Охота на лисицу

После ухода Дерека они остаются сидеть на месте, словно у них нет сил пробиться сквозь вязкий воздух между ними. Сай не смотрит на него. Что-то в его словах всё ещё ощущается неправильным. Да, это так благородно, дать привыкнуть к новому месту, прежде чем выпустить в мир. Но что-то в этом всё равно царапало изнутри, как торчащая деталь, воткнутая не на свое место. У него там не одна лиса в этой его организации.

Но в его квартире оказалась именно она.

- Надира, - наконец она сама нарушает повисшую тишину, - Почему она... продолжает? У вашей семьи прорва денег. Я не верю, что ты не мог обеспечить ей возможность не работать.

Лео не отвечает. Он уперся головой в ладони, и пряди, выбившиеся из косы, соскользнули вниз, частично скрывая лицо. Тишина давит. Тишина бесит.

- Ты когда-нибудь будешь говорить честно? - слишком спокойно спрашивает она, пытаясь остановить ту бурю, что нарастает в ней.

Наконец он поднимает голову и поворачивается к ней. Взгляд у него страшный. Такой бывает у того, у кого всё утекает из пальцев. У того, кто своими глазами наблюдает, как рушится жизнь.

Ей хочется верить, что эти двое действительно дороги для него. И что он правда хочет помочь. И своим друзьям, и ей. Потому что верить ей больше не во что.

- Я... - он вздыхает, - Это не моя тайна. Но, возможно, скоро это не будет иметь значения.

Ужас этих слов доходит до неё не сразу. "Он напал на Надиру. Состояние не знаю". Перед глазами встает другое воспоминание проклятого вечера. Звон браслетов, летящая ткань костюма, сияющее золото глаз. И танец, столь прекрасный и чувственный, что замирает сердце. Маленькое пустынное чудо посреди чужого мира.

Нет. Она точно выживет. Иначе и быть не может.

- Все документы Надиры - фальшивка, - он набирает в грудь воздуха, как будто пытается решиться, - Она была украдена в другой стране ещё ребенком. Картер её купил, и прикрыл это по документам. Если она попытается уйти, он или убьет её, или сдаст отлову.

Сай на мгновение теряет возможность дышать. Невольно она видит другую картину - её девочки, выставленные перед мужчинами, как товар. Боль оказывается почти физической, выворачивающей внутренности до тошноты. То, чего она боялась, что заставило бежать без оглядки, забыв прошлую жизнь, внезапно оказалось слишком близко. Лисы - это товар. И Надиру спасать оказалось некому.

- И Энтони, - имя лиса тоже колыхает воспоминания, но от них она отмахивается, как от несущественных, - Он ведь злится именно поэтому? Потому что никто из вас не может ей помочь?

- Я думаю, это была последняя капля, - она замечает, что Лео неосознанно сдирает заусенец на большом пальце, - Он и сам прошел через многое. Через то, что я не пожелаю никому.

Ожидание тянет жилы до боли. Сай пытается готовить, но всё валится из рук. В конце концов ей удается только заварить чай. Лео, отвернувшись к окну, играет на скрипке. Кажется, больше для успокоения, чем для репетиции, потому что то и дело сбивается, замолкает, начинает играть совсем другой кусок.

От тоскливого плача инструмента у неё сводит скулы.

Спускаются девочки. Сай даже не ругается, что они вышли из спальни посреди ночи. Рядом с ними ей становится легче дышать. Обнявшись, они стоят посреди кухни молча. Сай перебирает их рыжие локоны. Совсем как у мамы.

Что они сделали с ней? А с папой? В этот момент быстрая смерть кажется более милосердной, даже если эта мысль приводит её в ужас.

Вибрирует телефон. Она вскидывает голову, чтобы увидеть, как Лео берет трубку. Как расправляется складка на его лбу, как облегченно он выдыхает. Жива. Точно жива.

- Я пришлю тебе фотографию и полные имя и фамилию, - послушно отвечает он и кладет трубку.

Он оборачивается к ней и слабо улыбается. Сай чувствует, как тиски на её сердце слегка ослабевают.

- Может, посмотрим что-нибудь? - Лисс поднимает на неё голову, смотрит большими зелеными глазами.

Ни у кого нет настроение, но вряд ли кто-то из них уснет. Они собираются на большом диване вчетвером, забираются с ногами, сплетаются в объятиях. Даже Лео садится поближе, и Сэди берет его за руку, чтобы включить в общий круг.

Как бы то ни было, он спас их. И за это она ему благодарна.

К концу фильма Лисс засыпает у неё на коленях. Сэди широко зевает, забыв прикрыть рот рукой, и в животе у неё громко урчит. Она поворачивается к Сай просительно.

- Давай закажем что-нибудь, у меня сейчас даже паста пригорит, - Сай виновато улыбается, и вопросительно поворачивается к Лео.

За окном занимается рассвет, робко пробиваясь розовой кромкой сквозь стены небоскребов и неоновый свет вывесок. Сай смотрит на отражение неба в доме напротив и думает, что несмотря ни на что, новый день всё равно наступит. А за ним ещё один и ещё. Мир будет продолжать движение, несмотря ни на что.

И ей придется тоже.

Она берет пульт и щелкает бездумно каналы. Её взгляд цепляется за неожиданно знакомое лицо, и она останавливается на новостях.

- Энтони Чейз, чернобурый лис, 21 год, - ведущая говорит холодно и четко, - Если вы видели его, срочно позвоните в полицию, он опасен.

А Сай смотрит в знакомые глаза на фотографии. Подобные совпадения не могут быть случайными. С экрана на неё смотрит Тони - тот Тони, по которому сохла половины школы. Тони, с которым они вставали друг против друга на ринге во время тренировок. Тони, который уехал в приют в 14 лет, после того, как его родители бесследно исчезли.

Красавчик Тони, ставший серийным убийцей.

Что они сделали с тобой, смешливым, дерзким, жизнерадостным?

От звонка в дверь она вздрагивает, разбудив Лисс. Сонно моргая, та приподнимается на диване, пытаясь понять, где она. Лео подскакивает с места.

- Еда приехала! - нарочито жизнерадостно восклицает он, щелкая задвижкой, - Тони?..

Сай вскакивает с места, пронзенная ужасом. Лео влетает обратно в комнату спиной вперед, едва устояв на ногах, и дверь захлопывается.

***

Он входит в квартиру, на ходу сбрасывая капюшон. Сай перемахивает через спинку дивана, чтобы оказаться возле Лео. Перед Лео, прикрывая его плечом. Несмотря на то, что прошло почти семь лет, его лицо кажется почти таким же.

Почти - потому что они никогда не видела на нем такого выражения ненависти.

- Тони? - она делает шаг вперед, пытается поймать его взгляд, - Это правда ты?

Вопрос звучит глупо, но срывается с губ сам. Она словно смотрит на призрака. На друга, которого она давно оплакала. На ожившее воспоминание. Она протягивает руку, не задумываясь, словно хочет дотронуться. Проверить то, насколько он реален.

- С-сай? - он останавливается, пораженный, и их глаза встречаются, - Что ты?.. Почему?

Кажется, оба не могут найти ни слов, ни объяснений. Как так вышло, что сделав столько крутых поворотов, их пути так внезапно пересеклись. И как они стали теми, кем стали.

- Я так рада, что ты жив, - почти шепчет Сай, и у неё на глазах выступают слезы, - Я думала... Я не знала, что думать. Мы жгли костер, Тони, пустой костер.

Он шагает ей навстречу, раскидывает руки, как будто собирается обнять. Лео делает шаг назад, пытается нашарить в кармане телефон, и Тони резко поворачивает к нему голову. Всякая мягкость пропадает с его лица, и он внезапно оскаляется так, что Сай невольно прижимает уши. Что-то в его виде выдает в нем безумие так же ясно, как если бы из его рта шла пена.

- Ты тоже с ним? - почти рычит он, и его распушенный хвост встает почти вертикально вверх, - Тебе он тоже запудрил голову? Он такой же как они. Нет, он хуже, потому что он будет использовать тебя и врать, что хочет помочь! Ублюдок!

Сай впервые видит, чтобы лис обращался так. Его словно корежит и ломает, выворачивает суставы. Он не контролирует оборот. Он мучительно складывается и перемалывает сам себя, поддаваясь гневу. За несколько невыносимо долгих мгновений перед ней предстает крупный черно-бурый лис.

И от его вида она отшатывается назад с невольным рычанием.

Тони покрыт шрамами так густо, что местами на нем нет шерсти, в другим местах она торчит неровными клоками. Ожоги, укусы, порезы... Понять происхождение иных шрамов не представляется возможным. Одна из задних лап словно согнута под слегка неправильным углом. И только хвост, уши и лицо абсолютно целы - словно его мучители не хотели выдавать себя слишком явно.

Лис срывается с места, намереваясь наброситься на Лео. Оборачиваться приходится уже в прыжке. В черный плешивый бок влетает белая комета, она впечатывается в него всем телом, сбивая с траектории. Он ударяется о кухонный остров, невольно взвизгнув, и пытается схватить её за плечо. Извернувшись, она отскакивает и встает между Тони и Лео, пригнувшись к земле и угрожающе рыча.

Пусть Сай и крупная лиса, Тони больше её почти в полтора раза. Глаза его налиты кровью, и изо рта на пол капает слюна.

Сэди бросается к Лео, пытаясь оттащить его подальше с места боя, за диван, может быть даже на второй этаж. Сай отвлекается на движение и пропускает момент, когда лис срывается с места снова.

Клыки вспарывают кожу на плече, проходятся по касательной, когда она уходит вбок, спасая горло. Это не дружеская потасовка, где лисы пытаются завалить друг друга и оказаться сверху. Тони пытается убить, и шерсть встает дыбом.

Горячие красные капли окрашивают белую шерсть.

Она в ответ щелкает зубами, пытаясь ухватиться за его лапу, но он отшвыривает её лапой с дороги, как щенка. Его взгляд сосредоточен на Лео, которого Сэди тянет к лестнице. Сай видит, как он готовится к прыжку, и прыгает сама, пытаясь приземлиться ему на спину. Щелкает зубами, ухватившись за его загривок, и её рот наполняется горячей соленой кровью. Неправильно, забивающей ноздри запахом затхлости и болезни.

Лис злобно тявкает, делает скачок, пытаясь её стряхнуть, скользит когтями по кафельному полу. Она вцепляется сильнее, пытаясь удержать, переключить на себя внимание. Она не стремится победить - только продержаться до подхода помощи.

Лео ведь должен вызвать полицию.

Тони рычит и внезапно бросается на пол, извернувшись боком. От удара вышибает дух, Сай раскрывает пасть и выпускает его, закашлявшись от крови. Лис поворачивается к ней и хватает за лапу с такой силой, что она, кажется, слышит хруст собственной кости. Визг разрезает воздух. Боль мутит зрение и рассудок, лапу словно жжет огнем, кажется, он двигает челюстью, едва не отрывая конечность совсем.

Она пытается ухватить его за ухо, скребет задними лапами по груди, но он слишком тяжелый, чтобы она могла просто скинуть его, а боль только разрастается от лапы вверх к плечу, пронзает сознание.

"Хватит!" - мысленно вопит она, ощущая себя так, словно сознание взрывается этим словом, ослепляет белой вспышкой, расходящейся от неё волной.

Она чувствует, как тяжесть навалившегося веса исчезает. Открыв глаза, она скребется и с трудом поднимается на три лапы. Четвертая висит жуткой окровавленной плетью так, словно кость раздроблена до конца.

Тони лежит перед ней, прижавшись к полу в позе подчинения, покорно прижав к земле уши и хвост. Она с трудом осознает, что это она давит на него. Словно под волей её вопящего, разрывающегося сознания он не может пошевелиться.

В ушах стоит гул крови, она чувствует, как сердце подступает к горлу, колотясь с неистовой силой. Как бы она это не делала, долго держать она его не сможет. С каждой секундой, с каждой утекающей каплей крови она чувствует, как слабеют собственные лапы.

Главное не потерять его глаза. Пока она его видит - он не встанет. Она не понимает, откуда это знает, но знает точно.

Тони рычит, пытаясь подняться, трепыхается, словно пытаясь преодолеть невидимое давление. Её шатает.

В момент, когда ей кажется, что от усилий разорвется сердце, распахивается дверь. Она не видит, скорее понимает, что это Дерек.

И облегченно падает в мягкую тьму бессознательного под звук выстрела.