных рубашек на вешалке. Взяла её в руки и поднесла к лицу, вдыхая до боли любимый мной аромат мяты с едва уловимыми нотками вишней и абсентом. Казалось, что я сожгла абсолютно все эмоции внутри себя. Я не плакала. Я просто замерла, смотря в одну точку.

Спустя некоторое время я отложила его рубашку в сторону. Начала швырять свои вещи в чемодан, что заняло не так много времени. Я подошла к стене и взяла катану в руки, помня всю свою радость в тот миг, когда дядя подарил мне её.
Я решила, что заберу её с собой. Она была слишком дорога мне. Также я подошла к барной стойке и взяла кактус, который я дарила Эдварду. Сама того не заметив, я тоже полюбила это растение. Прекрасное и недоступное. Которым можно было лишь любоваться, не прикасаясь.

Я передала все Хромому, тот временно доставит все мои вещи к себе домой. Он предложил переночевать у него, однако я отказалась. Ведь у меня осталось одно незавершенное дело, наконец требующего моего внимания. Я вызвала такси и назвала адрес психиатрической больницы.
Я незамедлительно направилась уже в знакомый кабинет врача. Постучалась, перед тем как войти. Увидев меня, Морган обомлел. Его лицо выражало соболезнование и разделяющую боль. Я молча уселась на стул, сложив руки на груди.

-Здравствуй, Ирэн...—Тихо сказал он, я же кивнула головой в знак приветствия.-Сегодня ночью. Я отключу камеры видеонаблюдения и выведу Мэтью через задний вход.

-Персонал?

-Трое согласились на взятку. Они отведут в другое место на несколько минут тех, кто не будет спать в это время.

-Ясно, времени у нас мало.

-Очень. Однако все пройдет хорошо.

-Надеюсь...—Пробурчала я и встала со стула.

-Погоди, Ирэн. Если тебе нужна будет психологическая помощь, то обращайся. Я помогу найти профессионального специалиста. Ну а ко мне всегда можешь обратиться за медикаментозной помощью...

-Спасибо больше, Морган.—Объявила я, перебив врача.-Правда, спасибо. Однако...пока что я откажусь.

-Ты хоть спишь ночами?

-Сплю.

-И как?

-Плохо.

-Я выпишу таблетки от бессонницы и тревоги, тебе будет хоть немного полегче.

-Не надо.—Ответила я, махнув рукой. На самом деле, я понимала, что не все таблетки подойдут мне в положении. Но мне не хотелось говорить о беременности, выслушивая очередные вопросы.

-Мне тоже тяжело, Эдвард был моим...особенным пациентом. Даже чем-то большим, чем просто пациент. А он был твоим любимым дядей, единственным родственником. Держись, Ирэн. Он очень любил тебя. Ты единственная, кто уговорила его хотя бы лечь сюда, пускай и на не на долгий срок. Я уверен, что он хотел бы, чтобы ты продолжала жить дальше. В любви, радости и счастье.

-Почему он не хотел лечиться?—Хрипло спросила я, едва ли сдерживая слезы.-Все могло бы быть иначе.

-На этот вопрос мы никогда не узнаем ответа. И возможно, что это и не нужно.

-Возможно...—Прошептала я, спустя недолгую паузу молчания.-Что же...до ночи.

-До ночи.—Ответил врач, едва ли выдавив из себя улыбку.

Я вышла из психиатрической больницы, полной грудью вдыхая прохладный воздух. Мыслей было много, но ни одну из них я не могла разобрать. Одно я поняла точно: мистер Грин прав. Я должна быть сильной и жить дальше. Ради отца и ребенка, который появится на свет.
А главное-научиться жить для самой себя, радуясь рассветам и закатам. Пробовать что-то новое, смеяться с нелепых комедий. Путешествовать и читать книги, переживая чувства главных героев. Наслаждаться вкусной едой и напитками, гулять под проливным дождем, а после лицезреть чарующую радугу на небе. Строить планы и радоваться их воплощению, а может и разочаровываться в провалах и учиться на ошибках. Украшать дом к новому году, справлять дни рождения. Постичь то, на что раньше не хватало сил и желания.
Надо жить дальше.